Мама для выброшенного ребенка

Глава 14

Следующее утро прошло для меня вполне привычно: я накормила Платона, измерила ему температуру, дала суспензию. Марина Степановна??? После укола сразу же ушла из комнаты. Общалась со мной подчеркнуто вежливо и на том спасибо. Не знаю уж, жаловалась она вместе с экономкой на меня Марату, но тот мне ничего не говорил. Он уехал с самого утра, я его даже на завтраке не застала.

Зато мне приходит в голову отличная идея! Баев ведь не обычный человек, о котором просто так ни в газетах, ни в интернет-изданиях не напишут. Это бизнесмен и один из людей, входящих в состав администрации Президента республики. Где-то в интернете какая-нибудь информация о нем точно найдется!

За время, пока Платон спит, я успеваю пролистать несколько десятков страниц поисковой выдачи, но нигде толком биографии Баева нет. Если и встречается, то в усеченном формате — ФИО, дата и место рождения, какой институт закончил и все такое. Конечно, Марат не настолько известная личность, чтобы журналисты о нем всю подноготную пытались узнать, но я надеялась хоть что-то найти, так сказать, с личного фронта.

Тем более он ведь предупреждал, что пресса может опубликовать какие-нибудь желтушные неприятные статьи. Так неужели до этого не публиковали? Но интернет был чист, как будто ничего негативного никто никогда не писал о Баеве. Или тот правда был невинен, аки агнец, или… возможно, все очерняющие статьи просто подчищали?

По итогу у меня были на руках только слова самого Марата. А учитывая, что он не особо-то многословный, то информации, как говорит моя мама, кот наплакал. Жена была, но кто — неизвестно. Ребенка родила, а потом исчезла. Как, куда? Она бросила Платона или ее вынудили уйти? Или она погибла? Если Платон воспитывался здесь няней, то почему она вдруг решила выкрасть младенца и оставить в мусорном баке? Почему именно в том месте? И как она смогла так легко пройти мимо охраны?

Вопросов, как обычно, было слишком много, но хуже всего, что я ни на миллиметр не продвинулась в поисках правды. Если я ничего не отыщу, то так и буду, как слепой крот. Я, конечно, понимаю, что все это не мое дело, но лично мне не хочется ввязываться в какую-нибудь опасную авантюру. И уж тем более не хочется, чтобы пострадал Платон — ребенку и так досталось, несмотря на то что он совсем еще кроха.

Так что на данный момент выход я видела лишь один — поговорить с Катериной. Хоть мы с самого начала не поладили, она, видимо, работала в доме довольно долго, судя по тому, как держалась. Может, конечно, я это придумала себе и взяли ее недавно, но начинать с чего-то надо. Если я пойду опрашивать всю охрану поголовно, это точно незамеченным не останется. Баев точно доволен не будет. А я не хочу вылететь из дома, оставшись без его защиты и оставив Платона в окружении грымз, которым и питомца-то доверять нельзя.

Когда Платоша просыпается, я сначала трогаю его лобик и только потом иду вместе с ним вниз. Катерина как раз на кухне, так что, пока я буду готовить смесь малышу, порасспрашиваю ее под видом простой беседы.

Экономка моему появлению на кухне явно не рада — она режет овощи для ужина и, когда я вхожу в помещение, на мгновение даже бросает свое занятие, пронзает меня враждебным взглядом. Но выражение ее лица тут же становится нейтральным — видимо, Катерина все-таки не решается больше в открытую показывать неприязнь после новости о женитьбе Баева на мне.

— А вы давно тут работаете? — спрашиваю я преувеличенно дружелюбным голосом, пока включаю чайник, чтобы поставить смесь в теплую воду. Пусть считает, что я наивная дурочка.

Катерина поднимает голову, сдержанно улыбается.

— Да, довольно давно. Несколько лет.

— О, так вы с рождения Платошу знаете! — радуюсь я совершенно натурально.

— Увы, нет. В это время я была не на работе, — вернувшись к своему занятию, равнодушно отвечает женщина.

— Да? Жаль, я думала, вы видели Платона еще совсем крохой, — сокрушаюсь я и, прижимая малыша к себе, ловко накладываю в бутылочку несколько ложек смеси, — А здесь всегда было так много охраны?

— А почему вы спрашиваете?

— Просто я к такому не привыкла, — пожимаю я плечом, виновато улыбаясь, — так необычно, что здесь кругом бравые ребята. Я такое только в сериалах видела.

Катерина снисходительно хмыкает:

— Да, здесь всегда столько охраны. Марат Маратович не последний человек… милочка, — добавляет она надменно.

— Полина.

— Что?

— Меня зовут Полина, — добавляю я уже тверже, прямо глядя в глаза экономки, а потом ошарашиваю ее внезапным вопросом: — Вы ведь знаете жену Марата? Точнее, знали?

Катерина вздрагивает и хмурится, но тушеваться даже и не думает.

— Все подобные вопросы вы можете лично спросить у Марата Маратовича, — холодно чеканит она, а потом ядовито добавляет: — раз уж вы его новая жена. Извините, мне нужно принести остальные продукты из машины.

Экономка растягивает губы в фальшивой улыбке и, отложив нож, выходит из кухни. Я провожаю ее взглядом и, вздохнув, перевожу глаза на Платона. Малыш прижимается ко мне и увлеченно пытается поймать крохотной ладошкой прядку волос, чтобы засунуть ее в рот.

— Что ж, зайка… мы хотя бы попытались, правда? — хмыкаю я, поправляя небольшой капюшон с ушками серого цвета на голове ребенка.

Мне бы сейчас очень не повредил чей-нибудь совет, но к кому обратиться, я просто ума не приложу. Маму таким лучше не волновать, да и крестную тоже. Она и так подозревает Баева чуть ли не во всех смертных грехах, а стоит ей сказать о своих догадках, как она тут же примчится и закатит скандал. Я ее знаю, у нее характер — хоть полком командуй. И это хорошо, вот только сейчас такой напор только помешает.

На автомате я выполняю все действия: доливаю в бутылочку детскую воду, встряхиваю ее, наливаю горячую воду из чайника в глубокую тарелку и ставлю смесь туда. Даже не замечаю, что на кухне я уже не одна, поэтому и пугаюсь так сильно незнакомого мужского голоса.

— Опа… это что это у нас тут за крошка нарисовалась?

Резко развернувшись, я натыкаюсь взглядом на незнакомого мужчину.

— Кто вы? Как сюда попали? — возмущаюсь, сканируя взглядом гостя. Тот примерно такого же роста, как и Марат. Невольно я чувствую себя неуютно — и от того, что рядом с ним сама себе кажусь слишком маленькой и беспомощной, и от того, что мужчина сверлит меня насмешливыми карими глазами. Прямой нос, мощный волевой подбородок, широкие плечи и крепкая фигура — тут любая женщина себя песчинкой почувствует, потому что силой от незнакомца просто разит.

Невольно я прижимаю Платошу крепче к себе, будто показывая, что не дам ребенка в обиду и до конца буду защищать.

— Через дверь вошел, — ухмыляется незнакомец, веселясь. — А ты-то кто, цыпа?

— Я не цыпа! — злюсь я на дурацкое прозвище, — у меня имя есть.

— Да? И как же тогда тебя зовут? — даже тон мужчины кажется подтрунивающим, поэтому я тут же воинственно отрезаю:

— Хамам и грубиянам знать не положено!

— Забавная ты, — хмыкает незнакомец, зачесывая назад пятерней темные волосы, и только после этого на некоторое время переводит взгляд на ребенка.

Видимо, на моем лице отражается целая гамма эмоций, потому что незваный гость тут же вскидывает руки:

— Ладно, ладно, я понял, что еще и боевая. Ты здесь работаешь? Новая горничная? Или няня?

— Жена, — поправляю я сухо, — будущая.

— Ого! Жена — это серьезно, — улыбается мужчина иронично, — Так как зовут будущую жену моего лучшего друга?

— Полина, — все-таки отвечаю я.

Он сокращает между нами расстояние и я едва удерживаюсь, чтобы не отпрянуть. Но все, что делает неожиданный гость — протягивает мне руку.

— Очень приятно. А я — Кир. Кир Громов, — теперь уже мой новый знакомый аккуратно пожимает мою ладошку. — Привет, Платон, — с мягкой улыбкой слегка треплет после этого он по щечке малыша. Тот радостно улыбается, и я с облегчением понимаю, что этот мужчина действительно знаком ему, раз ребенок так ярко на него отреагировал. Да и не могла же охрана взять и пропустить постороннего!

— Кир? Это сокращение от имени Кирилл? — не удержавшись, задаю я вопрос, с любопытством разглядывая мужчину.

Громов отрицательно качает головой.

— Нет. Родители решили выбрать необычное имя, так что именно Кир.

Я робко улыбаюсь. Действительно, такого имени я вообще ни разу не встречала.

— Так вы друг Марата? И давно его знаете? — смягчившись, спрашиваю я.

Хорошо, что Кир не принял мой испуг и недоверие за грубость и охотно отвечал в ответ.

— Со школы, еще класса со второго, так что, можно считать, почти всю жизнь.

— Оу.

У меня даже ладошки зудеть начали от желания вцепиться в нового знакомого (ну, образно, конечно) и вытрясти из него правду. Если они действительно дружат так долго с Баевым, то уж точно Кир знал и мать Платона, и хоть что-то из последних лет жизни Марата мог рассказать. Это же просто кладезь информации! Если, конечно, они поддерживали связь все это время.

Но расспросить толком я ничего не успеваю, потому что на кухню входит сам Баев.

— Ты уже тут? Извини, задержался, — говорит мужчина и, окинув меня и Платона взглядом, улыбается: — О, я вижу, вы уже познакомились!

— Еще как, — хмыкает в ответ Кир, — складывая руки на груди. — Вот ведь как интересно получается, Баев. Двойки мы с тобой вместе хватали? Хватали. Уроки прогуливали? Прогуливали. Вместе дрались, а о том, что ты женишься, я, кажется, узнаю последним! Мы точно лучшие друзья?

В тоне Громова легко прослеживается шутливость, поэтому я слабо улыбаюсь.

— Извини, все как-то не до новостей было, — разводит руками Марат. — Но свадьбу бы ты точно не пропустил, поверь.

— Ладно. Прощаю, так и быть, — легко сдается Кир.

Баев переводит взгляд на меня и интересуется:

— Все хорошо? Как у Платона самочувствие?

— Пока стабильно хорошо. Может быть к вечеру повысится, но пока что все нормально, — говорю я и Марат удовлетворенно кивает в ответ.

— Отлично. Было бы хорошо, если бы не повышалась больше, конечно… тебе ничего не нужно?

— Нет.

— Тогда мы тебя оставим. Нам надо обсудить кое-что с Киром.

— Конечно-конечно, — поспешно киваю и трясу согревшейся бутылочкой, — я тоже пойду займусь делом.

— До встречи, будущая жена лучшего друга, — весело напутствует Громов.

Я лишь фыркаю в ответ и первой выхожу из кухни.