Люби меня навсегда

12

Мы мчим чуть ли не сто восемьдесят километров в час, уносясь прочь из старинного пряничного городка с фриками-миллионерами, по дороге решая, как же нам лучше поехать: через Дрезден или всё-таки Прагу? И я про себя вздыхаю, как же хорошо, что в мансардных номерах старых отелей есть свои собственные террасы и выходы на крышу, через которую можно пройти на чёрную лестницу.

– Больше никаких гостиниц и букингов, – предупреждает меня Роман, и я, конечно же, соглашаюсь с ним: больше никаких мест, где нам придётся показывать свой паспорт и светиться через общую систему бронирования.

– Просто поразительно, как быстро они нас нашли, – оправдываюсь я, хотя понимаю, что это в любом случае было вполне ожидаемо. – Но зато мне снова нужно в магазин за одеждой, – показываю я Элвису свои растоптанные кроссовки, в которые мне опять пришлось влезть, чтобы не убегать босиком от головорезов своего бывшего женишка.

– Напомни мне, – поворачивает ко мне лицо Рома, – почему я не забрал свои деньги и не уехал ещё вчера обратно в Москву без тебя?

– Наверное, ты не захотел, чтобы я рассказала Анастасу Вайсбергу, как ты сначала похитил меня, и, угрожая мне оружием, заставлял делать разные гадости на камеру? – с невинным видом, выдержав его долгий взгляд, отвечаю я, и губы Ромы растягиваются в ироничной усмешке.

– Отличная школа детка. Принято, – едем через Прагу.

– Прекрасно, просто обожаю Прагу, – соглашаюсь я с ним.

– Прости, что я так вчера с тобой грубо разговаривал, – вдруг извиняется мой Пресли, и от неожиданности я даже не знаю, что ему ответить.

– Извинения приняты, – тихо отвечаю я. – А что тебя заставило попросить прощения, можно спросить? – без всякой издёвки, очень искренне удивляюсь я.

– Если честно, я ничего не имею против хорошего траха, не мне кого-то учить жизни, – снова усмехается он. – Но меня вчера окончательно вывела из себя эта твоя манера превозносить себя как какой-то привилегированный класс. Точнее, – запинается он, – ты действительно относишься к привилегированному классу, было бы глупо с этим спорить, но это немного попахивает расизмом, тебе не кажется? Вы такие же люди, или у вас кровь голубая? Или вы чувствуете глубже, чем обычные плебеи? Ну хорошо, возможно, я чего-то не знаю в этой жизни, и вы вчера действительно занимались изысканным неземным сексом, не переставая обсуждать Кандинского с Малевичем?

И тут я не выдерживаю, вспомнив этих двух хозяев жизни в свой кожаной амуниции и с наручниками наперевес. И начинаю хихикать. Очень странно, кстати, что для своих целей они не нашли более подготовленную девушку, я бы даже сказала, профессионалку… И тут меня осеняет, что они меня и приняли за проститутку! Возможно, не самую дешёвую с трассы, но и не самую дорогую! И тут я уже начинаю хохотать в полный голос, представив себя в этом нелепом антураже для нестандартных утех.

– Не понимаю, что я такого смешного сказал? – удивлённо замечает Рома.

– Да нет, это не над тобой, поверь! У меня вчера был действительно очень необычный опыт.

– Неужели? – вздёргивает одну бровь мой прекрасный Элвис. – Расскажешь?

– Думаю, да, но не сегодня, – киваю я.

– Полина, скажи, это же правда, что ты вчера сказала мне про Анастаса?

– Я тебе ничего не говорила про него, ты о чём?

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Это многое бы объяснило. Ты для него трофей. Его собственность. Он твой единственный мужчина, и, видимо, это до сих пор не даёт ему спокойно отпустить тебя, так? – оторвавшись от дороги, поворачивается он ко мне.

– Да, ты снова угадал, доктор Фрейд, – улыбаюсь я. – Он был моим первым и единственным мужчиной.

– И как же так получилось, что в свои двадцать два ты ни с кем никогда не встречалась? Разве у тебя не было мальчиков в твоей элитной школе? Или хотя бы в институте искусств? – мы переглядываемся и начинаем, не сговариваясь, смеяться. – Твоему Вайсбергу же, наверное, уже за тридцать? На сколько он тебя старше? На десять? Пятнадцать лет? – и тут я понимаю, что Рома сейчас ступил на очень зыбкую почву.

– Тринадцать, – еле слышно бормочу я.

– Отличная разница. Зрелая, – снова иронизирует Роман. – Так и представляю, как хорошая девочка Полина Сонис ровно в восемнадцать лет, прямо на следующий день после своего дня рождения, встретила прекрасного и не менее богатого принца Анастаса Вайсберга. Или нет, не так: они познакомились где-нибудь на «Кинотавре», где Аркадий Сонис представлял своей новый блокбастер, и принц сразу же полюбил эту сногсшибательную красотку с родинкой над верхней губой, – снова поворачивает он лицо ко мне. – Всё именно так и было? Я прав?

– Почти, – просто отвечаю я. – Только мне было двенадцать лет.

– Не понял? – улыбка слезает с лица Элвиса.

– Я говорю, всё именно так, как ты и рассказываешь, только мне было двенадцать лет, когда мы познакомились, а ему – двадцать пять, – жёстко отвечаю я.

– Ты хочешь сказать, что он с тобой просто держался за руки, пока тебе не стукнет восемнадцать? – и я вижу, как он замедляет скорость, и наше авто перестраивается в правую полосу.

– Нет, я не это хочу сказать, – устало отвечаю я. – Ты услышал именно то, что услышал: мне было двенадцать, когда Стас первый раз… – и тут я умолкаю, потому что я больше не хочу обсуждать это с Ромой. Я и так сказала больше, чем должна…

Потому что мне было всего двенадцать лет, когда Анастас Вайсберг познакомился со мной, и, пригласив меня на какой-то спектакль, повёз к себе в трёхэтажную квартиру на Остоженке и занялся там со мной любовью. По крайней мере, мне всегда так хотелось думать. А что ещё должна думать маленькая ещё девочка, когда взрослый мужчина привозит её к себе домой, шепчет, что теперь она его навсегда, и он её никогда не отпустит? Что я должна была рассказывать своим счастливым родителям, когда самый богатый и влиятельный молодой мужчина стал «дружить» с их дочкой-подростком?! Чинно водить её на выставки, концерты и в модные рестораны, и возвращать домой строго до десяти ноль ноль? Но перед этим занявшись с ней тем, чем должен был заниматься как минимум со своей ровесницей. «Ты моя невеста, Поля, и значит, должна со мной делать это», – всегда говорит он мне, закрывая двери своей спальни на ключ, и мои родители усиленно делали вид, что всё в рамках приличий. И я и не сомневалась, что именно так и есть. До этого момента. Все невесты занимаются этим со своими женихами.

Я бросаю взгляд на Элвиса, который, не отрываясь, смотрит на дорогу, и вижу, как зло ходят желваки на его скулах. Прямо как вчера, в ресторане. Он больше ни о чём не спрашивает меня. Да и к чему продолжать этот разговор. Всё в рамках приличий.

Мы нашли на Airbnb уютную квартирку в центре Праги, и я так устала за эти три дня, что мне кажется, что прошёл уже целый год с даты моей запланированной в прошлом свадьбы. Я полностью отрезана от мира, от своих родственников, подруг и блога, и теперь у меня действительно остался один близкий человек на весь свет – мой Рома-Элвис. На какое-то время он отбросил в сторону свои издёвки, и я, наконец-то и сама могу разглядеть в нём нормальные человеческие черты. Правда, он по-прежнему ненормально красив, но это, говорят, проходит с возрастом. Иногда…

Мы идём с ним по тесным средневековым улочкам, разыскивая какой-нибудь магазин, чтобы всё-таки купить мне обычную одежду и обувь. В первом попавшемся бутике продавщицы, как водится, заводят разговор с моим спутником, игнорируя меня, но, к моему удивлению, он равнодушно отвечает им, что именно я должна решить, что мне больше нравится. Я беру несколько вещей в кабинку, всё-таки немного опасаясь не найти своего верного рыцаря в зале, но вот он, послушно сидит и ждёт, когда же я покажу ему очередную обновку.

– Подожди, – тихо говорит он, когда я поворачиваюсь во все стороны перед зеркалом, пытаясь разглядеть, как же на мне сидят брюки и кофточка с нормальным вырезом, спокойно закрывающим мою грудь.

– Что-то не так? – переспрашиваю я, а Рома молча подходит ко мне, и аккуратно, словно сжимает в пальцах самую хрупкую вещь в мире, застёгивает молнию на спине и тихонько вытаскивает бирку из-под подкладки.

Я даже не ожидала такой нежности от его утончённых пальцев, теперь едва касающихся меня, и мне хочется сесть прямо здесь, на коврик в этом зале и разрыдаться на глазах у удивлённых продавщиц и посетителей. Но я всего лишь сдержанно улыбаюсь и благодарю его, как великосветская дама, словно это не его член захлёбывался у меня во рту несколько дней назад. При одном этом воспоминании мои скулы мгновенно вспыхивают алым румянцем, и я бросаю на него взгляд, опасаясь, что он сейчас точно знает, о чём я подумала. И он убирает руки с моей спины и отводит глаза в сторону, спрашивая с запинкой:

– Ну что, по-моему, отлично подходит. Ты в этом и пойдёшь? Тебе очень идёт, – и, чёрт побери, бормочет куда-то в сторону, словно стесняется сделать мне комплимент!

Я не знаю, что с ним произошло сегодня, но таким смущённым, деликатным и обходительным я его не видела ещё никогда. А у меня ощущение, что я его знаю много-много лет.

– Отлично, спасибо, – отвечаю я, – осталась только обувь, носки и бельё!

В магазине нижнего белья, как и ожидалось, случается полный аншлаг, и все девчонки как одна вдруг вылезают из своих кабинок чуть ли ни в чём мать родила, чтобы покрутится перед общим зеркалом. И заодно перед Элвисом, который по-прежнему не обращает ни на кого внимания. Да что это с ним такое?! Чтобы проверить свою теорию, я натягиваю на себя новый бюстгальтер, и выхожу к нему с просьбой помочь мне застегнуть его. И он послушно и не дыша застёгивает на мне крючок за крючком, пока я буквально ощущаю кожей, как слегка подрагивают его пальцы.

После того, как я достаточно пополнила свой гардероб, чтобы смело ехать навстречу своим желаниям, мы наконец-то возвращаемся в наш дом под крышей на одну ночь. Я ложусь на кровать, чуть ли не растворяясь в этой свежевыстиранной постели, и перед тем как окончательно провалиться в сон, у меня в голове всплывают последние строчки того стихотворения про принцессу:

…Ранним утром заспанный рабочий

Проводил принцессу до опушки,

Но не раз потом в глухие ночи

Проливались слезы об избушке.

Я просыпаюсь на рассвете от пения птиц за окном и от тарахтения грузовичка, который приехал в магазинчик на первом этаже под нами. Я слышу, как переговариваются грузчики с хозяином, как звякают бутылки, и над чем-то хохочет продавщица. Я вылезаю из своей тёплой постельки, и мне хочется верить, что моя усталость прошла навсегда, и все мои диагнозы лишь дурной сон. Элвис ещё спит за плотно закрытой дверью во вторую спальню, и я, вспомнив, каким он был вчера милым, решаю сделать для него что-нибудь такое же милое и приятное. Я натягиваю на себя футболку и купленные вчера брюки, новые кеды и, наконец-то, чистые носки. Осторожно, чтобы не разбудить моего верного спутника, я открываю входную дверь и спускаюсь по спящей лестнице вниз, на улицу, уже залитую пастельным сентябрьским светом.

Я иду в булочную за углом, за сотни метров почуяв аромат свежей выпечки с корицей, и покупаю несколько мягких бриошей и два стаканчика кофе: себе – капучино, а Элвису – эспрессо, мне кажется, что ему должно понравиться что-то покрепче. Так же тихо прокрадываюсь по лестнице в нашу мансарду, чтобы сделать своему приятелю сюрприз, и неслышно толкаю дверь спальни. Я уже даже предвкушаю его удивлённое заспанное лицо, когда я поставлю на тумбочку рядом с его подушкой мой милый импровизированный завтрак.

– Oh, here is our coffee! (англ. «А вот и наш кофе!» – пер. автора) – улыбается незнакомая девушка на кровати. – Put it over there on the table, darling! Thanks! (англ. «Поставь его на столик, милая! Спасибо!» – пер. автора) – и снова поворачивает своё лицо к Элвису, который навис над ней всем своим телом, но у меня не остаётся и малейшей доли сомнения, что он только что вошёл в неё, судя по сладостному вздоху, который она только что издала, словно сдувающийся медленно воздушный шарик. И больше не обращая на меня никакого внимания.

– Enjoy! (англ. «Наслаждайтесь!» – пер. автора) – только и могу выдавить я из себя от неожиданности, захлопывая за собой дверь со всей дури так, что мне кажется, что сейчас с потолка посыплется штукатурка.

Ну что же, мой Рома, как всегда, в своём амплуа. Вернулся на место. И я, с облегчением, выдыхаю. Потому что понимаю, что мне было бы очень-очень больно сделать больно ему.

– Ну что, Сонниполли, готова к Парижу? – как ни в чём ни бывало спрашивает у меня мой Элвис, когда мы, погрузившись в его авто и прогромыхав по многовековой брусчатке в центре Праги, покидаем её навсегда.

И мне немного жаль, что мы так и не задержались здесь хотя бы на день, чтобы погулять по Карлову мосту ночью, зайти в еврейский квартал и в тот изумительный парк рядом с Пражским Градом. Но меня ждёт моя апельсиново-лимоновая Италия, и, надеюсь, всё ещё ждёт мой Давид.

– Да, готова, – улыбаюсь я в ответ своему спутнику. – Мне всё-таки нужен новый телефон, – сообщаю я ему.

– Соскучилась по соцсетям? – интересуется Ромео. И я вдруг понимаю, что провела несколько дней, не заходя в свой блог. И мне совершенно плевать. – Ты же вроде как известный инфлюенсер. Даже мне не составило ни малейшего труда найти тебя.

– О да, понимаю, – снова вспоминаю я его этот отвратительный шантаж. – Ты, видимо, для этого специально даже зарегистрировался под этим ужасным ником… Как его там, дайте вспомнить, – бормочу я, исподтишка подсматривая за его реакцией. – Какая-то банальность… Ах, да! Маска Зорро, ангел мести и всё такое. Ты вообще кому мстить собирался? Мне? И за что?

– Просто написал первое, что в голову пришло, – бормочет мой Элвис, но я определённо замечаю, как бесит сейчас его этот разговор.

– Ну ладно, что было, то было, – примирительно заключаю я, потому что сейчас мне это всё совершенно не важно. – Ты лучше скажи мне, ты действительно не можешь прожить без секса и дня? Возможно, у тебя психическое расстройство, ты не думал? – совершенно серьёзно спрашиваю я его.

– Думал, – так же спокойно отвечает Элвис, и снова усмехается. – Но все ведь снимают стресс по-разному, правильно? Я не напиваюсь и не принимаю наркотики. Тем более, я уверен, что делаю что-то хорошее для других.

– Что?! – не верю я своим ушам. – Ты действительно считаешь, что оттрахав кого-то на обочине, ты делаешь их счастливыми?!

– Полли, мне кажется, что это у тебя очень серьёзные проблемы, – спокойно отвечает мне мой ловелас. – Почему ты считаешь, что секс – это что-то отвратительное? Тебе не приходило в голову, что всем этим девчонкам и женщинам это действительно может нравиться? И они на самом деле получают от этого удовольствие? Как ты тогда, помнишь? – и я мгновенно вспыхиваю, и быстро отворачиваюсь к окну, чтобы он не заметил моё волнение. – Посмотри на меня, – и я чувствую, как его рука осторожно касается моего подбородка.

Я поворачиваю лицо к нему, и вижу его тёмно-синие глаза, без тени насмешки.

– Спроси каждую из них, понравилось ли им, что я с ними делал, – продолжает он, – и я уверен, что она ответит. Иначе они бы не возвращались ко мне. Не рыдали бы подо мной. Не растекались бы под моим животом тёплыми влажными телами, понимаешь, о чём я? – о да, теперь я понимаю, что он имеет в виду.

Я и сама сейчас смотрю на его прекрасный профиль, а перед глазами стоит только та картина из клуба. Но я уверена, что это просто мастерская манипуляция, – убеждаю я саму себя. Я ведь много читала, и знаю, что нарциссические личности типо моего Элвиса просто гениально умеют управлять сознанием. Особенно женским. Особенно тех, кто его хочет. Например, как я сейчас. Чёрт!

Всю оставшуюся дорогу мы едем молча, лишь переключая радиоволны, и я перебираю в голове всех женщин Ромы, которых мне посчастливилось лицезреть за эти пару дней: страстную телеведущую Элис – женщину-вамп, и явно не страдающую от недостатка мужского внимания. Замухрышку Анжелу из кафе, которая тоже не тянула не невинную жертву дьявола-соблазнителя. А уж про свободную и совершенно не обременённую комплексами девчонку из Праги я вообще молчу. И да, ни у одной из них я не разглядела и признаков сожаления. Или отчаяния. Или чего там ещё должно было у них проступать на лице, когда женщина не хочет секса. И здесь Рома совершенно прав: все, как одна, текли, стонали и вжимали его член в себя ещё сильнее и страстнее, растворяясь в нём от его медленных толчков и шёпота в ухо. И вообще, что он постоянно бормочет им на ухо?! И тут я ловлю себя на мысли, что меня весьма занимает этот вопрос. Ах, как жаль, что я этого никогда не услышу. По крайней мере, я очень надеюсь на это!

Я наконец-то вставила симку с интернетом в купленный по дороге смартфон, и заново зарегистрировалась во всех своих аккаунтах. Я нахожу того, кто мне нужен, и набираю ему сообщение… И через несколько минут получаю ответ. И я просто счастлива, и чувствую, как у меня в животе начинают порхать бабочки. Или просто я проголодалась.