Любовь, Конец Света и глупости всякие

Супергном

— Ну, ты, девушка, прими человеческий вид-то. А то что же, так ведь и чаю толком попить не можешь, болтаешься вокруг, — увещевала Варвара туманную гномову любовь.

В комнате с зарешеченными окнами они пили жидкий чай из пластиковых стаканчиков, доставленных на подносе вместе с маленькими пакетиками сахарозаменителя.

— А у этой девушки всегда были проблемы, я поняла, — Танька не находила ничего удивительного в том, что виртуальная любовь гнома могла превратиться в туман. — У меня вообще какое-то странное ощущение, будто я знаю намного больше, чем помню, но не могу вытащить на поверхность. И до прихода сюда я... летала как будто… — она жалобно всхлипнула.

— Девочка моя, не плачь! — завопила Варвара. — Всех убью, кто тебя обидел, маленькую мою, пусть меня в тюрьму посадят и в оковы закуют!

Танька улыбнулась, поглядывая на Варвару нежно и снисходительно, как смотрят на маленьких детей или на добрых дурочек, и, шмыгнув носом, продолжила мысль:

— Так вот, бабульки возле ее подъезда не могли вспомнить, как она выглядит. Значит, она была все время разной. А здесь просто стала никакой.

— Как это никакой?! — Варвара всплеснула руками, подперла щеку кулаком и опять обратилась к загадочному существу, которое колыхалось теперь возле стола. — «Никакой» говорят, когда кто-то пьяный напился. А ты что ль напилась? Гному моему пьянчужки не нужны. Он у меня в шкафу живет, и трезвый совершенно.

***

На другом конце Москвы совершенно трезвый гном Вася занимался самоанализом. Он не понимал своего состояния, и его это раздражало.

— Что мы имеем? — спрашивал себя вслух гном, глядя на символическое изображение своей загадочной любви. Своего портрета она ему не присылала, а в интернете ее олицетворяла загадочная туманная картинка — какой хочешь, такой смысл и вкладывай. — Я проповедовал Конец Света, общался со всеми одинаково и никого не выделял особо. И вдруг заметил, что постоянно возвращаюсь в один и тот же блог! Такого родства душ и такой тяги я ни к одной гномихе не испытывал. Что меня зацепило-то?

Он спрыгнул со стола на стул, со стула на пол, запрыгнул на диван и развалился там, глядя в потолок. Гномы — прыгучие существа, хоть и тяжелые, несоразмерно маленькому росту. А Вася по причине нервности вообще скакал выше любого кузнечика.

— Будь она гномихой — это было бы еще понятно! У нас, по крайней мере, души однотипные, из чистой Магии, без вредных примесей Здравого Смысла. Хоть и среди гномов встречаются довольно противные, а чтобы почувствовать родство, нужно еще, чтобы знак совпадал.

Как и большинство гномов, Вася верил во все гороскопы.

— Но не влюбляюсь же я во всех гномов подряд, и уж тем более в тех, что противоположны мне по знаку! Пусть они даже дополняют меня по всем линиям, это ж не основание для любви...

Гном задумчиво почесал бороду. Любовь казалась отдельным чудом, разобраться в котором он раньше и не пытался.

— Вот уж не думал, что со мной это произойдет, особенно перед Концом Света. Но Облако — она такая… нежная, ранимая такая… ее все время хочется ласкать и защищать. Хочется прижимать к себе близко-близко и шептать в ухо: «Ну-ну-ну, моя золотая, все будет отлично, ты радость моя». Но где, где, где объяснение-то? Вполне ли естественно, что я влюбился физически? По интернету?! И то, что я ее… хочу?

Он вскочил, потряс у себя кулаком перед носом, свел брови и изобразил на лице угрозу.

— Если рассуждать с точки зрения Здравого Смысла, то я — тупой идиот. Я же не знаю, какая она. Может, она слон!

Перед его мысленным взором предстали попытки приласкать огромное животное, которое он любит и хочет, несмотря ни на что, потому что видит внутри него трепетное и нежное существо. Слон бы и хотел, может, ответить, потому что тоже неплохо относился к гному, но стоял неподвижно, боясь раздавить.

— Или, может, она птица!

С птицей получалось лучше. Птицу можно было целовать, обнимать, она топорщила перышки и курлыкала.

— Ну да, если бы я был здравомыслящим человеком, то не стал бы морочить себе голову. Скорее всего, она настоящая женщина! А я ростом двадцать пять сантиметров и хочу ее, во кретин!

Вася постучал кулаком по лбу, но тут же успокоился и снова разлегся на диване.

— Неплохо было бы днем с ней дружить, а по ночам прокрадываться к ее ложу, чтобы она думала, что это смешной сон.

Он вообразил, как, стараясь быть нежным и незаметным, он заползает под одеяло к любимой женщине, даже и пополз по дивану, извиваясь, как опасливый змей.

— Но я не здравомыслящий человек, я гном — магическое существо! Во всем, что со мной происходит, есть смысл! Не Здравый, тьфу-тьфу-тьфу, а смысл магический! Но какой? И почему мне все чаще хочется рассуждать не как гном, а как обычный человек, это же ни к чему хорошему не приводит?

От напряжения зазвенело в голове, но тут же его мысли прервал знакомый голос:

— Вась, выручай.

Гном опешил, от неожиданности даже на диване подпрыгнул, но тут же сел, прищурился и постарался принять как можно более непринужденную, удобную для себя позу: развалился на подушке коленями врастопырку и скрестил на груди мускулистые, волосатые руки.

— Здравствуйте, Д-дяденька, имя которого нельзя называть, — отозвался Вася, вкладывая в интонацию как можно больше сарказма. — Скока лет, скока зим...

В магическом мире нет особой иерархии между гномами и Богами. Гномы никогда не признавали божественного главенства; а с Богом, имени которого нельзя называть, были у Васи давние странные отношения, какие бывают, скажем, между мафией и ворами в законе.

— Варвара и Танька в опасности, — сказал Бог, опуская формальные приветствия. — Они у брутян, в Измайлово. Чем быстрее туда прибудешь, тем больше вероятности, что ты их спасешь.

— Ну здрассте, а это еще что это за глупости? — возмутился гном. — Ты же Бог, даже такой нелепый, какой есть, но ведь Всеведущий и Всемогущий! С какой стати ты сюда явился, время некуда было девать? Сам их спасти не мог?

Если бы у Бога имелось в тот момент лицо, оно, наверное, побагровело бы от злости. Хотя, может, и от каких-то других эмоций, но явно не слабых.

— Не мог! Внутри того здания есть рамка, ею меня отсекло от аватары. Они с Варварой обе прошли внутрь, Таньку я насильно протолкнул, иначе подумать страшно, что произойти могло бы. Потом облетел вокруг несколько раз — войти-то туда мог, но утратил бы волю. Никакого доступа.

— Защитить здание от Бога, пусть даже и такого хиленького, как ты, — с таким я сталкиваюсь впервые. Всеведение не помогало? — Вася, казалось, получал удовольствие и совершенно не намеревался куда-то ехать и кого-то спасать, пусть хоть даже свою квартирную хозяйку. Но Бог подключил куда более веский довод:

— И твое Облако тоже там.

***

Гномы, где бы они ни поселились, прокапывают подземные пути. В Москве им очень повезло — она и так под землей пронизана разнообразными туннелями. Там существует и гномья железная дорога — вагончики маленькие, похожие на игрушечные машинки (а может, и сделаны из них), катятся не по двум рельсам, а по одному, но не менее быстро, чем поезда метро.

Гном и невидимый Бог нырнули в канализационный люк: там был проход к гномьей железной дороге. Открывать его не пришлось, он всегда был приоткрыт немножко.

Неожиданно гном спросил:

— А почему я влюбился и переполнен желаниями к той, которую даже не встречал ни разу? Хочу понять. Любовь — это что? Безумие? Я с ума сошел, да? Ты же Бог все-таки и наверняка знаешь. Скажи.

Бог, чье имя нельзя называть, ничуть не возмутился, не указал на неподходящее место и время для таких разговоров: знал, что для гнома это насущный вопрос, и ответил туманно:

— Музыка.

— Музыка? Ох, все бы вам песни орать с Танькой этой. Я чуть с ума не сошел тогда в саду от вашего хора.

— Дуэта, скорее...

— Неважно! С твоим всемножеством даже и соло менее чем в квартет не уложится! Я тебя про возвышенные чувства спрашиваю, при чем тут дурацкие песни?

— Любовь — это как музыка, Вася. Не сейчас, но потом, может быть, я тебе объясню или ты сам поймешь. А сейчас нам нужно спасать трех прекрасных дам, и единственный способ нашего полноценного сотрудничества и эффективных действий вообще...

— Знаю-знаю, не впервой, — проворчал Вася. — Можешь не разводить демагогию.

Единственным способом для Бога вернуться в аватару, а заодно и справиться с гнусными брутянскими затеями было проникнуть во вражеское логово внутри гнома. Гномы, как и Боги, — чистая Магия, но другого рода, они телесны, и магическую сферу из них так просто не слепишь.

Гном мог бы пройти через рамку и в обычном состоянии. Не человек же, у него все излучения другие. Но вот Бог без гнома в заэкранированное здание пройти не мог, хотя и Всемогущ. Такой парадокс. В каждом человеке есть определенное количество Всемогущества, отсекая своим экраном человеческое, инопланетяне заодно и Божеское отсекали.

Не впервой уже просил Бог Васю о подобном одолжении, и каждый раз предупреждал его о неприятных ощущениях, поскольку гном не человек, у него другие формы и все такое. То, что испытывал гном, впуская в себя Бога, в какой-то мере можно было бы сравнить с вселением призрака в человека, хотя по размерам люди и призраки пропорциональней намного.

Призраки бесформенны, но каждый из них инстинктивно сохраняет форму того человека, чьим призраком стал. А если призрак вселяется в совершенно иного человека, то и облик свой меняет соответственно: воображает, что ноги того, в кого он вселяется, — это его ноги, руки вдевает в руки живого, как в рукава. Призрак думает, что у него есть сердце, и лицо, и все, что у захваченной формы имеется. Он расправляется внутри тела, приспосабливается, иногда выпадает, пытается снова…

Призрак может вселиться в ваше тело, когда вы спите. В это время вы малоподвижны и ваша душа не так активно сопротивляется вторжению. Призрак не вселится в человека, душа которого полна магических сил, какая бывает у ведьм, например. Это грозит только слабым, незаметно для окружающих больным душою — в результате вселения они могут сойти с ума окончательно; впрочем, это происходит не всегда.

Сначала вам снятся странные сны. Вы можете их и не помнить, но чувствуете, что вам мерещилось что-то несуразное.

Потом, уже наяву, когда вы неподвижно сидите или стоите, вам вдруг начинает казаться, что внутри что-то дрожит и гудит и что руки ваши, например, имеют неопределенные очертания, и если вы хватаете себя одной рукой за другую, прикосновение чувствуется заранее, или с опозданием, или не одно. Или вдруг вам мерещится, что вы тянетесь сами за собой шлейфом.

Однажды ночью, когда душа расслаблена и невнимательна, призрак поселяется в теле окончательно. Чаще всего он не контролирует сознание и тело полностью. Иногда только вы думаете чужие мысли, узнаете незнакомцев, совершаете не те движения, а так, в общем, ведете себя обычно. Приятели сообщают, что вы как-то странно себя ведете в последнее время, но патологии в этом не находят. А иногда дело доходит до раздвоения личности, тело и сознание захвачено то вашей душой, то призраком, и вы не помните собственных поступков и слов. С некоторыми из тех, в кого вселился призрак, такое лишь спьяну случается.

Когда Бог вселяется в аватару, все происходит куда органичнее и намного проще. Аватара обязательно представитель его народа, который он создал сам, и сам же вдыхал душу. Такое вселение даже и не во сне случается. Необычные ощущения тоже могут присутствовать, но все они приятные и безболезненные. А если Бог вселяется в представителя чужого народа, а уж тем более в совершенно чуждое существо, например в гнома, все происходит совершенно иначе.

Бог, конечно, может принимать очень разные формы. Но учитывая, что он способен создать из самого себя магическую сферу вокруг планеты, сконцентрировать всю свою энергию внутри двадцатипятисантиметрового гнома для него весьма проблематично.

Каждый раз Вася старательно делал вид, что позволяет Богу вселиться в себя из чистого снисхождения, но ощущения-то у него на самом деле были «совершенно офигительные», и, что самое главное, потом надолго оставалось последействие — что-то от Бога внутри.

Под землей к Измайловскому парку подъехал супергном. Глаза его светились как фонари, волосы и борода стояли дыбом, а воздух вокруг потрескивал электрическими зарядами. Из подземного хода он нырнул было в кусты, чтобы там как-нибудь замаскироваться (хотя в глубине души надеялся произвести фурор), но внимания на него никто не обратил.

Излучатель уже был настроен и работал на полную мощность.

Парочки влюбленных бурно сливались в объятиях и прочих странных позах. Не обращая внимания на мороз, они разделись догола и валялись среди разбросанных одежд, то сплетаясь, то расплетаясь, то пронзительно завывая.

На танцевальной площадке с упоением целовались разнузданные старички и старушки. Кое-кто, как ни стыдно о том говорить, потрошил карманы и сумки тех, кто был невнимателен. Иные распивали пиво и водку прямо из горла, вырывая друг у друга из рук бутылки.

Маньяки сначала впали в ступор, а потом вышли из тени, то в созерцании замирая, то хватаясь за слившиеся тела. Парочки игнорировали постороннее вмешательство, даже, кажется, получали дополнительное удовольствие, предполагая, должно быть, что у партнеров выросло по третьей руке или другие какие-нибудь конечности.

Гном с Богом внутри шел к штабу инопланетян. Бог объяснял, что именно делали брутяне своим излучателем. Абсолютно ненаучно и небожественно объяснял, а так, чтобы было понятно гному:

— Брутяне вовсе не хотят искоренить Магию на Земле, к которой, в общем-то, равнодушны. Им нужна Магия — для своих целей, быстро. От гномов ее отделить невозможно. А от человека — легко. Брутянский излучатель действует так, что Магии не за что зацепиться, когда она от человека отделяется. Остаться должны лишь рефлексы и Здравый Смысл, то есть люди должны вести себя вполне обычно, но без вдохновения и творчества.

— Но ведь люди и так все это нечасто проявляют, может, их давно уже облучили? — спросил супергном. — А эти, которые тут непонятно чем занимаются, теперь останутся такими навсегда?

— Да нет, постепенно придут в норму, но толку не будет никакого, раз в них лишь Здравый Смысл останется.

Разумеется, такого же результата для землян можно добиться реформами образования и селекцией, уничтожая неординарных представителей рода человеческого или вывозя их с Земли, но от этого никому большой пользы не будет, Магия просто исчезнет сама собой, и Конец Света произойдет автоматически.

Брутяне действительно не желали зла людям, они о последствиях своей деятельности просто не думали. Излучатель отделял Магию, а собирали ее отдельно, более сложным способом, к которому больше всего подходит слово «заклинать». Объединить два процесса им пока не удалось.

Проект назывался «Зоопсихология» — чтобы объяснить поведение людей после облучения, хватило бы именно этой науки, ничего «человеческого» в их поведении не должно было оставаться. Предполагалось, что облученные станут вести себя не как хищники-одиночки, а как дрессированные животные, усвоившие определенные правила. Так что пока излучатель действовал неправильно, слишком сильно: мораль и нравственность почему-то отключились. Брутяне это, конечно, и сами уже поняли, и когда супергном прибыл в Измайлово, наблюдались только остаточные явления. Со всех сторон в парк спешили отряды ОМОНа, вскоре оргию прекратили. Процесс сопровождали громкие ругательства и многочисленные тумаки.

А брутяне тем временем пытались решить задачу, которая землянам показалась бы чисто теоретической. Мораль и нравственность — это части Магии или Здравого Смысла?