Месть

ГЛАВА 7

Воцарилась напряженная тишина. Ее нарушало лишь радио, передававшее неутешительные известия о последних событиях в Боснии, да легкое постукивание чашек о блюдца.

Лица Лоренса, Пиппы и Джейн были наполовину прикрыты развернутыми газетами, которые им только что принес Кемпбел. Том лежал на диване и, сунув в рот большой палец, смотрел мультик по телевизору.

Длинная статья, так поглотившая их внимание, была написана Кемпбелом, но редактировала ее Диллис Фишер. После встречи Кемпбела с Кирстен в ресторане «Байбендам» прошло более недели, и все это время он вел жестокий бой с Диллис, пытаясь предотвратить появление в прессе имени Лоренса. На сей раз ему удалось добиться своего, но в статье все-таки содержался косвенный намек, разумеется, понятный Лоренсу. Поэтому Кемпбел сам принес им газеты. Тогда он сможет хоть отчасти оправдаться перед Лоренсом.

— Клянусь Богом, Дэрмот, тебе не кажется, что это уж слишком? — Лоренс поднял на него глаза.

— Она и впрямь обещала переспать с тобой, если ты перестанешь о ней писать? — спросила Пиппа, очевидно, дочитав статью до того же места, что и Лоренс.

— Почти, — уклончиво ответил Кемпбел, оттянув пальцем воротник сорочки. Он стал ему тесен, когда Кемпбел вспомнил, как его осенило истолковать невинный вопрос Кирстен: «Как прекратить эту травлю?».

Лоренс недоверчиво взглянул на него и вернулся к газете.

Через несколько минут Лоренс строго спросил:

— А это еще что такое?

Джейн подняла голову и, к своему удивлению, увидела, что он смотрит на нее.

— Что, черт возьми, здесь происходит? Может, объясните мне? — Он раскрыл газету и прочитал вслух: «…придумала новый хитрый ход, заводя дружбу с прислугой, чтобы, подобравшись к ребенку, нанести удар в самое сердце семьи…»

— Это значит, — бесстрастно сказала Пиппа, — Джейн и Кирстен стали друзьями.

Лоренс грозно взглянул на Джейн и та побледнела.

— Я думала, Пиппа уже сказала вам, — пробормотала она. Лоренс швырнул газету на стол и, подхватив Тома на руки, быстро вышел из комнаты.

— Извини, — сказала Пиппа. — Я не сказала ему, потому что не придала этому значения. Я просто не подумала, что это важно.

— Значит, ты дурочка, Пиппа, — сказал Кемпбел. — Тебе следовало сообразить, что женщины вроде Кирстен Мередит всегда знают, чего хотят.

— Это, Дэрмот, я поняла, — проговорила Пиппа, — и пришла к тем же выводам, что и ты, но, в отличие от тебя, я предвидела реакцию Лоренса. Кстати, а как ты узнал, что Кирстен и Джейн подружились?

— Сорока на хвосте принесла, — ответил Кемпбел.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Лоренс.

— Ну, Дэрмот, — сказал он, — объясни, в чем, черт возьми, дело, с чего ты прицепился к моей семье в своей грязной кампании?

— По правде говоря, я хотел таким образом предупредить тебя. — Кемпбел почувствовал, что у него перехватило горло.

— Для этого существует телефон, Дэрмот. Если ты хотел предупредить меня…

— Она так и сказала, что хочет заполучить Лоренса? — возмущенно спросила Пиппа.

— Не совсем так, — признался Кемпбел, — Но видела бы ты ее лицо… Ведь она буквально набросилась на меня, даже ударила, когда я всего лишь предположил, что она хочет вернуть Лоренса. А уж если женщина так горячо все отрицает…

— А тебе не пришло в голову, — заметил Лоренс, — что ты напрашиваешься на хорошую трепку за ту травлю, которую возглавил с тех пор, как она вернулась в Англию?

— Заметь, кстати, что она сделала это, защищая тебя. Тебе так не кажется? — ехидно заметил Кемпбел.

— Мне кажется, что ты с ней перегибаешь палку, — ответил Лоренс. — И со мной тоже, печатая такой материал.

— Но там не упомянуто твое имя, — напомнил Кемпбел.

— Брось, Дэрмот, даже недоумок сообразит, о ком идет речь. А я не желаю, чтобы мое имя хоть как-то связывали с ней. Тебе это известно, так почему, черт побери, ты это делаешь?

Кемпбел указал глазами на Пиппу и Джейн.

— Можно мне поговорить с тобой с глазу на глаз? — спросил он Лоренса.

Пиппа кивнула.

— Послушай, все дело в Диллис, — начал Кемпбел, как только Лоренс закрыл за женщинами дверь. — Ты ведь знаешь, что она изо всех сил старается достать Куколку Кирстен.

— Пусть достает. Но скажи ей, чтобы не лезла в мою жизнь.

— Я делаю все, что могу, — сказал Кемпбел. — Поверь, она собиралась упомянуть твое имя, и признаюсь, в следующий раз мне едва ли удастся это предотвратить.

— В следующий раз? — строго переспросил Лоренс.

Кемпбел вздохнул.

— Я могу сказать лишь одно: Диллис глубоко копает. Ты и Кирстен расходитесь, Пол бежит во Францию с Кирстен… И что-то тогда произошло… — Он замолчал, увидев, как побелело лицо Лоренса. Он никогда еще не видел его в такой ярости.

— Если ты напечатаешь об этом хоть слово, Дэрмот, клянусь, ты больше никогда не переступишь порог моего дома.

— Я даже не знаю, в чем дело, — возразил Кемпбел.

Лоренс мрачно взглянул на него.

— Но Диллис пытается узнать это? — спросил он.

— Да.

— Черт бы ее побрал! — рявкнул Лоренс, быстро обдумывая ситуацию. — Об этом знают только Кирстен, Пиппа и я, — сказал он. — Ей никогда не удастся ничего узнать.

— Хорошо. Пусть будет так. Не такая уж это история, чтобы… — Дэрмот умолк, испугавшись, что чуть не проболтался.

— Ты лжешь, — в голосе Лоренса послышалась угроза. — Тебе известно, что тогда произошло. Как, черт возьми, ты узнал об этом? Кирстен не могла тебе рассказать… Дэрмот, скажи мне, что это не Пиппа. Ради Бога, скажи…

— Это не Пиппа. — Кемпбел говорил очень убедительно. — Клянусь, Лоренс, Пиппа не говорила мне ни слова.

— Так кто же?

— Брось, Лоренс, — взмолился Кемпбел. — Ты ведь знаешь, что журналист не раскрывает свои источники информации.

Лоренс подошел к окну.

— Что ты намерен делать дальше? — спросил он, уставившись невидящим взглядом на залитую дождем улицу.

— Ничего.

— Не можешь же ты опубликовать подобную историю?

— Я же сказал, что не буду делать ничего, — повторил Кемпбел, и усевшись в кресло, закрыл лицо руками. — Теперь, кажется, я догадываюсь, почему ты так ее ненавидишь.

Лоренс кивнул. Мысли его были далеко. Он пытался восстановить в памяти ту ужасную неделю, которая до основания разрушила все. Кирстен думала, что он не знает, как сильно она страдала после этого. Но он знал. Ему рассказал Пол. Но, Боже милосердный, неужели она не понимала, что он тоже страдал? Даже сейчас Лоренс не мог поверить, что она причинила ему такие страдания. Интересно, простит ли он ее когда-нибудь?

— Ты теперь хорошо знаешь Кирстен и можешь понять, что, написав об этом, сломаешь ее окончательно.

— Знаю, — ответил Кемпбел. — Но я же говорил тебе, что эту историю нелегко рассказать.

— Диллис сумеет.

— Но она пока не знает, что тогда произошло. И от меня никогда не узнает об этом.

— А если ей расскажет тот, кто рассказал тебе?

Кемпбел покачал головой.

— Не ручаюсь, но едва ли.

— А ты не можешь заставить Диллис выпустить из когтей свою жертву? — спросил Лоренс.

Кемпбел покачал головой.

— Я не имею влияния на эту женщину, — ответил он. — Сомневаюсь, что в данной ситуации она вообще кого-нибудь послушает. Она сосредоточила все силы на том, чтобы уничтожить Кирстен. Даже с большими деньгами Кирстен не удастся начать работу. Уверен, она подумывает о том, чтобы самой финансировать свою работу. Но никто не станет работать с ней. Уж об этом Диллис позаботится! А что касается личной жизни Кирстен, то альтернатива такова: я пишу или меня выгоняют. И лучше уж об этом напишу я, чем кто-то другой. Я, по крайней мере, не буду сгущать краски…

— Однако, судя по тому, что я слышал от тебя и читал, похоже, что ты сам воюешь с Кирстен.

— Не совсем так. Я не хочу, чтобы она вставала между тобой и Пиппой. Я именно это имел в виду, сказав, что пытался предупредить тебя. Куколка Кирстен все еще влюблена в тебя. Она жаждет вернуть тебя, и дружба со служанкой — пока цветочки. Диллис, учитывая такую возможность, намерена приложить все усилия, чтобы предотвратить это. Я тоже.

Лоренс невесело рассмеялся.

— Нам с Пиппой не нужна ваша защита, Дэрмот. Конечно, у нас есть проблемы, но из-за Кирстен Мередит мы не расстанемся.

— Именно это я и хотел услышать, — сказал Кемпбел. — Но Куколка Кирстен — потрясающая женщина. Теперь я понимаю, почему ты с ума по ней сходил… Черт возьми, я сам почувствовал, что готов в нее влюбиться.

— Только этой беды тебе и не хватает, старина.

Когда Кемпбел ушел, Пиппа и Лоренс задержались на кухне, чтобы прочесть статью еще раз. Пиппа, оторвавшись от газеты, увидела, что Лоренс смотрит на нее и широко улыбается.

— Над чем это ты смеешься? — спросила она.

— Над Кемпбелом. Я дорого бы дал, чтобы увидеть, как Кирстен ударила его по физиономии.

Пиппа засмеялась.

— Я тоже.

— Иди сюда, — сказал Лоренс, положив на стол газету.

Пиппа подошла и села к нему на колени. Лоренс обнял ее.

— Надеюсь, тебя это не очень тревожит? — спросил он.

— А должно тревожить?

— Ты знаешь ответ, — пробормотал он, запуская руку ей под свитер и лаская грудь.

Пиппа удовлетворенно вздохнула и положила голову ему на плечо.

— Ты и сейчас не хочешь, чтобы я ехала с тобой в Штаты в конце недели?

— Хочу, — ответил он, — но мне кажется, ты собиралась поехать к Дзаккео.

— Я всегда могу отказаться.

— Дзаккео никогда не простит мне, если я увезу тебя от него.

— А если он увезет меня от тебя? Это тебя не беспокоит?

— Беспокоит, — Лоренс прижал ее к себе.

— Я буду скучать без тебя.

— Я тоже.

Глаза Пиппы вдруг наполнились слезами, но, поскольку ее голова покоилась на плече у Лоренса, он этого не заметил.

— Когда ты вернулся вчера домой? — вдруг спросила она. — Наверное, очень поздно, потому что я не слышала, как ты пришел.

— Около трех, — ответил Лоренс. — Трудно поверить, но Руби, наконец, выдала нечто потрясающее. Она была вчера в ударе. Я просто боялся ее спугнуть… Мм-м, — застонал он, когда Пиппа прижалась губами к его рту и засунула внутрь свой язычок.

— Это мне за что? — спросил он, когда она оторвалась от него.

— За то, что ты — это ты.

— Как насчет того, — пробормотал он, запуская ей под свитер вторую руку, — чтобы подарить мне еще один поцелуй? За то, что я — это я. — Он улыбнулся, почувствовав, как она прижалась к нему бедрами. — По-моему, ты что-то задумала, миссис Макалистер, — ухмыльнулся он.

— Возможно, — она пробежалась пальцами по его шее и затылку.

«Слава Богу, — думал он, когда она начала нежно покусывать его губы, крепче и крепче прижимаясь к нему, — что ревность, захлестнувшая ее в последнее время, кажется, совсем прошла, и даже слова Кемпбела о том, что Кирстен хочет разлучить их, по-видимому, ее не расстроили». Лоренса это несказанно обрадовало. Кирстен, вернувшись в Лондон, была теперь так близко, он чувствовал себя неуютно. Воспоминания о годе, который они провели вместе, были все еще живы. Лоренс никогда не признался бы в этом даже себе, но, несмотря на все, он любил Кирстен так, как ни одну женщину в мире. То, что было между ними, случается только раз в жизни, но от того, что у него с Пиппой, он не откажется никогда, как отказался от Кирстен. Отчасти он был даже благодарен Кирстен, ибо, вернувшись, она напомнила ему, как много значит для него Пиппа. Сначала он до смерти испугался, обнаружив, что не может заниматься любовью с Пиппой. К счастью, как показала последняя неделя, это быстро прошло, и любовь к Пиппе стала неизмеримо глубже, потому что именно она с терпением и пониманием помогла ему справиться с этой проблемой. Кирстен никогда не удастся разлучить их. Беззаветная любовь и преданность Пиппы стали стержнем его жизни.

— Эй, ты куда? — спросил он, когда Пиппа поднялась с его колен.

— Запереть дверь, — улыбнулась она. — Знаю, знаю, у тебя совещание в банке.

— Оно может подождать, — сказал Лоренс, понимая, что подождать оно не могло. Но он так хотел ее сию же минуту, что на совещание придется опоздать.

Пиппа подошла к нему, поглядывая на выпуклость под его джинсами.

— Разденься, — прошептал он, расстегивая «молнию» на джинсах. — Сними все и садись прямо сюда.

Глаза Пиппы затуманились от возбуждения. Пиппа обожала, когда Лоренс был еще в одежде, а она обнажена.

Несколько секунд спустя она, медленно опускаясь и не отрывая взгляда от его глаз, уселась верхом на его колени. Он придерживал ее за бедра, нежно массируя большим пальцем между ног.

— Она была хороша в постели? — пробормотала Пиппа.

Лоренс нахмурился.

— О чем ты?

Пиппа откинула назад голову и застонала, когда он полностью вошел в нее.

— Кирстен, — сказала она. — Хороша ли она была в постели?

— Побойся Бога, Пиппа! Нашла подходящий момент!

— С ней было так же хорошо, как сейчас? — спросила Пиппа, делая вращательные движения бедрами и заталкивая язык ему в рот. — Ты вспоминаешь о ней, занимаясь любовью со мной?

— Перестань болтать, — сказал он, вставая и поднимая ее.

— Ты и сейчас думаешь о ней, не так ли? — спросила Пиппа, с улыбкой глядя на Лоренса снизу вверх, когда он уложил ее поперек стола. — Тебе хотелось бы трахнуть ее опять, Лоренс? Ты хочешь так же входить в нее, как в меня? О Боже! — вскрикнула она, задыхаясь, когда он, широко раздвинув ее колени, рывком вошел в нее. — Еще! Еще! А сейчас ты думаешь о ней? Представляешь себе ее? Хочешь вот так же быть с ней? Ведь она красива, Лоренс? Так красива, что ты не можешь ее забыть? Представь себе, что я — это она. И люби меня так же, как ее.

Лоренс закрыл глаза. Он не хотел и не мог ее слушать, но ее слова, напряженные, как заклинание, сводили его с ума. Он погрузился в нее, обхватив руками стройную талию, а Пиппа обвила его ногами, крепко прижав к себе.

— Ты чувствуешь ее, Лоренс? Видишь ее? — Его порывы стали грубее, чем обычно. — Так вот что ты с ней проделывал? — судорожно глотая воздух, пробормотала она. — Ты и сейчас с ней?

Он отступил, потом обрушился на нее с сокрушительной силой, снова отступил и снова вошел. Она с рыданием просила его повторить это еще и еще раз, умоляла не останавливаться. У него началась эякуляция. Оставаясь в ней, он чувствовал, как слабеют его ноги. Но возбуждение не прошло и он продолжал акт.

— Боже! — воскликнул он в экстазе, почувствовав, что у нее начинается оргазм. — Боже! — Он приподнял ее со стола и приник к ее губам. — Я люблю тебя, видит Бог, я люблю тебя.

— О Лоренс, я не в силах остановиться, — всхлипнула Пиппа, цепляясь за него, — я не могу остановиться. Не уходи. Прошу, не уходи.

Он крепко прижал к себе Пиппу. Она вздрагивала от необычайно сильного оргазма, но Лоренс едва держался на ногах. Подхватив ее на руки, он отнес ее в кресло и примостился рядом. Они долго еще оставались вместе, обнимая друг друга и постепенно успокаиваясь.

Наконец Пиппа подняла голову.

— Ты на меня сердишься? — прошептала она.

Лоренс не понимал, сердится ли он. Одно Лоренс знал точно: как бы сильно ни хотели они с Пиппой завести второго ребенка, он молил Бога, чтобы она не зачала его в этот раз, когда он в мыслях своих занимался любовью с Кирстен.

Было очень темно, ее глаза не могли привыкнуть к этой темноте. Она лежала не двигаясь и очень тихо. Уж не умерла ли она, подумалось ей. Лежать здесь, в этой беспросветной тьме было все равно, что в могиле.

Чуть спустя она пошевелилась и протянула руку к выключателю. Тусклый сероватый свет высветил круг на полу. Она приподнялась и на стене появилась огромная бесформенная тень, которая кралась за ней, когда она двинулась к двери. Она повернула ключ и заперлась изнутри. Замуровала себя в своей гробнице.

Она бесшумно открыла ящик комода и достала оттуда альбом. Драгоценный альбом в кожаном переплете с золотым тиснением. Она раскрыла его и на губах появилась неуверенная улыбка, а на глаза навернулись слезы.

Кончиками пальцев, словно читая книгу для слепых, она обвела контуры фотографии. Потом закрыла глаза, словно вызывая воспоминания из недр сознания. Тогда она услышала голос, страстно любимый голос, который шептал ей слова утешения и любви. Прижав к телу локти, она словно ощутила объятия сильных, любящих рук. Мало-помалу волна тепла и нежности залила ее сердце.

Когда она открыла глаза, в полутьме ей все еще виделось это лицо, обращенное к ней.

Она закрыла альбом. Ей больше не хотелось смотреть на него.

Она на цыпочках пересекла комнату и заглянула в колыбельку. Нежные розовые щечки лежали на кружевной подушке. Крошечная ручка сжата в кулачок. Трогательная пушистая головка повернута. Тепло и аромат новой человеческой жизни. Как милостива судьба, благословившая ее этим счастьем.