Месть

ГЛАВА 37

Лоренс гнал машину, по хаммерсмитской эстакаде, не снимая ногу с акселератора и быстро перестраиваясь из одного ряда в другой. Он слышал позади вой полицейских сирен и, взглянув в зеркало, увидел, как мигает в густом транспортном потоке синий фонарь. Лоренс прибавил скорость. Мотор взревел, какая-то машина прижалась к обочине тротуара, освобождая ему дорогу. Огонек на светофоре сменился на зеленый, и Лоренс, нажав звуковой сигнал, устремился вперед.

Подумать только, его проклятая машина сломалась в самое неподходящее время! Он бы уже добрался до дома Кирстен, если бы не пришлось просить машину у соседа Руби и объяснять ему причину такой спешки. Он пытался звонить Кирстен от Руби, но, к его ужасу, к телефону подошла Джейн. Едва услышав его голос, она повесила трубку и отключила телефон. Он оставил отца у Руби, чтобы тот позвонил в полицию.

Лоренс даже не пытался понять, почему Джейн все это сделала. Сейчас это не имело значения, но Лоренс был в ужасе оттого, что такая разумная Джейн, которая была почти членом его семьи, убила двоих людей. Сейчас у него была одна цель: успеть к Кирстен, пока с ней чего-нибудь не случилось.

Пренебрегая красным светом, не обращая внимания на сигналы других водителей, Лоренс увидел, как полицейская машина выехала на тротуар и, круто развернувшись, преградила ему путь. Не дожидаясь, пока выйдут полицейские, он выскочил из машины сам и побежал им навстречу, быстро объяснив ситуацию. К счастью, благодаря газетной шумихе вокруг ареста Кирстен, один из офицеров узнал его.

Через несколько минут они на предельной скорости мчались по улицам Лондона. На сей раз путь прокладывала полицейская машина, и один из офицеров кричал в мегафон, чтобы освободили дорогу.

Кровь еще текла из раны на плече Кирстен, от боли онемела рука, она то и дело теряла сознание. Приходя в себя, она думала только о своем ребенке.

Кирстен смутно сознавала, что Джейн сидит рядом, чувствовала, как она гладит ее лицо. Худенькие плечи девушки сотрясались от рыданий.

— Джейн, — прошептала она, пытаясь подняться. — Джейн, тебе придется позвать кого-нибудь на помощь. Прошу тебя!

— Простите меня, — пробормотала Джейн, перебирая пальцами волосы Кирстен. — Простите, я не хотела этого сделать.

— Джейн, — тихо проговорила Кирстен, — у меня будет ребенок. Прошу тебя, помоги мне…

— Простите, я не хотела этого сделать, — повторила Джейн.

Кирстен уронила на грудь голову и снова потеряла сознание.

— Вы такая красивая, — бормотала Джейн, прикасаясь к лицу Кирстен окровавленными пальцами. — Такая красивая!

Кирстен снова открыла глаза. Она вдруг отчетливо увидела Джейн. Та напряженно вглядывалась в ее лицо. Неожиданно Джейн подняла руку. С ножа еще капала кровь.

— Лоренс — мой отец, — сказала она, с нечеловеческой силой взмахнув ножом над животом Кирстен.

— Нет, только не ребенка! — Кирстен схватила Джейн за руку. — Только не ребенка!

— Почему вы защищаете его, а не меня? — всхлипнула Джейн. — Почему я вам безразлична?

— Ты не безразлична мне, Джейн, — едва вымолвила Кирстен, не выпуская ее руки и каким-то образом умудрившись подняться. Боль в плече почти утихла.

Джейн скорчилась, зажав руки вместе с ножом между коленями.

Кирстен стояла, ухватившись за перила. У нее снова закружилась голова, но усилием воли она удержалась на ногах… У нее прибавилось сил, теперь она сможет позвать на помощь…

Однако не успела она шагнуть к холлу, как Джейн вцепилась в ее лодыжку.

— Прошу тебя, отпусти, — всхлипнула Кирстен.

— Я не хочу причинять вам боль, — рыдала Джейн, проводя рукой по мокрому лицу. — Я не хочу этого делать. Но меня никто не любит.

— Нет, Джейн, нет! — задыхаясь крикнула Кирстен и протянула к ней руку, надеясь завладеть ножом.

Но Джейн печально улыбнулась и, не отводя от Кирстен измученных глаз, глубоко вонзила нож себе в живот.

— Джейн! Джейн! — крикнула Кирстен, бросаясь к ней.

Джейн повалилась на бок, так и не выпустив из рук ножа. Из раны хлынула кровь.

— Я люблю вас, Кирстен, — прошептала она.

— Джейн, Джейн, прошу тебя… — плакала Кирстен, прижимая к себе ее голову. — Джейн, держись…

С грохотом распахнулась входная дверь.

— Кирстен! — крикнул Лоренс, подбегая к ней. — О Боже, что произошло?

— Нужно вызвать помощь, — пробормотала Кирстен.

— Она уже здесь. Со мной полицейские. Господи, Джейн! — воскликнул он, увидев, как сквозь ее пальцы течет кровь.

Джейн открыла глаза и, увидев полицейских, хрипло пробормотала:

— Я хочу остаться с мамочкой. Позвольте мне остаться…

— Все в порядке, я здесь, — сказала Кирстен, прижимая к себе ее голову.

— Шш-ш, — бормотал Лоренс, привлекая к себе Кирстен. В холл вошли санитары. — О Господи, что с тобой? — воскликнул Лоренс, увидев, что плечо Кирстен в крови.

Кирстен взглянула на Джейн и потянулась к ней, но Лоренс остановил ее.

— Пусть ее возьмут санитары, дорогая.

— Она — моя мама, — объясняла Джейн наклонившемуся над ней санитару.

— О Боже, — простонала Кирстен, уткнувшись лицом в плечо Лоренса. — Мы не можем ее так отпустить, надо поехать с ней.

— Все будет в порядке, — сказал Лоренс и кивнул санитарам, чтобы унесли Джейн.

— Лоренс! — крикнула вдруг Кирстен. — Том! Нам нужно взять Тома.

Лоренс побледнел.

— Что ты имеешь в виду?

— Он наверху.

— Что с ним случилось? — Лоренс бросился вверх по лестнице. — Где он?

— В ванной.

— Что, черт возьми, он там делает? — в панике воскликнул Лоренс.

— Джейн его привезла.

Лоренс исчез наверху, и Кирстен беспомощно смотрела, как Джейн на носилках выносят из дома.

— Похоже, вас тоже нужно отвезти в больницу, мисс, — сказала женщина в полицейской форме. — Ваша рана мне очень не нравится.

На верхней лестничной площадке появился Лоренс, он крепко прижимал к себе Тома.

— Извини, Лоренс. Мне пришлось попросить его запереться там. Ничего лучше я не смогла придумать.

— Ты молодчина! — сказал Лоренс, спустившись с Томом и обнимая их обоих. — Он в полном порядке, только немного испугался, правда, солдатик?

— Извините, мисс, но я настаиваю на том, чтобы вы отправились с нами, — сказал один из санитаров.

Лоренс взглянул на рану Кирстен.

— Поезжай. Я отвезу Тома к родителям и приеду к тебе. В какую больницу вы ее повезете? — спросил он санитара.

— В «Чаринг-кросс».

— О'кей. — Он взглянул на Кирстен. — С тобой будет все в порядке?

— Конечно. Позаботься о Томе. — Что здесь произошло?

— Я расскажу потом, — прошептала Кирстен, и на глаза ее навернулись слезы.

— Не думай сейчас об этом, — сказал Лоренс, целуя ее. — Поезжай в больницу, я скоро буду там.

Дойдя до двери, Кирстен оглянулась.

— Ты виделся с Пиппой? — спросила она, чувствуя что этот вопрос из какой-то другой жизни.

Лоренс кивнул.

— Ну и?..

— После, — Лоренс отвел взгляд.

Когда Лоренс и Кирстен вернулись домой, было уже темно. Врач настаивал, чтобы Кирстен осталась в больнице до утра, но Кирстен отказалась. Она сейчас хотела одного — чтобы Лоренс был рядом, когда она попытается во всем этом разобраться. Во второй половине дня они дали показания полиции. Джейн в это время уже лежала на операционном столе. Теперь ее перевезли в отделение интенсивной терапии. Состояние Джейн оставалось тяжелым. Ковски побывал в больнице, но ни Кирстен, ни Лоренс не осмелились спросить его, что будет с Джейн, когда она поправится.

Родители Джейн так и не появились в больнице, хотя Лоренс позвонил им и сказал, что их дочь оперируют.

— Они удивительно странные люди, — заметила Кирстен, усаживаясь на диван рядом с Лоренсом. Плечо ее было забинтовано, рука на перевязи, порез на губе прихвачен двумя швами, а рана на руке — четырьмя.

— Что это у нее за фантазия, будто мы — ее родители? — спросил Лоренс.

— Ты не догадывался об этом? — Глядя на прожженное пятно на ковре, Кирстен едва верила, что все это произошло только сегодня утром.

— Подумать страшно, что она пережила за все эти годы.

— Поздно говорить об этом, — вздохнула Кирстен, — но помню, как часто я обещала Джейн провести с ней время и не выполняла обещания. Она всегда старалась сделать мне что-нибудь приятное, а я даже никогда не поблагодарила ее как следует. Думаю, все дело в том, что я ее почти не замечала. Джейн была так незаметна, что мы все относились к ее услугам, как к чему-то обычному.

— Знаешь, что мне непонятно? — сказал Лоренс. — Как удавалось Диллис Фишер получать информацию обо всем, что у нас происходит? Кстати, Ковски тебе ничего об этом не говорил?

Кирстен покачала головой. Лоренс подошел к телефону, а Кирстен включила телевизор, желая узнать, что происходило, пока они были в больнице. Сообщалось, что Диллис Фишер предъявлено обвинение в том, что она ввела в заблуждение органы правосудия, а также в преступном подстрекательстве к убийству. Биллу Коэну, главному управляющему выездными съемками, приятелю Джейн, тоже было предъявлено обвинение. Сообщалось также, что с Кирстен сняты все обвинения. Затем показали интервью с Дэрмотом Кемпбелом. Он заявил о своем намерении возбудить судебный иск против Диллис за мошенническое использование его имени. Репортеры показали здание больницы «Чаринг-Кросс», где под надзором полиции находится Джейн Коттл, которая еще не пришла в сознание после операции.

Лоренс застал самый конец репортажа, и Кирстен рассказала ему о том, что он пропустил.

— Горько думать, что единственный роман в жизни Джейн оказался обманом, — сказала Кирстен. — Диллис придется за многое ответить. Как ты думаешь, что с ней теперь будет?

— Готов поклясться, что она постарается выпутаться из этой истории, откупившись большими деньгами.

— Тогда я сделаю все, чтобы помешать этому. Я попрошу Дэрмота Кемпбела помочь мне. Впрочем, то, что происходит с Диллис, не так уж важно, правда? Она всего лишь злобная, неразборчивая в средствах старуха. Ей доставляет удовольствие шумиха, поднятая вокруг нее, но если на свете есть справедливость, она окажется за решеткой. Важнее то, что будет с Джейн. Я чувствую за нее ответственность и хочу позаботиться о том, чтобы ей помогли. Хорошо бы ее не высылали в Америку. Если Джейн заключат в тюрьму здесь, она получит необходимую юридическую помощь, да и мы будем ее навещать.

— Мм-да, — только и произнес Лоренс.

Кирстен удивленно взглянула на него.

— В чем дело? Разве ты не хочешь ей помочь?

— Да, да, конечно, хочу, — сказал он. — Просто…

— Просто что?

— Не знаю. Наверное, у меня голова занята сейчас совсем другими проблемами.

— Боже, — спохватилась Кирстен. — Как я могла забыть? Завтра слушание! Кто это тебе звонил? Хеллерман?

— Нет, моя мать. Том никак не угомонится.

— Может, тебе лучше поехать туда и побыть с ним? Он такого сегодня натерпелся!

— С ним все в порядке, — сказал Лоренс, целуя ее в лоб. — Сейчас важнее всего ты.

— Я хорошо себя чувствую, хотя еще не совсем оправилась от потрясения. Тебе надо подумать о Томе. Если завтра процесс выиграет Пиппа, это, возможно, будет твоя последняя ночь с сыном.

— Не будет.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Кирстен. — Что-нибудь произошло?

— Да, но это может подождать.

— Лучше скажи мне сейчас, — попросила она, и в душе ее шевельнулось дурное предчувствие. Боже, нет, только не сейчас. На сегодня с нее достаточно! — Лоренс, что случилось?

— Я же сказал, что это может подождать.

— Нет, — возразила она. — Скажи сейчас.

— Кирсти, не заставляй меня. Ради твоего же блага…

— О Боже, Лоренс, ты меня пугаешь. Что будет с Томом? Ты сказал, что встречался с Пиппой… Она что-нибудь сказала?

— Она решила, что Том останется в Англии, — Лоренс отвел глаза.

— Но это же чудесно! Разве ты не рад?

— Конечно, рад.

— Но?

— Кирсти, ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю?

— Думала, что знаю. — Она с тревогой посмотрела ему в глаза.

— Боже, не знаю, как сказать тебе это.

— Лоренс, прошу тебя, — прошептала Кирстен, холодея от страха.

— Пиппа согласилась предоставить мне опекунство… Но не совсем так, как мы надеялись.

— Что значит «не совсем так»?

— Она хочет вернуться ко мне.

Кирстен долго смотрела на Лоренса, потрясенная тем, что после всех испытаний, выпавших на их долю, она все равно теряет его. Она осторожно высвободилась из его объятий.

— Ты должен согласиться.

— Мне не следовало говорить тебе об этом, — пробормотал он, — по крайней мере, сегодня.

— Все в порядке, — спокойно сказала Кирстен, понимая, что это далеко не так. — Если это единственная возможность удержать при себе Тома, необходимо пойти на это.

— Я люблю тебя, Кирсти. Я всегда буду любить тебя.

Она через силу улыбнулась.

— Думаю, тебе сейчас лучше уйти.

— Я не оставлю тебя сегодня.

— Лоренс, пожалуйста. Я… — У Кирстен задрожал голос, но она собрала все свое мужество. — Пожалуйста, не спорь. Зачем откладывать, это причинит нам лишнюю боль. Прошу тебя, Лоренс, ты принял решение, и я его понимаю, но хочу, чтобы ты ушел.

Она отвернулась, хотя ей отчаянно хотелось прижаться к нему и умолять его остаться. Ей было невыносимо больно сознавать, что второй раз в жизни она теряет Лоренса, нося под сердцем его ребенка. Это чуть было не сорвалось у нее с языка, однако она сдержалась. Зачем причинять ему страдания? Кирстен слишком сильно любила его.

Несколько минут спустя, услышав, как за ним закрылась входная дверь, Кирстен поняла, что жизнь ее разбита.