Мама для выброшенного ребенка

Глава 15

Стоит мне только уложить Платона в кроватку и дать ему бутылочку, к которой малыш потянул крохотные ручки, как меня осеняет замечательная идея. Я ведь уже видела примерно, где расположение кабинета Марата, так что мешает мне сейчас прокрасться туда и просто-напросто подслушать разговор? Громов, видимо, совсем не ожидал новости о женитьбе лучшего друга, а значит точно что-нибудь да спросит. И очень надеюсь, что Баев решит рассказать ему в подробностях, которые я тоже сильно хочу услышать.

Оставив дверь в детскую открытой, чтобы услышать плачь Платона, я, воровато оглядываюсь, крадусь прямиком к двери в кабинет Марата. Не знаю, может быть Бог наконец решил надо мной сжалиться или же это совпадение, но та отказалась совсем немного приоткрытой. Видимо, ее по чистой случайности не закрыли плотно.

Я прижимаюсь спиной к стене, чтобы ни тень, ни что-либо еще не выдало мое присутствие, и даже дышу еле-еле, пытаясь не упустить ни одной самой малейшей детали разговора. Но мужчины сначала не обсуждают ничего интересного. Бизнес, какие-то вопросы по налогам и проверкам, Кир спрашивает совета и они долго обсуждают какую-то стратегию, где Марат обещает помочь и прислать нужного человека.

Меня даже злость берет. Вообще-то опасно тут стоять! Меня же в любой момент застукать за подслушиванием могут, а эти бизнесмены, как назло, битых полчаса только об этом и разговаривают! У меня там ребенок без присмотра, а они тут чешут и чешут языками!

Когда я уже решаю плюнуть на эту дурацкую затею и вернуться лучше к малышу, наконец-то звучит вопрос, от которого я застываю в нелепой позе, сделав шаг к детской.

— Она знает?

Его Кир произносит даже немного тише всего разговора, так что я сразу делаю вывод, что речь идет обо мне. Хотя… вдруг о бывшей Марата??! Так или иначе, в обоих случаях это безумно важно.

Ответа я так и не услышала, а может Баев просто кивнул или помотал головой, но мне уже было не до таких размышлений. Позади послышался ехидный голос Катерины, который еще и звучал нарочито громко:

— Что же это вы, Полина, подслушиваете??

Я бросила беспомощный взгляд на приоткрытую дверь, за которой замолк разговор. Никаких сомнений в том, что мужчины услышали вездесущую экономку, не было. Мысленно выругавшись, я приготовилась к тому, что прямо сейчас меня попросту прикончат за то, что я подслушиваю диалог крутых важных дядек. Ну вот и все, Полина, плакал твой красный диплом, окончание университета и счастливая семейная жизнь… Баев этого так просто не оставит.

Дверь распахивается так стремительно, что я чуть на месте не подпрыгиваю. Сердце колотится, как сумасшедшее, но бежать уже поздно, да и выглядеть это будет слишком глупо и очевидно.

Сначала на пороге возникает Баев. Он прошивает меня недовольным холодным взглядом и пропускает вперед друга. Кир, в отличие от Марата, выходит с добродушной усмешкой на губах. Они обмениваются рукопожатиями на прощание, видимо, вот таким образом завершая разговор, и Громов подмигивает мне:

— Пока, неудавшаяся разведчица.

От его шуточки мне хочется еще больше сквозь землю провалиться. Еще хуже, что свидетельницей всего этого становится Катерина. Вот она-то смотрит на меня совсем не благосклонно: губы кривятся в злорадной ухмылке, близко посаженные глаза злобно прожигают во мне дыру. Сейчас я как никогда хорошо понимаю, что лучше бы экономку во врагах не иметь. Это с виду она безобидная женщина в возрасте, но к таким спиной лучше не поворачиваться.

Я уже ожидаю, что Баев отчитает меня прямо сейчас, но тот разворачивается к Катерине и вежливо, но сухо просит:

— Оставь нас наедине, пожалуйста.

И хоть экономка не особо-то рада этому, подчиниться ей приходится. Сам Марат перехватывает мое запястье и тащит за собой в кабинет. Массивная дверь на этот раз захлопывается плотно, никто не подслушает. Я ежусь невольно, когда Баев оставляет меня стоять перед столом, а сам обходит его и опускается в свое кресло. Его грозная фигура поневоле внушает трепет и страх. Взгляд буквально пригвождает к месту, и я замираю, как мышка перед голодным опасным удавом, боясь пошевелиться.

— Я не хочу, чтобы моя будущая жена пряталась от меня по дому и подслушивала каждое мое слово, — наконец спустя минуту гнетущего молчания произносит Марат весомо, — Хочу дома, знаешь ли, ощущать себя как дома, а не так, словно я пришел в место, где нужно следить за каждым своим шагом.

Мы встречаемся взглядами, но я, вместо того чтобы почувствовать раскаяние, неожиданно даже для самой себя возмущаюсь:

— Я бы не подслушивала, если бы ты честно мне обо всем ответил!

— Что именно ты хочешь услышать? Я ведь ответил тебе на все вопросы, — разводит руками Баев.

— А что насчет матери Платона? О ней ты мне ничего не рассказывал!

— А должен? Скажи, почему я обязан отчитываться перед тобой о своей прошлой женщине? Кажется я ясно сказал, что брак у нас фиктивный.

— Я не об этом! — выпаливаю я и краснею чуть ли не до кончиков волос, — мне она интересна как мама, только и всего! Почему бросила сына, что с ней случилось, где она сейчас…

— Она жива и здорова, Платон ей не нужен. Это все, о чем тебе нужно знать, — резко отрезает Марат, — прости, но остальное все-таки не твое дело.

Я опускаю голову, молчу, поджимая губы. Чувствую, что сейчас расплачусь от того, что Баев на меня практически накричал. Конечно, он прав, я сама виновата. Не надо лезть, выспрашивать, это же и правда меня не касается, в конце концов. Но как не выспрашивать, когда вокруг столько тайн? Да и вдруг опасность еще угрожает Платону?

— Извини, — произносит неожиданно Марат уже куда мягче, — просто тема матери Платона мне… не очень приятна.

Я только киваю в ответ. Все равно толку говорить что-либо нет. На этом наш неловкий разговор заканчивается. Если бы только не невовремя появившаяся Катерина, возможно, я узнала бы хоть что-то полезное… вот дернул же черт подойти! Как будто следит, ей-богу!

Но, по крайней мере, у меня все еще остается шанс, что лучший друг Баева — Кир Громов — все-таки что-нибудь мне расскажет. Несмотря на скомканное знакомство, он не отнесся ко мне с презрением или высокомерием, как Катерина, хотя по статусу явно был выше нее.

На следующее утро я все-таки наконец выхожу из дома. Платоша чувствует себя уже гораздо лучше, поэтому я решаю, что короткая прогулка не помешает, ведь ребенку тоже нужен свежий воздух. Малыш как раз в том возрасте, когда его тянет всюду заглянуть, все посмотреть, поэтому я не катаю его по двору на коляске, а всюду ношу на руках. Тем более, что маленькая егоза так и норовит слезть с рук, чтобы самому поползать по снегу, поизучать, на месте Платону не сидится совсем. У меня еле получается его отвлекать, но в конце концов спустя полчаса я сдаюсь, устав окончательно. Все-таки малыш довольно тяжелый и носить все время на руках его сложно.

Вернувшись в дом, я несу Платона наверх, раздеваю и пускаю ползать по мягкому детскому коврику. Ребенок сразу же, ловко перебирая ножками и ручками, торопится к месту, где стоят игрушки. Сама я опускаюсь рядом и уже хочу достать башенку, чтобы вместе с малышом ее строить, как меня отвлекает звонок телефона. Выудив из кармана джинсов смартфон, я бросаю взгляд на экран и внутри все обмирает. «Мама» высвечивается на нем и я, сглотнув, принимаю вызов.

Но не успеваю я и «привет» сказать, как мамочка тут же обрушивается на меня:

— Полина, где ты??? Я была у тебя на квартире, хотела сюрприз сделать, а тебя здесь нет… Аня говорит о каком-то ребенке, что ты его украла и сбежала! Что происходит, Полина? — в голосе мамы неподдельный страх.

У меня даже желудок от страха скручивается в тугой узел. Если она была на моей прошлой квартире, то Аня могла ей такого понарассказывать! У моей мамы интуиция ого-го, а еще она всегда была слишком проницательная, по малейшей нотке в голосе могла угадать, что со мной что-то не так. Раскалывала на раз-два! А здесь еще очевиднее звоночки — я не приехала на каникулы спустя несколько месяцев после поступления, толком не звоню, конечно она примчалась. Вот только почему не к крестной? Я же говорила, что буду у нее…

— Полина??! — в панике зовет меня мама, когда я не отвечаю.

— Мам… все хорошо, Аня просто… просто преувеличивает, — выдавливаю я, стараясь звучать как можно бодрее.

— Преувеличивает?! Как можно преувеличить слова о том, что ты украла ребенка?! Что ты натворила, Полина?? Где ты? Ты… ты что, в тюрьме?!

— Боже, мам! — я буквально воочию увидела, как мама хватается за сердце, и перепугалась. Не хватало еще, чтобы ей плохо стало! Поэтому я тут же бросилась отрицать:

— Просто мы поссорились с Аней, вот она и городит всякую чушь! Не слушай ее, никого я не крала!

— Тогда где ты, Полина? Я сейчас приеду, и мы поговорим!

Вот и все… приедет мама и точно прикончит меня, когда узнает всю правду. Она ведь знает, что я всегда была очень серьезно настроена по поводу семьи, а тут фиктивный брак… Моя мама старой закалки, она точно в честность намерений Марата не поверит!

В этот момент Платоша громко начинает требовать внимания, возмущаясь тому, что с ним не играют. В трубке повисает гробовое молчание, которое не сулит мне ничего хорошего.

— Значит, врет Аня, ты говоришь? — вкрадчиво спрашивает мама. — Тогда почему я ребенка слышу рядом с тобой? Будешь сочинять сказки о том, что это ребенок подруги?

Я едва успеваю подавить тяжелый вздох и вспоминаю слова Баева о том, что в дом я могу приводить кого угодно. Думаю, вряд ли Марат ожидает, что сегодня вечером познакомится с моей мамой, конечно, но деваться некуда.

— Это долгая история, мам. Сейчас я вызову тебе такси, ты приедешь ко мне и я все объясню. Где ты?

— Как раз у твоего подъезда. Возле той квартиры, которую ты снимаешь. Но Аня сказала, что ты там больше не живешь и что с зэчками она общаться не хочет.

Вот в этот момент вздох подавить уже не удается. Если моя бывшая подружка маме такого наговорила, то представляю, какие сплетни меня ждут в институте, когда я вернусь с каникул на учебу. Наверняка Аня уже сейчас насочиняла сказок для общих знакомых о том, какая я плохая.

— Мам, я знаю, что ты злишься, но, пожалуйста, не делай поспешных выводов, ладно? — прошу я жалобно, — И не переживай, пожалуйста. На самом деле все не так, как говорит Аня. Ты зайди в какой-нибудь магазин или кафе рядом, чтобы не мерзнуть, я сейчас закажу такси. Ладно?

Видимо мой голос звучит так умоляюще, что мама все-таки смягчается.

— Ладно. Но учти, если чего наворотила…

Мы прощаемся и первым делом я решаю позвонить Баеву. Возможно он вообще будет против приезда моей мамы и мне придется ехать к ней и все объяснять. Я набираю номер, а сама раздумываю над тем, бывают ли фиктивные тещи, раз фиктивные жены есть? Зная характер моей мамы, она точно не обрадуется такой новости. Для нее семья всегда стояла на первом месте, так что я уже представляю, каким осуждающим взглядом она будет на меня смотреть, когда узнает всю правду…

Стоит только сообщить Марату о том, что я боюсь, как отреагирует мама на слова о фиктивном замужестве, как он тут же предлагает:

— Не рассказывай ей.

— Не рассказывать? — удивляюсь я, — Почему?

— Очевидно, что чем больше людей знают правду, что между нами фиктивные отношения, тем выше вероятность, что это пронюхают и те, кому знать не стоит, — резонно замечает мужчина.

— Ты предлагаешь представить маме тебя как моего настоящего жениха? — хмыкаю я. Это даже звучит абсурдно.

Однако сам Баев явно так не считает, потому что иронизирует:

— Почему нет?

— Но ты сказал, что наша свадьба будет через две недели! Ты представляешь, как мама отреагирует на это? Она же живьем меня съест, ведь я совсем ничего о своем парне ей до этого не рассказывала! А совместные фото? Или какие-то моменты? Что, если она начнет расспрашивать, а мы просто проколемся? Будет совсем глупо.

— Малышка, ты чего так разволновалась? — даже по голосу слышно, что Марат улыбается в трубку.

Вот же гад! Его моя нервозность еще и веселит??

— Потому что волноваться есть о чем! — возмущаюсь я. — И не называй меня так!

— Ну у будущих супругов должны же быть какие-то ласковые прозвища. Вот у тебя есть возможность заранее выбрать, как я буду тебя называть перед твоей мамой: солнышко, сладкая, дорогая, конфетка, милая, — принялся перечислять Марат, продолжая издеваться.

— Знаешь, что?! Если ты не прекратишь, я тебя иначе, как вредным гадом звать при маме не буду! — обещаю я.

— Ладно, ладно, твоя взяла — со смехом сдается Баев.

От бархатного смешка мужчины мне самой становится даже немного веселее, я поневоле улыбаюсь, прижимая телефон к уху.

— Не переживай, Полина, — спустя пару мгновений успокаивает уже серьезно Марат, — все пройдет хорошо, вот увидишь. Я попрошу Кира привезти ее, просто скинь мне адрес, где она будет ждать.

— Легко сказать «не переживай»! — фыркаю я.

— Просто положись на меня. Я все решу. Мне пора, увидимся за ужином. Чмокни там Платона от меня.

Баев первым кладет трубку, а я, написав сначала маме, скидываю адрес Марату, и еще какое-то время сижу, глупо улыбаясь, и переваривая сказанное мужчиной. Как же здорово, когда есть кто-то, способный взять на себя решение проблем и помочь… а еще лучше, что Баев, несмотря на занятость, всегда старается интересоваться сыном и проявлять внимание. Его мало, конечно, но и на работе он совсем не прохлаждается.

Вздохнув, я поднимаюсь с места. Совсем скоро сюда приедет мама, а это значит, что как минимум Катерине нужно дать указание особо не разбалтывать, что я появилась здесь недавно. А то кто знает эту экономку, может она из вредности и неприязни решит насолить и расскажет лишнее. Уж с кем-кем, а с ней точно нужно держать ухо востро.