Мне его подарили. Дом-портал 3 (СИ)

Глава 31

Альер

Эльтем Диинаэ Галицкая — отстраненная, холодная, как скала из черного камня, невероятно красивая, впрочем, как и всегда. Сколько мужчин желает ее, сколько на нее смотрит, не в силах скрыть свое восхищение. Пока мы шли норами этого города, я тысячу раз ловил жадные взгляды чужаков, обращенные на мою женщину, на ту, что принадлежит мне и только мне. Я схожу сума от ревности, от бессилия что бы то ни было предпринять. В этом мире я никто — всего лишь человек. Не дроу, не муж эльтем, а лишь часть гарема Галицкой. И мне действительно страшно. Страшно очутиться здесь, где я абсолютно бесправен, страшно находиться так глубоко в горе, будто бы она всем весом своим давит на мои плечи, будто непременно должно случиться что-то ужасное. Со всеми здесь, или с нашим кланом, а может, со мной одним? Не знаю. Как не знаю, могу ли я доверять Дине. Вдруг она решит избавиться от меня? Продаст другой, подарит, как стебелёк розы, просто забудет. И тогда я навсегда останусь здесь, в нутре этой жуткой горы.

В холл вошли стражи. Два рослых дроу, их волосы заплетены в сложные косы, увешаны тяжёлыми бусинами, простая одежда серого цвета скрывает идеальные тела, стройные, подтянутые, гибкие. Темные эльфы совсем не люди, они куда совершеннее.

Эстон как будто приободрился, увидев стражей, чуть кивнул. Эти, похоже, тоже его узнали, чуть склонили головы к своим покатым плечам, будто засомневались, отвечать на приветствие или нет.

— Перед вами молодой клан Галицких. Покажите тему Эстону дорогу в его гостевые покои, — на губах стражей мелькнули улыбки и тут же истаяли.

— Поздравляем со вступлением в брак, досточтимый тем.

— Я рад вас снова увидеть и принимаю поздравления, досточтимые темы. Этот гаремник — любимец моей супруги. Проводите его в общий гарем. Дорогу до своих покоев я найду сам. Еще помню, как устроены коридоры верхнего яруса.

— Я вас провожу, — кивнул правый дроу, — А мой брат сопроводит гаремника.

— Будет отлично.

— Куда мне идти? — осторожно спросила Диинаэ, я обернулся на ее голос. Кто знает, может, я вижу эльтем в последний раз. Глупая мысль. Но сам я гарем покинуть, увы, не смогу.

Теперь я полностью в ее воле. И даже солнца и неба родного мира не увижу больше, если она не позволит. Зачем только я рискнул отправиться сюда? Почему не остался ждать эльтем в своем королевстве? Приревновал, побоялся отпускать одну с Эстоном? И чего я добился, дурак? Ничего! В свои покои эльтем может призвать кого угодно. Я же здесь только на правах пленника. Мне даже не разрешается покинуть гарем.

— Ваших мужчин уведут, и я лично провожу вас до покоев. Они тут совсем близко. Когда кто-то навещает Бездну ради встречи с Верховной, то ее ждут как раз в гостевых покоях. Так принято и это очень удобно.

— Хорошо, — Диинаэ пристально на меня посмотрела.

В этом взгляде я прочел всё — нетерпение, злость, обиду. Черт знает, что ждет эльтем в гостевых покоях. Мне вспомнился тот бордель, в котором я уже был с ней. Что, если и тут точно так? Что, если в покоях эльтем ждет десяток красивых рабов. Наш клан может сильно расшириться, тем более, что Дина мне ничего не обещала. Ни любви своей, ни верности, ничего.

— Идем, я провожу тебя, — страж встал ко мне ближе, того и гляди опустит ладонь свою на плечо или воспользуется артефактом. Нет уж, я предпочту сохранить свою гордость, хотя бы ее видимость — сам пойду, а там будь как будет. Только б не остаться в этой чертовой норе навсегда.

— По пути отведите любимца эльтем к портному, пусть даст мальчику что-то из вещей местного кроя. Я оплачу. Этльтем Галицкая оказала мне любезность.

Вот тут я уже не сдержался.

— Мальчику?

— Уверена, вам меньше ста лет. Для мужчины это пора юности, почти детство. Пора подвигов, надежд и мечтаний. Или вам так не терпится состариться?

— Нет.

Дроу кивнула стражу, тот ухватил меня за плечо и направил в сторону выхода. Пришлось подчиниться. За спиной я услышал голос нахалки.

— Не волнуйтесь, Диинаэ, там вашему любимцу будет лучше. Одно только окно способно вернуть покой в душу человека. Вид неба, птиц. Да и пообщаться будет с кем.

— Наверное, вы правы.

Мы свернули по коридору вправо, Эстон прошел мимо меня. Даже не оглянулся. Страж его тоже сопровождает, но хотя бы не держит.

— Нам сюда, любимец эльтем Галицкой.

— Мое имя — Альер, — я счел нужным представиться.

— Полагаю, это не имеет значения. В Бездне все решает принадлежность к клану. Ты — любимец эльтем Галицкой. Если спросят, так и ответишь. При необходимости можешь показать клеймо на груди.

Я предпочел промолчать. Черт! Как и зачем я попал сюда? Радует только одно, если... Если что, трон мой пустым не останется. Его займёт мой приемный сын, Денис. Мама все сможет уладить. Междоусобиц тоже не должно случиться. Вдвоём они удержат власть.

— Для начала посетим лекаря.

— Я здоров, благодарю вас.

— Надеюсь на это. Но увы, я не знаю, в каком мира тебя подобрала эльтем. Вши, блохи, чесотка. Все предположить невозможно. Если по твоей вине эта дрянь расползётся по всему общему гарему, то... Я даже предположить не могу, что будет. Там вещи, циновки, одежда. Прикажешь все это сжечь? А другие любимцы эльтем, рабы? Проще уж вылечить тебя одного.

— Так уж и быть, я дам себя осмотреть лекарю.

— Гордый. Значит, или недавно попал в руки эльтем, или она тебя ценит.

— Быть может, и так.

Я уже сам не был ни в чем уверен. Кажется, будто все осталось далеко позади — трон, статус, славное прошлое. Я сам напросился сюда, в Бездну, сам выбрал этот путь, сам себя лишил всего. Из-за безумной любви к эльтем, к моей Диинаэ. Ради шанса быть ее мужчиной, единственным, хотя бы несколько дней. Не дать Эстону шанса. Прав ли я был?

Может, стоило дождаться эльтем в моем замке? А смог бы я? Нет. Такая любовь, такая великая страсть не дает людям шанса. Я поставил на кон все ради призрачной надежды единолично обладать этой женщиной весь отпущенный мне срок. Да будут милостивы ко мне боги и небо над нашими головами. Где-то же оно есть, это небо, даже над Бездной.

Мы свернули в довольно узкий проход. Если этажом ниже горы дроу напоминали скорее улицы, то здесь лишь довольно узкие лазы, в лучшем случае коридоры. Вся гора ими изъедена наподобие головки зрелого сыра.

— Сюда.

Дроу остановился перед запертой дверью, нажал на упругую выпуклость на дверном косяке. Послышалось шуршание, наконец в коридор вышел еще один дроу. В отличие от остальных он был одет в пестрое платье, нет, скорее все же халат, только с завязками на груди и присобранными рукавами.

— Опять драка в гареме? Эти черти никогда не дадут отдохнуть, — лекарь закинул за спину длинную косу. На меня он даже не посмотрел.

— Новый клан эльтем Галицкой прибыл на встречу к Верховной.

— Поздравляю, я здесь при чем?

— Любимца эльтем велено определить в общий гарем. Вот я привел...

Лекарь вцепился в меня взглядом, особенно пристально прошелся им по мечу, наконец потянул носом.

— Надеюсь, он не блохастый. По крайней мере, не воняет. Понатаскают всякой гадости из разных миров. Можно подумать, в родной Бездне темы перевелись. Нет, всем хочется особой экзотики. Ну хоть не гоблин, не этот, как его? Лис с тремя хвостами, в обличии мужчины? Вот где я намучился лечить. Ещё и за руку меня цапнул.

Я пошел пятнами. За кого меня здесь принимают? Лучше молчать, просто молчать.

— Проходи, раздевайся.

— Я... Сейчас, — я шагнул в комнату. Страж отстал, не стал входить со мной вместе.

— Я к портному, принесу другую одежду.

— Если меня опять покусают, клянусь, вам я отомщу лично, тем Рейсон.

Дверь захлопнулась, отсекая от нас коридор. Лекарь и я, мы вместе очутились в каменном мешке, даром, что красиво отделанном.

— Я не кусаюсь, господин.

Я рискнул осмотреться. Лучше б я этого не делал. Щипцы, иглы, сотни две артефактов, целый шкаф зелий, трубки и наручи, которыми вполне можно приковать к столу или стене.

— Буду на это надеяться. Все вещи сюда, — лекарь указал рукой на плетеную корзину. Ума не приложу, как она здесь очутилась.

Я покорно снял с себя пояс, ножны и меч, стянул сапоги, чуть опершись спиною о стену. Наконец принялся расстегивать свой лучший камзол. С ним было особенно жаль расстаться, будто, снимая эту одежду, я снимал с себя и свой статус, свою личину, становясь жалким почти что рабом, игрушкой.

Черт с ним, все для себя я уже решил. И Диинаэ останется моей так или иначе. Я стянул с себя сапоги мягкой кожи, вынул из рукавов драгоценные запонки, ссыпал их в корзину, расстегнул камзол, рубашку, штаны, все с себя снял и сбросил куда велено.

— Панталоны тоже туда, — бесстрастно приказал лекарь. Все это время он не отводил от меня взгляда. Тягостное воспоминание ворвалось в мое сознание. Я затормозился.

— Щипать станете?

— Что, прости?

— Волосы! Лишних у меня нет! И запасных тоже!

— Верю, — нервно икнула лекарь, — Панталоны снимай и складывай их к остальным вещам.

Через секунду я стоял абсолютно раздетым, точно так же, как и тогда в бане. Вспомнил, как меня раздевали на рынке. Еще больше покраснел. Нет, не от прошлых унижений, а от того, что позволил себе попасть снова в такую же точно ловушку.

— Забирайся на стол. Я осмотрю тебя при помощи артефакта. Главное, чтоб блох не оказалось.

— А то что? — я с великим сомнением посмотрел на гладкий каменный стол. Алтарь-не алтарь? Нет, именно стол. Почти точно такой же, как в бане, — Выщиплете налысо? Доктор изогнул бровь, замешкался ненадолго.

— Нет, щипать точно не стану. Обработаю и отправлю в покои твоей эльтем. В гареме блохастым не место. Вернешься ко мне дня через два-три и там посмотрим, не нужно ли обработать еще чем-то.

Знал бы, раздобыл хоть пару блошек на развод, — я вздохнул. Кому бы пришло в голову, что все так просто можно уладить? Уж пара блох точно бы нашлась где-то. Или не пара? Если сходить на охоту, всегда можно снять какую-нибудь живность с трофея, например, с дикой птицы. Клещей там всяких.

— Штошььь, — произнёс лекарь тихо, осторожно взял меня под локоть и подвел к столу, — Ножку повыше, вот тут есть ступенька. Вниз не смотрим, ручкой держимся. Я подстрахую.

— Благодарю, я сам.

— Голова не кружится? Давно была ммм последняя битва? Каска, шлем, что там у вас, уцелели? Не тошнит?

— Я здоров.

— Так многие говорят. Ну, ничего, сейчас все узнаем. Ложись-ка ты на спину, — я неловко устроился на прохладной поверхности камня. Он... будто бы начал проваливаться подо мной, обтекая тело, — Нет, все-таки лучше на живот. И глаза прикрой.

— Зачем это? Чем я стану дышать?

— Воздухом, как и все мы. Воздухом.

— Но как? Это же камень.

— Я бы так не утверждал. На самом деле это дерево.

— Как?

Я перевернулся на живот, стало по-настоящему страшно. Поверхность подо мной начала расслаиваться, приобретая все более странную форму. Опустить лицо вниз кажется неимоверной глупостью.

— Как-то так.

Свет резко померк. Сверху на меня опустилась плита. Я ощутил себя словно кусок масла в пузатой масленке. Кричать бесполезно. Поверхность подо мной приняла точную форму тела и вдруг затвердела. Откуда-то сверху доносится голос дроу. Он то ли молится, то ли читает заученный текст? Не пойму. Как будто бы он не может вспомнить, как именно управлять артефактом. Моя спина похолодела от ужаса, пот заструился крупными каплями. Стыдно бояться, но поделать с собой я ничего не могу. В ладони ударил жар, пальцы наполнились теплом, а затем и спина, колени, связки на правой голени, основание шеи. Черт! Может, спиной эту крышку выдавить и поднять? Или не выйдет? Попробовал, меня распластало еще сильнее. Теплый лучик прошёлся по позвоночнику, ударил в голову. Та закружилась. Неужели — всё? В глаза ударил свет. Ничего я больше не вижу, только смутный силуэт на фоне двух облачков. Неужели умер?

— Ирлинг?

— Так меня ещё никогда не называли, — поперхнулся лекарь.

Я проморгался. Крышка моей маслёнки исчезла, стол вновь выровнялся. Я счастливо улыбнулся. Все отлично, только голова кружится немного, тошнит, в ушах шумит, и свет бьёт прямо в глаза. Не небеса, что безусловно радует.

— Ты как?

— Мне дурно, мутит.

— Скоро пройдет. Я вправил несколько позвонков в шее, убрал последствия травм рук, срастил заново связку на ноге, поправил ребро, ну и так, по мелочи.

— Благодарю. Уже можно вставать?

— С тобой это сделала эльтем Галицкая? Она нанесла травмы и не залечила их до конца? Я должен буду сообщить об этом Верховной.

Вкрадчивый голос лекаря, дурные вопросы. Мне отчего-то вспомнился Денис, который заявил, что мать его лупит. Чем это закончилось для юного тема? Тем, что мать от него отреклась, вручила его мне в качестве моего сына! Нет, рано или поздно Диинаэ захочет увидеть Дениса. Но! У лекаря не должно быть и тени сомнений, в том, что раны мне нанесли другие.

— Нет, что вы! — я лучезарно улыбнулся, — Это сделала совсем не эльтем! Она очень добра ко мне, ласкова. Это самая нежная женщина в моем мире. Шею я травмировал в битве при Эльсте, связки порвал, когда гнался за диким кабаном. Наш лекарь, собака поганая, дурно их срастил! Пальцы? Гувернер! Наверняка он. Я неправильно держал перо в руке, никак не хотел научиться. Гувернер вложил в меня всю свою душу, а сколько стараний и любви.

— Ам, хм, — пробурчал лекарь. Он, как будто, хотел сказать что-то еще, но закашлялся.

— Ни блох, ни вшей, ни кого-то еще?

— Нет.

— Какая жалость. Может, вы напишите иное? Я подарю вам запонку. Одна блоха? Нет, лучше две. И вы отправите меня в покои эльтем Диинаэ.

— Зачем?

— Ей без меня будет скучно.

— Желаешь ее развлечь?

— Очень.

— Тогда отдохни в гареме. Дольше потом продержишься. Я назначу тебе особое питание.

— Две запонки за двух несуществующих блох? Нигде в мире не оценят блошек так дорого. Рубины, бриллианты, платина. Это выгодно, соглашайтесь. Эльтем Галицкая будет огорчена, если останется одна. Я уверен в этом.

Лекарь изменился в лице, похлопал меня по плечу почти как друга. В этот момент в дверь кто-то поскребся.

— Входи.

Страж в ту же секунду возник на пороге. Заметил дружеский жест лекаря. Одобрительно кивнул. В руках у дроу был целый ворох вещей цвета зеленой листвы и вдобавок длинная шкура. Или это жилет?

— Ну что, не кусался? — добродушно спросил он.

— Хуже. Рехнулся.

— В смысле?

— Тело здорово, но разум, увы, изменен. Эльтем Галицкая проявила излишнюю ммм строгость при воспитании. Кстати, он отлично воспитан. Или попросту заиграла, не рассчитав возможностей своего любимца.

— В общий гарем его нельзя?

— Наоборот, можно и нужно. Следите, чтоб человека там никто не обидел. Его психика нежна, как первоцвет. А, вообще, зайди ко мне после того, как отведешь любимца эльтем Галицкой.

— Вы шутите? — я переводил взгляд с одного дроу на другого, ждал, будто бы они и в самом деле сейчас рассмеются.

— Одевайся, — первым не выдержал страж, положил вещи на скамью, — Или тебе нужно помочь? Здесь туника и жилет из меха. Жилет нужен, чтоб выходить на балкон. Там бывает прохладно, когда дуют ветра.

— Благодарю. Обуви нет? Мне можно взять свои...

— Пол теплый и чистый. Обувь дадут, если тебя призовет хозяйка.

— Надеюсь, этого не случится, — буркнул лекарь.

— Как знать, может и так, может и призовет, — удручённо произнёс страж.

Я застыл, кажется, вся кровь схлынула с лица и дыхание перехватило. Лекарь, страж, оба они в две пары рук усадили меня на скамью. Страж расправил длинную несуразную тунику, напялил ее на меня. Не халат и не платье, рубашка до пола, еще и воротник оторочен полосочкой бархата.

— Можно мне оставить хотя бы пояс и меч?

— Сражаться здесь не с кем, — вкрадчивым голосом произнес лекарь, — Стражи глаз с тебя не будут спускать, никто не обидит. В гареме их много. Сейчас отобедаешь и ляжешь отдыхать.

— Может, ему дать травок? Или какое лекарство?

— Нельзя. Он человек, а не дроу. Пока нельзя. Посмотрим, что будет утром. Да и Верховной нет, а значит, эльтем Диинаэ может призвать любимца к себе. Нельзя, чтоб он был вялым.

— Сейчас рядом с эльтем Галицкой ее муж. В ее покоях. Вечером я приглашу туда дроу, нескольких ничейных рабов. Есть шанс, что...

— Я погибну, если... Или убью, так верней.