Месть

Глава 9

С того момента, как ей позвонил Карлиту и попросил о конфиденциальной встрече, Марта потеряла покой. Карлиту, преданный слуга Рафаэлы, оставался ей верен по сей день. Он пришел к Марте как к лучшей подруге своей погибшей хозяйки и рассказал о вскрытом сейфе, где, помимо драгоценностей, хранилось и завещание Рафаэлы.

— Ведь завещание есть, дона Марта. Сеньора Рафаэла была очень состоятельной Женщиной, вы сами знаете, и мне бы хотелось, чтобы ее воля была исполнена.

Марте и самой не раз приходила в голову мысль о наследнике Рафаэлы, но как его разыскать без завещания, она не знала, а занятая собственными проблемами и проблемами детей, совершенно упустила из виду, что истекали три месяца со дня гибели Рафаэлы. И если не объявится наследник, которому завещано ее состояние, то все имущество, деньги на счетах отойдут в пользу государства.

Тогда они с Карлиту просидели целый день, обсуждая путь, который, возможно, приведет их результату. Путь подсказал сметливый Карлиту, вспомнивший, что когда-то Рафаэла и Лейла часто созванивались, назначая встречи адвокату Монтейру.

На следующий день Марта отправилась в адвокатскую контору. Монтейру выслушал Марту. Его вмиг посерьезневшее лицо свидетельствовало о том, что Марта задала ему весьма непростой вопрос.

— К чему интересоваться наследником, если завещание пропало? — Монтейру вперил в Марту свои маленькие острые глазки.

Но Марта проявила настойчивость, и как Монтейру ни старался уйти от обсуждения этой темы, Марта не сдвинулась с места, пока не вынудила адвоката заговорить.

— Должен для начала сообщить вам, что я ничего не знаю о завещании Рафаэлы. Я составлял только завещание Лейлы. Это было так называемое закрытое завещание, эта форма предусматривает абсолютную конфиденциальность не только самого завещания, но и факт его наличия не подлежит разглашению.

— А где все состояние Рафаэлы? Я прекрасно знаю, что она была если не богатой, то очень состоятельной женщиной и рачительной хозяйкой. Она не могла не позаботиться о своем состоянии. А раз так, то она могла сделать это только через вас! — Марта еще долго говорила, уверяя опытного законника, что она не преследует каких-либо корыстных целей.

— Повторю еще раз: у Рафаэлы Катц на момент ее гибели не было никакой недвижимости, никаких финансовых средств. Все, чем она располагала, она перевела на имя сеньоры Лейлы Сампайу. — Монтейру выждал, когда пораженная услышанным Марта придет в себя. — Пропало завещание Лейлы Сампайу, а не завещание Рафаэлы Катц.

Марта встала и заходила по просторному кабинету Монтейру. Ей надо было привести свои мысли в порядок.

«Конечно, ближе Лейлы у Рафаэлы не было человека, и, зная своих родственников, — Марта почему-то сразу представила себе Сандру, — Катц еще при жизни переписала на имя своей любимой подруги все, чем она располагала. Таким образом, она избавила Лейлу от возможных притязаний и склок с семейством да Силва. Любое завещание можно оспорить, но нельзя оспорить желание человека отдать свое имущество другому. — Марта почувствовала, что ход ее мыслей верен, и начала рассуждать быстрее. — Рафаэла всегда была крайне предусмотрительной, она не могла не подумать о том, как распорядится одинокая Лейла ее деньгами и ценностями. Наверняка завещание Лейлы было составлено на условиях Рафаэлы, и имя наследника также назначалось с ее согласия либо просто было указано ею».

— Не кажется ли вам, что имя наследника Лейлы Сампайу поможет разыскать и само завещание? Тот, кто его выкрал, был заинтересован в том, чтобы наследник не получил наследства. Другой цели я не вижу.

Монтейру задумался и попросил у Марты несколько дней на обдумывание и согласование дальнейших шагов со своими партнерами. Возвратясь домой, Марта тайком от Анжелы договорилась о встрече с Карлиту и подробно посвятила его во все детали своей беседы с Монтейру.

— Дона Марта, я маленький человек, хотя не лишен глаз и ушей. Я с вами согласен: завещание надо искать среди врагов Клементину да Силва. — Карлиту помолчал, поглаживая ладонью свою лысую голову, что обычно выражало крайнюю степень озабоченности. — А может, и среди недругов Рафаэлы.

— Ты лучше меня знаешь недругов Рафаэлы и Лейлы. Не тороплю тебя с ответом, но задумайся над этим.

Карлиту опять долго поглаживал голую, как бильярдный шар, голову и, наконец, осторожно произнес:

— В последнее время у них были сильные трения Анжелой Видал.

Марта моментально вспомнила, как настойчиво Анжела рвалась арендовать квартиру Рафаэлы. «Квартира, безусловно, замечательная, ну а если Анжелу привлекало в ней что-то еще?» Эта мысль не отпускала Марту, и она стала с нетерпением ждать, когда же, наконец, Монтейру внесет ясность.

Однако имя наследника она узнала не от адвоката. Все произошло очень неожиданно и совершенно не так, как представляла себе Марта. Накануне вечером они с Сезаром сидели в библиотеке, пили вино и неторопливо вели беседу «за жизнь». Вошла Луиза и доложила, что ее. Марту, хотят видеть сеньора Клара и сеньор Клементину.

Марта оставила недовольного Сезара в библиотеке, а сама вышла в гостиную. По взволнованным лицам Клары и Клементину Марта догадалась, что к ней в дом их привели чрезвычайные обстоятельства.

— Марта, помнишь, ты говорила о пропавшем завещании Рафаэлы? — начала разговор Клара.

Марта кивнула и почему-то настороженно посмотрела на приоткрытую дверь в библиотеку.

— Дона Марта, — Клементину от волнения закашлялся, — мы только что узнали от адвоката Монтейру, что сестра все завещала мне…

Все, что происходило дальше, Марте вспоминать не хотелось. Из библиотеки появился грозный Сезар и налетел с новыми обвинениями на Клементину: мол, у тебя был еще один веский повод взорвать Башню. Клементину взвился от ярости, началась свара, в которой потонул голос Клары: «Жозе только сегодня узнал о завещании!». Страсти накалялись, и Марта попросила Луизу спешно позвать Александра. Александр вошел, когда Сезар, грохоча, обвинял Клементину в убийстве родной сестры, а Клементину, в свою очередь, грозился набить ему морду. Они уже двинулись навстречу друг другу, но вставшие между ними Александр и Клара с трудом растащили их в разные стороны. Марта с ужасом смотрела в разъяренные лица мужчин, страстно ненавидящих друг друга. И уже не первый раз Марта поймала себя на том, что ей искренне жаль… Клементину. С уходом Клары и да Силва скандал не закончился: Сезар принялся обвинять ее и Александра в предательстве. Как ни пыталась Марта все обсудить спокойно, Сезар ушел, громко хлопнув дверью.

Марта провела бессонную ночь, выстраивая в голове некую логическую цепочку, которая все никак не хотела смыкаться. Теперь, проводив внуков в школу, Луизу с поручениями по магазинам, она сидела и ждала Бруну — единственного человека, которому доверяла всецело. Она поведала ему историю с завещанием, закончив свой рассказ описанием скандала, разыгранного накануне.

— Что ты думаешь обо всем этом?

— Ты идешь правильным путем и уже близка к истине, но подсознательный страх узнать правду уводит тебя с верного пути, и твои логические цепочки рассыпаются. Не бойся думать до конца, Марта, и ответь себе на вопрос: кто самый главный враг Клементину, и пляши от этого.

— Бруну, к чему ты клонишь? — Марта испуганно заморгала.

— Возможно, я заблуждаюсь, возможно! Но мне кажется, что Сезар знал имя наследника и приложил все усилия, чтобы навредить своему заклятому врагу. Не забывай, что завещание составлялось в конторе, где служит Лусия. А пропало оно как раз в то время, когда Сезар и Лусия жили вместе.

— Но вчера Сезар кричал, что ничего не знал о завещании. Он говорил…

Бруну не дал ей закончить:

— Могла ли Лусия сказать Сезару, в чью пользу составлено завещание Лейлы? Могла. Что должен был сделать Сезар? Уничтожить его, ведь в противном случае Клементину, приобретя немалые деньги, становился для него куда более опасным противником.

— Как он проник в квартиру? Как нашел сейф?

— Марта, не забывай, что квартира принадлежит вам, и Сезар прекрасно знал, где что в ней находится.

Марта находилась в полуобморочном состоянии. Ей нечего было противопоставить железной логике своего друга. Наоборот, чем больше она думала над аргументами Бруну, тем все очевиднее ей представлялось участие Сезара в краже завещания. Ее последним доводом в защиту бывшего мужа стали слова Карлиту о трениях между Рафаэлей и Анжелой.

Бруну с грустью посмотрел на несчастную женщину, и, обняв ее, с жалостью сказал:

— Тебе сейчас очень плохо, но правда есть правда — это сделал Сезар. Он может все отрицать, но они с Лусией были так близки, что с ее стороны было бы странно не сказать ему о наследстве, которое должен получить Клементину.

Марта вскинула на Бруну печальные глаза. В очередной раз корабль ее жизни шел ко дну.

Вечером она уединилась с детьми в библиотеке и рассказала им о своих подозрениях. Они в один голос отвергли саму мысль о том, что их отец мог что-либо украсть.

Но их уверенность не передалась Марте, она твердо решила все выяснить до конца.

На следующий день Марта появилась в кабинете Лусии. Преодолев все условности их странных взаимоотношений, она напрямик спросила:

— Ты когда-нибудь говорила Сезару, в чью пользу составлено завещание Лейлы?

Лусия внезапно побледнела.

Не дожидаясь ее ответа, Марта стала спрашивать дальше:

— Как ты думаешь, мог ли Сезар выкрасть завещание, чтобы навредить Клементину?

Лусия молча поднялась и с ужасом посмотрела на дверь. Повернулась и Марта — в комнату входил ее бывший муж. Их объяснение произошло дома, куда Сезар привез ее от Лусии.

Нервы и Марты, и Сезара были на взводе. Он упрямо твердил, что ничего не знал о содержании завещания, и не сводил с Марты злых, колючих глаз:

— Как ты, человек, которому я бесконечно доверяю, можешь подозревать меня в таких вещах?! Мы пожили с тобой столько лет. Марта! Ты страшно обидела меня.

— У меня были основания для сомнений. Я хочу их развеять, чтобы по-прежнему тебе доверять, Сезар.

Как ни странно, гневные упреки Сезара в предательстве оставили Марту почти равнодушной. Она знала себя и свою способность очень долго терпеть, закрывать на многое глаза, но, если чаша переполнялась, она шла напролом, не зная жалости.

Она вновь обратилась к Карлиту, расспрашивая его о взаимоотношениях Сезара и Рафаэлы. Ответы Карлиту не внесли ясности: Сезар никогда не бывал один в доме Рафаэлы, не звонил им… Карлиту собрался уходить.

— Не спеши, я попрошу Луизу принести нам кофе.

Карлиту многозначительно посмотрел на Марту:

— Луизы здесь нет!

— Где же она, Карлиту?

— Она давно у нас дома, разговаривает с сеньорой Анжелой в кабинете.

Марта насторожилась: слишком часто имя Анжелы всплывало там, где оно не должно бы появляться.

Бруну часто задумывался над капризами судьбы, так неожиданно приведшими его в дом Толедо, где он познакомился с Мартой и ее семьей.

Их свело горе — болезнь Гильерми, сдружила беда — развод Марты, потом появление Сандры, помощь Александру, теперь поиск похитителя завещания — так или иначе он оказался рядом с Мартой в драматический период ее жизни.

Он с радостью подставлял ей свое крепкое плечо, и, видя, с какой благодарностью она воспринимает поддержку, убеждался, что становится для нее все более незаменимым. Ему хотелось быть незаменимым для этой хрупкой женщины, стойко выдерживающей жизненные испытания. Проницательный ум, независимость суждений и богатый жизненный опыт подсказывали Бруну, что конца этим испытаниям не видно. Бруну как мог, пытался оградить Марту от бед, что сыпались и сыпались на нее, но сложное положение друга, желавшего быть больше, чем друг, сковывало его, делало несвободным в словах и поступках. Он бы с удовольствием спустил с лестницы ее бывшего мужа, заявившегося выяснять с ним отношения, но как к этому отнесется Марта? Он набрался терпения и стал слушать этого самоуверенного, двуличного человека. С первых слов Сезара Бруну стало ясно: Толедо добивается одного — положить конец его дружбе с Мартой. Сезар ловко поставил все с ног на голову. По его словам выходило так, будто именно Бруну заставил Марту прикрывать Клементину, именно он заставил ее заниматься завещанием Рафаэлы. Бруну выслушал высокомерные слова Сезара о том, что Бруну умело пользуется ситуацией и настраивает Марту против него, «человека, который ее любит и желает ей только добра».

Бруну, превозмогая себя, слушал многословные разглагольствования Сезара, изредка перебивая их короткими вопросами. Лишь когда Сезар сузил глаза и процедил сквозь зубы: «Я не шучу! Оставь ее в покое», Бруну поднялся, встал к нему вплотную и тихо, внятно сказал:

— Скоро я сорву с тебя маску добропорядочного гражданина. А теперь уходи, я занят.

Сезар в бешенстве покинул мастерскую. Но Бруну было наплевать на гнев этого циничного и жестокого человека — интуиция, доселе не подводившая его, подсказывала, что Сезар Толедо далеко не прост и однозначен. Бруну поднялся наверх, уселся за письменный стол и открыл папку с пожелтевшими газетными вырезкам, относящимися к событиям семнадцатилетней давности, случившимися в маленьком Риу-Негру. Однако звонок в дверь заставил его закрыть и спрятать папку подальше.

Он приготовился дать новый отпор недавнему визитеру, но опешил, когда порог его дома переступила неожиданная гостья. Это была Селести.

Девушка дрожала от волнения, и Бруну, прежде чем начать разговор, усадил ее за стол, быстро сообразил ужин и лишь затем дал Селести выговориться.

Рассказ девушки был сбивчив и сумбурен, но Бруну без труда понял, что бедная девушка ищет у него защиты.

— Я хочу только одного — спокойно жить и растить сына в достойных условиях. Но дона Анжела ненавидит меня, и я очень боюсь ее. Дона Анжела — страшный человек, и у нее есть свой человек в доме Толедо.

— Ты знаешь этого человека?

— Да, это горничная доны Марты, Луиза. Она каждым день бывает в доме доны Анжелы. Они шепчутся по нескольку часов. — Селести поймала недоверчивый взгляд Бруну и горячо воскликнула: — Не сомневайтесь, мне рассказала обо всем моя подруга Дарси!

— А как в доме твоего врага оказалась твоя подруга?

— Все затеяла я сама. Дарси должна была мне помочь защититься, она выполнила все, что я просила, и уничтожила письмо, которым дона Анжела меня все время шантажировала… Это письмо касается моего прошлого…

Бруну увидел, как заалели яркими пятнами щеки девушки, и прервал ее:

— Не волнуйся. Я разузнаю все, что произошло в Риу-Негру. У меня есть и свой повод съездить на родину.

Перед отъездом он зашел к Марте и предупредил ее об отъезде.

— Ты едешь в Риу-Негру? — задумчиво переспросила Марта. — Выясни, что возможно, об Анжеле. Она заинтересовала меня своей невероятной способностью привлекать к себе очень разных людей… — Она опять задумалась.

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать на прощание? — Бруну поднес к губам ее руку.

Марта молчала и почему-то грустно ему улыбалась.

— Я должна тебе сказать, Бруну, что мы погорячились, обвиняя во всех тяжких грехах Сезара. Я вчера виделась с ним, мы о многом говорили. У меня нет повода так не доверять ему. Да, он сложный человек, но он — порядочный человек. Ему сейчас нелегко, со всех сторон на него сыпятся обвинения, подозрения. Я не могу подставлять ему подножку. Более того, я решила позволить Сезару жить в доме. Хватит ему скитаться по гостиницам… Но его переезд никак не скажется на наших с ним отношениях, мы по-прежнему состоим с ним в разводе.

Бруну поднялся.

— Посмотрим, что ты скажешь после моего возвращения из Риу-Негру.