Лавка зелий "Вам здесь не рады"

36

Мы оставили Дивине и Майло зелья, которые не успели продать, попросили приглядеть за ними. Алиас повел меня через всю ярмарку. Я еле поспевала за ним. Его длинные ноги успевали преодолеть куда большее расстояние, мне же приходилось шагать быстрее. Еще он лихо протискивался среди людей в толпе, расчищая для меня дорогу.

— Куда ты меня ведешь? — спросила я.

— Какая ты нетерпеливая, — ответил мне он, не поворачиваясь, и продолжил путь.

Мы пересекли всю площадь, на которой творилась суета: прилавки убирались, торговцы прятали по ящикам и корзинам свой товар, укладывали его в телеги. Ярмарка закончилась, пришло время порядка.

За площадью начиналась улочка, народа здесь уже было меньше. Алиас свернул к одному из зданий, остановился. Я посмотрела на вывеску.

— «Мелор и сын», — прочла я вслух название, которое ровно ни о чем не могло сказать.

— Заходи, — Алиас распахнул дверь, пропуская меня вперёд.

Едва я вошла, как в нос ударил теплый запах свежей выпечки, смешанный с другими ароматами. Я ощутила аромат терпкой корицы, спелой вишни, ванили, цветочного меда, яблок… Всего не перечесть. Я прикрыла глаза, втянула глубже упоительный воздух, наслаждаясь им. Живот свело от голода, засосало. Я приложила руку, пытаясь успокоить его, открыла глаза.

Рука Алиаса легла мне на спину, слегка подтолкнула вперед, приглашая пройти дальше.

— Идем, Иллария. Посмотрим, что есть этим вечером в продаже.

Мы подошли к витрине, где за стеклом на белоснежных тарелочках лежали пирожные, кексы, булочки. Выбор был невероятно богат: пирожные с миндалем, с фисташкой, с клубникой; шоколадный кекс, ванильный, «зебра». Булочки были разных форм, покрытые маком, кунжутом, орехами. И это только первая полка, а их целых три.

— Чего желаете, магиара? — улыбнувшись в усы, спросил мужчина, что стоял за прилавком. Его было не обмануть моим простым синим платьем для работы, он сразу распознал во мне магическую кровь.

— Я не знаю, — смутилась я, посмотрела на Алиаса. — У нас ведь не так много денег, — шепнула уже тише.

— Ты ведь не думаешь, что я тебя привёл сюда, чтобы заставить смотреть на пирожные, а потом уйти ни с чем? — насмешливо ответил магиар.

Я посмотрела на витрину, застыла в нерешительности. Как давно я не ела ничего такого… Деревенская пища простая, постная. А крем такой соблазнительный… Из сладкого у нас была только морковь, я со дня смерти не ела ни конфет, ни пирожных, ни печенья. Да у нас и сахара то почти не водилось.

— Выбирай, что хочешь, Иллария, — Алиас склонился надо мной, шепнул у самого уха. — И сколько хочешь.

Поразмыслив, я показала на пирожное с клубничным кремом.

— Это. И только одно.

— Уверена?

— Хватит.

Продавец достал из-под прилавка две чистых тарелки, положил на одну пирожное. Алиас выбрал булочку с яблоками и корицей.

— Чай? Сидр? Шоколад?

— Шоколад, — ответила я, и мой спутник поддержал выбор.

Мы сели за крохотный столик и принялись за еду. Никогда пирожное, коих я в прошлой жизни съела не мало, не казалось мне столь вкусным, как это. Но в то же время для меня, уже отвыкшей от сладостей, показалось оно слишком приторным, и я еле доела его до конца. Алиас поглядывал на меня, сверкая глазами, пока отрывал кусочки от своей булки. Мы никуда не торопились, неспешно пили горячий шоколад, наслаждаясь его теплом и ароматом. Просидели так не меньше получаса, позабыв о времени.

— Так ехать будет куда приятнее, — сказала я.

— Мы ещё никуда не едем.

— Как? Но уже же столько времени, поздно. На улице наверняка стемнело.

В лавке не было окон, так что мы не могли видеть, что творится снаружи.

— У меня немного другие планы на сегодня, Иллария. Домой мы поедем не скоро.

Я захлопала ресницами, удивленная происходящим.

— Но как же, я не понимаю… Ночь на носу, что мы будем делать здесь?

Магиар смотрел на меня с легкой, беззлобной насмешкой.

— Сегодня особенный день, магиара — день ярмарки. Она длится три дня, но первый день — самый важный.

— Почему?

Я чуть склонилась вперёд, с интересом слушая собеседника.

— Лучше это увидеть, чем услышать от меня.

Алиас поднялся, жестом указал мне остаться на месте.

— Подожди меня здесь, я сейчас приду.

Он направился было к двери, но на полпути остановился, свернул в сторону прилавка. Алиас заказал мне еще кружку горячего шоколада, поставил передо мной и все же вышел.

Я ждала его с нетерпением, заинтересованная его словами и поведением. Его не было минут десять, и я уже почти допила свой напиток, когда он вернулся.

— Закрой глаза, — сказал он, когда подошел ко мне.

Я закрыла. Прохладные пальцы коснулись моей шеи, вызвав волну мурашек на коже. Алиас приподнял мои волосы, что-то просунул под них. Мои глаз коснулась легкая ткань, и магиар завязал на моем затылке узел.

— Не видно? — спросил он негромко, касаясь дыханием моей щеки.

— Нет, — выдохнула я.

— Тогда идем. И не подглядывай.

Он взял меня под локоть, помог встать. Осторожно повел. Скрипнула тихонько дверь, и прохладный вечерний воздух коснулся моего лица — мы вышли на улицу. Слышались голоса, вдалеке играла музыка. Алиас вел меня, подсказывая, где ямы или неровности дороги, и музыка становилась всё громче. Наконец мы оказались там, где куча людских голосов сливалась в веселый гомон, а музыка играла так громко, что я не различала слов.

— Пришли.

Алиас развязал повязку, и я открыла глаза.

Мы вновь стояли на площади, только теперь она была расчищена. Все лавки были отодвинуты к самому краю, чтобы не мешать жителям города. На помосте, который напоминал сцену, сидели музыканты и играли задорную мелодию. Гости ярмарки плясали под нее, весело смеялись и покрикивали. Над площадью тянулась вереница огоньков-фонариков. Приглядевшись, я увидела, что это на самом деле подвешенные на веревочки маленькие световые кристаллы, как в лаборатории Алиаса.

— Ярмарка — особое событие для жителей города, повод отдохнуть хорошенько. Им не часто это удается, всего раз в месяц, но зато с каким размахом.

Среди танцующих сновали подростки с лотками на груди и предлагали к покупке разные закуски: моченые яблоки, пирожки, леденцы, сушеную рыбу. У огромных бочек, что прикатили мужчины к помосту, можно было купить сидр или пиво.

Я с улыбкой наблюдала за царящим весельем.

Из проулка подул ветер, и я поежилась от холода. Весенние вечера еще слишком холодные.

Алиас заметил, как я задрожала.

Его руки обвили мою талию, притянули меня ближе, и я уперлась в его теплый живот спиной.

— Тебя нужно согреть, Иллария, — сказал он негромко, почти коснувшись моего уха.

Сердце пропустило удар, потом застучало быстрее. Я только кивнула, не в силах выдавить из себя и слово.

Руки Алиаса накрыли мои, и он сунул мне в пальцы повязку, которой закрывал мне глаза. Я опустила взгляд. Это была шелковая лента для волос, расшитая маленькими стеклянными бусинками на одной стороне.

— Какая красивая, — сказала я. — Наверное, дорогая.

— Не важно. Они не стоят ничего, когда речь заходит о тебе.

Алиас вытянул ленту из моих рук, повязал ее на мое запястье под браслетом. Нехотя он отстранился, и мне сразу стало холодно. Захотелось вернуться в его объятия, прижаться к нему, как ещё секунду назад…

Он вышел чуть вперёд, протянул мне руку. Я вложила свои подрагивающие пальцы в его ладонь, и он слегка сжал их.

— Нет ничего лучше для согрева чем танцы, — усмехнулся Алиас и потянул меня на себя.

— Неужели такой строгий и злой некромант умеет танцевать? — хохотнула я, увлекаемая в толпу пляшущих.

— О, когда-то я был лучшим танцором в Истрике.

Он дернул меня, и мы оказались у самого помоста, в гуще танцующих. Музыка здесь оглушила, отсекая остальные звуки. Алиас, к моему удивлению, стал танцевать. Я застыла, с улыбкой смотрела на него, не решаясь вступить сама.

— Давай, Иллария. Покажи, что ты умеешь, — Алиас пританцовывая сделал вокруг меня круг.

— Я не умею, — качнула я головой. — Никогда не танцевала под такую музыку.

В клубах играет совершенно другое: техно, электроника, эр-эн-би, драм, на худой конец. Иногда мы с Максимом могли покружиться в ресторане под медленную музыку. Но никогда ещё мне не приходилось выплясывать под звуки флейты, бубна и цистры, да ещё и в этих юбках.

— Ты всё умеешь, — настаивал Алиас. — Это как магия — пропусти её через себя, слейся с ней. Отпусти всё, стань единым целым с музыкой и ты поймешь, как нужно двигаться.

Я прикрыла глаза. Прислушалась к себе. Ощутила, как внутри нарастает радость и возбуждение от веселой мелодии, что наигрывали музыканты. Нога сама стала притопывать, когда ритм получил власть надо мной.

Рассмеявшись, я открыла глаза и начала танцевать. Я сама не понимала, что управляет мной, откуда я беру все эти движения. Но все казалось таким естественным, тело двигалось само, ему не нужен был для этого мой разум. Я кружилась, притопывала ногами, взмахивала руками, не обращая никакого внимания на окружающих. Всё, что я видела в этот миг — глаза Алиаса, горящие веселым золотым огнем.

Мы кружили друг вокруг друга, смеялись и сталкивались неловко, пока я вдруг не налетела на него случайно и не потеряла равновесие. Я начала падать, и оказалась в объятиях своего спутника.

— Ну вот, говорила же, что я растяпа, — улыбнулась я и выпрямилась.

Я оказалась нос к носу с ним. Слишком близко. Его руки крепко держали меня, как тогда, в коридоре коттеджа. Глаза, не отрываясь, глядели в мои. В воспоминания ворвался вдруг тот поцелуй, и я почувствовала, как мои колени дрогнули. Я опустила взгляд на его губы. Я не могла сейчас смотреть ни на что, кроме них.

Пальцы Алиаса коснулись моей щеки, скользнули к шее. Он приподнял мою голову, обхватив затылок, и я прикрыла глаза. Его губы накрыли мои, слились в терпком поцелуе. Не знаю, как долго это длилось. Кто-то одобрительно закричал, и куча голосов подхватила.

Я оторвалась от Алиаса, посмотрела по сторонам. Много людей смотрело на нас с улыбками, одобрительно свистели и кричали. Мне стало неловко.

— Совет да любовь, голубки, — крикнул кто-то, и толпа грянула смехом.

— Идем, — Алиас взял меня за руку, повёл с площади. — Теперь точно пора ехать.

Мы забрали корзины с остатками зелий у Майло, поблагодарили его за то, что он посторожил их.

— А где Дивина? — спросила я его.

— Пляшет где-то девка, — добродушно ухмыльнулся фермер. — Пусть повеселится чутка. Гля, жениха найдет себе тут городского.

Погрузив корзины в свою телегу, мы отправились в путь. Ехали молча, погруженные в свои мысли. Я слишком устала, чтобы поддерживать беседу, хотелось спать. Алиас выглядел недовольным, словно наш поцелуй показался ему лишним. Мне хотелось заглянуть сейчас ему в голову, понять, что он думает о произошедшем. Но единственное, что я могла — спросить, а делать это я не собиралась.

Телега шла медленно, покачивалась, и меня стало жутко клонить в сон.

— Ляг, поспи, — предложил Алиас. — Постели на дне телеги и ложись.

— А как же ты?

— Я привык, Иллария. Для меня не спать несколько ночей не составляет труда.

Мне не хотелось оставлять его одного, я опасалась, что он может уснуть «за рулем». Но потом я вспомнила о том, что лошадь это далеко не машина, и она сама находит дорогу к дому. Успокоив себя этим, я перелезла внутрь телеги, устроилась между корзин и тут же уснула.

Когда открыла глаза, мы уже ехали по деревне. Солнце светило ярко, было утро.

— Мы добрались, — улыбнулась я, потянулась. — Как же хорошо дома.

Мы как раз проезжали мимо дома Туны и Гарты, но во дворе никого не было видно.

— Было бы хорошо, если бы не одно «но», — мрачно отозвался Алиас.

— О чем ты?

— У нас гости.

В конце улицы, возле ворот нашего дома стояла карета. Кто-то приехал, пока нас не было дома. Кто-то, кого мы не ждали.