Мама для сирот

Глава тридцать восьмая. «Разговоры».

После вкуснейшего борща, который приготовили дети, мы провели некоторое время за разговором. Я узнала, что пока нас не было, у Сони начал шататься один из молочных зубов. Я снова задумалась о гигиене. В городе-то уж точно можно было найти зубные щетки и зубную пасту. Во всяком случае, в имении у Глеба я пользовалась чем-то на подобии щеток. Они не были похожи на современные зубные щетки, потому что имели изогнутый контур, но это было лучше, чем ничего.

Еще дети сообщили, что соседи отреагировали на новый дом с любопытством, но без агрессии. Пытались познакомиться и приносили всякой всячины. Но Сашка никого не пустил, вежливо сообщив, что взрослых сейчас в доме нет, а мама запретила им кого-то впускать. Это сработало. Соседи понятливо покивали и отстали до поры до времени.

Я же мысленно застонала. Мне еще и с соседями придется разбираться. Как было хорошо в Верхних Голубках! Там у нас не было соседей. Вообще не единого. И это было даже хорошо с одной стороны. С другой, если понадобиться что-то срочно и помощи просить не у кого. Разве что у лешего или ведьмы.

«Попала я в сказочную страну и теперь даже помощи просить у людей не хочу», — мысленно фыркнула я, укладывая детей в постели и целуя каждого в лоб.

— А, правда, что мы будем жить вместе с дядей Глебом? — шепотом спросил Егор, когда я поправляла на нем одеяло.

— Что? — я удивленно замерла. — Кто тебе это сказал?

— Никто, — пожал плечами мальчик. — Просто вы муж и жена...

В глазах Егора промелькнул страх. Он поспешно опустил взгляд и отвернулся к стенке. Я знала, чего он боялся. Я думаю, каждый из детей думал о том, что я брошу их и уеду вместе с Глебом в его большой дом, жить беззаботной жизнью.

— Если я и решу жить с Глебом, — уверенно заявила я, посмотрев на Сашку, который тоже прислушивался к разговору, — то только с вами. По собственной воле, я вас никогда не брошу. Да и куда мы без Кузьмы и этого дома, правда?

— Угу, — промычал Егор, пряча голову под одеяло.

Я погладила его по спине, пожелала мальчикам спокойной ночи и закрыла дверь. Прежде чем спуститься на первый этаж, еще раз заглянула к девочкам. Они мирно спали. В комнате раздавалось умиротворяющее сопение. Я улыбнулась. Мо дети наконец-то начали набирать вес, были хорошо одеты и умыты. И счастливы.

На кухне сидел Глеб. Я опросила его подождать, пока я не уложу детей. Мне надо было срочно с ним поговорить. Поэтому сейчас, заварив чай и поставив кружки на стол, я присела рядом и вздохнула, не зная с чего начать.

— Помнишь тот момент, когда вы выбежал во двор, чтобы спасти меня от дяди Матвея? — спросила я, беря кружку с дымящимся чаем в руки.

— Да, — коротко ответил Глеб.

— До того, как ты там появился, Матвей разговаривал с кем-то в капюшоне. Я поначалу не узнала его, но сейчас могу быть уверена — это был наследный принц.

— Что? — Глеб внезапно развернулся ко мне. — Ты сейчас серьёзно?

— Я... не могу сказать тебе, что уверено абсолютно точно, в конце концов у того человека я не разглядела лица, — поспешно сказала я, опуская взгляд. — Прости, что не сообщила тебе тогда. У меня это событие совсем вылетело из головы.

Глеб не ответил. Но его лицо выглядело напряженным. Я почувствовала новый приступ вины. Ну как я могла забыть по это? Почему? Может, во всем виновата рука русалки? Да при чем тут она? Это просто я не смогла сообразить...

— Все нормально, — мужчина вздохнул. — Это просто значит, что наследный принц, скорее всего, знает, что его планируют сместить.

— И что теперь делать? — тихо спросила я, сделав глоток теплого чая.

Я никогда не разбиралась в политике. Не до этого мне было. Мне надо было прокормить брата и сестру, а не волноваться о том, как бы сменить власть. Потому что даже ее смещение не дало б мне достаточно ресурсов, чтобы Машка с Максимом не голодали. Поэтому я и крутилась, как белка в колесе.

— Пока не знаю, — ответил Глеб, наконец-то взяв чай. — Но что-нибудь обязательно придумаю. Тебе не пора спать?

— Я пока не хочу, — я пожала плечами, а затем добавила: — Ох, точно. Святослава Родиона попросила меня о встрече. Я отказалась от встречи в ее доме и пригласила в твой. Прости, что без разрешения.

— Нет, ты сделала все правильно, — Глеб сделал глоток чая. — Пусть они и нейтралы, но это могла быть ловушка. У меня в доме тебе будет безопаснее.

— Хорошо, спасибо, — я улыбнулась, в который раз почувствовав себя комфортно рядом с Глебом.

Пусть он и говорил, что я нравилась ему, но никогда не нарушал границы дозволенного. Даже те объятия не сделали мне неприятно. Он не принуждал меня к поцелуям, не пытался ограничить мою свободу и признавал мои действия правильными. Да, разумеется, в своем мире я всегда была главной в жизни. Но иногда так хотелось, чтобы кто-то другой взял ответственность за меня...

— Знаешь, — тихо сказала я, поддавшись атмосфере вечера, — я многое не помню из своей жизни и из того, что было между нами. Возможно, я даже стала совсем другим человеком...

— Нет, — перебил меня Глеб.

Он смотрел на меня с грустной улыбкой, в которой я видела вину и сожаление.

— Ты совсем не стала другой. Напротив, ты словно бы наконец-то смогла снять с себя оковы. И я рад этому. Рад, но в то же время... прости меня за то, что подверг тебя опасности.

Я задумалась о том, простила бы Глеба Надя. Да, разумеется, простила бы. Она любила его искренне и наивно. Глеб был ее первой любовью. Он стал для нее спасителем. Единственным, кто не бросил, не ударил и не назвал бесполезной. И она сама вызвалась помочь. Надя была та искренне предана ему, что я не могла сказать что-то другое, кроме как:

— Я прощаю тебя.

Свой голос я услышала словно со стороны — нежный, мягкий, совсем еще девичий и такой... родной? Да. Это был мой голос. Голос, которым я говорила с самого рождения. И эта Надя тоже была мной, пусть и с другой судьбой, но это была я. Так же, как и она была мной.

— Наверное, уже пора спать, — сказала я, вставая из-за стола. — Спокойной ночи.

Я сделала несколько шагов в сторону выхода, как сзади меня обняли сильные руки Глеба и прижали к его груди. Сердце подскочило и забилось где-то у горла. По тело прошлись приятные мурашки.

— Спасибо. За то, что простила, — тихо сказал мужчина, уткнувшись мне лицом в плечо. — Я постараюсь сделать так, чтобы ни ты, ни дети не пострадали. Обещаю. Я больше не подвергну тебя опасности, поэтому...

Глеб не договорил, но я и так знала, что он хотел сказать. Но не могла ответить ему прямо сейчас. Мне надо было подумать, осознать все то, что свалилось на меня сегодня. Именно поэтому я мягко освободилась из объятий Глеба, пожелала ему еще раз спокойной ночи и поднялась на второй этаж.

— С ума сойти можно, — тихо прошептала я себе под нос, переодеваясь в сорочку и ложась рядом с Варей.

Никогда не испытывала такую бурю эмоций. У нас с Димкой все было как-то спокойно. Скорее всего, потому что мы уже оба были не молоды. Поэтом сейчас, когда мне не было и двадцати пять, мое сердце билось, как сумасшедшее. Это и называют первой любовью в молодости? Больше похоже на безумие...

В любом случае, надо сейчас думать не об этом, а о том, что я почувствовала тогда, сидя за столом на кухне. Я вдруг отчетливо поняла, что та Надежда — это и есть я. Что моя жизнь текла одновременно с этой. Что нет второй Нади. Есть только я. Но почему я тогда оказалась в этом мире в молодом теле? Возможно, причина в том, что я погибла в двух мирах одновременно? Но какой в этом смысл? Или мое сознание просто стало единым?

Я вздохнула, прикрыла глаза и попыталась уснуть. Мне совсем не хотелось больше думать об этом. Эти мысли приносили мне странное чувство опустошенности. Я все это время думала, что живу жизнь той, что несчастно умерла. Но... а что если я права и эти мои чувства ничего не значили?

«Прекращай думать о пустом без доказательств», — приказала я себе и закрыла глаза.

***

Следующий день прошел, как в тумане. У меня все падало из рук. Особенно, когда я узнала, что Глеб уехал на рассвете, даже не позавтракав. Да и бог с ним с этим завтраком! Он не попрощался со мной и с детьми. Вот просто встал, оделся и ушел.

Это немного выбило меня из колеи, но я пыталась успокоить себя тем, что у Глеба полно работы. К тому же я так и не выяснила вчера, смог ли он о чем-то договорится с королем. Пообещав себе, что непременно узнаю у него все при первой же встрече, я посвятила весь день детям. Мы вместе готовили, вместе делали уборку, вместе играли, вместе читали... Слушая их разговоры, их веселый смех, я осознала, что накрепко к ним привязалась.

Вечером к дому подъехали три кареты, в которых нам доставили много одежды, мебели, постельных принадлежностей и игрушек. Я смотрела на то, как все это разгружают и готова была схватиться за голову. Как все это вообще можно перетащить в дом?! К счастью, у нас был домовой. И только благодаря ему удалось, и собрать, и поставить всю мебель в дом. Обновить кровати, обновить старенькие простыни, шторы на окнах и Глеб (а то, что это был именно, он никто не сомневался) отправил даже несколько больших ковров. Один мы тут же постелили в детскую, потому что девочки любили ползать по полу, играя в самые разнообразные игры.

Все эти подарки мне было совсем не стыдно принимать. Да какой стыд, когда на моей шее пятеро детей? Ради их лучшей жизни можно и потерпеть немного. К тому же, Глебу, кажется, тоже понравились эти сорванцы. Во всяком случае, он всегда разговаривал с ними дружелюбно. Особенно его взгляд теплел, когда он смотрел на Сашку.

Вечером мы затопили баньку, сделали вкуснейший морс из малины, которая как раз поспела, и прекрасно провели время. Я помогла помыться девочкам, попросила Кузьму проследить, чтобы мальчики не поранились, и от всей души поблагодарила Марфу за столь прекрасно затопленную баню. Марфа, стоявшая в предбаннике, смущенно покраснела и исчезла. Соня положила в том месте горсть крыжовника.

В целом, день прошел продуктивно и спокойно. Побольше бы таких дней. Но я знала, что отдыхать нам никто не позволит. Впереди было много работы. Глеб точно не отступит от плана по захвату престола. И я не могла его осуждать. Собственными глазами, увидев наследного принца, я осознала, что этой стране грозило, в случае его восхождения на престол.

***

— Оно сидит на тебе очень хорошо, — сказала Ева, когда я в сотый раз пригладила платье.

— Мне никогда не шел красный цвет, — пробормотала я, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Да нет, мам. Правда, хорошо. Ты выглядишь... грозно, — девочка хихикнула. — Только дай я поправлю бант на спине.

Ева вскочила с кровати, на которой сидела, подошла ко мне и аккуратно затянула чуть сбившийся алый бант на талии.

— Ну вот! Теперь ты просто красавица. Сразу внушаешь опасение.

Я в который раз пожалела о том, что в нашем доме не было зеркала во весь рост, как в доме Глеба. Да, я сейчас направлялась именно к нему и могла бы посмотреть на себя там, но мне хотелось исправить все изъяну уже сейчас. И это было вызвано не тем, что Глеб должен был встретить меня в доме. Определенно точно нет.

Вообще, само платье мне нравилось — оно было алым, с черными узорами. Единственный минус — в нем было отчетливо видно мой живот. Но это компенсировалось алой лентой, что поддерживала живот и завязывалась на спине в виде огромного банта. Если бы не моя беременность, этот бант бы мне абсолютно точно не нравился. Но для беременных такое решение было более чем надежным. Поясница сильно разгружалась. Живот у меня уды был достаточно большим и тяжелым.

Туфли я надела черны, как и кружевные перчатки до локтя. Волосы были собраны в высокую прическу и обвязаны черными лентами. И вот в таком наряде я ощущала себя не в своем тарелке. Даже слова Евы меня никак не могли подбодрить.

— Карета уже приехала! — раздался громкий голос Сашки с первого этажа.

Я вздохнула, в очередной раз поправила платье, вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Сказав детям, что постараюсь вернуться, как можно скорее, я вышла на улицу и села в карету. Эта была обычная заказанная карета без опознавательных знаков. Я была рада тому, что Глеб решил отправить именно ее. В конце концов, мне совсем не хотелось демонстрировать всем, где находился дом жены племянника короля.

До дома Глеба добралась без каких-либо происшествий. К счастью, меня встретила прислуга. Стоило мне открыть дверь кареты, как мне тут же протянул руку молодой юноша в одежде управляющего. Я с достоинством приняла помощь.

— Добро пожаловать, госпожа, — сказал юноша, ведя меня в сторону дома. — Меня зовут Дмитрий. Вы можете обращаться ко мне в любое удобное время. Я управляющий в этом доме. Господин сообщил, что сегодня к вам прибудет гостья. Чай и сладости уже готовы в гостиной.

— Большое спасибо, — поблагодарила я парня, переступая порог дома. — А где Гл... мой муж?

— Он сегодня отсутствует, — Дмитрий поклонился. — Прошу прощения, госпожа, но у меня есть неотложные дела.

— Да, хорошо. Можешь идти.

Я проводила спину управляющего, а сама вздохнула, разулась и направилась в сторону гостиной. Скрыть свое разочарование удалось неплохо, но вот мне все равно было грустно от того, что Глеба не было дома. У меня был к нему разговор на счет короля. Это была определенно единственная причина. Да, единственная. Мне вовсе не хотелось его увидеть.

В гостиной, около камина, расположилось два удобных кресла. Между ними находился столик, с чашками и заварочным чайником из голубого фарфора. Так же имелись пирожные и печенья. Я с любопытством подошла поближе и, пока никто не видел, съела одно печенье. Оно было слишком сладким, на мой взгляд, но не таким плохим, как могло было бы быть.

Присев в кресло, я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Меня немного клонило в сон, та как сегодня мне в очередной раз приснилась моя прошлая жизнь в этом мире. В воспоминаниях не было ничего особенного. Я лишь наблюдала всю ночь за тем, как маленькая девочка моет полы в огромном имении. Она с трудом поднимала ведро с холодной водой из колодца. С трудом выжимала тряпку, но усердно терла полы, пока маленькие ладошки не стерлись в кровь.

— Госпожа, — раздавшийся девичий голос в реальности заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.

На пороге в гостиную стояла служанка. Она низко опустила голову и сообщила, что гостья прибыла. Я попросила сопроводить ее в гостиную. Служанка низко поклонилась и быстро засеменила в прихожую.

Не прошло и минуты, как она вернулась, ведя за собой Святославу. Девушка явно выглядела взволнованной или даже слегка перепуганной. Когда служанка нас оставила, я пригласила Святославу присесть напротив меня, а сама с любопытствам ее разглядывала. На ней было то самое платье, которое я связала. И смотрелось оно просто удивительно. Мне очень нравилось. Надо будет заняться этим, когда будет свободная минутка.

— Добрый день, госпожа Волкова, — поприветствовала меня Святослава, садясь в кресло. — Я очень рада вас видеть в добром здравии.

— Взаимно, — я улыбнулась, решив сегодня играть роль гордой хозяйки дома. По сути, так оно и было. — Как поживают ваши родители? Надеюсь, с ними все хорошо?

Спросила я, разливая чай по кружкам.

— Да, благодарю. Они прекрасно себя чувствуют и просили передать вам свою благодарность за то, что вы смогли уделить мне немного времени.

— Ну, что вы, мне только в радость пообщаться с вами. Вы угощайтесь.

Святослава с благодарностью кивнула и потянулась за печеньем. Я же сделала глоток теплого чая, гадая, что вообще ее привело ко мне. Даже если она меня узнала, вряд ли у нее хватило бы смелости спросить меня, что я делала в глубинке так далеко от столицы и мужа.

Однако ответ на этот вопрос у меня все же был. Я приехала проверить приют, что организовали во время военного времени. Увидев, в каком он состоянии и что дети там практически при смерти, я не смогла их оставить и решила помочь. Уведомив мужа, разумеется.

Все это было сложно проверить. Да и практически являлось правдой, если упустить некоторые детали. Во всяком случае, я ждала именно этого вопроса, но Святослава меня удивила.

— Госпожа, — сказала она, отложив чашку в сторону. — Я хотела спросить у вас... ну... Будете ли вы заниматься еще пошивом одежд?

Эти слова девушка выпалила и опустила взгляд. Я была уверена, позволяй этикет, она бы еще и зажмурилась. Я же удивленно моргнула и задумалась на мгновение. Заниматься пошивом или вязанием одежды на профессиональном уровне? Звучит интересно.

— А почему вы об этом спрашивайте? — спросила , слегка склонив голову на бок и изучающе уставившись на гостью.

— Матушка обещала, что на мой день рождения подарит мне мастерскую. И... я... хотела бы нанять вас.

— Я пока не могу сказать точно, но подумаю о вашем щедром предложении, — ответила я, мысленно фыркнув.

Торгаши, что в этом, что в моем мире одинаковы. Я ни за что не буду работать под чьим-то началом. Лучше скоплю денег и куплю свою мастерскую, чтобы работать исключительно на себя. Возьму себе помощниц, возможно, обучу их чему-нибудь полезному.

— Благодарю, госпожа, — девушка расслабилась и слегка улыбнулась. — Ваше платье произвело впечатление даже на наследного принца, когда я надела его на бал.

— Правда?

— Да. Он даже пригласил меня на танец, но я не рассказала ему, откуда у меня такой наряд, — гордо сообщила Святослава. — Да и кто бы сообщил вообще...

— Он вам не нравится?

— Он красив, — возразила девушка. — Но я боюсь его. И все еще надеюсь, что принцесса жива.

— Вы предполагаете, что она смогла бы занять трон?

— Что? — Святослава посмотрела на меня с недоумением. — Вы разве не помните, что говорилось в пророчестве Бога Света? Хотя… ваш муж не верует и скорее всего попросту не знает об этом.

— Ах, да, — ответила я, сделав вид, что что-то вспомнила. — Не могли бы вы напомнить слова. А то я запамятовала.

— Конечно! — гостья улыбнулась. — Как вы помните, пророчество было произнесено более тридцати лет назад. С тех пор в династии рождались только мальчики. А слова пророчества таковы: В день, когда в тронный зал войдет наследница престола, династия короля Светлоликова разрушится, ибо принцесса приведет с собой истинного короля, метка которого осветит его лик.