Маргаритка и чертополох

Глава 21

Кайден умывался в уборной, а Маргарет прислушивалась к плеску воды. Сердце колотилось так, будто она пробежала целую милю. Часть ее страшилась собственного безрассудства: если Кайдена здесь найдут, то им обоим несдобровать; а часть радовалась тому, что снова видит его.

Скрипнула дверь уборной, и оттуда показался Кайден, оправляющий закатанные рукава. На его лице мелькнула извиняющаяся улыбка. Он остановился возле камина и принялся разглядывать безделушки на полке. Маргарет догадалась, что он испытывает такую же неловкость, как и она.

Не верилось, что она сама позвала его в свою спальню. Да, они уже ночевали в одной комнате, но теперь все было иначе. Тогда Маргарет не сознавала, что он ей нравится, а сейчас вдруг отчетливо это поняла.

Статный, широкоплечий, он стоял у камина, и отблески пламени золотились в спутанных рыжих волосах. Одно дело, вынужденно провести ночь возле похитителя, совсем другое — с мужчиной, рядом с которым сердце бьется быстрей…

Конечно, между ними ничего быть не может. После Бойда и тошнотворных попыток мужа вряд ли ей когда-нибудь захочется плотских утех. Но она почему-то не боялась, что Кайден будет к ней приставать. Что-то подсказывало: без ее согласия, он ее и пальцем не тронет.

Кайден развернулся и проникновенно посмотрел ей в глаза. Маргарет бросило в жар.

— Я рад, что ты на нашей стороне, девица, — тихо произнес он.

Она улыбнулась, смущенно отводя взгляд.

— Как ты вообще? — продолжил Кайден. — У тебя все хорошо?

— Знаешь, насчет Рэдклиффа ты оказался прав, — горько усмехнулась она.

— В чем именно?

Хоть Маргарет и учили не трясти перед посторонними грязным бельем, ее будто прорвало. Захотелось выговориться кому-то, кто совершенно точно ее поймет и не осудит.

— Во всем, — заявила она. — Он жестокий, подлый, беспринципный человек. А еще… ты не поверишь… — Она запнулась, подбирая слова. — Он… содомит.

Несколько секунд Кайден молча смотрел ей в глаза.

— Я знаю, — наконец выдавил он.

Маргарет изумленно распахнула ресницы.

— Ты знал?!

— Знал, — глухо бросил Кайден, и она заметила, каким напряженным стало его лицо.

Десятки мыслей вихрем пронеслись в голове. Он знал гнусную тайну Рэдклиффа и ничего не сказал? Не предупредил, что ее муж — извращенец, и женился на ней, чтобы скрыть свой порок?..

Как ему вообще стало это известно? До него дошли какие-то слухи? Или… или же…

В дверь постучали, и Маргарет вздрогнула, словно выныривая из тяжелого сна. Она впустила Эбигейл и, обернувшись к Кайдену, указала на кресло.

— Садись. Хочешь чего-нибудь перекусить?

— Да, спасибо, — кивнул тот. — Я голоден, как стая волков.

Он плюхнулся в кресло и, блаженно откинувшись на спинку, протянул ноги к огню.

— Эбби, ты не могла бы принести чего-нибудь с кухни поесть? — попросила Маргарет.

— Хорошо.

Эбигейл выскользнула за дверь. Маргарет посмотрела на швабру и ведро, которые та принесла с собой. Кайден перехватил ее взгляд.

— Я этим займусь, — сказал он, — а тебе надо отдохнуть. У тебя такой вид, словно ты вот-вот грохнешься в обморок.

Он встал с кресла, взял ведро и швабру и направился в секретную комнату. Маргарет, наплевав на все приличия, рухнула на кровать. Ее до предела измотал сегодняшний день, да и живот разболелся, лишая последних сил.

Маргарет чувствовала себя одновременно и бесконечно усталой, и напряженной, как натянутая струна. Она слушала, как Кайден возится в тайнике, а в голове роились обрывки мыслей. Смутные образы мельтешили под закрытыми веками словно калейдоскоп. Рэдклифф — мужеложец, Эбигейл — сестра Кайдена, а сам Кайден — прячется в ее спальне как тайный любовник… Определенно, это слишком много для одного дня!

Наконец она услышала, как Кайден выходит из потайной комнаты, и поспешно устроилась полусидя, подсунув под спину подушку. Пусть она нарушила все мыслимые приличия, пригласив Кайдена в свою спальню, но лежать в присутствии гостя совершенно невежливо, а так она вроде сидит.

Кайден поставил швабру с ведром у двери и уселся в кресло, развернув его так, чтобы сидеть к Маргарет лицом.

— Муж тебя обижает? — Он возобновил прерванный разговор

— Нет, но…

— Но что?

Маргарет не знала, что сказать. Муж ее не бил ее… пока что… Но он грубо отшвырнул ее, когда она вступилась за юного Алистера. Он в открытую насмехается над ней, презирает весь женский род, а главное — изменяет… с мужчиной. А ведь они женаты всего ничего!

Горло перехватило от обиды и жалости к самой себе. Неужели придется годами терпеть этот кошмар? Профукать свою жизнь и состариться рядом с этим подонком…

— Забери меня отсюда! — вдруг выпалила она, и из глаз потекли слезы.

Кайден пару секунд ошарашено смотрел на нее, затем подхватился с кресла и сел рядом с ней на кровать.

— Тише, тише, не плачь… — Он осторожно вытер слезинку, бегущую у нее по щеке. — Клянусь спасением своей души, я увезу тебя куда захочешь… если выберусь отсюда живым.

Маргарет, как утопающий в соломинку, вцепилась в большую теплую ладонь и вжалась в нее щекой.

— Спасибо, — пролепетала она, но тут же, устыдившись своего порыва, отпустила руку.

— Не плачь, девочка! — Кайден погладил ее по волосам. — Все будет хорошо.

Он вернулся на свое кресло, и в комнате воцарилась тишина. Маргарет ощущала и смятение, и облегчение одновременно. Вырвавшаяся просьба стала неожиданностью для нее самой.

Она вдруг поняла, что хотела уйти от мужа с первого же дня, как очутилась здесь, но лишь сейчас отважилась произнести это вслух. А Кайден не стал расспрашивать ее или отговаривать, ссылаясь на нерушимость брака. Он просто взял и сказал: «Я тебя увезу». Даже если ничего не получится, сама мысль о том, что кто-то хочет помочь, согревала душу.

В дверь постучали условным стуком. Маргарет открыла, и в спальню вошла Эбигейл с подносом в руках.

— Ужин, — объявила она.

— Спасибо, — улыбнулась Маргарет, и пока Эбигейл выставляла посуду на стол, снова устроилась на кровати. — Вы угощайтесь, а мне, после всех этих перипетий, кусок в горло не лезет.

Кайден и Эбигейл принялись за еду, а Маргарет закрыла глаза. Голоса доносились до нее как из-под толщи воды. Брат и сестра обсуждали план побега.

Эбигейл разведала, что в караулке обычно сидят трое солдат, а иным путем в тюремные казематы не попасть.

— Перерезать им глотки, переодеться в красные мундиры и бежать. — Кайден снова озвучил свою идею.

— Ну да, — хмыкнула Эбигейл. — Пока ты будешь резать глотку одному, остальные будут молча сидеть и смотреть?

— Нет, но… если все сделать быстро…

— Забудь об этом. Как только ты сунешься в караулку, тебя сразу увидят. Они сидят мордами к двери.

— Подожду, пока они напьются…

— Они не пьют. Рэдклифф запретил. Он как-то застукал пьяного часового и велел его расстрелять. Правда, в последний момент заменил расстрел на порку, но все равно, все знатно обосрались и теперь сидят трезвые и злые всю ночь.

— Черт! — ругнулся Кайден. — Значит, нужно чтобы они не сразу догадались, что перед ними чужак. Заранее надеть красный мундир.

— Хм… Да, пожалуй, ты прав, — протянула Эбигейл.

— Осталось только кого-нибудь вырубить и «одолжить» его тряпье.

— Нет, постой, — оборвала его сестра. — Тебе незачем рисковать. Думаю, я смогу раздобыть вещички кого-то из солдатни. Они часто отдают мундиры Кривой Кэт, когда им лень чистить их самим.

— Кривая Кэт здесь? — удивился Кайден.

— А где ж ей еще быть? Думаешь, Рэдклифф помнит в лицо всех, чьи дома он спалил? Деваться ей было некуда, вот и устроилась сюда прачкой. Положись на меня, братец, мы найдем с ней общий язык.

— Она тебя не выдаст?

— Кривая Кэт? Да никогда! — хохотнула Эбигейл. — Она ненавидит сассенахов до тошноты и будет только рада помочь.

Маргарет с тревогой вслушивалась в их разговор. Даже если Кайдену и удастся обмануть стражников, те очень скоро это поймут.

— И что это даст? — вмешалась она. — Думаешь, ты сумеешь быстро перебить всех троих?

Эбигейл и Кайден повернулись к ней.

— А куда деваться? — буркнул Кайден. — Придется как-то изловчиться.

Еще какое-то время они обсуждали план, но, не придумав ничего лучшего, перешли на обычную болтовню родичей, которые долго не виделись. Слухи, сплетни, новости о соседях… Маргарет, утратив нить разговора, откинулась на подушку.

Она была слишком уставшей, чтобы поддерживать беседу, и слишком взбудораженной, чтобы уснуть, поэтом просто лежала с закрытыми глазами и слушала голоса. Говор Кайдена — глуховатый, отрывистый, с четкими ударениями и раскатистой «р» — отзывался в сердце теплом. Она могла бы слушать его всю ночь, но вскоре раздался звон посуды.

Маргарет открыла глаза. Эбигейл, собирая столовые приборы на поднос, перехватила ее взгляд.

— Я, пожалуй, пойду. — Она многозначительно улыбнулась. — Не буду вам мешать.

Взяв поднос, она лукаво пожелала «спокойной ночи» и вышла за дверь. Кайден повернул за ней ключ и оглянулся.

— Что это на нее нашло? — поинтересовался он.

— Похоже, она считает, что мы с тобой… — пробормотала Маргарет, чувствуя, как к лицу приливает жар.

— Хм… С чего это вдруг?

— Ну… — Щеки запылали сильнее. — Она знает, что у меня был мужчина до мужа, но не знает, кто.

Кайден помрачнел. Он подошел к камину и уставился на него. В танцующих отблесках пламени его волосы горели огнем.

Маргарет не могла отвести от него взгляд. Горец в клетчатом пледе совершенно не вписывался в изящный английский интерьер. Как будто вереск и осенние листья ворвались в распахнутое окно и наполнили спальню туманами и дыханием влажных ветров.

Она смотрела на него, а сердце билось в груди, словно птица о прутья клетки. В тесно затянутом корсете становилось трудно дышать.

— Ты не поможешь мне с платьем? — попросила она.

***

Кайден развязывал неподатливый узелок и видел, как подрагивают его пальцы. Маргарет, которую он считал навечно утраченной, стояла перед ним в уютных отблесках очага. Высокая прическа открывала длинную шею, на линии роста волос вился нежный пушок. Кайден осторожно отодвинул паутинные прядки, и ощутил, как по телу Маргарет пробежала дрожь.

В паху вдруг стало тесно и горячо. Кайден замер, не веря самому себе, даже посмотрел вниз. Лишь увесистый спо́рран, висящий как у всякого порядочного горца на причинном месте, не давал члену бесстыдно оттопырить килт.

То, чего не смогла добиться голая Гленна, свершилось, стоило лишь коснуться Маргарет.

«Едрена кочерыжка, и что мне теперь с этим делать?» — мысленно выругался Кайден.

«Кочерыжка» стояла торчком, но о том, чтобы покувыркаться с Маргарет, не могло быть и речи. После изнасилования она не подпустит его к себе. До одури хотелось сорвать с нее одежду, завалить на кровать и любить до изнеможения, но Кайден лишь молча распускал шнуровку, стараясь унять дрожь в руках.

Он не мог отвести взгляд от выступающего позвонка в основании нежной шеи. Трогательный бугорок так и манил коснуться его губами. Кайден и сам не понял, как наклонился и поцеловал его.

Маргарет вздрогнула, и он тут же отпрянул. Проклятье! Напугал девчонку, несдержанный идиот! Она стала поворачиваться к нему лицом, и Кайден весь подобрался. Сейчас она оттолкнет его, даст пощечину или закричит…

Но она просто подняла на него свои бездонные ланьи глаза и в каком-то полузабытьи подалась вперед. Кайдена будто громом прошибло, дыхание оборвалось. Медленно, словно боясь спугнуть бабочку, присевшую на рукав, он приблизился к ее лицу и осторожно коснулся губами ее рта. Какие же у нее мягкие и теплые губы!

До боли захотелось вобрать их, терзать и покусывать, вторгнуться языком в жаркие глубины ее рта… но Маргарет не спешила раскрываться ему навстречу. Ее поцелуй был робким как весенний ветерок. Она словно хотела ощутить прикосновение, вкус его губ, но что-то страшило ее, не позволяя довериться до конца.

Сердце стучало как барабан, в ушах звенело будто от хора волынок. «Я хочу ее! Я хочу…» — билось у него в голове, но Кайден сдержался, позволив себе лишь невесомо скользнуть по ее губам кончиком языка.

Вскоре он ощутил, как Маргарет уперлась ладонями ему в грудь. Огромным усилием воли Кайден прервал поцелуй и заглянул ей в глаза.

— Не надо… — пролепетала Маргарет, и он понимающе кивнул. Она и так позволила ему слишком много.

— Прости, если что-то не так, — пробормотал он.

— Все хорошо. — Она слабо улыбнулась, и у него отлегло от сердца.

— Ладно. — Он провел кончиками пальцев по ее бархатистой щеке. — Тогда давай уже снимем это чертово платье и ляжем спать.

***

Этой ночью Маргарет едва удалось уснуть. Своим появлением Кайден забил в гроб ее спокойствия последний гвоздь. Ворочаясь в постели, она прислушивалась к потрескиванию огня и пыталась уловить звуки из комнаты за стеной. Правда, после того, как Кайден улегся, оттуда ничего не было слышно, но ей казалось, будто из-за тонкой перегородки тянутся незримые нити, связывающие их сердца.

Поцелуй… При воспоминании о нем сладко замирало в животе. И к своему стыду Маргарет понимала: не будь у нее женских недомоганий, кто знает, как далеко все это могло бы зайти…

Он целовал ее так трепетно, так нежно! И пускай память об изнасиловании была все еще свежа — ни отвращения, ни протеста не всколыхнулось в ее душе. Наоборот, по телу разлилась томительная нега, а между ног стало как-то по-особому приятно и горячо…

В конце концов Маргарет задремала, а проснулась от условного стука в дверь. За окном уже рассвело, и — о, чудо! — погода была ясной. Золотистые солнечные лучи наполняли душу весельем и придавали комнате радостный вид.

— Завтрак, — объявила Эбигейл, когда Маргарет отворила ей дверь.

На подносе красовалась огромная яичница, на которую наверняка ушло с полдюжины яиц. Маргарет втянула носом аппетитный аромат жареного бекона.

— Умираю от голода, — сообщила она, чувствуя, как засосало под ложечкой.

Поставив еду на стол, Эбигейл подошла к тайной двери и постучала условным стуком. Панель отодвинулась, и в проеме показался взъерошенный Кайден.

— Доброе утро. — Он шагнул в спальню.

Маргарет покраснела, поймав на себе его жадный взгляд. На ней была лишь ночная сорочка, и она поспешно накинула пеньюар.

— Угощайтесь. — Она указала на стол.

— Спасибо, но я уже поела, — отозвалась Эбигейл. — Боюсь, если я стану таскать сюда еду на троих, то кухарка что-то заподозрит. Она и так спросила, не в положении ли госпожа, раз так много ест.

— Конечно же нет! — с досадой бросила Маргарет. — Передай ей, пусть придержит свой длинный язык.

— Свиньи будут хрюкать всегда, — глубокомысленно заметила Эбигейл, раздвигая шторы.

Маргарет и Кайден принялись за еду. Поначалу висела напряженная тишина, но постепенно завязался разговор. Маргарет рассказала о своих злоключениях, а Кайден поведал, как Дункан огрел его по голове и бросил в подвал.

— И поделом тебе, — заявила Эбигейл, раздувая в камине огонь. — Он правильно сделал. Иначе сассенахи сцапали бы тебя, а его обвинили в укрывательстве якобита.

— Старик не дурак, — вздохнул Кайден, отправляя в рот сочный кусок бекона.

Эбигейл была права, но в глубине души Маргарет радовалась, что Кайден исчез тогда не потому, что испугался солдат. Она украдкой посматривала на него, и когда их взгляды встречались, тонула в его глазах, прозрачных и спокойных, как озеро в тихий день.

Речь снова зашла о подготовке побега.

— Сегодня загляну к Кривой Кэт, разузнаю насчет мундира, — сообщила Эбигейл.

— И все равно, мне не нравится эта затея, — проворчала Маргарет. — Трое на одного…

— О, да ты не видела, как этот парень дерется. — Эбигейл потрепала брата по волосам. — После полпинты виски он и пятерых в состоянии уложить.

Кайден угрюмо хмыкнул, не отрываясь от еды.

— Но все-таки и у меня на душе неспокойно, — уже серьезнее добавила Эбигейл. — Они, хоть и сасеннахи, но все же солдаты, а не деревенские дурачки. Пока ты будешь возиться с двумя, третий поднимет тревогу.

— Угу, — буркнул Кайден, продолжая жевать.

— Может, подсыпать им снотворного? — осенило Маргарет.

— Я думала об этом, — вздохнула Эбигейл. — Ты бы передала бутылочку вина якобы заключенным, и зуб даю, тюремщики бы вылакали все до последней капли… Но им под страхом смерти запрещено пить на посту, так что это не сработает.

Маргарет поникла. Жаль. Так бы не пришлось ни подвергать Кайдена риску, ни убивать солдат. Но, увы, другого пути нет. Остается лишь уповать на удачу и красный мундир.