Мне его подарили. Дом-портал 3 (СИ)

Глава 36

Альер

Стражи вернулись через мгновенье, передали мне в руки скомканную записку, приказали оставить ее на столе для мой Диинаэ. Она будет моей навсегда. Или? Или я просто не воин, не Король и нет за мной доблести рода! Я даже сыном мошенницы считать себя не смогу! Моя мать всегда умела заполучить свое, именно то, что страстно желала она.

Нет, Диинаэ я не отдам никому. Она моя, этой ночью я это понял. Я провел рукой по ее смятым волосам цвета луны, поправил одеяло. Как же она прекрасна во сне. Сладкий бутон мой.

Записку я небрежно положил рядом. Вроде бы ее написала мать Эстона, я толком не понял. Почерк не разобрать, буквы скачут по строкам как блохи — одна длиннее другой, разбегаются во все стороны разом.

Сию же секунду стражи вошли в комнату, появились, точно два призрака, встали позади меня, тронули за плечо. Жадность и ревность всколыхнулись в груди, я не хочу, чтобы Диинаэ видели такой — спящей и нежной, истомленной любовной игрой.

— Поторопись.

Я обернулся. Один из стражей отнял шкуру, которой я прикрыл бедра, другой принялся надевать на меня длинный халат. Бесшумные, ловкие, чудится, что они даже не дышат. И наряд мне достался совсем другой, чем был на мне раньше. Золотое шитьё, тонкая нить шелка вдоль ворота, есть застежки. Опять поведут в гарем. Спорить сейчас я не смею. Слишком хрупок сон эльтем. Но и идти с этими совсем нет желания. К черту тот балкон вместе с окном! Лучше б я остался здесь, возле Дины. Кем угодно, пусть даже рабом, только бы с ней, только бы нас опять не разлучили.

Страж действует неумело, царапает кожу, старается все быстрей застегнуть, тянет узел на узком поясе. Второй подобострастно произнёс, склонившись к самому моему уху.

— Тебя ждет Верховная.

Я мгновенно насторожился, не к добру эта встреча. Убьют или что? Что вообще происходит?

— Зачем?

— Молчи и иди. Эльтем Галицкая не должна заметить пропажи любимца.

— Я не...

Подхватили под локти, поволокли в коридор.

— Не топчи ты цветы своими ногами!

— Этому можно, ещё прорастут, покуда он здесь.

Перешёптываются, это уже не так плохо. Значит, скорей всего, не убьют. Двери покоев остались за спиной, вот уже и широкий коридор этого этажа, похоже, он здесь центральный. Если в горе вообще может быть центральный проход. Другие двери, комната, похожая на крепость. Стражи ни на секунду не ослабили хватки. Окна-бойницы, иные стражи, смотрящие через них по сторонам. Те двое, что сопровождают меня, почти бегут, а меня они тащат по воздуху, я не успеваю коснуться ногами пола, повис на локтях двоих дроу. Лишь мельком успеваю отметить белые шапки гор за узкими окнами, да пушистый ковер на полу.

Он совсем не вяжется с алебардами стражей. Еще одна дверь, наконец совсем небольшая комната, из которой в разные стороны расходится несколько коридоров, удобное кресло, стол, оружие у стены, испачканный щит над дверью. Здесь пахнет свободой и волей: оружием, конским потом, кровью врагов, кожаной амуницией. Я вдыхаю это запах всей своей грудью, рука сама собой тянется к талии, к тому месту, где я привык носить ножны. Да только там пусто, нет ни пояса, ни меча.

Внезапно в комнату вошла девушка. Она проскользнула сквозь узкую щель, может, это портал. Та мигом захлопнулась за ее спиной, снова обратилась в камень. Стражи выпустили меня из своей хватки. Оба, как подкошенные, рухнули на пол и распластались по нему, уперлись лбами в каменные суровые плиты. Может, и мне стоило так же упасть? Неужели это Верховная? И все же я остался стоять. Хотят убить — ничего мое поведение не изменит. Тем более, я даже не знаю, перед кем стою.

— Верховная! — одновременно пробасили стражи.

Я вздрогнул от этого звука. Суровые голоса дроу текут по полу, будто в молитве, вибрируют в стенах. Неплохо бы и мне пасть ниц. Опоздал сделать это, да и не захотел.

— Верховная, в вашей воле наши жизни и души. Каждый час жизни, подаренный нам богами...

— Брысь! — девушка указала на дверь лишь подбородком, стражи тотчас выскочили в коридор, растворились, буквально исчезли.

Я смотрю в лицо Великой прямо. Совсем юная, тонкая, звонкая, будто молодой месяц на небе в свои первые часы. Белые волосы острижены коротко, розовые губки сложены бантом, черный костюм плотно облегает юное тело. Вот только глаза. Ей они будто не принадлежат, достались от другой женщины. Полные мудрости, света, скорбящие и в то же время озорные, словно их обладательница уже отметила свое тысячелетие. Глаза ожившего божества, сколько же она видела всего? И я испытываю гордость от того, что осмелился в них заглянуть, не поддался порыву, не пал ниц, остался стоять на ногах достойо и прямо. Единственный человек своего мира, который смог сделать это. Да, я горд. Будет, о чем рассказать дома, если я туда когда-нибудь вернусь.

— Верховная? — спрашиваю я излишне смело.

Мне терять нечего. Все самое ценное позади, в королевстве. Осталась только жизнь, да великая любовь к Диинаэ. И уж точно я совсем не случайно здесь оказался, в этой небольшой оружейной.

— Да, это так, — легкая улыбка проскользнула на лукавых губах, — Я — Верховная эльтем Бездны.

— Зачем я здесь?

— Смотря, кто ты есть. Король иного мира? Или зачем мне здесь понадобился любимый Диинаэ Галицкой?

— Второе. Я не властен над своей судьбой и не могу считать себя королем.

— Тем лучше, — устало улыбается девушка.

— Не уверен, что это так.

— То знают лишь боги. Хочешь пить, есть? Разговор будет долгим и сложным.

— Но... Нет, благодарю, я предпочту потерпеть.

— Я не хочу терять время понапрасну, — мановением пальца девушка соткала для меня мягкий диванчик напротив себя, указала на него пальцем и лишь только после этого села в свое мягкое кресло.

— Садись, Альер.

— Вы знаете мое имя?

— Безусловно.

— Но почему?

— Ты ценен для Бездны. Я обязана была узнать твоё имя.

— Чем ценен?

Верховная перебрала в руке ремешок от ножен и начала неспешно, буквально взвешивая на весах каждое свое слово. Как мне отличить правду от лжи? Зачем я нужен этому миру? И неужели останусь в нем навсегда? По спине заструился ручеек пота. Только б не это! Не смогу я здесь быть. Да и Дина, оценит ли она? Нашу жизнь в ее покоях? Нет. Думаю, нет. Надеюсь, что нет. Но и с Верховной никто не рискнет пререкаться.

— Бездна — наша родина, наша почти бесплодная мать. Каменная, черная, снежная. Мы все любим ее. Но, увы, на камне ничего не родится. Все свои силы Бездна отдала на то, чтоб произвести на свет нас, ее дочерей, на сыновей сил у Бездны и то не осталось. Темы лишены магии. Что уж говорить обо всем остальном. Здесь нет ни лесов, ни пахотных земель, на склонах горы растут лишь жалкие крохи. Нет животных, ничего нет. Одна черная твердь.

— Мне жаль, — я вспомнил свой цветущий и радостный мир. Великая будто услышала мои мысли, кивнула.

— Именно поэтому существует дань. Мы заботимся о других мирах. Делаем все, чтобы дань с них была роскошной. Фрукты, травы, лучшее мясо, сыры, тысячи наименований. Муж твоей эльтем знает, как непросто собрать дань для Бездны. И как легко мы можем прийти на помощь нашей колонии, твоему миру, чтобы только дань была собрана вовремя и в полном объёме.

— Это я уже понял.

— Хорошо. Эльтем мало рожают. Бездна не дает сил это сделать. Ее сил слишком мало для того, чтобы помочь произвести на свет абсолютное совершенство — эльтем. Ну или хотя бы тема, лишённого дара. Ни один другой мир не поможет зачать эльтем дочь, не поделится тем, что нам нужно. Поверь, мы пытались. Каждая новорожденная девочка — чудо. И только Бездна может помочь родиться девочке-дроу.

— Мне жаль.

— Мне тем более. И не от каждого мужчины можно зачать дочь. Совсем не от каждого. Тем более, что эльтем ужасающи в свое страсти. В особенности, такие, как я, как Диинаэ, как самые сильные эльтем Бездны. Мы опаляем магией своих любовников, когда не можем сдержать силу. Увы, это так. Окажись на твоем месте в эту ночь Эстон, утром его бы вынесли...

— Мертвым?

— В виде небольшой горстки пепла. Такова страсть действительно сильной эльтем. Слишком много в нас силы, ее никак не удастся сдержать.

— Я ценен тем, что смог выжить?

— Нет, — озорные искры сильней засверкали в бездонных глазах. На миг мне почудилось, что на меня этими глазами смотри сама Бездна. Вся эта гора, ее сила и мощь.

— Тогда что?

— Бездна откликнулась на любовь. Ты — ключ к сердцу Диинаэ, единственный, какой подойдет. И ваша любовь взаимна. Ты смог не только разжечь любовь в Диинаэ, но и принять ее силу, просто не смог сопротивляться ее страсти. Сердце эльтем раскрылось, выплеснуло наружу вашу любовь. Бездна откликнулась, подарила жизнь. Наша мать скупа, но и она порой дарит.

— На нашем ковре что-то расцвело. Я споткнулся, и шип засел в коже. Вроде от розы.

— Дурак, — усмехнулась Верховная, — У Диинаэ родится дочь от тебя. Совсем скоро. И года не пройдет.

— Я... женюсь. Только Эстон, он... Еще есть Сергей, — язык прилип к горлу.

В душе будто открылась потаенная дверь. Диинаэ уже носит моего ребенка? Крохотную дочурку? Разве такое может быть?

— Ты так хочешь стать мужем? Поверь, это — глупость. Мужья приходят, уходят, гибнут порой. Все это — условности, часть нашей иерархии. Ты — ключ. Этот статус — он выше, дарован богами, нерушим, как сама твердь. Вам дарована любовь, величайшее чувство. Зачем же тебе становится ее мужем? Нет, если хочешь, ты можешь, но только зачем?

— Я... Мы станем жить здесь? Я обязан остаться в Бездне? — вот и произнес я тот самый вопрос, ответа на который боялся больше всего. Дроу прикрыла глаза, закинула ногу на ногу.

— Как хочешь. Но все ночи вашей страсти будут принадлежать Бездне. Остальное меня не волнует.

— Почему? Если Диинаэ уже зачала? Или...

— Магия Диинаэ льется повсюду, когда она любит тебя так остро. Бездна расцветает. Те твари, которые пытаются подняться наружу из ее глубин, гибнут. Этой ночью я летала на прорыв. Тварей было невероятно много. Даже я не могла с ними справиться... быстро. Эльтем Диинаэ разлила свою силу до самого низа горы. Здесь все светилось. Это было невероятно! А если так будет каждую ночь? Ты — сокровище Бездны, Альер. А если с твоей помощью появится не одна эльтем, а множество? У Диинаэ есть еще дети?

— Только сын, она отдала его мне на воспитание.

— Тем не имеет значения для бездны. Но Динаэ удивительно плодовита. Сын, а скоро еще и дочь.

— Моя дочь.

— Твоя, ключ к сердцу эльтем. Конечно, твоя. От великой любви родятся почти всегда девочки. Ты счастлив?

— А сына у меня точно не будет? Впрочем, тем Дениса я посажу на трон после себя. Он должен справиться.

Верховная лукаво улыбнулась, приоткрыла глаза.

— Ты так уверен, что Диинаэ хоть когда-нибудь выпустит тебя из своих пальцев? Ты навсегда останешься с ней. До самой ее смерти. Дроу живут очень долго. И Бездна тоже поможет. Она не терпит наших слез. Мой собственный ключ живет пятую сотню лет, и наша страсть не погасла.

— Он — человек?

— Нет, моя страсть — полукровка. Я вас познакомлю.

— Благодарю.

— Иди скорей к Диинаэ. Эльтем ревнивы, ей может не понравиться то, что мы оставались наедине.

— Благодарю за беседу, Верховная.

— Возьми монетку со стола. Будет что показать подданным, там мое клеймо. Расскажешь, где ты был, больше станут уважать.

— Да, конечно.

Я присмотрелся к столу. Никаких монет на нем не было. Только черные камни, высеченные из скалы. Эльтем рассмеялась, подтолкнула к моей руке один из них. С большим удивлением я заметил на его грани чеканный профиль Верховной. Тоненькую фигурку лукавой девушки с глазами без дна.

— Спасибо.

Я сжал в своей руке камень, вышел вон и только тут в коридоре столкнулся со стражами. В животе протяжно завыло. Сколько времени я не пил и не ел? Стражи бледны, смотрят на меня как на призрак.

— Что?

— Никто не может пережить такой ночи с эльтем. Гора вся светилась. Тебя должны были вынести из ее комнат в горшке!

— Или на совке, если б горшка не нашли, — подтвердил второй страж, — А на твоей шкуре даже следов не осталось. Мы же оба это видели. Ни пятна, ни ожога от пульсара!

— Кроме укусов, — кивнул первый из них.

— Мне бы поесть. Бекон, яичница, сыр, еще можно пару ломтей буженины, свежего хлеба, яблок. И утку! Утку, обязательно запечённую на огне. Ради благополучия Бездны я должен быть сытым и сильным. Где тут столовый зал?

— Там нет ничего. Веди его сразу в кухни. Прямиком к печи. Пусть спросит с поваров все, что хочет. Он — ключ. Ключу можно все. Это статус выше мужа эльтем. Он нерушим, как нерушима настоящая любовь.