Моё имя (СИ)

Глава 7. В логове врага

Адлер Девериус… Джерд Девериус… Хаган Девериус… Как бы я хотела узнать, кто именно написал весь этот бред! Тогда бы могла с чистой совестью повыворачивать ему большие пальцы, дабы он больше никогда в жизни не занимался подобной дуристикой.

«Королевская хроника» бесполезна. Как и «Краткий очерк истории». Как и «История погоды за последние триста лет». Как и десятки книг до этого. Всё в них — лишь сухие, никому не нужные факты, в которых нет ни одно намёка на истинную суть природы эксилей, ни одного упоминания об их слабостях, и ни одного указания на то, как именно я могла бы разобраться с тварями раз и навсегда.

Собираясь положить очередную книгу в одну из образовавшихся вокруг стола стопочек, я передумала на полпути и вместо этого со всей силы швырнула её куда подальше. Она врезалась в книжный стеллаж напротив и, опустившись на покрытый ковриком пол с глухим стуком, потянула за собой ещё несколько книг в золотистой обложке. В этот самый момент с моих волос слетела небольшая резинка, и они упали на лицо, полностью закрыв и так урезанный в библиотечном мраке обзор. Одним яростным движением я откинула назад свою белоснежную шевелюру и, отставив в сторону весьма неудобный стульчик, упала на столь же неудобный диван. Глаза смотрели в потолок, но перед ними всё также стоял перечень эксильских королей за последние триста лет, который я теперь с лёгкостью могла пересказать наизусть. Как же противно от одной только мысли о том, что на столь дикую ерунду я потратила столь много времени!

Библиотека Анжей была полной противоположностью библиотеки Девериусов уже потому, что, в отличие от второй, в ней не нашлось ни одной книги, написанной человеком. Вся здешняя литература была привезена с того, неведомого мне мира, откуда пришли эксили. Поскольку в коллекции Сирила количество таких редких книг насчитывало единицы, сей расклад меня более чем обрадовал. Да что там говорить! Попав в эту сокровищницу знаний, я была просто в восторге и предвкушении мировых открытий. Вот только энтузиазм прошёл также быстро, как и появился.

Очень быстро я осознала, что мне ни за что на свете не найти иголку в стоге сена за тот небольшой отрезок времени, которым располагала. Бал в честь дня рождения Пандоры был намечен уже на завтра, а уговорить Сирила прибыть в двенадцатую зону хотя бы на день раньше (конечно же, под предлогом моего дикого интереса к новой местности) и так стоило колоссальных усилий. Итог? Я провела в библиотеке целый день, не продвинувшись при этом ни на йоту.

Похоже, что, изначально выбранным мною детским способом добиться можно лишь усталости на пару со злостью, и, пока ко второй не прибавилась ещё и первая, мне просто необходимо найти другой, более эффективный и действенный, выход. Вот же ж… чёрт бы побрал это всё!

С моей небольшой авантюры за стены дворца прошло уже пять дней. Честно говоря, я сильно сомневалась в её успехе и под конец даже стала сожалеть о содеянном, но, к большому удивлению и счастью, всё получилось. Об этом я узнала в первый же день по тому ужасу, с которым на меня смотрела дворцовая прислуга — служанки Аду Норин, конечно, с давних пор недолюбливали, но найти в их глазах столь ярый блеск было неожиданностью даже для меня. Тогда-то я и поняла, что слова, сказанные Сирилом на той поляне, не были просто словами, и он, на самом деле, начал приводить их в действие.

Однако, пусть статус спутницы короля и стал моим плюсом внизу дворцовой иерархии, на её верхушке он принёс мне лишь дополнительные проблемы. К примеру, Пандора. Долгое время мы с ней вообще не пересекались, и всё, что мне оставалось — это догадываться о её душевном состоянии, беря информацию со слов служанок низшего ранга и время от времени брошенных на меня Виком упрекающих взглядов. Но лишь вчера произошло нечто действительно из вон выходящее.

Вечером Пандора собственноручно проделала весь долгий путь к верхушке башни личной прислуги и постучалась в мои, уже надёжно запертые, двери. Я догадалась о том, кто это, ещё до того, как она со всей силы стала ломиться в просевшее дерево, так как столь тяжёлые и нервные шаги во всём дворце принадлежали лишь ей. В тот день был мой выходной (по правде говоря, на предбальное время Сирил вообще освободил меня от работы), так что нет ничего удивительного в том, что искала она меня именно здесь. Не укладывалось же в голове то, что столь важная персона вообще снизошла до поисков кого-то вроде меня (вообразить то, каким большим ударом по её самолюбию это было, у меня даже сейчас не до конца получается). На самом деле, слушая Пандору сквозь закрытые двери, мысленно и довольно культурно я поведала ей обо всём том отвращении, которое вызывает во мне сам факт её существования. Однако только мысленно. Наяву я, стиснув зубы, молчала, делая вид, что в комнате вообще никого нет (поскольку сейчас всё и так шло подозрительно хорошо, привлекать к себе ненужное внимание новыми скандалами было бы слишком неосмотрительно). После того, как Пандора вдоволь накричалась, проклиная меня всем изяществом речи, на которое только была способна, я услышала удаляющиеся вниз по лестнице гулкие шаги, знаменующие собой то, что ей, наконец, надоело разговаривать с дверью.

Пусть произошедшее и не принесло мне особых проблем, для себя я сделала весьма важные и необходимые выводы. Во-первых, Пандора медленно, но, верно, сходит с ума и, во-вторых, игнорировать это больше не предоставляется возможным. Я покусилась на самое важное — её статус — и этого она мне ни за что не простит. Теперь рыжеволоска возьмётся за дело всерьёз и использует всё своё влияние, дабы выставить меня из дворца как можно быстрее и эффективнее. Нужно приготовиться к тому, что следующий её шаг не будет идти ни в какое сравнение с обвинениями в краже украшения и хранении оружия (чуть позже я обязательно расскажу о конце той истории).

А теперь, пожалуй, вернёмся к правильной хронологии.

После произошедшего на укрытой одуванчиками поляне я просто до безумства сильно переживала за Ната. Взгляд, которым он провожал меня, всё никак не выходил из головы, и по телу бежали мурашки от одной только мысли о том, что он может натворить в таком состоянии. Конечно, догадаться о его ревности не составило большого труда. Вот только как вообще можно было приревновать меня к Сирилу? Разве не очевидно на клеточном уровне, что каждая улыбка, подаренная ему мною, — ложь в чистом виде?

Целый день я упорно сражалась со своими страхами, но под вечер они всё-таки одержали надо мной верх. Я отлично знала, что после произошедшего совершать ночные вылазки вдвойне опасно, однако, поделать с собой тоже ничего не могла — я должна была его увидеть.

Уговорить Вика подменить меня за ужином было не трудно, так как, рассказывая о том, сколь сильная меня брала усталость, я ни капельки не врала. В преддверии ночи, убедившись, что о моей персоне все (большинство так точно) успели забыть, я направилась прямиком к дворику с колодцем-туннелем. Сейчас уже трудно вспомнить, чтопроисходило дальше, так как в голове ярко отпечатались лишь два образа: каменная кладка колодца с шершавым мхом, встречающимся то тут, то там, и вслед за ней живая изгородь, скрывающая вход-выход в туннель от ненужных и любопытных глаз.

В тот день о встрече с Натом я не договаривалась, но, несмотря на это, ничуть не удивилась, застав его ждущим меня, на нашем излюбленном месте, — как-никак, интуиция с самого начала твердила о том, что он обязательно здесь будет. Однако, похоже, и интуиция Ната утверждала примерно тоже самое, поскольку в уставившихся на меня глазах не было ни капельки удивления. Странно, правда? Я и он знаем друг друга даже лучше, чем самих себя. Слова, сказанные им после крепких объятий, лишь подтвердили все мои предыдущие мысли.

— Я верил, что ты придёшь.

— А я знала, что ты это сделаешь. Ведьты же дурак, Нат Орсон. И как у тебя только получается вести за собой тысячи людей, но при этом оставаться таким идиотом?

В ответ я получила лишь одну-единственную печальную улыбку.

— Раз ты здесь, значит, твоя авантюра, как и множество других до этого, завершилась успехом, не правда ли? Я и не сомневался в том, что у тебя всё получится. Волновался — это да, но ни капельки не сомневался. Поэтому-то кое-что тебе и принёс.

Нат засунул руку в громадный рюкзак, спрятанный за небольшим камнем, и достал оттуда нечто аккуратно обёрнутое в подарочную упаковку. И где он только смог её раздобыть? Нат не перестаёт меня удивлять. Когда же свёрток перекочевал ко мне в руки, я уже примерно догадывалась о том, что именно в нём находится, но, несмотря на это, посмотрела на Ната с немым вопросом в глазах и, лишь получив его уверенный кивок, потянула за нежно-розовую ленту.

В моих руках было самое прекрасное платье из всех, что я уже видела, да и, уверена, из всех, что мне только предстояло увидеть. Оно было настолько великолепным, что руки тряслись от одного только прикосновения, а мозг упорно продолжал отрицать факт того, что предназначалась эта красота ни кому бы то ни было иному, а именно мне. Да. Это оно. Именно то, что я и хотела. Хотя о чём это я? Оно куда лучше всего, что я только могла себе вообразить.

— Вижу, тебе нравится, — сказал Нат, доставая из рюкзака пару красных туфель на небольшом каблучке и ставя их к моим ногам. — Не хочу хвастаться, но достать всё это для меня стоило просто невероятных усилий. Однако теперь я действительно уверен в том, что исполнил твою просьбу полностью: это лучшее платье, которое только способно сотворить человечество.

Радость, благодарность и счастье закрутились внутри живота в какой-то безумный водоворот и, потеряв всякий контроль над собой, я потянулась к Нату. Он не стал сопротивляться. Я обняла его, прижала к себе и поцеловала. В щёчку, само собой. Не буду отрицать: в какой-то момент у меня появилось желание коснуться его губ своими, но, слава всему, я вовремя вспомнила обо всех нежелательных последствиях этого действия.

Мой друг улыбнулся и достал из кармана куртки нечто маленькое, но весьма элегантное. Это была небольшая заколка ярко-бардового цвета в форме цветка с идеально выраженными тонкими линиями. Моё сердце забилось чаще, но вовсе не от того любящего прикосновения, которым Нат прицепил кроваво-красную заколку к белоснежным волосам. Нет. Я просто подумала о том, сколь сильно эта нежная роза напоминает ту, другую, которую я всегда ношу при себе — дикую и скрывающую в себе лезвие не тупее косы смерти.

— Ты об этом, конечно, не просила, — слегка застеснявшись начал Нат, — но, увидев её, я не смог пройти мимо. Подумал, что на тебе она будет цвести ещё краше. И не ошибся.

Подушками пальцев я прикоснулась к тонкой работе действительно умелого мастера. Моя роза не была такой изящной и элегантной: в подарке Ната чувствовалось аристократическое величие и благородство. Идеально для бала королей.

— Спасибо тебе, Нат. Правда, спасибо, — поблагодарила я его, не представляя, что ещё можно сказать.

— Не за что. Я рад, что смог тебе хоть чем-то помочь. Однако, должен признать, зависть меня чуть ли не до косточек пробирает: ужасно несправедливо, что твари увидят тебя в этом наряде, а я — нет.

Слегка засмеявшись, я развернула платье во всю длину и приложила к себе. В то время, когда, слегка пританцовывая, я спрашивала Ната о том, идёт ли мне цвет, он не сводил глаз с моего лица, а его голова вертелась из стороны в сторону вместе со мной.

— Ты прекрасна, — сказал он в конце концов с весьма умиротворённым видом.

После этого мы ещё слегка поболтали. В основном о будущем, так как о прошлом за столько лет уже давно успели наговориться. В промежутках Нат рассказал о том, как именно ему удалось достать это платье. Оказалось, что, получив мою просьбу, он тотчас разослал жучков по всему миру с «заданием первоочерёдной важности», название которого никак не сопоставлялось со смыслом. Однако наши люди привыкли доверять Нату и поэтому с серьёзностью отнеслись даже к такому пустяковому делу, как поиск платья. Спустя несколько дней один из членов группировки доложил, что среди людей, которых он прямо сейчас ведёт к базе, есть кое-кто, работающий в прошлом одним весьма известным французским модельером (даже Нат вспомнил, что где-то уже слышал его имя). Итого: тому парню сказали приступить немедленно и буквально за пару часов обеспечили тканями с разрушенной швейной фабрики, отобранными, знающими своё дело людьми незадолго до этого. За два дня бессонной работы ему удалось создать то, что сам же он назвал «творением всей своей жизни» и «пламенем, освещающим тьму». Нат получил свёрток лишь сегодня и, подумав, что это судьба, сразу же отправился на наше, давно оговорённое, место встречи.

Прошёл час, и я поняла, что пора возвращаться (даже пятиминутное отсутствие в тот день было в разы опаснее, чем обычно). Попрощавшись с Натом и спрятав обновки под юбку, приготовилась отправиться в обратный путь, однако неожиданно для себя была остановлена фразой, которую уже давно не ожидала услышать.

— Не уходи. Я не хочу тебя отпускать.

— Мы проходили это множество раз, Нат, и я искренне надеялась, что подобных разговоров у нас больше не будет, — сдержать вздох разочарования мне так и не удалось.

— Да знаю я всё! Но от этого легче не становиться. Не хочу отпускать тебя к ним. Не хочу отпускать тебя к нему.

Глубоко вздохнув и откинув волосы назад, я пристально взглянула на Ната, а после вновь присела на землю.

— Если ты хочешь мне что-то сказать, то, будь добр, сделай это здесь и сейчас.

— Да, хочу, — скорее промямлил, чем согласился мой друг, — сегодня с утра мне показалось, что на ту тварь, на того эксиля, на короля… ты смотрела не как на врага, но как на друга.

Пффф, чего-то глупее я в жизни не слышала. А не встречался ли Нат в последнее время с Пандорой? Вдруг маразм, на самом деле, передаётся воздушно-капельным путём?

— Не говори ерунды, Нат. Ещё в восемь лет каждый эксиль на этой планете стал моим врагом, существом, которое я жажду уничтожить больше всего на свете. Сирил в этом вопросе не исключение. А особое отношение у меня к нему лишь до того момента, пока он не станет окончательно бесполезным.

— Ясно. Я рад, что всё именно так, — сказал Нат с лицом, так и кричащим «ничуть меня твои слова не успокоили и не переубедили».

Поскольку лишнего времени у меня никак не было, да и спорить с Натом на усталую голову тоже не особо хотелось, закончив разговор на столь тяжёлой ноте, я развернулась к живой изгороди и отправилась в обратный путь, лишь слегка махнув другу рукой. С того момента и до сегодняшнего дня я его больше не видела.

Теперь, как и обещала, расскажу об ещё одном немаловажном событии, произошедшем за последнее время. Как вы, возможно, уже могли догадаться — это краткий экскурс в окончание истории с покушением на меня Аки Каэды.

Лишь только слегка приблизившись к замку, я отлично поняла, что именно означает вся эта собравшаяся возле ворот процессия. И как вообще я могла понадеяться на то, что собачонка Пандоры исполнит своё обещание? Теперь вот из-за собственной глупости приходится довольствоваться худшим из всех возможных исходом. Следовало сразу же, особо не думая, вскрыть глотки этим двоим! Уверена: если бы Сирил и догадался о произошедшем, то сказал бы мне только спасибо.

Хотя, пожалуй, всё-таки нет. Пока что перед ним я должна оставаться милой и слабой девочкой. Рано ещё пускать в ход козыря.

По правде сказать, мне лишь чудом удалось выйти из всей этой ситуации живой, однако, как говорится, везение — тоже часть успеха. Ещё в самом начале я проделала в первом из четырёх ящиков стола второе дно, в котором, в свою очередь, смастерила практически незаметное третье. Во втором, для отвлечения внимания, я всегда храню небольшой лжедневник, в котором с восторгом описываю всё то, что Сирил так сильно хотел бы услышать. В третьем же обычно лежит небольшой кинжал и другие мелочи, которые мне хотелось бы скрыть от через чур любопытных глаз. Нат не раз говорит, что третье дно — это уже перебор, однако я никогда не считала дополнительные меры предосторожности лишними в моей ситуации, хотя, с другой стороны, возможно, он и прав, так как при обыске твари не нашли и второе.

Подлости Аки, которая так просто нарушила наш с ней обоюдный договор, по правде сказать, я не сильно удивилась: она же эксиль все-таки. Поразило меня то, что произошло после.

На следующий день, когда я руководила приготовлениями к завтраку вместо Вика, чтобы хоть как-то задобрить своего единственного в этом змеином логове друга (узнав новости о бале, он два дня со мной не разговаривал, а следующие два только и твердил, что добром всё это не кончится), с виноватым лицом ко мне подошла Аки Каэда. Сначала я, конечно же, решила её просто проигнорировать, однако, поскольку она весьма настойчиво ходила возле меня вокруг да около, всё же взглянула на неё испепеляющим взглядом. В ответ на это Аки потупила голову и прошептала «прости».

— Что ты сказала? — я действительно не была уверена в услышанном.

— Госпожа сразу же поняла, что что-то не так. Я продолжала твердить ей, что меня поймала стража, и я не смогла даже попасть в твою комнату, однако, она не поверила ни единому моему слову. Её величество позвала своих людей и пригрозила мне. Я испугалась, но всё равно твердила своё. Однако… Но… Когда она приказала им раздеть меня и… Она принесла плеть… И… Я… Не смогла смолчать.

— Хватит. Мне не нужны подробности, — процедила я, покидая кухню с чайным сервизом в руках.

— Ты спасла мне жизнь, и я об этом никогда не забуду. Поверь, я правда сожалею о доставленных мною тебе неприятностях.

На это я ничего не ответила, если, конечно, нельзя считать звук захлопнувшихся дверей, оставивший Аки в полном одиночестве, ответом. Однако, должна признать, вся эта ситуация меня весьма неслабо заинтересовала. Как оказалось, моё первое впечатление о личной служанке Пандоры Анж было слегка ошибочным, и, на самом деле, девушка, с которой я познакомилась далеко не при самых лучших обстоятельствах — вовсе не чистое зло. Так как же получилось, что она служит столь яркому порождению ада, как наша королева? Весьма, весьма интересно.

Когда Вик, наконец, начал со мной более-менее нормально общаться, это стало первым вопросом, который я поспешила ему задать (поскольку вопрос был аргументирован нью-йоркским чизкейком, ответ также не заставил себя долго ждать). Как оказалось, история взаимоотношений королевы и её личной служанки уходила своими корнями куда дальше, чем я предполагала изначально, а именно: на двенадцать лет в прошлое, к году падения рода Каэд.

Каэды были низшими аристократами в эксильской иерархии (назовём их «обедневшими», чтобы не сильно вдаваться в подробности). Насколько я поняла, ещё приблизительно двести лет тому назадэтот род был одним из самых влиятельных в мире эксилей, однако со временем то ли межклановая ситуация, то ли распри самих Каэд заставили их покинуть политическую сцену. Семья Аки жила в огромном родовом поместье, однако не имела денег даже на прислугу для его содержания. Из-за столь сложного денежного положения отец Аки, длинное имя которого я даже не пыталась запомнить, был вынужден искать себе работу. Нашёл он её в поместье Анжей, о чём, в принципе, не так сложно и догадаться. Именно этот момент стал для Каэд переломным.

Глава рода отлично справлялся с ролью управляющего в доме Анжей и, соответственно, имел с этого немалые деньги. Мать и дочери (Аки была третьей из четверых) уже было понадеялись на светлое будущее, однако не тут-то было, ведь не зря по эксильской родине ходит поговорка: «Пробраться к Анжам — только в рыбацких сетях». На третий или четвёртый год службы отца Аки произошёл инцидент, потрясший собой не только дом Анжей, но и весь цивилизованный эксильский мир: кто-то посмел посягнуть на богатство семьи, что славилась своими дурными нравами ещё больше, чем сами Девериусы. Из личной коллекции матери будущей королевы (что насчитывала сотни экземпляров) пропало одно редкое фамильное колье, цена которого была сопоставима с 1/10 всех богатств Анжей. Его особенность, насколько я поняла, в имплантированном внутрь узора кристалле тёмно-пурпурного цвета, каких к тому времени в мире эксилей уже не осталось. В общем, упустив все ненужные подробности (заключающиеся в обысках и пытках прислуги), перейду к главному: во всём обвинили отца Аки, ведь, по словам матери Пандоры, у него единственного были достаточно веские мотивы для столь ужасного злодеяния. Само собой, обошлось без суда и следствия, ведь слово Анжей, наравне с Девериусами, — уже резолюция. Семья Каэда была приговорена к казни за воровство: от стариков до младенцев, и уже на следующий день в бальном зале особняка Анжей все они лишились головы. Аки своими глазами наблюдала за смертью мамы и папы, бабушки и дедушки, старших и младшей сестёр, ожидая, как тоже самое произойдёт с ней. Страшно даже представить, что в тот момент чувствовала девочка одиннадцати-двенадцати лет. Однако, к добру или нет, но Аки всё-таки выжила.

Как ни странно, но за неё заступилась Пандора. Она не дала палачу снести голову своей рыжеволосой сверстнице и вместо этого попросила у отца милости для неё. Пандора предложила Аки в обмен на жизнь стать её личной служанкой (я бы предпочла слово «собачонкой», ну да ладно) и посвятить свою душу и тело служению будущей королеве. Само собой, Аки, над шеей которой уже и так был занесён меч, согласилась, не раздумывая. Да и что ещё ей оставалось делать? Она, как и все мы, хотела жить.

После разговора с Виком я долго думала над этой историей, и некоторые пазлы в моей голове стали пусть и медленно, но верно складываться воедино. Однако одновременно с этим в других образовались дыры, закрыть которые пока что не предоставлялось возможным. Вопрос о том, почему Аки так верно служила Пандоре и была готова выполнить любое её поручение, решился сам собою: как оказалось, всему виной аристократическая гордость, бегущая по венам, и банальное чувство долга. Но, с другой стороны, вся эта ситуация казалась мне до жути знакомой. Разве история с пропавшим украшением Пандоры, которую та повесила на меня, чуть ли не полностью повторяет жизнеописание Аки? За исключением того, что в первоисточнике пропажа так и не была найдена. Возможно, этолишь моё воображение, а, возможно, здесь действительно что-то нечисто.

Повернув голову в сторону окна, я отметила про себя то, как ярко блестит уходящее за горизонт, солнце. Его лучи, пробиваясь сквозь оконные стёкла, обвивали мрачную комнату тёплым и нежным светом, принося в неё хоть и слабый, но всё же уют. Любуясь видами и размышляя о прошлом, яодновременно с этим спрашивала себя, что делать дальше. Когда же солнечный свет начал подкрадываться к моему лицу, а в голове образовался примерный план действий, я, наконец, перестала бездельничать и одним прытким скачком, встала на ноги. После того, как двери библиотеки закрылись с внешней стороны, мои лёгкие испустили вздох одновременно беспокойный и облегчённый.

Во дворец Анжей я, Сирил и сопровождающая нас процессия, состоящая из королевской стражи и слуг, прибыли лишь сегодня утром. Само собой, весь путь эксили без каких-то бы ни было признаков усталости проделали собственными силами и на огромной скорости (пейзажи подо мной сменялись так быстро, что я, будучи крепко сжатой в руках Сирила, даже не успевала их разглядеть). Пандора и Лудо, которые также были почётными гостями на празднестве, решили появиться лишь завтра, а Вик с Аки остались на хозяйстве в королевском замке, так что с помощью элементарной математики несложно дойти до того, что со всей нашей привычной компании сейчас во владениях Анжей пребывали только лишь мы с королём.

Встретили нас здесь далеко не с распростёртыми объятиями, что, в принципе, было ожидаемо, хоть и удивительно (как-никак, средь эксилей правит монархия). Мать и отец Пандоры ждали нас у ворот поместья-дворца, в точности, как и их дочь всего пару дней тому назад. Лишь только мы приземлились, рыжеволосая женщина-эксиль, лицо которой определённо имело общие черты с лицом Пандоры, раскинула руки в стороны и сказала следующее.

— Пусть вы и король, но порог этого дома переступить даже и не надейтесь. После того, как сильно вы оскорбили нашу дочь, вам здесь не рады. Уходите, день рождения Пандоры мы уж как-нибудь отметим и без вашего в нём участия.

На секунду я увидела в бестии перед собой Пандору и вдруг подумала, что в данной ситуации поговорка «два сапога — пара» подходит как никогда кстати. После этого Сирил безрезультатно пытался наладить контакт с встречающей нас хозяйкой, однако, вторая оставалась столь же непреклонной, как и Сирил настойчивым. На самом деле, его упорное стремление решить дело мирно даже во мне вызвало восхищение.

— Госпожа Анж, я ещё раз повторю: мои с супругой дела никоим образом не должны влиять на отношения домов Девериус и Анж. Так что пересмотрите всё ещё раз и в последний раз хорошенько подумайте о том, что именно вы сейчас делаете.

— Я уже хорошо всё обдумала и уж простите, ваше величество, но буду стоять на своём. Пандора — моя любимая дочь и я, как мать, не позволю вам отставлять её на второй план ради какой-то шлюхи, — выдала она, пронзив меня взглядом.

Не могу сказать, что слово «шлюха» меня хоть немного задело, так как бродяги за свою жизнь слышат и более жёсткие оскорбления в свой адрес. К тому же я отлично понимала причину действий этой женщины, ведь, как-никак, моя мать наверняка делала и говорила бы ради меня тоже самое. Однако Сирила, похоже, материнские чувства ничуть не заботили. После того, как Химера Анж (именно так звали мать Пандоры) оскорбила меня, гнев вспыхнул в его глазах ярким пламенем, и даже я неосознанно отошла на пару шагов во имя собственной безопасности.

Вот только совсем скоро я поняла, что по-настоящему странные вещи творятся вовсе не с Сирилом, а с супругами Анж. Под пристальным, немигающим взглядом короля они оба начали стонать, как будто при настоящих пытках. Женщина быстро упала на колени, порвав при этом своё элегантное, изумрудное платье. Мужчина же потерял равновесие и полетел назад, прямо в объятия своей стражи, лишь благодаря которой его, весьма неслабо покрывшееся жиром, заднее место всё-таки не ударилось о землю. Вскоре громкие стоны перешли в тихие крики, отражающиеся недоумением на лицах слуг и охранников.

— Я понятно объясняю? Или вам нужны более веские аргументы, госпожа Анж? — пусть мой мозг и понимал, что направлена эта ярость вовсе не на меня, лишь две фразы заставили сердце перестать биться, а глаза разучиться моргать.

— Добро пожаловать в резиденцию рода Анж, ваше величество, — прошипела мать Пандоры, вставая с колен и переводя дыхание.

Пусть я и не совсем поняла, что именно произошло на моих глазах, но, по крайней мере, после этого нас никто больше не трогал, и это меня более чем устраивало. Бал должен был состояться лишь завтра вечером, так что я располагала где-то днём-полутора. До начала мероприятия Сирил, не особо интересуясь мнением Анжей, разрешил мне делать и изучать всё, что угодно, чему якак в душе, так и наяву, весьма неслабо обрадовалась. Вот только стоило мне лишь выйти в коридор или же зайти в одну из тысяч комнат, и я тотчас натыкалась на десятки пылающих в моём отношении откровенной ненавистью взглядов. Похоже, здешние обитатели наивно думают, что это заставит меня испугаться или, возможно, даже сбежать. Вот же ж… Полагаю, им стоит пообщаться с королевской прислугой, которая в последнее время, начала чуть ли не склонять голову при встрече со мной.

Как я уже говорила, библиотека была одним из главным мест, на которые я возлагала самые большие надежды. Сколько себя помню, я всегда всему училась из книг и, возможно, в какой-то момент это переросло в весьма дурную привычку. Теперь, когда день медленно переходит в ночь, я понимаю, что куда лучше было бысобирать информацию по всему особняку со слов его жителей, вместо того, чтобы наивно надеяться, будто каким-то чудом мне всё-таки удаться попасть пальцем в небо, где вместо звёзд книжные стеллажи. Да и с чего я вообще решила, что кто-то станет хранить столь важную информацию на самом виду? Как же жаль, что потерянного времени уже не вернуть назад.

С другой стороны, говорить о том, что это время было потрачено полностью впустую, пожалуй, тоже не следует. Я узнала много чего интересного о настоящем мире эксилей и их жизни в нём. Насколько бы странно это ни звучало, но их планета — полная противоположность нашей, и пусть образ эксильской жизни и схож с человеческим пару столетий тому назад, всё остальное отличается практически на корню.

К примеру, одного лишь взгляда на климат, почву, да и природные условия в целом достаточно, чтобы понять, насколько они бедны и плачевны. Более того, я бы даже сказала, что они — это отражение наших в кривом зеркале. В целом, место, где эксили появились на свет, весьма недружелюбное и мрачное. В нем практически никогда не светит солнце, а небо затянуто вечными облаками. Тьма там — неизменный спутник эксиля со дня его рождения и до самой смерти.

Однако, по какой-то неведомой мне причине, занимались эксили исключительно тем же, чем и люди: земледелием и скотоводством (не придумали ничего иного?). Также, по отдельным записям я поняла, что ни то, ни другое не прокармливало и половины населения, которое, кстати, было не таким уж и большим — всего-то сотни тысяч. Так как же история этих существ растянулась на несколько тысячелетий? За счёт чего они выживали так долго? Никак не могу понять.

Кроме того, я пришла к выводу, что весьма долгое время мир эксилей каким-то непонятным мне образом развивался параллельно с нашим. Даже русский язык появился в нём незадолго после того, как был придуман здесь, на Земле (если, конечно, я не ошиблась в переводе их системы летоисчисления в земную, что, в принципе, не маловероятно).

Мнетакже весьма повезло найти в королевской хронике ответ на то, что же всё-таки произошло с супругами Анж незадолго до этого. Зацепкой стала заметка о кончине одного из принцев два-три столетия тому назад. В ней отмечалось: «Погиб, разозлив настоящего короля, под действием кровавой метки». Предположив, что речь идёт о знаке, набитом у Сирила на спине, я начала копать в нужном направлении, и, к своему огромному удивлению, буквально за час смогла найти ответы на большинство интересующих меня вопросов.

Как оказалось, метка Сирила даёт ему не только силу телепатии. Она дарит нечто большее, а именно — настоящую, неподдельную власть. Метка — что-то вроде нити или связующего звена, приводящего к королю не только мысли всех живущих в настоящем эксилей, но и их жизни. Другими словами, лишь пожелав, король может причинить невероятные муки и боль любому не угодившему ему эксилю, независимо от того, где он сейчас находится (чему, в принципе, я и стала свидетелем относительно недавно). Кроме того, силой мысли Сирил способен даже убивать.

Сама метка вовсе не набивается на тело эксиля посторонними лицами, а переходит от правителя к правителю каким-то мистическим, до конца не исследованным мною образом. Насколько я поняла, если король умирает своей смертью, то перемещается она к выбранному им наследнику, а если же нет, то к убийце или виновнику инцидента. Но что самое интересное: у Пандоры есть точно такая же метка с точно такими же способностями! Теперь-то неудивительно, почему все её так боятся… Однако метка королевы куда слабее короля, и вторая имеет над первой точно такую же власть, как и над любым другим эксилем без неё. Телепатией, кстати, Пандора тоже не обладает.

Идя долгими, извилистыми коридорами, я не переставала думать о том, насколько же этот замок огромен и неудобен в равной степени. В отличие от Сирила, который занялуже существующее в нашем мире строение, Анжи построили свой дворец с нуля, сделав его точной копией места, в котором жили на протяжении веков в своём родном мире.

Анжи… Раньше я предполагала, что они лишь небольшая, влиятельная семья, слухи о которой слишком преувеличены, однако, лишь за день здесь поняла, насколько же сильно я ошибалась. Анжи — целый клан и при этом весьма немаленький. Он насчитывает десятки небольших семей от двух до шести особей в каждой. Семья Пандоры одна из них. Как оказалось, при рождении будущего наследника в семье Девериус в особняке Анжей проводится какая-то своя, неведомая никому, церемония. В её процессе среди множества семей выбирается та, которой будет дана честь предоставить следующую королеву. В момент рождения Лудо — будущего кронпринца — жребий упал на семью Пандоры, о чём многие (я и Сирил так точно) ещё не раз пожалели.

Пятнадцать минут, и солнце полностью сядет за горизонт. До этого времени, пожалуй, пойду к выделенной мне комнате и слегка отдохну. Как-никак, впереди долгая ночь без сна — последний шанс и единственная надежда выяснить что-то стоящее и сделать приезд сюда если уж не полезными, то хотя бы не бессмысленными.

***

Узнай Нат, чем именно я сейчас занимаюсь, то наверняка тотчас выругал бы всем изяществом собственной речи. Как же хорошо, что находится он за сотни километров отсюда.

Ткань, из которого была сшита, найденная мною в гардеробной, накидка с капюшоном, неприятно прилегала к телу и заставляла всю кожу чесаться. Вот только, поскольку особого выбора у меня-то и не было, приходилось, сжав зубы, терпеть: всё лучше, чем рыскать по логову врага, светя то тут, то там белоснежными и столь редкими волосами.

Часы показывали два часа ночи, и я искренне надеялась на то, что большинство обитателей замка уже давно спят, вымотанные приготовлениями к завтрашнему (а, точнее, сегодняшнему) празднеству. Но, сколько бы я ни успокаивала себя позитивными мыслями, коленки всё так же подкашивались чуть ли ни при каждом маленьком шаге. Понимание того, что попадись я сейчас на глаза хоть кому-то — и всё, чего добилась столь тяжким трудом, будет тотчас перечёркнуто мечом Анжей, если уж не когтями Сирила, болью пульсировало в висках и не давало нормально мыслить. Конечно, для меня не впервой бродить тёмными коридорами ночного замка, избегая при этом ненужного внимания. Однако теперешняя ситуация в корне отличалась от сложившейся в королевском замке, так как вылазки по нему я начала устраивать, лишь заучив наизусть все маршруты и обзаведясь подробной картой близлежащей местности. Здесь и сейчас у меня не было времени на столь тщательную подготовку.

Вот только то ли я слишком взвинчена, то ли здесь и вправду что-то не так. Где, чёрт их побери, вся охрана? Не то, чтобы меня что-то не устраивало, но всё же… Я обошла, как минимум, одну пятнадцатую владений Анжей, но так никого и не встретила. Был произведён сбор войск? Или произошло нечто выходящее за рамки нормального? А может… все они с самого начала следили за мной столь искусно, что даже я ничего не смогла заметить? Конечно, был ещё один вариант, отлично вписывающийся во всё, что я слышала об Анжах от Вика, однако, как по мне, он был слишком диким даже для этой ненормальной семейки. Во времена наших с Виком чаепитий он не единожды упоминал, что Анжи славятся просто неземными тщеславием и самоуверенностью, но неужели вторая действительно может перерасти в столь крепкую веру, будто никто и никогда даже не подумает посягнуть на их права и владения? Перерасти настолько сильно, чтобы собственноручно прийти к мысли, а зачем вообще нужна эта охрана? Если подобное действительно правда — то ясамый везучий человек на планете.

В очередной раз посмотрев чрез небольшое зеркальце за угол и убедившись, что весь коридор свободен и безопасен, я уверенно шагнула вперёд. Раз всё идёт хорошо, пока я ещё не спугнула собственную удачу, пора сделать одну из основных вещей, ради которых и была затеяна эта поездка.

Покопавшись в еле заметном, наспех пришитому мною внутрь накидки карманчике, я вытащила оттуда небольшой, пару раз обёрнутый вокруг себя целлофановый пакетик. В руках он тут же заходил ходуном, поскольку внутри него что-то неустанно, но уверенно шевелилось: маленькие жучки-шпионы хотели, наконец, оказаться на воле.

На скорую руку я соорудила малышей из подручных материалов, найденных в здешней кладовке. Поскольку их схемы с самого начала были упрощены мною до элементарных, это не составило большого труда. И пусть сегодняшние творения не были такими же идеальными, как сделанные в мастерской «Красного пламени», они совершенно точно были рабочими — а что ещё мне нужно для счастья?

Подойдя прямиком к новому и чистому деревянному окну, а следом ещё и открыв его (пусть и с большим трудом), я наконец почувствовать свежий воздух, нежно обвивший мою уже порядком намучившуюся в неудобной накидке кожу. Думаю, если бы время (да и страх за собственную жизнь)столь сильно не поджимали, я могла бы действительно долго простоять вот так, просто любуясь незнакомым звёздным небом и наслаждаясь ночным ветерком. Потрясающее чувство. Однако вернёмся к реальности. Наконец я развязала бурно шевелящийся средь пальцев пакетик, взяла пятерых жучков в руку, а после, на всякий случай убедившись, что никто меня не видит, высадила их на дворцовую стену. Электронные существа по-живому обрадовались и поползли кто вверх, кто вниз. Прошла минута, и мой взгляд уже не мог отыскать их чёрные тела в ночной темноте.

Теперь, раз удача всё также благосклонна ко мне, нужно попытаться провернуть ещё одно немаловажное дельце. Есть в этом дворце-особняке место, которое, по логике вещей, должно дать ответы на многие нерешённые мною вопросы. Вот только найти его и пробраться туда незамеченной будет куда сложнее, чем распылить жучков-шпионов.

Темница, которую я так сильно хотела посетить, вероятнее всего, должна бы располагаться где-то на нижних, если и не на минусовых, уровнях замка, так что, решив, будто более гениальная идея о её местоположении меня уже точно не посетит, я осторожно, но уверенно стала спускаться всё ниже и ниже лестницей прислуги. Через какое-то время, оказавшись у той точки, где закончились все варианты дальнейшего спуска, я начала искать нечто хоть немного напоминающее собой охраняемый пункт. Однако, намотав пару кругов по уже успевшими стать знакомыми коридорам, я так и не напала на нужный мне след. Тогда-то в голову и пришла гениальная мысль о том, что, возможно, пора перестать думать установленным стандартом и перейти к нестандартному образу мышления (лишь за день в этом диком месте я убедилась, что логика в нём совершенно не работает). И да, это помогло! То, что искала так долго, я нашла в самом заметном и незащищённым месте.

Двери, ведущие к ряду тёмных камер, были не только без охраны (как, в принципе, и всё в этом замке), но и разрисованы всевозможными узорами блеклых оттенков, явно не сопоставимыми с творчеством нашего мира за все его многовековые периоды. Ну вот предположило бы нормальное существо, что именно эти, на первый взгляд, самые ухоженные изо всех дверей в округе — именно те, что скрывают за собой гниль столь ненормального клана, как Анж? Конечно же, нет.

Тюремные камеры, отгороженные друг от друга тонкими, но весьма крепкими прутьями, тянулись рядами от двери аж до стены-тупика. Освещение в помещении, мягко говоря, заставляло желать лучшего, так что я скорее поняла по стонам, чем увидела, что все камеры-клетки переполнены по самое не хочу. Когда же подошла вплотную к одной из них и весьма неслабо напрягла возможности глазного кристаллика, задалась вопросом: а зачем вообще нужны эти прутья? Зачем камеры в тюрьме… в месте…где пленники и так прибиты к стенам гвоздями? Ужасное зрелище. Лишь то, что за свою жизнь видела вещи ещё более отвратные, помогло мне удержаться на ватных ногах.

— Чего тебе, эксильское отродье? — скорее проскрежетал, чем проговорил один из узников на ломаном английском, чётко отдающим китайским (поскольку двенадцатая зона — бывшие Китай и Япония, нет ничего удивительного в том, что большинство её жителей — азиаты). — Пришло время пыток? Ну так давай! Мы тут уже давно не боимся смерти.

Взглянув в глаза человеку, решившемуся так храбро заговорить со мной, я незамедлительно пожалела об этом, и вовсе не потому, что он, воспользовавшись возможностью, тотчас плюнул мне в лицо комком слюны, что, видимо, начал копить ещё с момента, как только услышал шаги в коридоре. Всё оттого, что глаз у него не было вовсе, а на их месте сияли две кроваво-красные дыры.

Вытерев стекающую по щеке жидкость, я решила, что, наконец, нашла место, где мне действительно могут помочь. Ведь очевидно же, что ненависть этих людей к Анжам не слабее моей.

— Вы ошиблись, — начала я на всё том же английском, который, похоже, сейчас был здесь в большем ходу, чем русский или же китайский. — Я не Анж и не служу им. Более того, я сильно рискую, находясь здесь. Мой дом — королевский замок Девериусов, а сюда я пришла лишь за тем, чтобы наконец-то поставить этих зазнавшихся аристократов на место. И в этом мне нужна ваша помощь.

— Помощь? Ха-ха, — засмеялся кто-то в глубине помещения, — ну ты, конечно, и шутница! Посмотри на нас, идиотка! Какой помощи ты хочешь от людей, прикованных к стене гвоздями?!

— Информации. Расскажите мне всё, что знаете об этом месте, и я обещаю: однажды Анжи обязательно проклянут тот день, когда лишили нас всего.

— Вот как… Но с чего нам тебе верить? — снова безглазый.

— Можете не верить. Но я ваш единственный шанс сделать свою смерть хоть слегка не бессмысленной.

На пару секунд в помещении повисла гробовая тишина, и я уже было подумала, что вот-вот и меня пошлют куда подальше, однако, вместо этого, тот же безглазый сказал: «Спрашивай».

— Почему вы здесь?

— Не дал тварям изнасиловать собственную дочь. Решил, пусть она лучше умрёт быстро и безболезненно от моей руки, чем пройдёт все круги ада вместе с ними.

— Не смог предоставить нужное по норме количество продуктов.

— Неуважительно посмотрел на царскую персону. Ха-ха, не думал я, что умру из-за того, что у меня всю жизнь дёргается глаз.

Дальше пленники начали говорить все вместе, в один голос, и, по правде сказать, мне с трудом удалось разобрать хоть что-то важное. Поскольку времени и так было немного, пришлось перебить их словесный поток.

— Хорошо, я поняла. Ещё меня вот что интересует: почему здесь, да и вообще во всём замке, нет совершенно никакой охраны? Что не так с этим местом?

— Хах, да быстрее будет найти, что с ним так, чем наоборот. Анжи не боятся вторжений или бунтов, у них лучшая в мире армия, но, по большей части, она только и делает, что заливается нашим пивом. Они не-нор-ма-ль-ные, ясно тебе?

— Почему Анжи не боятся бунтов? Ведь очевидно же, что каждый человек в этом проклятом мире желает их смерти.

— Так и есть. Вот только пошла бы ты сама на бунт, зная, что он провалится в любом случае? Стала бы ты бессмысленно рисковать, зная, что после этого твою жену и детей будут при всех разрывать на части? Отрывать от них кусок за кусочком. Один за другим. Я ненавижу Анжей. Ненавижу каждого существующего в этом мире эксиля. Однако я не настолько отчаянный, чтобы рисковать своими близкими.

Не сказать, что я его не понимала. Объединённые силы всех стран и народов не смогли ничего противопоставить войску эксилей, так на что же в этом потухшем мире может надеяться столь слабое существо, как человек? Конечно же, на семью. А когда ты знаешь, что такое боль утраты, она становится ещё важнее. Похоже, что Анжи прекрасно знают обо всём этом и весьма неплохо используют в своих целях.

— У меня есть ещё один, последний, вопрос.

— Ну так спрашивай, маленькая принцесска, — безглазый мужчина оказался самым разговорчивым.

— Это правда, что Жатва в двенадцатой зоне проводится чаще, чем раз в месяц?

— Ха-ха, тогда, принцесска (и почему он вдруг стал меня так называть), у меня к тебе тоже есть вопрос: а правда, что во всём остальном мире это не так?

Ясно. Я так и думала.

— Как часто?

— Три раза в месяц… четыре… десять… Нет точного количества, и обо всех случаях мы не знаем. Всё зависит от настроения Анжей. От того, с какой ноги они встали сегодня утром.

Анжи… Какие же вы всё-таки твари, ублюдки и ничтожества. И как же сильно я ошибалась, считая, что более сильную ненависть к эксилям мне уже никогда не предстоит испытать. Жизнь там, откуда я пришла, конечно, не подарок, однако, по крайней мере, мы имеем нечто, за что вправе цепляться, вроде правил и законов, установленных Сирилом. Там у нас есть близкие, на которых мы можем положиться, и которые не будут расплачиваться за совершённые нами ошибки. Там мы знаем, что, переступив через себя и склонив голову пред эксилями, сможем пусть и не жить, но выживать. Однако здесь нет ничего из вышеперечисленного, алюдей, опустившихся в пучины тьмы сильнее, чем сейчас стоящие передо мною, я ещё никогда не видела.

— Спасибо, что поговорили со мной. Обещаю не дать этим сведениям пропасть впустую, — сказала я, решив, что более интересной информации мне здесь уже никто не предоставит.

Однако, собравшись уходить, я была остановлена заставшим меня врасплох вопросом уже знакомого безглазого мужчины.

— А что насчёт тебя? Я вот, к примеру, тоже хочу кое-что узнать. Мне просто до безумия интересно, как именно человек смог не только попасть в поместье Анжей, но и забраться так глубоко в его недра, не продав при этом душу дьяволу? Или эксилю, если быть точнее.

— С чего вы взяли, что я человек?

— Не нужно прикидываться тем, кем ты не являешься, милочка. Ты сказала: «Обязательно проклянут тот день, когда лишили нас всего». Да и сама подумай: какой эксиль будет обращаться к человеку на «вы».

Чёрт! Столь глупая ошибка! Сама виновата.

— Никто не должен знать о том, что я была здесь, ясно вам? Я могу спасти человечество, и именно за этим я сейчас здесь. Я…

— Да плевать нам на то, кого ты там хочешь спасти! Выпусти нас! Помоги нам! Ты же ненавидишь их также, как и мы, разве нет?! — снова голос из глубины.

— Хватит, Ли, — прервал буйство своего друга безглазый. — Ты знаешь, что это ничего не изменит, и все мы здесь — лишь ходячие мертвецы. А что насчёт тебя, принцесска… Мы тебя не выдадим. Скажу правду: я не верю тебе сейчас и не собираюсь верить всему тому, что ты ещё скажешь нам в будущем. Однако в то же время я чувствую в тебе то, что, как думал, исчезло ещё десять лет тому назад, а именно: желание сражаться. Надеюсь, оно к чему-то тебя всё-таки приведёт. Дам тебе один совет напоследок: не сдохни также, как мы.

Покидая темницу, я слышала крики, проклятия, стоны, мольбы и слёзы. Но моё лицо не дрогнуло, когда я закрыла дверь прямо пред лицом этих смертников. Не сейчас. Не здесь. Я не могу просто так наделать глупостей. Не имею права. Ради Ната. Ради Ричи Джонса. И ради семей всех тех, кто сейчас томится за закрытой мною дверью. Так что прости, безглазый дяденька. Прости… и спасибо.

По моим подсчётам, сейчас было три-начало четвёртого, так что, в принципе, запас времени (пусть и не большой) у меня всё-таки был. Беспрепятственно вернувшись на высшие этажи, предназначенные для Анжей и их гостей, я взглянула в сторону, ведущую к моим, по-настоящему шикарным, апартаментам, в которых, не стану врать, мне просто до дрожи не терпелось поспать, и направилась в совершенно противоположную: туда, где жили Анжи — виновники всего увиденного мною за день «веселья».

Здесь я уже, наконец, начала встречать сонную и одинокую охрану, которая даже в самом страшном сне не могла представить, что ей всё-таки придётся исполнять свои прямые обязанности. Пройти мимо них, используя лишь игру света и тени, было не так уж и сложно. Между тем о том, что иду я в правильном направлении, говорили не только эксили-стражи, но и само убранство коридоров, в которых точно также, как и в королевском замке, было полным-полно весьма неуместных золотых штучек (по правде говоря, их количество раза в три превышало Девериусов).

Также, как и король с королевой, супруги Анж весьма редко делили общие спальни. Более того, их крыло было поделено на мужскую и женскую часть одной сплошной белой линией. И интуиция (на пару со здравым смыслом) уже давно твердила мне, что если и искать что-то, то только в принадлежащей женским особям секции. Так что, как, думаю, вы уже сообразили, именно туда я и направилась.

Понять, где какая сторона и даже комната, не составило большого труда, ведьна каждой двери кроваво-красными буквами было выведено имя того, кто в ней обитает. Соблюдая максимальную осторожность (что, в принципе, было не так уж и необходимо, поскольку, как позже выяснилось, охране запрещено даже ступать в «коридор славы» — место почивания Анжей), я продвигалась вперёд в поисках уже известных имён. И вот после пяти минут безрезультатных поисков, наконец-то, заметила одно знакомое. Сначала не до конца поняла, откуда именно знаю имя «Химера Анж», но нужный ответ не заставил себя долго ждать. Его я слышала лишь сегодня утром по прибытию в замок, так как это и есть имя женщины, преградившей нам дорогу — матери Пандоры.

Прислушавшись к звукам внутри и убедившись, что там никого нет (странно, конечно, но мне ли жаловаться?), я слегка приоткрыла никем не запертуюдверь (ну, а чего ей бояться?) и проскользнула внутрь. Апартаменты Химеры, конечно, поражали, однако, восхищаться у меня совсем не было времени, так что я тут же принялась за поиски хоть чего бы то ни было для себя интересного. Вот только, осмотрев лишь половину комнаты, уже пришла к выводу, что искать здесь что-либо совершенно бесполезно. Химера не только не читала книг, не вела дневников, но даже и не держала подле себя ручек для этого, а все её ящички и шкафы были переполнены исключительно нарядами, косметикой и украшениями. В общем, придя к выводу, что она — типичная, помешанная на внешности аристократка, я покинула комнату так же беззвучно, как и пробралась в неё две-три минуты назад.

После этого стала не просто бесцельно бродить коридорами, а целенаправленно искать два интересующих меня имени: Пандора и Зибилла Анж. Зачем мне нужно было первое, думаю, объяснять не приходится, а вот о втором, пожалуй, расскажу. Узнав от Вика о строении рода Анж, первым делом я задала ему следующий вопрос: а есть ли кто-то, кто обладает властью над всеми Анжами? Кто-то, кому должен подчиняться каждый, без исключения? И не сильно удивилась, получив утвердительный ответ. Семья, предоставляющая королеву, всегда выходит наперёд в иерархии клана (однако только на время её правления), но даже они должны подчиняться главе — представителю главной и самой чистой ветки, что во избежание ненужных конфликтов никогда не участвует в выборе королев. Главой клана здесь и сейчас (да и последние сорок лет, по словам Вика) является Зибилла, комнату которой я и собиралась посетить.

Мне было всё равно, какая из двух запланированных мною заранее остановок станет первой, но волей судьбы этой чести была удостоена именно Зибилла. О том, что пришла по адресу, я догадалась ещё до того, как прочитала наддверную надпись, поскольку нужная мне дверь не только находилась в самом центре коридора, по размерам в два раза превышала остальные, но и, в дополнение к этому, была отделана чистым, поблескивающим даже под светом едва не тухнущих свеч, золотом. Помедлив пару секунд, я всё-таки набралась мужества и со всей силы толкнула весьма тяжёлые двери.

И вот, когда уже на сто процентов решила ничему больше не удивляться, мой рот, словно по велению волшебной палочки, открылся сам собою. Ну что сказать? Пожалуй, сравнивать апартаменты Химеры с представшим передо мной зрелищем, было бы тем же самым, что и слона с муравьём. Да что там! Даже апартаменты Сирила неустанно блекли рядом с величием жилища Зибиллы Анж. Обои, потолки, мебель, и даже золотые штучки — всё было идеально подобрано и отлично сочеталось между собой. Кое-где в небольших горшочках стояли дикие для меня растения, явно родившееся не в человеческом мире (среди них я заметила и уже знакомую с Аксиллы чёрную лилию). Люстра на потолке величиной в одну пятую просто громадной по своим размерам комнаты, блестела бриллиантами и изумрудами (и не думаю, что только «блестела»), а каждое платье, выглядывающие из раскрытого настежь шкафа, сверкало золотой ниткой.

Из соседней комнаты, отделённой от этой небольшой шёлковой тканью, доносилось слабое, но уверенное похрапывание. Успокоив себя мыслью о том, что существо, издающее столь чёткие и последовательные звуки, вряд ли проснётся от лёгкого шума, я начала искать нужные мне ответы.

Вот только попытки найти здесь хоть что-то стоящее также, как и в первом случае, увенчались провалом. И вот, когда я уже практически полностью смирилась со своим поражением и направилась прямиком к выходу, мой взгляд упал на нечто весьма необычное, а именно клочок бумаги! Он был аккуратно приклеен прямо на чисто выкрашенную стену, и я подозревала, что весьма неслучайно. На нём слишком уж идеальными и именно поэтому практически нечитаемыми русскими буквами было выведено: «Грех красной розы кровью вырезан на крыльях каждого из нас».

Красная роза? Грех? Я о таком ещё не слышала. Но раз одна из самых влиятельных особей эксильского мира постоянно держит эти слова при себе — они определённо должны что-то да значить. Нужно запомнить. Каждую букву.

К моей необъятной радости, комната Пандоры была расположена сразу же за апартаментами Зибиллы, и мне не пришлось вновь рыскать тёмными коридорами в её поисках. Тут я уже толкнула дверь, даже не прислушиваясь к звукам внутри: моя любимая королева отказалась ехать вместе с нами и должна была прибыть только к сегодняшнему вечеру. Как и ожидалось, в комнате никого не было, так что приступить к делу я смогла сразу же и незамедлительно.

По сравнению с другими комната, принадлежащая Пандоре, была весьма жалкой и скудной, что, в принципе, и не удивительно, учитывая то, что она здесь совсем не жила. Минимальная мебель, шесть платьев в шкафу, редкие украшения и средства личной гигиены — вот и всё, что мне удалось найти. «Да уж, улов даже хуже, чем в первых двух случаях. Сегодня явно не мой день», — подумала я и завалилась на кровать.

Накопленная за день усталость брала надо мной верх, да и поднадоело уже это всё на самом деле, так что я была готова незамедлительно отправиться в свою комнату и поспать хотя бы три-четыре часа. Однако глаза слипались настолько сильно, что я начала прямо здесь считать кристаллы, вбитые в потолок, точно также, как нормальные люди считают перед сном барашков. Один… пять… десять… пятнадцать… девятнадцать и одно пустое пространство. Минутку… Пустое пространство? Сонливость прошла также быстро, как и накатилась, и я начала повнимательнее вглядываться в то чёрное место, где, по идее, должен был бы быть последний, двадцатый, кристалл. Просто отвалился? Возможно. Но только не в этом сумасшедшем доме.

Потолок здесь, слава всему, был не такими высокими, как у Зибиллы, и я, поставив табуретку на стул, а стул — на кровать, всё-таки смогла коснуться его пальцами. После пары неудачных и весьма опасных попыток, наконец, нащупала нужное мне пустое пространство и перед тем, как упасть на кровать вместе с табуреткой, всё-таки смогла пройтись по нему пальцами. Мысленно готовя себя к ещё одной юбилейной попытке и думая о том, как бы полезны сейчас были крылья, я поняла, что новая попытка и не нужна вовсе, так как одного случайного прикосновения каким-то чудом оказалось более, чем достаточно.

На потолке прямо возле люстры одна, ничем не выделяющаяся от остальных, плита отъехала в сторону, тем самым дав дорогу чему-то большому и крупному. Это «что-то» я перехватить не успела, и, к моему огромному ужасу, оно оглушающе громко стукнулось об пол. На всякий случай я за пару секунд поставила мебель на место, схватила находку и вместе с ней спряталась в шкафу. Оттуда же вышла, лишь отсчитав десять минут и убедившись, что незваных гостей (не считая меня) в комнате Пандоры пока не предвидится.

Подойдя поближе к окну и лунному свету, я осторожно, словно бомбу, открыла нечто, оказавшееся на самом деле выцветшей шкатулкой из чёрного дерева. И зачем Пандоре было придумывать столь дикую систему безопасности лишь для защиты чего-то настолько обыденного? Не понимаю. Ещё в большее замешательство я впала, когда оценила находящиеся внутри предметы: небольшие серьги вроде как из жемчуга, такие же бусы, колье с кристаллом пурпурного цвета, два громоздких золотых колечка и, наконец, тонкий, словно сплетённый из нитки, браслет. Обычный набор модницы. И почему она его так хранила? Весьма стран…

Нет. Ничего странного здесь нет. Узнай кто-то об этой вещичке до того, как Пандора стала королевой, и ей бы точно не поздоровилось. Да и сейчас, скорее всего, многие отвернулись бы от неё после этого. Хах, как же всё-таки удачно я сюда заглянула!

Перепаковав свою находку в оставшийся от жучков целлофановый мешочек, спустя пять минут безуспешным попыток я всё-таки вернула шкатулку на место и закрыла плитой-подделкой. Убрав все следы своего пребывания, я уже была готова идти к себе в комнату с полностью удовлетворённой душой, как тут услышала в коридоре поступь двух пар ног, тяжесть шагов одной из которых была до отвращения знакомой. «Вот же ж чёрт!» — выругалась я, прячась за штору — первое попавшееся мне на глаза место.

На секунду темноту комнаты пронзил блеклый свет свечек из коридора, ознаменовав тем самым открытие скрипучей и единственной здесь двери. В тот же миг я затаила дыхание. Моё тело не двигалось, лёгкие с трудом пропускали воздух, но сердце стучало как бешеное. Более того, я была уверена, что два женских силуэта, проскочившие в комнату до того, как единственная полоса света погасла, уже наверняка услышали его стук и только и делают, что поджидают удобного момента, дабы отбросить в сторону пыльную занавеску, разоблачив тем самым незваного гостья. Однако, нет. По скрипу кровати я догадалась, что они присели, а заметив несколько появлявшихся то тут, то там огоньков, даже рискнула вернуть дыханию нормальный ритм: меня ещё не обнаружили, что просто не могло не радовать.

Поскольку ткань шторы была весьма плотной, разглядеть сквозь неё лица новоприбывших не предоставлялось возможным. Но, даже так, я совсем не удивилась, услышав голос Пандоры, ведьеё мне выдала не только слишком тяжёлая для аристократки походка, но и ярость, непонятно откуда взявшаяся глубоко внутри.

— Почему всё так, мама? Разве это справедливо? — жаловалась она сквозь слёзы. — Я — королева, а та девчонка — даже не эксиль, она — ничтожество! Так почему же король столь сильно превозносит эту рабыню? Она околдовала его — это же очевидно!

Скучно. Надеюсь, они скоро закончат и разойдутся, а то альтернативе умереть от скуки я сама предпочту эшафот.

— Хватит, милая, успокойся, — ласковым голосом проговорила Химера Анж, — неужели тебя так адски задевает привязанность его величества к своей новой игрушке? Или же ты и вправду думаешь, что к этой шлюхе у него может быть нечто большее, чем просто исследовательский интерес?

— Да плевать мне на то, что у него там к ней! Он оскорбил меня! Я — жена короля, а он идёт на бал непонятно с кем. Но мой бал, мама! Все гостинаверняка будут тыкать в меня пальцами с жалостью или же отвращением. Как мне теперь там показаться? Может, лучше я вообще не пойду?

— Нет, солнышко, ты должна. К тому же ты ведь не одна туда идёшь, верно? Всё обязательно будет хорошо.

Всхлипы Пандоры стали чуть тише, и на минуту-вторую в комнате повисла гробовая тишина, в пределах которой, уверена, Химера успокаивающе гладила по голове свою дочь.

— Мама, а если интерес короля к этой беловолосой зайдёт настолько, что он… однажды… решит сделать её своей королевой?

Я думала, что Химера вновь начнёт успокаивать Пандору тёплыми и нежными словами, однако вместо этого услышала грубый и дикий смех, который никак не подходил благородному воспитаниюиздающей его персоны.

— Ха-ха, о чём ты говоришь, дурочка? Кем бы он там ни был, он — Девериус и отлично знает, что традиции нашего мира продержались столь много веков без изменений не просто так. Запомни это, солнышко: Девериусы никогда не пойдут против Анжей, ведь мы единственные, кто знает правду об этом мире. Та женщина много столетий тому назад не зря доверила столь страшную тайну именно нам. Мы — избранные, и пусть королевским родом считается именно Девериус, это не отменяет того, что без нас само существование эксилей было бы стёрто давным-давно.

Вот оно! Ну же, давай, скажи! Что именно нужно сделать, дабы уничтожить ваш проклятый род?

Однако поток полезной для меня информации на этих словах и закончился. Ещё немного мать с дочерью поговорили о всяких мелочах, вроде завтрашних блюд и нарядов, после чего Химера удалилась, плотно закрыв за собой дверь. По дальнейшему стуку воды, шелесту платьев и скрипу кровати не сложно было догадаться, что Пандора, наконец, успокоилась и решила поспать. Нодаже когда она начала слегка похрапывать (у них это семейное, что ли?), я не спешила покидать своё испытанное временем убежище. Сегодняшняя вылазка оказалась для меня более чем удачной, и я уж точно не хотела перечеркнуть все её достижения секундной спешкой. Поэтому отодвинуть штору и направиться в сторону двери решилась лишь по прошествии минут тридцати с момента начала более-менее равномерного «храп-храп», когда уже была на сто процентов уверена, что случайная тень или же шорох никоим образом не побеспокоят сладкий сон дорогой королевы.

Назад к своим покоям мне удалось добраться без приключений: наткнулась я лишь на двух спящих и одного полусонного охранника, обойти которых было не так уж и трудно. До рассвета оставалось всего пару часов, так что я хотела использовать это время с пользой и хоть немного восстановить силы, поспав (что-то внутри неустанно твердило: «Завтрашний день будет ещё интереснее, чем сегодняшний»). И вот, когда я уже, переоделась, умылась и откинула в сторону мягкое одеялко, вспомнила о ещё одном весьма важномделе. Как же не хочется вставать…. Но он наверняка будет волноваться, так что нужно найти в себе силы и сделать это прямо сейчас.

Подойдя к открытому настежь окну и выглянув наружу, я произнесла код активации, звучащий, как «к3681гпа552», и подождала пару секунд, пока к моей ладони не спустился крохотный жучок-невидимка. Прослушав записи, что он успел собрать за пару часов, я стерла остаточные файлы и записала небольшое голосовое сообщение, которое тому предстояло доставить на другую сторону земного шара. Указав в задачах нужный мне личный код, я отпустила своего подопечного на волю. Жучок, которого про себя назвала «косолапиком» из-за неровно вставленных ножек, тут же направился в сторону Аксиллы — туда, откуда исходил GPS-сигнал жучка Ната с индивидуальным именем.

Закрыв глаза и упав на кровать, я моментально уснула, однако перед этим, в полудрёме, всё же успела прошептать слова, которые мой друг должен был услышать совсем скоро: «Двенадцатая зона. Спи спокойно. Я в порядке».