Месть

ГЛАВА 34

На следующее утро, когда Лоренс, Кирстен, Джейн и Том завтракали на кухне, в дверь постучали.

— Я открою, — Кирстен отхлебнула кофе и встала из-за стола. — Наверное, это почтальон. Кстати, я могла бы начать книгу, как ты советуешь, но по-моему, моя идея лучше.

— Тебе всегда кажется, что твои идеи лучше, — засмеялся Лоренс.

— Потому что так оно и есть.

— Открой-ка лучше дверь, — сказал он и подлил Тому апельсинового сока. — Поговорим об этом потом.

Кирстен в тренировочном костюме направилась к двери.

— Привет, — бодро сказала она двум мужчинам, стоявшим под проливным дождем. Когда она рассмотрела их, в глазах у нее потемнело, все вокруг закружилось, зловеще темное небо словно обрушилось на нее.

— Доброе утро, мисс Мередит, — сказал, растянув губы в улыбке, офицер сыскной полиции Ковски.

Ее затошнило. Кровь застучала в висках.

— Это — сержант Фулмер из Нью-Скотленд-Ярда, — пояснил Ковски. Фулмер вынул из кармана удостоверение. — Он лучше меня знает свою территорию, поэтому пришел со мной как консультант.

— Консультант? — переспросила Кирстен дрожащим голосом.

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, сударыня, — ответил Ковски. — И лучше поговорить в Скотленд-Ярде.

— О Господи, — пробормотала Кирстен. — Лоренс! Лоренс!

— Что случилось? — спросил, приближаясь, Лоренс. Увидев выражение лица Кирстен, он посмотрел на мужчин. — Что происходит? Что, черт возьми, вам нужно?

— Мы ведем расследование, — пояснил Ковски. Потом обратился к Кирстен: — Вам лучше надеть пальто, сударыня.

— Что за расследование? — спросил Лоренс.

— Расследование двух случаев убийства в новоорлеанском административном округе.

— Убийства? — переспросила Кирстен, обратив к Лоренсу полные ужаса глаза.

— Что за бред! — заорал Лоренс. — Коронер Нового Орлеана…

— У нас появились новые факты, — прервал его Фулмер, — показывающие, что заключения коронера были, скажем, недостаточно обоснованными. Так что, мисс Мередит, вам лучше одеться и пройти с нами…

— Это арест? — прошептала Кирстен, прижимая ко лбу руку, словно пытаясь преодолеть головокружение.

— Нам нужна ваша помощь в расследовании, — уклончиво ответил он.

Кирстен снова взглянула на Лоренса.

— Разве это не одно и то же? — спросила она, охваченная паникой.

Лоренс ждал ответа от Ковски.

— В ваших интересах поехать с нами.

— Но Кирстен была совсем в другом месте, когда умер Джейк, так как же вы можете?..

— Будет проще, если вы отправитесь с нами без лишних вопросов, — Фулмер взглянул на Кирстен.

— Я еду с тобой, — сказал Лоренс.

— В этом нет необходимости, — заметил Фулмер.

— Я хочу, чтобы ее допрашивали в присутствии адвоката, — решительно заявил Лоренс. — Как я понимаю, она имеет на это полное право.

— Безусловно.

— Куда вы ее увозите?

— В Нью-Скотленд-Ярд, — ответил Фулмер. — Пока.

Глаза Лоренса засверкали.

— Что означает это «пока»? — спросил он.

Фулмер отступил на шаг, пропуская Ковски к машине.

Ковски открыл для Кирстен заднюю дверцу. Направляясь к машине, Кирстен споткнулась, и Лоренс бросился к ней, но Ковски, опередив его, поддержал ее.

— Все в порядке, — услышал Лоренс ее слова. — Со мной все в порядке.

Она шла с опущенной головой и не оглянулась на Лоренса: страх сковал ее сердце. Как же она глупа, если надеялась на лучшее. Ведь в глубине души чувствовала, что дело дойдет до такой развязки. Внутренний голос приказывал ей не сдаваться, но его подавляло желание смириться с обстоятельствами. Она понятия не имела, как они докажут, что она убила Анну и Джейка, если ей даже не известна причина их смерти. Но кто бы это ни сделал, у него хватило хитрости ввести в заблуждение даже коронера.

Она вздрогнула, когда Фулмер захлопнул дверцу. Разрешат ли ей сохранить ребенка, думала она, стараясь не расплакаться. Ради Бога, помни, что ты ни в чем не виновата! — внушал ей внутренний голос. Она глубоко вздохнула, смутно слыша, что Ковски говорит Фулмеру об ордере на обыск. Значит, они собираются сделать обыск в ее доме, но ведь они там ничего не найдут. Вдруг она застыла от ужаса, вспомнив о той ночи, когда ей показалось, что в доме кто-то есть. Наверное, ей тогда что-нибудь подбросили. Она вспомнила и о том вечере, когда вернувшись домой, услышала ту кассету, и об Элен тоже. Может, она тоже что-то подбросила?

Едва отъехала полицейская машина, Лоренс позвонил своему адвокату.

— Черт возьми, не верю своим ушам! — воскликнул Хеллерман. — Трудно выбрать более неподходящий момент. Ведь это лишает вас всяких шансов оставить у себя Тома.

— Но, ради Бога, не забывайте, что она этого не делала!

— Возможно, но вы должны понять, Лоренс, что снять с нее подозрения до начала слушания дела об опекунстве в пятницу — почти нереально. Даже если бы нам это удалось, то, что ее забрали в… кто-нибудь знает об этом? Репортеров поблизости не было?

— Не видел.

— Хорошо. Сохраняйте это в тайне. Куда ее увезли?

— В Нью-Скотленд-Ярд.

— О'кей. Я выезжаю. Встретимся там.

Двадцать минут спустя Лоренс с трудом прокладывал путь в потоке транспорта в районе Виктории. Все надежды на то, что удастся скрыть происходящее от представителей прессы, исчезли, как только он включил радио. Об этом передавали уже в десятичасовой программе новостей.

Уже более трех часов Лоренс мерил шагами комнату Нью-Скотленд-Ярда в ожидании Хеллермана, который вместе с Кирстен и двумя следователями находился в кабинете для допросов. Наконец, Хеллерман появился. При одном взгляде на него у Лоренса все оборвалось.

— Ну что? — глухо спросил он.

— Есть и хорошие и плохие новости, — со вздохом ответил Хеллерман, покачав седеющей головой. — Анна Сейдж и Джейк Батлер, несомненно, были убиты. Не спрашивайте меня, как, я и сам не понимаю этого. Какая-то смесь жидкого азота с кислородом в сухом льду, который используют для имитации тумана. Состав убивает в считанные секунды и не оставляет следов.

— А как они узнали про эту смесь?

— Они получили информацию, но от кого именно, пока не говорят…

— Уверен, что от Диллис Фишер, — заявил Лоренс. — Она говорила Кемпбелу, что может доказать виновность Кирстен.

— Возможно, вы правы, — сказал Хеллерман. — Но не забывайте, Диллис не было там, когда это произошло. Так что тут замешан кто-то другой.

— Элен Джонсон.

Хеллерман покачал головой.

— Не знаю. Они в конце концов скажут мне, но я бы рекомендовал подключить к этому делу Эрни Шора. Это не моя сфера, а он — один из лучших адвокатов по уголовным делам.

Лоренс вздрогнул.

— А как насчет освобождения под залог?

Хеллерман извлек из «дипломата» переносной радиотелефон.

— Если ей не будет предъявлено обвинение, об этом не беспокойтесь. Но если обвинение предъявят, вы найдете деньги?

— Найду, — с готовностью ответил Лоренс.

Хеллерман бросил на него скептический взгляд.

— Если обвинение не предъявят, мы, возможно, сумеем вызволить ее отсюда еще до конца дня, — сказал он. — Но на вашем месте, Лоренс, я поехал бы домой и немедленно увез бы оттуда Тома.

— Можно мне с ней увидеться?

— Пока нельзя. И откровенно говоря, вам сейчас следует держаться подальше от нее.

— Вы шутите? По-вашему, я могу бросить ее в такой момент?

— Будьте благоразумны, Лоренс. Вы ведь хотите оставить сына при себе? Ну так теперь ваши усилия могут оказаться бесплодными. Вы слышали новости по радио?

— Да.

— Тогда последуйте моему совету. Поезжайте домой, заберите Тома и отвезите его к своим родителям.

Лоренс не сразу понял, что он имеет в виду.

— Сухой лед? — спросил он. — Вы хотите сказать, что им снова могут воспользоваться?

Хеллерман кивнул.

— Соедините меня с Эрни Шором, — сказал он по радиотелефону и сделал жест рукой, призывая Лоренса замолчать. — О'кей. Пусть он позвонит мне, как только появится. Скажите ему, что это срочно.

— Но ведь люди из группы по эффектам проверяли эти приборы сразу же после смерти Анны, — заметил Лоренс. — Они не обнаружили ничего подозрительного.

— Правильно. И не могли обнаружить. Попадая в незакрытое помещение, газ восстанавливает прежние свойства.

Лоренс покачал головой.

— Но откуда Кирстен знать об этом?

— Наверное, она и не знает, но сможет ли доказать это?

— Я думал, что существует презумпция невиновности, — с вызовом сказал Лоренс.

— Я тоже так думал. Но полиция полагает, что у Кирстен был мотив для убийства Анны Сейдж. А также мотив для того, чтобы разделаться с Джейком Батлером.

— Этого не может быть! — воскликнул Лоренс, хватаясь за голову. — Это какой-то бред. Как она себя чувствует?

— Довольно хорошо, учитывая обстоятельства. Несколько ошеломлена.

— Когда я смогу увидеться с ней?

— Лоренс, подумайте о Томе. Сейчас на первом месте он.

Лоренсу было больно признать, что Хеллерман прав и пока он больше ничего не может сделать для Кирстен. Вынужденный согласиться с ним, Лоренс попросил Хеллермана позвонить ему, как только он что-нибудь узнает.

Проезжая по мокрым улицам Лондона, он прокручивал в мозгу все кошмарные события последних часов. Безумие происходящего приводило его в ярость. Кто же так сильно ненавидел Кирстен, чтобы пойти на такое? Очевидно, Диллис Фишер, но Хеллерман прав, ее там не было. Так кому же Диллис заплатила за это? Элен Джонсон? Неужели Диллис наняла Элен, чтобы та убила этих людей и сделала все так, чтобы подозрение пало на Кирстен? Но за что? Из-за чего Элен может так ненавидеть Кирстен?

Чуть не проскочив на красный свет на Слоун-стрит, Лоренс притормозил и взялся за телефон. Несколько секунд спустя ему ответил Кемпбел.

— Лоренс, это ты? — закричал Кемпбел. — Где, черт возьми, тебя носит? Я без конца пытаюсь дозвониться тебе.

— Я звоню из машины по дороге домой, — сказал Лоренс. — Где Элен?

— Ее только что забрала полиция.

— Это сделала она, Дэрмот? Скажи мне, я должен знать!

— Честно говоря, не знаю. Не думаю, что это сделала она, но, черт возьми, Лоренс…

— Что она сказала тебе о кассете?

— Что не имеет к этому никакого отношения.

— Она не хочет признаваться, не так ли? Конечно, ведь она пытается свалить все на Кирстен. Ты не узнал о том, что известно Диллис?

— Нет, ее секретарша утверждает, что никогда не видела Элен у Диллис. Ты еще не знаешь, отчего они умерли?

— Знаю. Что-то подбросили в смесь для сухого льда. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Нет. Но Элен рассказывала, как Элизабет Брэдли споткнулась об один из этих приборов, когда побежала звать на помощь. Из-за этого она сломала ногу.

— Да, так оно и было. — Лоренс попытался вспомнить во всех подробностях то, что произошло в тот день. Элизабет упала, перевернулся прибор для сухого льда… Кажется, Элизабет упала около двери. Да, из-за этого ее пришлось перенести в гостиную, иначе нельзя было подойти к Джейку. Господи, значит, смерть Джейка была действительно результатом несчастного случая. Но, уже без сознания, он оказался закрыт в комнате со смертельной смесью химических веществ… Почему же в тот момент там были приборы для сухого льда? Кто из актеров участвовал в этом эпизоде? Элизабет, Фрэнк… Там должны были находиться также операторы, звукооператоры, бутафор… Господи, они все могли умереть… Если только…

— Лоренс, ты еще здесь? — спросил Кемпбел.

— Да. Послушай, Дэрмот, сделай мне одолжение, — сказал он, доставая из кармана записную книжку. — Я дам тебе номер телефона управляющего выездными съемками. Свяжись с ним и спроси, кто отвечал за бутафорию в день гибели Джейка. У него должно быть расписание работ. И узнай, сколько приборов для сухого льда приготовили для использования в тот день.

— Понял, — ответил Кемпбел. — У тебя есть гипотезы?

— Думаю, с Джейком произошел несчастный случай. Кто-то взял со склада приборы, ничего не подозревая, и оставил их на съемочной площадке перед репетицией. Но убийца, вероятно, не ожидал, что их принесут со склада раньше времени.

— Черт побери, — пробормотал Кемпбел. — Ты хочешь сказать, что их приготовили для кого-то другого?

— Именно так. Поэтому мне нужно узнать, сколько приборов предполагалось использовать в тот день. Если окажется, что не один, а несколько, то даю голову на отсечение: у кого-то были совсем другие планы использования этой самой канистры. Вполне возможно, что она вообще не должна была оказаться на съемочной площадке.

— Значит, в тот день не Джейка Батлера, а кого-то другого собирались отправить к праотцам?

— Возможно, — ответил Лоренс. — Но пока я не хочу больше об этом говорить. Я позвоню тебе через час.

Лоренс добрался до дому, но не выходил из машины. В его голове проносились беспорядочные мысли. Потоки дождя хлестали в ветровое стекло. Лоренс чувствовал невыносимое напряжение. Страх сковал его так, что разумные доводы не успокаивали его. Он знал, что ему необходимо взять себя в руки, но никак не мог справиться с собой. Что-то в его схеме не выстраивалось, он видел это. Чего-то они с Кирстен не заметили, но как ни пытался Лоренс, он не мог понять, чего именно. Все указывало на Диллис, но может ли женщина, занимающая такое положение, зайти так далеко и замыслить два убийства лишь для того, чтобы отомстить Кирстен? Конечно, нужен незаурядный ум, чтобы осуществить это, обманув даже коронера, но у Диллис он, несомненно, есть. Теперь она, наконец, накинула петлю на шею Кирстен, чего так давно добивалась. Но Лоренсу не верилось, что Диллис готова рисковать и собственной шеей. Это слишком опасно, и если ее выведут на чистую воду, она потеряет все. Должна же она понимать, что у нее слишком мало шансов выйти сухой из воды. И снова Лоренс заподозрил, что что-то упустил, не заметил чего-то важного, что изменило бы всю картину.

Выйдя из машины, он пошел к дому. У него стучало в висках, и он не сразу попал ключом в замочную скважину: слишком дрожали руки.

Закрыв дверь, он увидел на столе корреспонденцию и потрепанный экземпляр сценария «Мойны О'Молли». И тут его осенило. Мысль была такая ошеломляющая и омерзительная, что он вздрогнул, как от удара. Руби!

Руби с ее стремлением защитить его… с ее противоестественной ненавистью к любой женщине, с которой он сближался… с ее упорным желанием превратить его в свою собственность… А изменения, внесенные в сценарий как раз перед этими двумя роковыми эпизодами… А многократные упоминания об аппаратуре для сухого льда в указаниях постановщику…

— Боже милостивый! — пробормотал он, прислоняясь спиной к двери.

— Вам нехорошо?

Он поднял глаза и увидел Джейн.

— Я услышала, как вы открывали дверь, — взволнованно сказала она. — Что случилось?

Что случилось? Да просто наступает конец света — ни больше, ни меньше. Подумать только, его собственная мать могла творить такое с женщиной, которую он любит… лишить его возможности удержать возле себя сына. И все это только для того, чтобы владеть им, Лоренсом, безраздельно! Боже! Да ведь Руби, в сущности, призналась в обоих убийствах, но никто не принял всерьез ее слова!

— Я потом объясню, — сказал он. — Где Том?

— Спит.

— Разбуди Тома, мы отвезем его к моим родителям. — Боже, как ему с этим справиться? Как ему вести себя с Теей, если он едва выносит ее за враждебное отношение к Кирстен?

Когда Джейн поднялась наверх, зазвонил телефон.

— Лоренс, здравствуйте. Это Фрэнк. Фрэнк Коттл.

— А-а, здравствуйте. Она здесь. — Он позвал Джейн. — Это твой отец. Не беспокойся, я сам соберу Тома. Если твой отец слышал новости по радио и хочет, чтобы ты уехала отсюда, пожалуй, стоит подчиниться.

Лоренс с трудом поднялся по лестнице в комнату Тома. Хотя из-за паники его охватило возбуждение, заставлявшее его действовать, он, войдя в детскую, остановился и долго стоял, глядя на личико спящего сына. Ничто не могло сравниться по силе с тем чувством, которое вызывал в нем Том. Но сейчас нельзя об этом думать. Страх потерять его и так уже почти безраздельно завладел им.

Доставив Тома к родителям, Лоренс возвратился в дом Кирстен и открыл дверь полицейским. Они пришли произвести обыск. Лоренса удивляло, что полиция пока не вызывала его на допрос. За последние два часа он несколько раз пытался связаться с Хеллерманом, но пока это ему не удалось. Телефон Руби тоже не отвечал. Казалось, что все в этом проклятом городе куда-то разбежались. Даже Кемпбел не звонил.

Пока полицейский методично все просматривали, Лоренс сидел в кабинете и припоминал подробности того, что происходило накануне смерти Анны и Джейка. Как раз перед тем, как начали снимать эпизод с Анной, пьяная Руби свалилась с ног. А не притворялась ли она? Может, ее помешательство, пьянство, религиозная мания и все прочие безумства были всего лишь игрой и Руби хотела всех сбить с толку? Трудно сказать, где была Руби перед смертью Джейка. Он не знал, однако не сомневался, что на съемочной площадке. Но куда она направилась после этого? Ему сказала, что она с воплями побежала куда-то сразу же после того, как умер Джейк. Не потому ли, что она убила не того человека?

Склонившись к столу, Лоренс закрыл лицо руками. Он вдруг почувствовал дикую усталость и полный упадок сил. Ему не хотелось верить в виновность Руби, но похоже, ничего другого не остается, все указывает на нее. Кроме кассеты с пленкой… Зачем ей устраивать это? Но как Диллис Фишер удалось все это узнать? Лоренс мог поклясться, что Руби ей этого не говорила, кажется, они даже не знакомы.

Еще раз позвонив Руби и не застав ее, Лоренс поехал к родителям. По дороге ему позвонил Кемпбел. Ему пока не удалось связаться с управляющим выездными съемками, но он полагал, что того, как и прочих, могли вызвать на допрос в Скотленд-Ярд.

Лоренс не переставал удивляться, что не вызвали его, хотя, как продюсер, он должен был дать показания одним из первых. Надо подождать, думал он, настанет и его черед.

Полчаса спустя, когда Джейн увела Тома в сад, отец Лоренса подробнее рассказал обо всем, что произошло в то утро. Лоренс почти не слушал его. Он наблюдал за выражением лица Теи. Интересно, о чем она думает и почему до сих пор не проронила ни слова? В конце концов, не выдержав, Лоренс рявкнул:

— Мама, если тебе есть что сказать, так скажи, черт побери!

Тея в изумлении взглянула на него, но, не дав ей открыть рот, Лоренс продолжал:

— Ты, конечно, радуешься тому, что происходит. Надеешься, что я откажусь от Кирстен и позволю ей гнить в какой-нибудь мерзкой камере за то, чего она не сделала. Ну так позволь мне сказать…

— Довольно, Лоренс! — крикнул отец.

— Хочешь верь, хочешь нет, Лоренс, но я расстроена всем этим не меньше, чем ты, — сказала Тея. — И не только из-за того, что это может означать для тебя и Тома. Я готова признать, что совершила ошибку. Сейчас Кирстен нужна помощь. Наша семья поможет ей. Если потребуется, я внесу за нее залог. Я также беру на себя все судебные издержки. Если понадобится что-то еще — только попроси.

Гнев не позволял Лоренсу извиниться за свою вспышку и сказать, как он благодарен матери. Но когда Тея подошла к нему, села рядом и взяла его за руку, он прижался к ней. Тея, положив голову сына себе на плечо, обняла его.

Около пяти часов вечера зазвонил телефон, и Лоренс вскочил.

— Происходит что-то мерзкое, — сообщил Хеллерман. — Здесь уже побывали Диллис Фишер, половина исполнительного состава и члены съемочной группы.

— Черт с ними. Как Кирстен?

Хеллерман помедлил, и сердце у Лоренса замерло.

— Увы, не могу сказать ничего утешительного. Они готовы предъявить ей обвинение.

— Но они не могут этого сделать! — закричал Лоренс. — Она не виновата! Это Руби! Выслушайте меня. — Заметив, как родители обменялись взглядами, он понял, что они потрясены.

— Руби только что ушла, — прервал его Хеллерман. — Она пробыла здесь весь день.

— Что? Черт возьми, что она им наговорила?

— Этого я не знаю, но могу сказать, что они нашли состав для смеси сухого льда в доме Кирстен. И у них есть свидетель, утверждающий, что видел, как оба раза Кирстен что-то делала с канистрами.

— Он? — переспросил Лоренс. — Кто же это?

— Не знаю, как его зовут. И не видел его. Подождите минутку.

Лоренс услышал, как Хеллерман с кем-то разговаривает.

— Извините, Лоренс, — сказал он. — Кирстен только что предъявили обвинение. В обоих случаях — тяжкое преступление.

Около семи вечера снова позвонил Хеллерман и сообщил, что завтра утром в половине одиннадцатого Кирстен предстанет перед мировым судьей.

— Мы будем ходатайствовать об освобождении под залог, — сказал он. — Не знаю, удовлетворят ли нашу просьбу, но должен вас предупредить, что тяжесть обвинения заставляет сомневаться в этом.

— Они обвиняют не того человека, — голос Лоренса срывался. — Уверяю вас, это сделала Руби.

— Вы можете это доказать?

— Нет.

Хеллерман вздохнул.

— Поймите, Лоренс, даже если вы правы, это не изменит ситуацию с опекунством. Мы не успеем доказать невиновность Кирстен до того, как будет слушаться дело об опекунстве.

— Понимаю. — Лоренс ощутил полное поражение. — Как она держится?

— Хорошо, — ответил Хеллерман, понимая, что не стоит говорить Лоренсу правду. Кирстен была больна, даже полиция признала это, а потому после предъявления обвинения к ней вызвали врача.

— Если у вас будет возможность, Джеймс, передайте ей, что я ее люблю.

— Непременно, — пообещал Хеллерман.

Повесив трубку, Лоренс поднялся наверх и лег на кровать рядом с Томом. Все его чувства были обострены. Он вглядывался в его трогательную мордашку и размышлял, сможет ли жить, если Тома у него отберут.

Некоторое время спустя в комнату пришла Тея и села рядом.

— Мы отпустили Джейн ночевать к родителям, — тихо сказала она. — Кажется, сегодня звонил ее отец и узнавал, что происходит. Я подумала, что ей лучше повидаться с ними, поэтому Дон повез ее домой.

— Спасибо. Мне это следовало бы сделать самому.

— Ты собираешься поговорить с Руби? — спросила Тея.

— Да. Я съезжу к ней завтра утром, прежде чем встречусь с Пиппой.

— Пиппа здесь, дорогой. Она приехала минут десять назад.

Только сейчас, когда Лоренс взглянул на нее, Тея заметила слезы на его щеках и взяла его за руку.

— Я скажу ей, чтобы она его взяла, — сказал Лоренс, и голос его сорвался.

— Я так и думала.

— Нельзя допустить, чтобы он проходил через все это. Я понял, что все равно его потеряю. Ты согласна?

— Да, дорогой. Твой отец тоже так считает.

— Правда, я не уверен, поймет ли это Том, — сказал Лоренс, охваченный мучительным чувством утраты.