Мне его подарили. Дом-портал 3 (СИ)

Глава 51

Эльтем

Женщина вошла, мгновенно склонила передо мной голову, замерла в причудливом реверансе. Матерью Эстона такую определенно не назовешь. Идеально прямая спина, тончайшая талия, руки сложены крест-накрест на животе. Высокая причёска как вид искусства. Тут каждый локон уложен с особенной точностью. И каждый пальчик украшен миниатюрой расписного ноготка. Платье напомнило мне скорее броню — плотное, черное, лишённое вышивки, кружев, разве что талия перевита белой лентой. И на ней совершенно нет никаких украшений.

До такой изящной дамы мне далеко. А ведь теперь я по статусу ее много выше, кроме того, жизнь ее сына целиком и полностью в моих руках. Нечего опасаться? Но я не привыкла доверять свекровям, тем более, таким — коварным и дерзким. Один раз напала, нападёт еще раз. Не делом, так словом, был бы повод. Или если я сама дам слабину.

— Рада приветствовать вас в своих покоях.

— Счастлива навестить вас, дорогая невестка, в этом чудесном месте. Только боги ведают, как нам с сыном повезло с вами, прекрасная Диинаэ.

Столько комплиментов в одной-единственной фразе меня насторожило. Да и встать из глубочайшего реверанса она не спешит, будто бы это самое удобное для нее положение.

— Кофе? Только я не разобралась еще, где здесь столовая или, скорее, кухня.

— Буду счастлива отведать горечь напитка вместе с вами, Диинаэ. Надеюсь, вам пришелся по вкусу новый интерьер. Мой мастер очень старался для вас, но я всё еще сомневаюсь, что смогла угодить, — свекровь наконец поднялась из вычурной позы, но голову все еще держит немного склоненной.

— Все выглядит просто чудесно.

— Я счастлива этим. Позвольте вам показать. Столовая вон в той стороне, — женщина указала на дверь с ручкой в форме химеры, — Быть может, мой сын накроет нам на стол? Он хорошо обучен манерам.

— Да, пожалуй, — я набрала чуть побольше воздуха в грудь. Странно, что муж сам не догадался встретить свою мамашу, — Эстон! Твою... Твоя мама пришла.

Дроу возник в холле в ту же секунду, я даже не успела услышать, как скрипнула дверь их мужской комнаты.

— Супруга, — он склонил голову, но к маме не подошел.

— Ты накроешь нам стол? Я помогу.

— Нет, — дернулся муж, — Я справлюсь сам, эльтем.

— Мой сын этому обучен, — слегка покраснела свекровь и смерила Эстона суровым взглядом, — Всех юношей нашего клана с самого детства этому учат.

— Хорошо.

Я только пожала плечами и пошла к двери, на которую указала свекровь. Эстон и здесь опередил, распахнул ее настежь передо мной, услужливо склонил голову. От увиденного мне стало немного не по себе.

Прямо посередине круглый стол на каменной ноге, он напомнил мне пирата. Впрочем, и ваза на нем похожа на попугая. Из нее торчит букет. Цветы искусно вырезаны из тончайших лепестков мрамора, хорошо заметен узор камня, а стебельки и жилки золотые. Мягкий диван, несколько кресел. Вся мебель белая, нежнейший пух ворса торчит вверх, будто сугробы снега. На полу точно такой же ковер. А мы ведь кофе пить собирались! Жуть что будет, если опрокинуть чашку. Я невольно вздохнула.

— Что-то не так? Вам не нравится? — всполошилась за моей спиною свекровь.

— Нравится, — я предпочла ответить честно, — Только я не представляю, как здесь прибираться...

— Для этого существует муж. Эстон все-все-все приберет. Или наймет слуг, если вы ему позволите. Не нужно его жалеть. Мужчинам уборка только на пользу. Такая работа настраивает их на спокойный лад, учит бережно относиться к предметам, создающим комфорт.

— Наверное, да.

— И хрусталь тоже не нужно беречь. Его добыли в моих мирах. Разобьется, пришлю вам еще! Сколько угодно, дорогая. Даже беспокоиться не стоит. Сын сам сообщит мне об утрате посуды и сам все заменит, если вы позволите нам общаться.

— А я могу запретить? — я обернулась к свекрови. Та сразу как-то угасла, скукожилась.

— Он теперь ваш супруг, принадлежит к вашему клану и только в вашей воле определять его судьбу.

— Но убить меня супруга не сможет, — жалко улыбнулся Эстон.

— Убить — нет, опалить страстью — да, — твёрдо произнесла свекровь, — Цени, что имеешь. И не вынуждай супругу ждать слишком долго, пока ты приготовишь её напитки. Столько лет я заботилась о твоем воспитании. Неужели забыл, как следует ухаживать за эльтем? Мне стыдно за тебя, сын.

Эстон сверкнул глазами на свою мать, довольно быстро вышел из столовой в соседнюю комнату. Оказывается, за нишей есть дверь, ведущая куда-то еще.

— Знаете, мне эти покои напоминают метро. Кажется, что гору отделывали те же мастера, которые и его построили. Метро — это вид подземного транспорта на Земле.

— Земля раньше была одной из колоний эльтем. Многие мастера творили и там, и здесь. Но это было довольно давно. Лет триста назад, а то и больше.

— Неужели? И в каких городах они творили?

— В незапамятные времена — Рим, потом Венеция, Санкт-Петербург. Везде, где есть камень, выточенный до блеска, работали дроу. Людям чуждо великолепие живого камня, редкие из них способны раскрыть красоту громадного монолита, увы.

— Вы много знаете о Земле.

— Мне было, что изучать в темнице. И я счастлива тем, что мы пришли к соглашению. Эстон — мой сын, хоть и самый дерзкий, но самый любимый. Я очень боюсь за него. Боялась с самого детства. Непокорный, несгибаемый, упорно идущий к цели, — свекровь вздохнула, — Такие, как он, вырастают и порой добиваются многого.

— Вы думаете?

— Безусловно. Они просто не замечают препятствий на своем пути к цели. Других малышей следует выпороть хорошенько один раз, чтоб не лезли в буфет за сластями, и больше они туда не полезут. А эти? Подобных Эстону ничто не остановит на их пути к цели. Ругай — не ругай, наказывай — не наказывай. Все бесполезно! Просто нужно уметь вовремя это принять, помочь им выбрать верную цель и отпустить. Иначе никак.

— Вы очень мудры.

— У вас тоже есть дети?

— Сын. Пока только один.

— Промысел богов вершит судьбы. Дети — наше счастье и наша мука. Кому чего больше отмерено — судить небесам.

— Угу, — я кивнула, — Вам повезло воспитать Эстона достойным человеком... дроу, я хотела сказать.

— Повезло. Пару раз в детстве я его чуть не убила. Слуги вовремя остановили. Этот… к-хм пытался сжечь нашу гору при помощи стёклышка, в другой раз бродил по склону и чуть не соскользнул вниз, в третий сбежал ловить рыбу. Ну какая рыба в наших морях?! Приволок малька тарха. Благо тот его самого не сожрал. Зато перебил всю посуду в нашей столовой. Весь пол был в осколках хрусталя. Дети изрезались. Ужас!

— За ним маленьким совсем не следили? — спросила я и осеклась.

— Следили и еще как! Но кто же мог додуматься, что этот проказник даст гувернеру сонного зелья? Я же говорю, такие как он, не видят препятствий на пути к своей цели. Пока вырастишь… к-хм! А потом ничего.

— У меня точно такой же ребенок. Когда становится легче?

— Лет после тридцати, где-то так. Но особенно тяжело до двадцати пяти. Все-таки мальчики зреют не рано.

— Дожить бы, — выдавила я из себя.

— Придётся. Без мам детям сложно. Н-да. Я буду рада навестить своего нового внука, чтобы помочь вам, Диинаэ. Поверьте, у меня большой опыт. Своих несколько сыновей. Трое, точнее. Но такой, как Эстон, только один.

— Я буду рада. Сейчас мой мальчик гостит у другой свекрови. Бедная женщина.

— Мать вашего ключа? Что ж, пожелаем ей здоровья и всяческих успехов. Надеюсь, она переживет те несколько дней, что вы здесь.

— Да, я тоже на это очень надеюсь.

— И сколько у вас свекровей?

— Три.

— Неплохо. Со своей стороны, я обещаю любую заботу о ваших детях, дорогая. Можете смело надеяться.

— Угу.

— Эстон вырос достойным дроу, раз уж ему посчастливилось стать вашим супругом. Это несомненно говорит о моем успехе в воспитании мальчиков. Иначе бы он так и катался с нашей горы в бочке. М-да.

— Как я вас понимаю, мой катался не в бочке, а в колесе от трактора. Но сути это не меняет.

— И я вас тоже чудесно понимаю, дорогая.

Свекровь слегка коснулась своими пальцами моей руки, я ощутила тепло, поддержку и смутную надежду, этим прикосновением она будто пообещала, что все обязательно сложится хорошо.

— Простите, сейчас будет громко. Эстон! Ты там уснул или умер? К чему мне готовить эту великолепную женщину, которая из милосердия взяла тебя в мужья?

Что-то зазвенело и грохнуло.

— Мама! — муж, как пробка из бутылки, вылетел из кухни с подносом в руках. Сколько же тут всего, ммм, — Мама, я задержался, потому что готовил фруктовый салатик из персиков со сливками. Я помню, как ты его любишь.

— Это было давно. Ты вынудил ждать нашу Диинаэ. Это не хорошо, Эстон. Я бы могла довольствоваться и корочкой хлеба. Заботься лучше о жене, сын. Она — наше чудо. Что, если случится прорыв, а Диинаэ даже не отужинала? Она носит в себе сокровище — будущую эльтем. Это тоже не просто. А ты не в состоянии быстро донести поднос из кухни.

— Простите, — поджал губы Эстон. Муж расставил тарелки, блюда, принес графин с прохладной водой и направился к выходу.

— Ты не останешься? — я едва успела его окликнуть.

— Если вы настаиваете, я буду рад...

— Не стоит, — улыбнулась мне свекровь, — В мужской комнате полно лакомств, там тоже есть стол и в воздухе витают совсем другие беседы. За нашим дамским столом мужчинам всегда будет скучно. Им больше интересно другое. Не портите вечер ни нам, ни им. Секрет семейного счастья в том, чтобы не мешать друг другу, думая, что ты делаешь хорошо.

— Любопытное мнение. Эстон, ты хочешь остаться или уйдешь? Поступай, как хочешь.

— Партия еще не доиграна. Этот бес, Миха, достал откуда-то фанты. Я уже должен ему десяток конфет. И это только начало игры.

— Иди, доигрывай.

— Благодарю, супруга.

— Спасибо за салат, сын, — усмехнулась свекровь.

А она ничего, милая женщина, когда не хочет меня убить.

— Можно узнать что-то о прошлом раба?

— Вы имеете в виду своего невольника, этого скрипача?

— Вы и здесь всё разузнали?

— Я любопытна. И в нашем мире это качество считается достоинством любой эльтем. Я уже нашла свиток о Миха. Ваш невольник родом с Земли, он нечаянно проскользнул в портал где-то в метро. Кажется, укатился вместе с пустым вагоном в какой-то отстойник.

— В депо?

— Да, кажется. Первое время орал, требовал, чтоб его выпустили, звал дежурного по станции, ругался, потом играл на скрипке. Потом наш маг чуть подправил его память. Его смогли научить вести себя так, как подобает в горе.

— А почему не отпустили обратно?

— Из жалости. Этот невольник совершенно не приспособлен к самостоятельной вольной жизни. На Земле побирался подаяниями, воровал, мошенничал. И это при таком-то таланте, при такой удивительной красоте! Он даже тёплых вещей при себе не имел. Промерзший, тощий, голодный. Как такого выбросить из горы? Вот и оставили. Но играет на скрипке он просто чудесно! Вы не находите?

— Угу, — и во что я только ввязалась? Как теперь поступить с Мишей, когда я точно знаю, кто он и откуда? Ну почему я всегда кого-то жалею и от этого у меня одни только проблемы?

— Вы расстроены?

— Самую малость. Просто не знаю, как с ним поступить.

— Оставьте себе, как и собирались.

— Это как-то нечестно, он же свободным человеком был.

— Дайте ему возможность навещать свой собственный мир. Пусть гуляет, большего и не нужно, я вас уверяю. Вернёте свободу, я имею в виду всю, целиком, и он непременно погибнет. Причудливый оранжерейный цветок не способен расти на воле, там он чахнет. Ваш Миха именно такой. Он безмерно красив и настолько же талантлив. Но, увы, легко может погибнуть. Не губите игру этой скрипки, ведь это чудо. А чудеса должны жить.