Мама для сирот

Глава пятая. «Визит в деревню. Часть первая».

Проснулась я рано. Первые лучи солнц приветливо заглянули в щели на потолке и погладили меня по лицу и по глазам. Я поморщилась. Никогда не любила просыпаться рано. К тому же еще и не могла долго уснуть из-за неприятных мыслей. Однако, вспомнив о том, сколько работы ждет впереди, я была вынуждена открыть глаза и сесть.

Варя, прижавшаяся ко мне во сне, недовольно завозилась. Я успокаивающе погладила малышку по спине, встала с кровати и укрыла девочку простынкой.

Оглядевшись, я заметила, что все дети еще спали. Оно и не мудрено. Устали вчера от работы. Да еще в кои-то веки покушали нормально. Прекрасно понимала их состояние. Сама частенько чувствовала голод. И так было приятно спать на сытый желудок.

Улыбнувшись, я поправила на Егоре сползшую простынку и направлюсь на улицу. Туалет в доме еще не придумали и, я уверена, еще не скоро придумают. Поэтому придется, скрипя сердцем, пользоваться деревенским.

Умывшись в бане, я вернулась в дом, где на пороге меня встретила сонная Варя. Она стояла, держась за порог. Ее взгляд выражал беспокойство, но стоило малышке увидеть меня, она тут же расслабилась. Но не улыбнулась. В отличии от Сони, которая всегда улыбалась, улыбки от Вари я еще не получала.

— Доброе утро, милая, — тихо сказала я, присаживаясь перед девочкой.

Варя посмотрела на меня несколько секунд, а потом опустила голову. Неужели она еще не умеет разговаривать? Это проблема. Дети в два года обычно уже лепечут без остановки. Или это травма из-за смерти матери?

— Пойдем, я помогу тебе умыться?

Девочка подняла на меня взгляд. После чего сделала пару неуверенных шагов в мою сторону и протянула руки. Я улыбнулась, подхватила Варю и понесла в сторону туалета, а затем бани. Вода в ней была еще теплой, поэтому можно было умыться с комфортом.

«Надо будет раздобыть что-то на подобии зубной щетки. И зубной пасты», — подумала я и вздохнула.

Надо сделать список дел, иначе что-нибудь я точно забуду. Только где взять бумагу и ручку? Хотя какая ручка? Скорее всего, тут в ходу пергамент, перья и чернила. Тоже неплохо бы заиметь. Детей надо обучать. Но эта зада уже будет одной из самых последних.

В данный момент самая важная потребность была в еде. Я остановилась посреди кухни и задумалась о том, что бы приготовить детям. Уху решено было оставить на обед. Поэтому в дело пойдет молоко. Вспомню тот самый рецепт из детства. Интересно, молоко получится таким же вкусным, как тогда?

— Варя, солнышко, посидишь со мной, пока я готовлю завтрак?

Девочка ничего не ответила, но стоило мне поставить ее на ножки, она тут же подошла к стулу и вскарабкалась на него. После чего малышка вопросительно посмотрела на меня. Я, не удержавшись, погладила ее по голове. Дети становятся смышлеными не от хорошей жизни. Во всяком случае, эти дети. Я не знала их историй, но там вряд ли было что-то хорошее.

Взяв себя в руки, я решительно достали из погреба глиняный кувшин с молоком. Как его доволокла Ева, оставалось загадкой. Молока, конечно, было не так много. Но на все должно было хватить.

Молоко можно было подогревать и в этом кувшине. Я убрала лишь деревянную пробку с горлышка и поставила кувшин в печь. Только сейчас мой взгляд зацепился за... новую посуду. Рядом с чугунным котлом, в котором стоял суп, лежал небольшой котелок. Он выглядел новым, словно им никогда не пользовались.

Я удивленно моргнула. Вчера ничего подобного я не видела. Неужели от усталости не заметила?

В любом случае, это нам на руку. Подогревать еду в котелке гораздо удобнее.

Так я и поступила — вылила молоко в новую посуду, затолкала ее в печь и с сомнением посмотрела на камень, которым вчера пользовалась Ева. На деле это очень полезная вещь. Горит, по большей части, именно камень. Дров надо минимально лишь для того, чтобы быстрее прогреть помещение или пищу.

Я решительно ударила камнем по боку печи дважды, а затем скорее бросила разгорающийся камушек в печь. Что странно, огонь не обжег мои руки. Но он точно был горячим. Да что это за диковинка такая?

Я покачала головой, слушая, как трещат дрова в печи. Разгорелись они моментально. Я же тем временем, достали вчерашнюю булку хлеба, что мы не съели во время ужина, и разделила ее на равные части. Для завтрака, конечно, не сытно. Но хотя бы так.

Сегодня срочно надо будет сходить в деревню.

Обернувшись, я посмотрела на Варю, которая все это время не отрывала взгляда от меня. Я улыбнулась, подхватила девочку на руки и отправилась будить детей, чтобы они успели умыться перед завтраком.

***

Дети сначала начали упираться, аргументируя это тем, что мылись вчера в бане. Но я рассказала им ту же историю, что и Еве. Сашка посмотрел на меня скептически, но Егор поверил. Поэтому мальчикам пришлось идти вместе с Евой и Соней. Я удовлетворенно улыбнулась.

Когда все собрались за столом, я поставила перед каждым кружку горячего молока и раздала все по кусочку хлеба. Дети, умытые и чистые, сразу заулыбались. И даже стали похожи на обычных ребят.

Я помогла Варе выпить горячее молоко, давала ей маленькие кусочки хлеба. Сама же пила свою порцию и размышляла о делах, которые стоило сделать уже сегодня.

Во-первых, вычистить последнюю комнату на первом этаже и сделать там игровую для Сони и Вари, чтобы мне не было за них боязно, когда нет времени присматривать за малышками. Во-вторых, стоило наведаться в деревню и расспросить, сколько стоят некоторые продукты. И животные. Я бы предпочла купить хотя бы куриц. А лучше парочку коз и овец. Корову или свинью я не потяну. Первую, потому что она будет дорого стоить. Очень дорого. Вторую, потому что не смогу самостоятельно убить и разделать. Поэтому следовало выбирать что-то попроще. Еще возможно завести кроликов. Но мяса в них не так много. С другой стороны...

— Надя? — голосок Евы отвлек меня от размышлений.

— Да? — я моргнула.

Варя уже допила свое молоко и доела кусочек хлеба. Все остальные тоже позавтракали. И теперь вопросительно смотрели на меня. Лишь Сашка смотрел в сторону, словно бы показывая, что он и без меня знал, что делать.

«Знаю я, что ты все можешь сделать сам, но боишься показаться слабым», — со вздохом подумала я, быстро выпивая свое молоко.

— В таком случае, объявляю небольшое совещание.

Дети удивленно вытаращили глаза. Даже Сашка повернулся, чтобы удивленно на меня посмотреть.

Я достали мешочек с деньгами. Если я собралась жить с этими детьми, то должна научиться доверять им. Как и они мне. А для этого должен кто-то сделать первый шаг. И я, как взрослая, обязана взять эту роль на себя.

— Эти деньги я нашла на себе. Как вы знаете, я не помню ничего, кроме своего имени. Но нам нужны продукты для дальнейшего существования. Я сейчас буду задавать вам вопросы, а вы честно отвечать. Согласны?

Дети неуверенно кивнули. Я кивнула им в ответ. С чего бы начать? Животных заводить пока рановато. Разве что куриц можно. Те сами могут себя прокормить, как и где угодно. Главное сейчас взять семена и саженцы.

Спросить цены у ребят было первым важным шагом. Они точно бы не соврали. Я была в этом уверена. А вот на счет деревенских, такой уверенности не было.

— Сколько стоит мешок картошки? — спросила я, снова сожалея о том, что под рукой нет ни бумаги, ни ручки.

— В городе на базаре я слышал, — тихо сказал Егор, привлекая внимание. — Говорил... три медяка.

— Отлично, — я кивнула. — А остальные овощи?

— Помидоры продаются по десятку штук. Десяток стоит четыре медяка, — сказал Сашка уверенным голосом. — Свекла и баклажаны так же. Морковь тоже идет мешками, но стоит дороже. Пять медяков.

— А семена?

Сашка как-то неуверенно пожал плечами и отвернулся. Остальные тоже промолчали. Я нахмурилась. Этот вопрос придется узнавать в деревне.

— Ладно. А курицы сколько стоят?

— Одна курица стоит около тридцати медяков, — тихо сказала Ева, поправляя Соне погнувшийся рукав сарафанчика.

Я задумалась. У меня в мешочке было две золотые, шестьдесят серебряных и семьдесят восемь медных монет. Это сумму я озвучила вслух. Дети нахмурились. Я не видела в их взгляде жажду наживы. Да и какая нажива? У детей деньги могли спокойно отобрать взрослые. Я это знала прекрасно по себе.

— Отлично, — я кивнула и взяла мешочек с деньгами в руки. — Тогда сейчас... Ева, тут есть одежда для взрослых?

— Есть один сарафан. Но он будет тебе большой, — сказала девочка, с сомнением смотря на меня.

— Ничего страшного. Идти в сорочке в деревню в любом случае хуже. Тогда сейчас я приведу себя в надлежащий вид, и мы с мальчиками отправимся в деревню.

Никто не возразил, поэтому я передала Варю Егору и отправилась вслед за Евой.

Девочка достала старый, потрепанный сарафан из-под лестницы. Там было что-то наподобие чулана. Одежда была пыльной и кое-где заляпанный чем-то черным. А еще у сарафана были короткие рукава и небольшой вырез. Недолго думая, я надела его поверх сорочки и вопросительно посмотрела на Еву.

— Это странно выглядит? — спросила я у девочки и получила неуверенную улыбку в ответ.

— Немного, — честно ответила девочка. — Но в одной сорочке будет неприлично.

— А в сарафане?

— Он потрёпанный и старый. Поэтому все посчитают, что ты надела его ради работы, — со знанием дела провозгласила девочка.

— Замечательно. В таком случае мы пойдем. А вы с девочками помойте посуду. Воду возьми из бани. Она там еще теплая.

— Хорошо, — Ева послушно кивнула.

***

Погода стояла теплая. Градусов двадцать. Ветер был мягким и приятным. Облака неспешно плыли по синему небу. Под ногами мягко шуршала сухая, прошлогодняя трава. И воздух был таким чистым и сладким, что голова шла кругом. Неужели такое действительно бывает?

Я оглянулась на мальчишек. Егор бодро шел за мной. На нем все еще была та старая соломенная шляпа. Сам он был одет в серые брюки и, когда-то белую, а ныне серую майку. На плечах у мальчишки висела рваная рубаха. На ногах ничего не было, и ребенок весело шлепал босыми ногами по пыли. Зато выглядел чистым и довольным.

Сашка же выглядел куда мрачнее. Он смотрел себе под ноги и никак не учувствовал в разговоре. Одет он был точно так же, как Егор, разве что ничего не скрывало его черные, как ночь кудрявые лохмы. Подстригать их надо.

Но почему он так мрачен?

— Саша, — я посмотрела на понурого мальчика.

— Что? — буркнул он, не поднимая взгляда.

— Отведи меня сначала к той женщине, что помогала вам.

— Хорошо.

Да что с ним такое? Спрашивать бесполезно. Мы не настолько ладим и доверяем друг другу, чтобы рассказывать обо всем. Возможно, со временем я и сама смогу догадаться. В конце концов, именно с Сашей мы были похожи больше всего.

— Где находиться река, куда вы ходите рыбачить? — спросила я, чтобы поддержать разговор.

— Вон там, — тут же ответил Егор, указывая пальцем куда-то влево.

Я присмотрелась. Мы сейчас находились на небольшой возвышенности. Впереди был спуск и пыльная тропинка, ведущая прямо к деревне. Уже сейчас спокойно разглядывались старые, деревянные дома. Слышался крик петухов и завывание коров. Домов было очень много. Они выглядели, как типичные русские избы. Эту деревню можно было назвать даже небольшим поселком. Неудивительно, что сюда могли наведываться разбойники.

Сама деревня была окружена стеной — невысокой, примерно в два метра, но плотной, из древесины, которая потемнела со временем.

В той стороне, куда указал Егор, можно было увидеть небольшой участок водной глади, сверкающей от лучей солнца. Речка, видимо, проходила недалеко от деревни. А то и вовсе рядом с ней. Но ребята рыбачили на небольшой полянке, окружной лесом. Неплохо. Главное, чтобы клещей не поймали. Однако, помнится мне, что в моем детстве о клещах дети даже не слышали.

«Все равно надо будет заставить их проверять друг друга», — мысленно дала я себе наказ.

Мы дошли до распахнутых ворот селения. Люди шатались по улицам, дети бегали по пыльным дорогам, под ногами путались собаки, кошки и курицы... Эх, сразу вспомнилась моя деревня. После того, как я смогла принять тот факт, что я ребенок и соседи будут мне помогать, я перестала относиться ко всему враждебно. Разумеется, помогали мне не бесплатно. Я делала мелкую работу у них на участке. Или сидела с детьми. В любом случае, относится ко всем с враждебностью — не лучший способ получить то, что требовалось.

Мальчики повели меня куда-то в сторону. Мы прошли по узким улочкам, едва протискиваясь между огородами соседских домов, пока не вышли на красивый, новенький домик на отшибе. Соседей около него не было, зато огород был просто огромным. Вот почему эта Марья дает детям еды? У нее она попросту портиться. Или дело в другом?

Забор коло дома тоже выглядел новым. Он был невысоким, примерно мне по пояс. Саша отпер калитку и первым вошел на участок. Откуда-то из-за дома залаяла собака. Вскоре нам на встречу выбежала небольшая дворняжка. Я машинально задвинула детей за спину и уставилась на животное. Собака не выглядела агрессивной. Но лучше перестраховаться.

— Кузька! Хватить шуметь, — раздался веселый, но старческий голос.

Тут же из-за дома по узкой тропинке, огибая кустарники с ягодами, вышла пожилая женщина. На ней был темно-синий летний платок, из под которого торчали седые пряди волос. На незнакомке был надет сарафан, практически такой же, как мой, но красивого зеленого цвета. Да еще и красивый подъюбник имелся. На ногах старушки были лапти — прочные и явно новые.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась я с пожилой женщиной.

— Тетя Марья, — Егор вылез у меня из-за спины и приветливо ей улыбнулся.

— Ох, ребятки, — Марья улыбнулась и, подойдя ближе, потрепала Егора по щеке, а Сашку по голове. Только после этого она подняла настороженные тусклые карие глаза на меня.

— И вам доброго дня, милочка. Кем вы приходитесь этим сорванцам?

— Меня зовут Надя, — представилась я и честно ответила: — Я теперь живу с ребятами и хочу позаботиться о них.

На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь кудахтаньем куриц на заднем дворе. Марья внимательно меня разглядывала, после чего покачала головой и махнула в сторону дома.

— Пройдемте. Не место такие разговоры на улице вести. Хоть чаю выпьем, — произнесла женщина, направляясь в сторону дома.

Мы с мальчиками переглянулись и поспешили следом.

Дом выглядел точно так, как я представляла русские избушки. Поднявшись по лестнице на крыльцо и открыв дверь, мы попали в сени. В них было много вещей — лопаты, тяпки, грабли, коса... Еще на стенах висели веники для бани и сушилась трава. Тут, перед входом в дом, требовалось снимать обувь. Мы с мальчишками безропотно последовали этому правилу.

— Проходите скорее. Сейчас поставлю чайник в печь, — с улыбкой сказала Марья, пока мы с мальчиками оглядывали помещение.

Изба выглядела, как большая комната. На полу были расстелены ковры из старой ткани. Слева в углу стоят ткацкий станок. Огромная печь с лежанкой на ней и стол, на котором я уже увидела пироги. Значит, у Марьи была мука.

Надо будет сторговаться. Обязательно. А если еще и мяса удастся купить — это будет невероятная удача.

— Вы садитесь за стол, — старушка схватила меня под руку и повела в сторону накрытого стола.

Сашке и Егору повторять дважды не надо было. Они уже с вожделением смотрели на пироги и салаты. Да уж, завтрак явно был не особо хорошим. Я почувствовала себя точно так же, как в детстве — беспомощной. В новом мире, с новым телом, я не знала, что мне делать, чтобы наладить все в один момент.

Вскоре Марья разлила по чашкам чай. Я заметила, как Сашка, после слов Марьи «угощайтесь», спрятал в карманы три пирожка. Даже в такой ситуации думает о детях. Все еще несет бремя ответственности.

— Так, а теперь давай поговорим, милая, — Марья посмотрела на меня серьезно. — Судя по твоим нежным ручкам, ты дворянка. Как ты вообще попала в такую глушь?