Мама для выброшенного ребенка

Глава 21

В этот же вечер мне пришлось срочно проводить маму домой, потому что у одной из сестренок поднялась температура. Спасибо Марату, он позаботился о том, чтобы мама быстро добралась до своего поселка: машину и водителя организовал за какие-то считанные минуты. И опять же, то, как внимательно он относился к моим просьбам и вообще к моей матери, шло полностью вразрез с рассказом Жени. К концу дня я уже не знала, кому верить, ведь Баев вполне мог попросту пускать пыль в глаза.

Еще и в интернете нашлось столько рассказов от женщин, которые делились, какими прекрасными и заботливыми были их мужья и как они в одночасье менялись после свадьбы или беременности. И многие очень долго терпели не только ужасное отношение и постоянные унижения, но и побои. Ради семьи, ради детей. Многим некуда было идти, кто-то боялся расправы. Что, если Баев тоже такой?

Накрутив себя донельзя, я еле переключаюсь, когда укладываю Платона. Малыши обычно очень чувствительны, а переживать ему точно не стоит, только недавно ведь отболел. Но, к счастью, ребенок засыпает очень быстро. Пока я собираю игрушки и тихонько привожу в порядок детскую, решаю, что лучше я все-таки поговорю с Баевым напрямую и узнаю у него все из первых уст. В конце концов, даже в суде всегда две стороны выслушивают, прежде чем вынести решение.

Но дожидаться Марата приходится еще добрых три часа. Время уже подходит к полуночи и меня то и дело клонит в сон. Тяжелая голова постоянно перевешивает и так и хочется прильнуть щекой к мягкой подушке. Как раз в момент, когда я погружаюсь в легкую дрему, и приходит Баев.

Услышав звук от входной двери, я, встрепенувшись, сажусь прямо.

— О, еще не спишь? — удивляется Марат, снимая обувь и вешая куртку. Из прихожей с его стороны отлично просматривается хорошо освещенный холл. — Я думал, ты давно легла.

Я качаю головой и тайком сцеживаю зевок в кулак.

— Да вот, что-то не спится. Ты ужинал? Катерина уже легла, если хочешь, я разогрею и поедим вместе.

— Проголодалась?

— Я не ела. Аппетита не было, да и в компании как-то приятнее.

Марат слегка улыбается и кивает:

— Тогда я не против. Только переоденусь быстренько и спущусь.

Баев уходит, а я отправляюсь на кухню. Сную между микроволновкой и столом, куда ставлю подогретую еду, и мысленно перебираю способы начать разговор. Вообще-то Катерина строго-настрого запрещает греть еду где-то, кроме духовки, но сейчас точно не до ее заморочек. Мной овладевает мандраж. Черт его знает, как отреагирует на мои расспросы Баев. Я ведь только стану женой, да еще и фиктивной. Вдруг он вообще грубо пошлет меня? Но пока не спрошу, точно не узнаю…

Баев возвращается через несколько минут. Едва только замечаю его статную фигуру, как спрашиваю:

— Не против, если мы поужинаем на кухне? Я подумала, что неудобно будет сервировать в столовой, да и поздно, но если ты…

— Все в порядке, мне все равно, — отмахивается Марат и садится за стол.

Моя нервозность, похоже, видна невооруженным взглядом, потому что, когда я занимаю место напротив, Баев интересуется:

— Как сестренка? Лидия!!! нормально добралась?

— Да. Да, все хорошо, мама уже дома. Спасибо большое, — благодарю я, — что помог и… всё такое.

— Пустяки. С Платоном все в порядке?

— Да. Он плотно покушал перед сном и сладко заснул. После болезни он даже не просыпается по ночам, восстанавливается организм.

— Нужно будет вызвать врача, чтобы он просто проверил, все ли в порядке. Скажи завтра Катерине, пусть позвонит в наш семейный центр.

— Хорошо.

Разговор складывается так ладно, что я все-таки решаюсь.

— Марат? — произношу я тихо и замолкаю ненадолго, задумчиво пережевывая еду. На самом деле просто собираюсь с духом перед тем, как начать тяжелый разговор. В прошлые разы Баев не то что в штыки воспринимал мои попытки поговорить о матери Платона — слышать ничего не хотел. А что будет, если я скажу, что виделась с ней? Вдруг он разозлится и вообще к ребенку не подпустит больше? Я ведь… положа руку на сердце, я ведь почти ничего не знаю о Баеве.

— Да?

— Мать твоего ребенка… неужели она никогда не объявлялась? Вообще ни разу?

Баев мрачнеет, стоит только услышать вопрос, касающийся матери Платона. Его настроение моментально портится, мужчина становится будто непробиваемой глыбой.

— Кажется, я уже говорил, что обсуждать ее не собираюсь, — отрезает Марат жестким тоном.

Он меняется буквально на глазах: брови сурово сведены к переносице, челюсть крепко сжата, губы сложились в тонкую нитку. Баева злит одно упоминание о маме Платона, но… почему? Может быть они плохо расстались и у Марата осталась обида? Или, может, она была в послеродовой депрессии и сгоряча отказалась от ребенка?

А вдруг все так, как и сказала Женя? Тогда ведь он мог отобрать сына, чтобы отомстить бывшей, которая решила уйти. Будет воспитывать его сам, денег у него достаточно, чтобы заткнуть рты всем, кого он посчитает нужным. В нашем мире тот, у кого сумма на счету больше, всегда будет прав. А прикинуться белым и пушистым перед новой пассией или, скажем, фиктивной женой — так это же любой мужчина может. Рассказывает сказки про злую бывшую, хотя у самого рыльце в пушку.

— Я просто хочу узнать, почему вы расстались, — стою я на своем. Возможно ответ хотя бы на один важный вопрос прояснит многое.

— Это неважно, Полина. Важно, что это в прошлом.

— Но… она ведь не могла просто взять и отказаться от ребенка… она вроде бы не бедствует и…

— Вроде бы? — прерывает меня Марат и взгляд его становится тяжелым, — Вроде бы??! Ты что, виделась с ней?

— Я… я не искала встречи, честно! Я ведь даже не знала, кто она, как ее зовут…

Я пытаюсь оправдаться, но Баев меня даже не слушает.

— И что она тебе наговорила?

— Ничего такого, просто… она переживает, что не может видеть ребенка, навещать его, — продолжаю оправдываться я, — может ты позволишь ей? Пожалуйста?

Вилка со звоном падает и ударяется о тарелку. Баев меняется в лице, его взгляд становится еще более суровым и ледяным. С этой злой усмешкой Марат сам на себя не похож — по крайней мере я еще не видела мужчину настолько взбешенным.

— Хватит! — он с размаха ударяет ладонью по столу и рявкает так громко, что я вздрагиваю всем телом.

Втянув голову в плечи, я вся сжимаюсь и бросаю на мужчину затравленный взгляд.

— Прекрати поднимать каждый раз разговор об этой предательнице! — поднявшись, прожигает Марат меня взглядом. — Если я еще раз услышу о ней хоть слово… или узнаю, что ты тайком за моей спиной встречалась с матерью Платона… можешь больше не рассчитывать на мою помощь. Ты поняла меня? Я не собираюсь помогать тем, кто игнорирует мои условия. Надеюсь, ты хорошо уяснила.

Сглотнув, я опускаю глаза в тарелку и пытаюсь прожевать еду, одновременно с ней глотая и слезы. Конечно, я лезу не в свое дело, да, но ведь можно мне просто ответить… я ведь не требую много. Марату стоило сказать мне, что все неправда, и я бы поверила.

Баев уходит, а я принимаюсь убирать со стола. Я ведь здесь буквально на птичьих правах. Если захочет, Марат после свадьбы мне вообще все, что угодно может запретить, а я и слова сказать поперек не смогу. Я же жена уважаемого человека, должна слушаться и не порочить его репутацию. Вдруг Женя попала в такую ситуацию? Вдруг на самом деле Марат — тиран, который еще и руку на нее поднимал?

Всю ночь я ворочаюсь, потому что сон не идет. Постоянно прокручиваю в голове одни и те же мысли, понимая, что должна что-то решить, наконец. Это, конечно, не мой родной сын, но… что, если бы я оказалась на месте Жени? Что, если бы это я умоляла ее дать мне возможность хоть на пять минут увидеться с ребенком?

В голове от этой мысли будто что-то щелкает. Я поднимаюсь резко и хватаюсь за сумку. Обрывок салфетки с нужным номером находится почти сразу среди всяких нужных безделушек.

«Это Полина. Я выйду с Платоном гулять в парк возле дома в 18:30», — пишу я с бешено колотящимся сердцем и отправляю сообщение на номер Жени. Она отвечает почти сразу, всего какая-то минута проходит.

«Я приду».

«Только будь одна», — тут же отвечаю я и получаю короткое «Ок».

Громко выдохнув, я откладываю телефон и опускаю тяжело гудящую голову на подушку. Я вмешиваюсь в чужую семью, в чужие проблемы, но если все так, как рассказывала Женя, разве я не делаю хорошее дело? Я просто помогу матери увидеть своего малыша, подержать его на руках, а заодно расспрошу, почему Марат поступил с ней так. Это просто компромисс между двумя сторонами. И, надеюсь, он поможет хоть как-то продвинуться в решении проблемы.