Мне его подарили. Дом-портал 3 (СИ)

Глава 4

Я вернулась в особняк. Альер остался там — несбывшейся, нереальной мечтой. Он хотел... Нет! Он решил меня переделать! Прошлое мое обернуть в прах! Сергей есть. Он отец моего сына. Я не могу, не хочу разделаться с ним навсегда.

Антонина этого просто не переживёт. Я, как мать, ее понимаю. Сын и есть твоя суть. Плохая, хорошая ли — как боги послали, но не отделаться от нее. Это — ты! Часть твоей жизни, твоя судьба. Не можешь ты быть безразлична к своему сыну, не можешь забыть навсегда отца его. Так или иначе в своем ребенке ты увидишь его отпечаток. Улыбку бывшего, его поворот головы. И избавиться от этого невозможно, как бы остро ни хотелось это сделать.

Я не могу убить Сергея, хоть бы и желала этого, что греха таить? Он предал меня, бросил в бедности вместе с новорожденным ребенком. Если б не Антонина, совсем бы мы пропали. Да, Денис — ее внук, но только не обязана она была ему так помогать! Ради Дениса эта умная, образованная женщина обрушила свою карьеру! Разве могу я теперь пойти против нее? Нет, не могу. Я слишком хорошо ее понимаю и с ужасом готовлюсь очутиться на ее месте. Не только матерью быть, но и свекровью.

Сергей будет жить. Ради Антонины. Вопреки всякому здравому смыслу. Моим гаремным рабом. И никакая страсть не способна обратить это мое желание в пепел. Воля Альера — пустой звук. Я не смогу пойти против своей сути. Страсть мимолетна, воля и справедливость — вечны.

Эстон? Да, он стал моим мужем. Фиктивным, и я ни о чем не жалею. Денису нужен отец. Надёжный, спокойный, уверенный в себе, способный показать нужный пример, привить манеры, достоинство. Кроме того, Эстон богат. Он знает, как добиться всего от этой жизни. Он хорошо воспринимает Дениса. Чего еще мне желать? Красивый, статный, богатый, и ко мне он относится со всем почтением, не неволит. Напротив, способен уладить все дела. Это идеал мужчины. Разве не так?

Так почему мое сердце несется вскачь к Альеру? Он — только король неведомой мне волшебной страны. Откуда я знаю, как дальше сложится наша жизнь? Он мне не жених! Не муж! Он только требует, ничего не обещая взамен! Дениса готов назвать сыном. Но толку-то с этого? Разве мой изнеженный цивилизацией мальчик способен будет удержать меч? Никогда не стать ему преемником короля.

Разве могу я потакать своей страсти? Разве могу бросить все, ради того, чтобы стать королевой? Нет. Тело не так важно, и пустые обещания ничего не значат. Вот только сердце ноет теперь от тоски и хочется взвыть в голос. В храме моего короля ждёт другая. Она — невеста, не я. И Альер, я уверена, продлит свою династию через тот брак. Я — лишь страсть, увлечение. Ничего это не значит. И все его слова — пустое. А мне нужно думать о себе и о сыне, а, значит, об Эстоне, который готов дать нам все, что имеет. Глупо полагаться только на страсть.

Дом обжег прохладой, от моего платья опять ничего не осталось. В постели Альера тоже ничего подходящего не нашлось. Вроде король, а постельное белье все прожжено и расползается в пальцах. Единственное, чем удалось прикрыться — кусок меховой шкурки. Пыльный весь, в одном месте надрезан и больше похож на половую тряпку, чем на что-то ценное. Неужели Альер такой скряга? Ни одной приличной тряпочки у него в комнате нет.

Войти-то в свой особняк я вошла. Как бы не столкнуться здесь с эльфом. На цыпочках пробралась в гостиную, словно воровка, стянула с кресла покрывало. Не платье, конечно, и совсем не халат, но прикрывает гораздо больше, чем шкурка.

— Сиятельная! — я подскочила от бодрого голоса эльфа, набросила шкуру на плечи, прикрыла поплотней грудь. Может, мне холодно? Правда, боюсь, эльф решит, что хозяйка окончательно рехнулась. Просто на всякий случай. Покрывало вроде бы не просвечивает, но стоять полуголой неприлично. Только бы не напугать несчастного парня. Полвечера искали открытку, разгромили весь дом, а теперь он что обо мне подумает? Лучше не знать! Спать крепче буду, если мне сегодня вообще удастся уснуть. Я медленно обернулась.

— Что?

Эльф внезапно вытаращил глаза, потом склонил голову и закашлялся.

— Королева, — едва слышно произнес он.

— Что ты имеешь в виду?

— Я?

— Ну да.

— Я прибрал дом, протер пыль, разобрал бумаги, навел порядок в буфете, — затараторил он.

— Молодец, иди отдыхай.

Парень, как подкошенный, рухнул на пол. Светлые волосы разлетелись по серым камням. Дожит, рубашка того и гляди лопнет. Даже сейчас видно, как дугой проступает через тонкую ткань позвоночник. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Я почувствовала себя злой хозяйкой, рабовладелицей, жестокой госпожой. Парень весь бледный и дышит украдкой, словно боится меня потревожить.

— Можно не надо, — тихо произнёс он, — Я сделаю все, что угодно. Только позвольте мне больше не отдыхать целый день.

— Ты чего? — я присела с ним рядом, потянулась, чтобы погладить. Провела пальцами по бархатистой щеке. Эльф весь дрожит, и его сердце того и гляди выпрыгнет из груди, — Я тебя наказывать не буду. Отдых тоже необходим.

— Сиятельная прошу, только не это. Я готов работать здесь, в саду, носить камни, выполнять любую работу. Вы не думайте, я сильный, много не съем, даже если трудится стану от рассвета до поздней ночи.

— Я и не думаю, делай, что посчитаешь нужным. Только отдыхать тоже не забывай. И завтра найди портного, закажи себе одежду. Любую, какую захочешь.

— Благодарю вас, королева.

— Не за что.

Я провела рукой по его шелковым волосам. Довольно забавно, что Лорэль называет меня королевой. Он явно не умеет иначе выразить своих чувств. Только бы не влюбился, ни ему, ни мне самой это не нужно.

Я вышла в холл, коснулась двери и уже привычно перенеслась в квартиру. Серые стены, город — всё давит на душу. Покрывало и шкуру я сбросила на пол, потом решу, что с ними делать. Открыла шкаф, скорей бы перенести в эту квартиру все мои вещи. Сейчас тут висит всего несколько платьев, и те не подходят для дома.

В дверь комнаты тихонько постучали.

— Хозяйка, я принесла вам халатик. Откроете? — позвала меня фея.

— Откуда ты знаешь, что я уже здесь? — я чуть приоткрыла дверь и забрала из рук горничной небольшой сверток.

— Домовой сказал. Вы одевайтесь, да пойдем чай в оранжерею пить. С бергамотом и травами. В том году был такой большой урожай! В этом пока что не очень, чтобы очень.

— У нас есть оранжерея?

— Ну, конечно. Куда же без нее? Еще Петр Алексеевич приказал застеклить часть общей крыши. Да вы идите, сами посмотрите.

— Петр Алексеевич?

— Супруг Аделаиды. Хозяйственный был мужчина, но бессовестный. В Париж от нас ускакал, да там и пропал. Давно это было. Ну, хоть что-то на память оставил. Да вы одевайтесь, не стану мешать.

Я раскинула новенький халатик в руках. Странная ткань, добротная байка прострочена наискось, внутри нее что-то теплое, мягкое. Будто бы халат сшит из тонкого детского одеяльца. Но выглядит при этом он очень стильно. Темно-синий, оторочен по вороту бархатом, по рукавам вьется золотая вышивка. Пояс украшен кистями. Я завернулась в эту одежду, вздохнула и вышла за дверь.

— Вы вся светитесь. И халатик вам очень к лицу. И сейчас, и как истинный свой облик примете, так он тоже пойдет.

— Спасибо, в нём очень уютно.

— Еще бы, фея шила, а не какая-нибудь гномиха. Конечно, он уютный.

— Как Денис? Сразу уснул?

— О вас и не спрашивал. Боится всего, с домовым никак не подружится, к Эстону жмется. Это он зря.

— Почему?

— Нам сюда, — фея толкнула дверь неприметной кладовки. За ней оказалась узкая лестница, всего два пролёта, и мы поднялись на мансарду. Здесь все утопает в горшках, кадках, небольших ящичках. Посередине устроился стол, вокруг него легкие кресла. Сквозь стеклянную крышу видео небо, сизую дымку, прикрывшую звезды, пресловутую Петербургскую хмарь, готовую обрушиться на землю пеленой мелкого дождя.

— Вы усаживайтесь, — фея отодвинула мне кресло. Сама устроилась напротив и принялась разливать по кругленьким чашечкам чай, — Земляничный.

— Пахнет чудесно. Так почему Денис зря тянется к Эстону?

— Невольник мне ваш тоже не сразу понравился — гордый, глазищами сияет, будто зверь дикий. Но с вас взгляда не сводит, этого не отнять.

— Он больше не мой.

— Продали?

— Хуже.

— Убили?

— Отпустила, он женится на другой.

— Глупость какая. Не может этого быть.

— Все может быть. Так, а с Эстоном что не так?

За окном мелькнула птица. Я только и успела заметить, как сверкнули ярко глаза.

— Сова, бывает же, редко они сюда залетают.

Фея несколько раз крутанула махонькой ложечкой в своей чашке.

— Муж ваш хозяйственный, умный, красивый, к тем Денису подход нашел, постарался. Богатства вам все свои преподнес, холит, заботится. Да только не любит. Совсем как Петр Алексеевич мою Аделаиду. Тоже заботился, одевал с иголочки, украшения заказывал, каких ни у кого не было, берег, оранжерею эту отгрохал.

— Это же хорошо, разве нет?

— Нет, не хорошо. Плохо даже, когда мужчина заботится о своей жене, как о дорогом или выгодном предмете. Случись что — выкинет, а то и заменит и не задумается даже. Как пишущую машинку, ноутбук или часы. Эстон с вами тоже только ради своей выгоды. Весь ваш брак — сделка. И вы оба просто соблюдаете договор. Только бы вам, хозяюшка, в дроу не влюбиться, погибнете.

— Почему?

— А так завсегда бывает, когда в семье выгоду на первое место ставят. Не были бы вы эльтем, тем Эстон на вас бы и не посмотрел даже. Другую бы выбрал, чтоб к матери попасть. Такой он человек — бизнесмен, ищет где поудобнее, да повыгоднее.

— Он мне все состояние свое отдал.

— Купцы тоже честными бывают. Ваш брак — сделка. И лучше б тем Денис к нему не привязывался. Разобьет он сердце парнишке, он же привязчивый у вас, сынок ваш.

— Мгм.

Заскрипели ступени на лестнице. К нам забралась Антонина. Фея подобралась, отодвинула с краю стола мешочек с заваркой, щелкнула пальцами, у стола возник еще один стул.

— Уютненько здесь. И пахнет приятно. Не помешаю?

— Нет, конечно, присаживайтесь.

— Не спится мне, вот и забралась к вам, — свекровь медлила, не подходила близко, — Все думаю, как жить дальше? Решила квартиру свою тебе подарить, Дина. Мне так будет спокойнее.

— Зачем?! Ну уж нет! Не хочу!

— Я уже все решила. Денис еще мал, у него в голове ветер. Меня ты не выгонишь. Чего от Сережи моего ждать — сама не знаю. Так что, как ты хочешь, а мне не перечь.

— Буду!

— Доведешь, самой стыдно будет, — Антонина зевнула, получилось это у нее очень хищно, — Я все уже решила. Не протестуй. Книги я сюда завтра перевезу. Все сразу. Пустишь в мою квартиру арендаторов, чтоб доход тебе приносила. Иначе мне не удобно жить на всем готовом еще и с прислугой.

— Зато мне удобно.

— Поверь, это не главное. Квартиру я тебе подарю завтра. Хочешь ты того или нет. В отличие от моего сына ты ее хоть на ветер не спустишь.

— Спокойной ночи!

Я подскочила из-за стола, словно ужаленная. Такой подлости от свекрови я никак не ожидала. Сама же потом будет всем говорить, что я ее обобрала до нитки. Ну уж нет!

— Перепишу. У тебя времени до утра, чтобы смириться. И арендатора найди похуже. Я твёрдо решила отомстить всем своим бывшим соседям. Семья циркачей с ручным медведем подойдёт идеально!

Альер

Дина скрылась в портале, как была — обнаженная, прекрасная, гордая. Спесивая дроу! Кажется, я ненавижу уже и Лорэля! Он же увидит ее такой! Гаремный раб! Конечно, увидит. Не сегодня, так в другой день. Женись на ком хочешь! Чудесный приказ. А что, если я хочу жениться только на ней? Сделать ее женой, своей королевой! К бесу все. Я прошёлся по комнате, целых вещей не осталось — что не расплавлено, то сожжено. Ободок короны и тот оплавился. Свою королевскую мантию я вовсе найти не смог. Мех на ней был накрепко зачарован, хранил следы битв, чужого меча, опален по краю дыханием дракона. А теперь он исчез. Как так? Даже пепла и то не осталось.

Я приоткрыл шкаф, вынул из него белую рубашку, штаны. Ну, хоть это оказалось целым и невредимым. Вот только рукой к ткани не прикоснуться, я переполнен магией, искры так и летят, оседают пеплом на добротной одежде, оставляют следы.

С огромным трудом я оделся. Портал в ее особняк так и не закрылся, сияет небрежной дырой. Кош бродит по моей комнате, будто хозяйка. Я подхватил зверька под живот, взял на руки и только после этого открыл дверь. Коридор полон слуг, мать стоит вдалеке, решительная, строгая. Родители невесты тут же. И я не знаю, как смотреть им в глаза.

— Жив, — мама кивнула головой словно в такт своим мыслям. Нехороший у нее получился взгляд, совершенно не добрый, будто она и не рада вовсе тому, что я стою здесь.

— Жив, цел, здоров.

— Я и не сомневалась, — мама прищелкнула языком. Дурной знак.