Лекарь драконьей матушки

Глава 41

Я почувствовала, как сердце сжалось. Взгляд императрицы был полон яда и боли, она будто бы надеялась, что я сейчас рассыплюсь пеплом на роскошный ковер. Кажется, она хотела этого больше всего на свете.

Фруассар, заметив этот взгляд, бросил мне в ответ понимающий взгляд. Учтиво поклонившись императрице, он вышел, оставляя меня одну с этим тяжелым грузом.

А вдруг он, глядя в глаза матери, скажет иное? Вдруг он откажется от своих слов? Тогда императрица возненавидит меня еще сильнее!

— Так что будешь сидеть здесь, — сказала императрица, её голос звучал мягко, но в нем слышался холод. — Под моим присмотром. С глаз долой из сердца вон! Во дворце столько красавиц, что он мигом о тебе забудет.

Миновало чуть более десяти минут, и двери в покои распахнулись. На пороге появился Аладар — спокойный, решительный, с холодной уверенностью в взгляде.

— Итак, матушка, — сказал он прямо с порога. — ты совсем себя не щадишь, если хочешь услышать это от меня лично. Я убрал твою стражу. Она тебе не нужна. Раз ты не дорожишь своей жизнью, зачем тебе стража?

— С чего ты решил, что я не дорожу жизнью? — в голосе императрицы прозвучала едкая ирония, но в глазах — скрытая тревога и боль.

— Ты сама прекрасно знаешь. Но если что, напомню тебе про крендельки! Захочешь выйти из своих покоев — выйдешь сама, — тихо, но так твердо произнёс Аладар и, не дожидаясь возражений, вышел из комнаты.

Я вздохнула с облегчением, чувствуя, как будто с плеч упала тяжесть. Если раньше я бегала к нему три раза в день, то теперь всё изменится. Бегать к императору будет Фруассар. Но одновременно это означало одно — я буду видеть его реже. И эта мысль вызвала у меня в душе тоску.

А ведь во дворце и правда много красивых девушек, мечтающих очаровать императора. Я столько раз путалась в сладком шлейфе чужих духов, видела красавиц, глядя на которых хочется протереть глаза и воскликнуть: “А она точно настоящая?”.

“А я говорил!”, - мрачно проворчал внутренний голос. — "Не по Сеньке шапка!"

Но я ведь ни на что не рассчитывала! Я не искала никаких выгод, а если и просила что-то, то не для себя! От этой мысли мне стало вдвойне обидней. Я столько раз просила за ее величество, что слышать от нее упреки, было до слез обидно.

Я села в кресло, пытаясь собраться с мыслями, хотя внутри всё кипело.

— Неблагодарный сын, — услышала я голос императрицы. — Ради чего? Ради чего?

Впервые за всё время я увидела её слезы. Они были горькими, совершенно не подходящими к её величественному статусу. Сейчас она плакала, как обычная женщина, спрятав лицо в руках.

— Чего смотришь? — прошипела она змеей, заметив, что я наблюдаю за ее слезами. — Мой сын держит меня в комнате, как узницу! Чем? Чем я заслужила такое отношение?

Я почувствовала, как внутри зашевелилась тревога, смешанная с сочувствием. Мне захотелось подойти к ней, взять ее за руку и поддержать. Но, боюсь, я — последний человек, чьей поддержки она ищет.

— Ваше императорское величество, — осторожно произнесла я. — Я придумала, как вам перестать быть узницей… Если все получится, то скоро вы сможете покинуть комнату. И стража вам не понадобится.