Мне его подарили. Дом-портал 3 (СИ)

Глава 14

Дина

Я вошла в квартиру, помогла накрыть на стол. Торт выглядит странно и, стыдно сказать, я предвкушаю, как буду его есть.

— Как там с пыльцой? — поинтересовалась фея.

— Прости, я совсем забыла. Спрошу чуть позже у Лорэля, это мой раб. Может, уже принесли.

— Хорошо бы. Я больше всего люблю пыльцу... — фея не успела договорить.

В столовую влетела Антонина. Надо же, ее что-то смогло отвлечь от книг? Сегодня утром привезли целый грузовичок ее сокровищ. Я все думаю, влезет это счастье на полки или нет? Нужно бы разыскать гномов, чтоб мебель Денису сделали и свекрови парочку запасных стеллажей поставили.

— Серёженька мне написал! У него все хорошо. Он уехал во Францию. Я так рада за него! Гадёныш! Мог бы предупредить.

— Жаль, что сын вас с собой не позвал, — с легкой язвительностью в голосе добавила фея.

— Ну не мог же он сразу взять с собой и меня? Ему нужно обустроиться на новом месте, наладить быт. Да и потом, здесь Денис. У него выпускной класс. Кто будет делать домашние задания? Или я вам надоела?

— Домашние задания юный тем обязан делать сам. Это его труд, — парировала фея.

Антонина аж позеленела. Того и гляди пятнами пойдёт.

— Ну-ну! А отдыхать мальчику когда? Им задают столько всякой ахинеи. Ему спортом заниматься нужно. Ребенку просто не справиться.

— Он полноценный. Значит, должен справляться сам. Не стоит баловать юношей, ничего хорошего из этого ни у кого еще не получилось. Аристократы совсем не зря отправляли юношей его возраста в военные училища. Строгий распорядок дня и большой труд не оставляют времени на глупости. Личность куётся исключительно при помощи испытаний и правил.

— Вы еще скажите, что внука нужно пороть!

— С этим вы опоздали. Лишать избыточного довольствия — да.

— Морить голодом? — вскипела свекровь.

— Не давать сластей. Не баловать. Никаких развлечений. Пока не сможет самостоятельно исполнить те требования, которые способен исполнить любой юноша его возраста. Иначе он и во взрослой жизни станет полагаться на вас. Судьба аристократа — битвы. За честь, за семью, за богатство. Вы ему не сможете помочь держать его меч в его битвах. Тем Денис давно не ребенок и не нуждается в поддержке.

— Глупости, — Антонина наконец уселась за стол. Фея неторопливо разлила чай по чашкам, подала свекрови кусок торта. Антонина попробовала крем ложкой, вытаращила глаза, зажмурилась, улыбнулась.

— Эстон молодец. Не люблю экзотическую кухню. Но с тортом твой муж угодил. Это же надо, напихать внутрь огурчиков и колбаски? Нет, ну какая прелесть.

— Я ему передам, не говорить же, откуда взялся в нашем доме этот удивительный тортик.

Свекровь углубилась в просмотр видео. Раз за разом она пересматривала тот ролик, который с левого номера сбросила на ее телефон я. Голос Сергея с каждым разом все больше и больше стал отдавать фальшью. Как я сразу это не заметила? Антонина — мать, она же поймет!

— Там очень красиво, — задумчиво произнесла свекровь после сто первого просмотра. Она вцепилась взглядом в экран, будто просчитывала что-то в своей голове. Может, и так. Прозорливая, умная, когда дело не касается воспитания внука.

— Мне покажете?

— Да. Подойдёшь?

Я обогнула стол и всмотрелась в экран телефона. Серёжа сидит за столом, улыбается, рассказывает матери о своем путешествии. Вот он опустил голову на руку, постучал пальцем по щеке. Знакомый до боли жест, он и раньше так делал. Теперь сад, кругом птицы, немного виден забор. Сергей оперся о перила террасы, перебрал по ним пальцами. Высокий, подтянутый и даже красивый. Все вроде как надо. Тогда почему так напряглась Антонина? Не заявила бы она в полицию о похищении сына. Не хочется из-за Сергея оказаться в тюрьме.

— Там действительно очень красиво. Я рада за Сергея.

— Надеюсь, он пришлет еще видео? — свекровь пристально посмотрела в мои глаза и продолжила очень медленно, — Я бы хотела посмотреть, что у них там издают из свежей прессы.

— Напишите ему.

— Да, я попрошу, чтоб он пролистнул на видео выпуск завтрашней местной газеты. Пусть пришлет.

— Думаю, пришлет.

— Я очень надеюсь на это.

Довольно внезапно в столовую вошел Эстон. На вытянутых руках он держал лист черной бумаги.

— Дорогая, нам нужно поговорить. Боюсь, это срочно.

— Что-то случилось? — подобралась свекровь.

— Нет, просто нас с супругой пригласили в гости. Вы сможете присмотреть за Денисом несколько дней?

— Эстон, я никуда не хочу ехать, — вот только поездки мне сейчас и не хватает!

— Мы не сможем отказаться. Предлагаю спуститься в машину, чтобы поговорить там, — произнес он с видом заговорщика.

— Говорите здесь, я уйду! — подскочила, как ужаленная, Антонина.

— Домовой может подслушать, — объявил Эстон, даже палец к люстре поднял, — А мне бы не хотелось.

Антонина опешила, плюхнулась в своё кресло обратно.

— Спасибо за торт. Очень вкусный. Только такой необычный, — произнесла она чуть ли не по слогам.

— Свадебный, они всегда особенные, — охотно согласился Эстон, — Пекли для вурдалаков. Мяса должно быть много.

— Я, пожалуй, пойду к моим книгам. Там как-то спокойнее, — кивнула Антонина и засобиралась на свою половину квартиры. Вместе с изрядным куском торта на блюдце. Я вышла в прихожую, накинула на плечи куртку. Супруг любезно пропустил меня к двери первой. На лестнице мы столкнулись с Денисом.

— В школе все хорошо? — спросила я.

— Все просто отлично!

— Отлично от хорошего или от плохого?

— Как посмотреть, — ухмыльнулся сынок. Знать бы, что он опять учудил!

— Пообедай как следует, — улыбнулся моему мальчику Эстон, это так приятно, — Мы с мамой скоро придем и начнем собираться в оперу. Предупреди бабушку, что к ней с минуту на минуту придет модельер. Я заказал с десяток нарядов. Пускай выбирает любой, его тут же подгонят по ее мерке.

— А вы смелый! Я бы никогда не рискнул совершить суицид таким изощрённым способом.

— Денис, ты чего? — я даже нахмурилась. Эстон старается, делает все для Дениса, для свекрови. Почему сын этого не ценит.

— Просто нужно знать ба, чтоб понимать, насколько опасно покупать ей обновки. Тут несколько вариантов. Первый — всё слишком дорогое и ей стыдно. Тогда на Эстона просто накричат. Или цвет не подходит. Ну тогда да... Не повезет отчиму, короче говоря. Или слишком дешевое, не в размер, просто дурацкое. И тогда нам всем пора спасаться бегством.

— А другого варианта не существует?

— Неа. Бабушка и обновки равно взрыв!

— Я понял, спасибо за то, что предупредили, юный тем.

— А что у вас в руке за письмо?

— Это вас не касается, тем Денис. Садитесь обедать и собирайтесь. Если вам удастся смягчить гнев Антонины, я буду искренне благодарен.

— Можно не искренне. Но материально.

— Сброшу на карту.

— Денис! — взвыла я.

— Нет, ну а что? Мы с отчимом ладим. У нас все хорошо. Ты должна быть довольна, мам. Письмо точно не из школы?

— Точно.

— Ну, тогда я побежал.

Сергей

Янтарные глаза полузмея не гаснут даже в кромешной тьме. Гюрза следует за мной неотрывно, следит. Порой мне кажется, что он и спать не умеет. Днем еще ничего, куда страшней ночью, когда прохладные кольца томительно нежно обвивают мою шею. И спастись от них невозможно, нельзя уйти, сбежать... Той ночью я проснулся от того, что Гюрза слегка пощекотал мое горло своим раздвоенным языком, обнажил клык. Только один, но клянусь, с него свисала капля смертельного яда. И был Гюрза в своем человеческом обличье, вот только без маски. Я прижался спиной к стене, благо мое место крайнее в общем ряду. Все тот же Гюрза постарался, чтоб мне никто не мешал, чтоб хоть спина оставалась прикрытой от внезапного удара или касания.

— Красивый раб, непокорный. Люблю таких.

— В смысле? — я придал голосу силу. Нет уж, так просто меня не взять. Динка и тут просчиталась. Убить — не убьёт. А остальное? Выкручусь не так, так эдак. Всегда есть шанс спасти свою шкуру. Ради сына Динка готова на все.

— Твоя смерть будет особенно сладкой. Она придётся мне несомненно по вкусу.

— Тебе никто не даст этого сделать.

— Твоя жена слишком долго ждала, чтоб отомстить. Скоро ей надоест эта игра. Месть подзатянулась.

— Думаешь, она мне мстит? Ошибаешься, Динка просто хочет меня наказать, повоспитывать на свой лад.

— Нет, это месть. Только женщины умеют ждать по-настоящему долго, чтоб сполна рассчитаться. Год, два, десять лет, целую жизнь. Но и мстить они умеют красиво. Верно?

— Не страшно.

— А потом ты станешь моей игрушкой. Сладкой. Я смогу тебя придушить. Обовью кольцами твою шею. Поначалу ты ничего не заметишь, а потом… Это будет страшно и долго, очень долго. Мы спустимся в наше подземелье. Туда никто не войдет, не помешает, — Гюрза улыбнулся. Без маски он особенно страшен. Янтарные глаза полыхают, гипнотизируют.

— Дина не посмеет дать тебе разрешение.

— Это мы еще посмотрим. Уверен, ей вскорости надоест с тобой баловаться. А я люблю именно таких, как ты. Тебя будет невозможно продать. Кому нужен невольник, не способный играть ни на арфе, ни на свирели, не обученный танцу, стрике, готовке. Ты бесполезен.

— Слишком грубый шантаж. И комнату убирать я утром не стану. И белье этих дебилов стирать станешь сам!

— Тише-тише! Не зли других. Мальчики устали. Над ними у меня полная власть. Я их всех берегу. Все хорошие, боятся расстроить Гюрзу. А ты мне не веришь. Что ж, давай прогуляемся. Тут совсем близко, тебе понравится, я обещаю.

Гюрза ловко поднялся с огромного топчана, на котором в относительном беспорядке лежали довольно грубые циновки. Ортопедические матрасы для здоровья спины отдыхают! Собственно, на этом топчане все и спят, все невольники, включая меня. И эти циновки мне велено выколачивать во дворе каждое утро. Сразу после стирки белья. Ну-ну.

Узкая фигура оборотня маячит чуть впереди. Его белые шаровары развеваются. Мы идем по коридору, здесь много дверей, всюду на стенах факелы. Напротив некоторых ответвлений коридора заняли свои посты стражи. А вот и лестница вниз, загибается по дуге. Шаги звучат гулко, дверей нет, нет ответвлений у этого коридора. Да и сам он постепенно превращается в лаз, становится все уже и уже.

— Я дальше не пойду.

— Пойдешь, — прошипел оборотень и скользнул ко мне тенью. В одно мгновение я очутился в захвате. Не то он меня обнял, не то скрутил. Я попытался вырваться — все напрасно.

— Хватит.

— Тебе — да, а мне нет.

И не вырваться из этих объятий. Хочется, отчаянно хочется убежать, да только никак. Стальные мышцы перетекают под кожей у этого парня. Он ниже меня, уже, но силищи просто невероятной. Теперь я понимаю, почему его так боятся все остальные.

— Здесь бывают только мои гости, те, кого я сам за руку привел. По доброй воле и стражи сюда не спускаются. Идём дальше?

— Я не хочу!

— Уверен?

— Абсолютно!

— Тогда завтра ты будешь мил и прекрасен, когда придет эльтем Диинаэ. И будешь делать все, что тебе велят.

— Это нереально! Я хочу спать!

— Еще не хочешь. Ты не понял, ты в отпуске. Каждая женщина королевства может себе позволить такой отпуск, когда родится ребенок. На ней всего и хлопот — стирка, готовка, уборка, сад, огород, уход за младенчиком, уход за мужем, забота о том, чтоб его ублажать. Все это — отдых, а не работа, верно? И поспать удаётся только урывками. Два, три, иногда шесть часов за полный круг солнца.

— Женщинам проще! Они для этого приспособлены.

— Может, и так. Но давать молоко тоже стоит сил. Оно как кровь — дает жизнь и обходится матери дорого. А ты не даешь молока, только немного трудишься. Гуляешь по саду, живешь в тепле, тебе не нужно ни о чем волноваться. Покорись воле эльтем, не зли ее. Это так просто, верно?

— Нет.

— Идем дальше?

Легкое прикосновение клыка к артерии меня заморозило. Это даже не страх, не ужас, какое-то совсем новое чувство. Нужно выбираться отсюда. Любой ценой! Черт с ней, с Диной! Покорюсь для вида. Пока я здесь, все равно ничего сделать нельзя, а значит, выкручиваться нужно иначе. И с этим, с Гюрзой, спорить нельзя. Он сдавил сильнее, я не смог сделать вдох. Как такое возможно?

— Покорюсь, — прошептал я.

— Жаль, я надеялся ещё поиграть. Ты так мило дрожишь своей тоненькой кожей.

Хват разжался, я чуть не бегом поднялся наверх. На губах всех охранников играет презрительная улыбка. Черти! Гюрза остался далеко позади и... встретил меня в спальне.

— Маленькая змейка всегда найдет щёлочку, чтоб проскользнуть коротким путем.

— Пропусти, я хочу спать.

— Ошибаешься, сейчас у нас урок танцев.

— Я устал.

— Хватило сил устроить мне сценку, значит, не устал.

— Зачем мне танцы? Ты сам сказал, я делаю то, что делает жена при малом ребёнке!

— Хорошая жена всегда заботится о своей фигуре, чтоб радовать взгляд супруга. Вот и ты будешь заботиться о том, чтоб радовать эльтем Диинаэ. Ей принадлежит весь этот мир. Воля эльтем и есть закон. И ты ее исполнишь, верно? Мой лакомый кусочек, моя грядущая добыча.

— Исполню.

Динка не торопилась прийти. Ненавижу ее. Выберусь — отомщу так, что мало точно не будет. Еще и заставила говорить только правду. Ничего, я и с этим справился, увильнул от прямого ответа, где нужно, сделал скорбную мордашку. Повезло мне потом, когда бывшая решила снять для матери видео.

Неужели она такая дура? Решила порадовать свекровушку. Ну и молодец. Моя мать всяко найдет способ вытащить отсюда любимого сыночка. Тоже дура, под стать Динке. Хорошо, что Антонина понимает азбуку Морзе. Я подпер голову рукой и выстучал несколько слов. А потом повторил их, перебрал пальцами по перилам мостика. Ну что, Диночка? Сделал я тебя, опять сделал. Посмотрим, во что превратит тебя моя мать — в пугало или в чучело? Нет, скорей всего, она попытается найти способ проследить за тем, куда ты меня отправила. Еще пара таких видео, и я все маме своей сообщу все, что сам знаю. А уж она сможет взять тебя за жабры, рыбка моя барракуда. Такая же тупая и глаза вытаращены. Пока и этих слов хватит: «Меня похитили. Дина знает, где я. Спаси!» Главное, чтоб в полицию не побежала. Ну, думаю, не рискнет.