Мажор в наследство

Глава 57

Кидаюсь к Дэну — просто не могу поступить иначе. Тем более что он так и сидит на корточках, прикрывая лицо. Орлов не боксер, конечно, но кулак у него довольно внушительных размеров. Да и удар вышел не слабым. Даниил аж закачался, хорошо, что на ногах устоял.

— Дай посмотрю, — опускаюсь рядом с мужем, касаясь его ладони.

Он как-то слишком покорно убирает руку от лица — и я с трудом сдерживаю вскрик. Все еще хуже, чем думала. Как можно было умудриться так заехать-то? Губы и нос разбиты в кровь, а глаз распух и покраснел.

— Нормально все, Сонь, — Дэн силится улыбнуться, видя мое перепуганное лицо. — Не бойся. Мне даже не больно почти.

— Ага, вижу я, как тебе не больно! — у меня от волнения разве что зубы не стучат. И руки ощутимо дрожат, когда вытаскиваю салфетку и пытаюсь промокнуть кровь. — Пойдем ко мне, дома обработаю, как следует. И холод надо приложить.

— Малыш, да я в порядке! — снова возражает он, но поднимается вслед за мной и направляется к подъезду.

Вот только двигается как-то подозрительно неровно. Мне становится по-настоящему страшно.

— Голова не кружится? Может, к врачу?

Даниил опять старается улыбнуться, и кровь из разбитых губ течет сильнее.

— Так приятно, что ты за меня переживаешь. Надо было получить по морде, чтобы добиться твоего внимания.

— Ты дурак что ли?! — не могу сдержать возмущения. — Нашел, чему радоваться! Это же может быть сотрясение!

Едва дожидаюсь, пока поднимется лифт. Руки трясутся так, что не выходит сразу попасть ключом в замочную скважину. А когда, наконец, это удается, почти вваливаюсь в квартиру.

Не разуваясь, тяну Дэна за собой в кухню. В холодильнике, к счастью, оказывается лед. Но хоть и прикладываю, уже слишком поздно: глаз успел прилично распухнуть и заплыть. Жуткое зрелище… И прежде случалось, когда я видела Даню после драки… но так кошмарно он не выглядел ни разу.

Сержусь, хлопая его по руке, когда он опять улыбается разбитыми губами.

— Прекрати сейчас же! Еще хуже делаешь…

Жаль, что машина осталась у офиса, я все же предпочла бы показать его врачу.

— Сильно больно? — прикладываю мокрое полотенце к раздувающейся на глазах переносице.

Он накрывает теплыми ладонями мои.

— Сонечка, успокойся. Со мной все в порядке. Заживет. Не до свадьбы, правда, но она мне и не нужна. Ты же вернешься?

Похоже, Орлов приложил все-таки очень сильно. И повреждения не только снаружи. Иначе как объяснить такую несусветную глупость? Нашел время задавать подобные вопросы!

— Давай не сейчас, — вообще не могу думать ни о чем, кроме его разбитого лица. И тревога не отпускает.

— Сонь, что у тебя с этим типом? — не дождавшись ответа на один вопрос, Дэн выдает следующий. Такой же неуместный.

Качаю головой, смотря на него с осуждением. Глупый, глупый мальчишка. Разве сейчас до ревности?

— Пойдем, приляжешь, — собираюсь пойти в комнату, но Даня перехватывает мое запястье, удерживая на месте.

— У тебя с ним что-то есть?

Просто поверить не могу. Собственная разукрашенная и распухшая физиономия беспокоит его гораздо меньше всей этой ерунды. Что вообще происходит? Он никогда себя так не вел. Неужели и правда ревнует?

— Дань, ты не о том думаешь. Пойдем в комнату, тебе нужно лечь.

Его пальцы на моей руке сжимаются еще крепче.

— А я ни о чем другом думать не могу! Какого хрена он ошивается вокруг тебя? Почему вы приехали вместе? Где твоя машина? Если бы я не пришел, вы бы сейчас…

Осекается на середине фразы, стремительно отводя взгляд. Снова злится. Даже наверняка ругается про себя. Бред какой-то, честное слово… Инстинкт собственника проснулся что ли? Мое — никому не дам?

Раньше бы порадовалась, а сейчас обидно. Почему он только теперь обеспокоился, что мне может кто-то понравиться?

— Просто знакомый, — опускаюсь на соседний стул, устало откладывая перепачканное полотенце. Кровь остановилась, наконец. — Только тебя это не касается, мы же расстались, забыл?

— Сонь… — Даниил склоняется подозрительно близко. Неужели целоваться собрался? Сейчас? Разбитыми губами? Ну, точно дурак, совсем не думает о себе! — Не хочу с тобой расставаться. Я соскучился, малыш. Безумно соскучился. И люблю тебя.

Я так сильно нуждалась в этих словах. Весь месяц. Вчера. Ждала, представляла, что он придет и скажет что-то подобное. Утишит кипящую в сердце боль и поможет понять, что не все потеряно. Что у нас еще есть шанс…

А сейчас слушаю его — и не верю. В сердце ничего не откликается в ответ на это признание.

— Думал, что смогу обойтись без тебя. Что это лучшее решение — расстаться. Что вдали друг от друга нам станет проще. Удобней. Я действительно этого хотел! А когда получил… — его голос неожиданно срывается, — Сонечка, у меня сердце не на месте. Будто кусок от него отодрали. Болит и болит. Без тебя все не так. Неправильно. Пусто и темно. Ты нужна мне… Малышка, возвращайся, пожалуйста.

Сколько настойчивости и красноречия... И не вспомнить, когда его признания были хотя бы вполовину такими же пылкими. Да только какой в этом смысл сейчас? Я все для себя решила…

— Уходи.

Он резко вскидывает голову, глядя на меня, и на лице отчетливо проступает выражение растерянности.

— В смысле? Ты мне прилечь предлагала…

— Больше не предлагаю, — я отворачиваюсь, а потом и вовсе отхожу к окну, чтобы не смотреть на мужа. — Ты же уверил, что у тебя все в порядке. Вот и отправляйся домой. Один, Дэн.

Кажется, даже спиной, физически ощущаю, что он собирается возражать.

— Уходи, пожалуйста! Я тебе не верю.