Глава 6

Айлин

Подозреваю, Салманов не знаком с такой опцией, как приехать в новый город и остаться незамеченным.

Когда-то он ворвался в тихую жизнь моего города, заняв должность областного прокурора и взбудоражив умы.

Многие обрадовались, что на важном кресле сидеть теперь будет «свой». Приглашали его всюду. Пытались заполучить расположение. Дочек предлагали в невесты…

Среди этих «многих» был и мой отец. Но все эти люди поняли моего мужа плохо, потому что его расположение так не заполучить. Подозреваю, вышло только у меня. Ну и, возможно, у его любовницы. Только я свое расположение благополучно… М-м-м… Прости меня Аллах, но по-другому не скажешь: просрала. Просрала ли она — не знаю. Да и неважно.

Важно, что теперь мне снова приходится наблюдать, как на Салманова реагирует публика.

— Можно вас попросить немного повернуться, Милана? — Спрашиваю у клиентки, поднимая взгляд от белоснежной ткани и улыбаясь стоящей на примерочном пьедестале девушке.

— А? — она переспрашивает, а мне не сложно повторить.

— Чуть-чуть, вот так, — сама берусь за её бедра, ощущая выпирающие косточки, и двигаю, как мне нужно.

— Так что там Салманов, Магда? Рассказывай…

Мурашки по коже от адресованного не мне вопроса. Не хочу о нем слушать, но дело в том, что меня не спрашивают.

Мы шьем платье для Миланы Миллер — младшей дочери мэра нашего города. Это уже четвертая примерка. На будущей невесте — сколотая булавками выкройка.

Заказ оплачивается щедро, но и простым его не назовешь. Я принялась за работу со страхом и азартом. Пусть мне когда-то было плевать, насколько хорошо мое свадебное платье, но я уверена, что Милане — далеко нет. Поэтому стараюсь.

Невеста ждет ответа старшей сестры — Магдалины, которая сидит на кушетке вместе с их матерью, а я жалею, что не могу зажать уши.

Делаю пометки на ткани. Смотрю на отражение невесты в зеркалах.

— Да нечего рассказывать, Милан… — Вот и славно, не рассказывай тогда… Моя молчаливая просьба всем, конечно же, по боку. — Папа толком ничего не объяснил. Говорит: а почему бы и не приехать? Город-то у нас хороший. Развивается…

Старшая дочь Миллера копирует манеру отца. Сжимает руку в кулак и потряхивает им в воздухе. Получается достоверно. Это забавно. Три женщины смеются. Я тоже улыбаюсь, хотя и понимаю, что шутка адресована была не мне.

А еще царапает мысль: он здесь без году неделя, а уже контачит с мэром. Страшный человек. Важный и страшный. Мой бывший муж.

— Злая ты, дочка… — Мария Миллер грозит старшей пальцем, та пожимает плечами. А я привлекаю внимание своей модели.

— Смотрите, Милана. По длине вы бы как хотели? — немного приподнимаю ткань, вижу, что невеста фиксирует взглядом длину в отражении, потом опускаю назад.

— Чтобы носки туфель было видно, Айлин. Мам, ты как думаешь?

— Покороче, пожалуйста, — киваю сначала Марии, потом Милане.

— Хорошо, сделаем покороче.

Приседаю, чтобы подколоть подол, и снова хочу зажать уши.

— Он вроде бы думает что-то у нас открывать. Я правда не представляю, что в нашей дыре можно открыть…

Бросаю на Магдалину быстрый взгляд. Отвожу, пока девушка не заметила.

Я неплохо знаю их семью в силу работы. Они заказывают у меня пошив одежды и ремонт. Я приезжаю, чтобы накрасить и уложить их к мероприятиям. Получаю щедрую плату и комплименты за старательность. Веду себя вежливо. Но не могу сказать, что испытываю восторг от сотрудничества.

Мне кажется, самая приятная из них — Милана. На втором месте — её отец. А вот Мария и Магдалина… Тяжелые люди. Пафосные. Требовательные.

Их ожидания сложно оправдывать.

Да и я бы в жизни не позволила себе назвать родной город дырой.

— Посмотрим, дочка.

— Да посмотрим… — Магда пожимает плечами. Переводит взгляд на младшую сестру. Я чувствую, как придирчиво проезжается по её силуэту и скатывается на меня.

— А вы вот эту гармошку сзади так и оставите? — Спрашивает, указывая пальцем на обтянувшую ягодицы ткань.

— Нет. Перешьем. Я пометила себе, не переживайте, — стараюсь сгладить замечание улыбкой. В ответ получаю кивок.

Ху-у-ух. Правда сложный человек.

— Да может и не придется. Я собираюсь похудеть. — вступившейся за меня Милане я улыбаюсь и ничего не говорю. Сделаю, как знаю. Им не важна механика, лишь бы село хорошо.

— Но папу-то ты послушала? Присмотрелась? — Милана бросает на сестру взгляд через плечо. Я слышу в голосе игривость. В груди неприятно ворочается.

Магда закатывает глаза и со стоном выдыхает. Я встаю и снова двигаю модель, сжав ее бедра.

— Давайте еще сверху посмотрим и я вас отпущу.

Милана кивает. Я надеюсь, что развивать разговор они не будут.

Айдар давал мне неделю, но прошло уже две. Он больше не писал и не звонил. Слава Аллаху, не приезжал.


Дочь готовить я ни к чему не начинала. Когда даст о себе знать — хочу еще раз с ним поговорить. По-взрослому. Без эмоций. Объяснить, что не надо форсировать. Пусть едет домой. Пусть занимается своими делами. Мы останемся тут. Я без спешки начну подводить Сафичку ко встрече. И проведем ее… Через полгода, к примеру.

Даже за это короткое время он уже несколько раз мотался в столицу. Думаю, мое предложение вполне рационально. Но как воспримет… Загадка.

А пока мы с дочкой продолжаем жить нашу привычную жизнь. В пять мне за Сафие в сад. После этой примерки — поеду по делам. Через три дня — сделка на машину.

Только ночами плохо сплю. Думаю много.

— Ну он правда ничего такой… — Магда, к сожалению, меня не щадит. Тянет слова, хищно смотря при этом в глаза младшей сестры в отражении одного из зеркал. Улыбается, покачивает длинной ногой. Милана прыскает и хихикает.

Да уж… Ничего такой…

— Вроде бы свободный. Дважды разведен. Детей нет. — Шпилька четко в грудь. — Мусульманин…

— Да какой он мусульманин? Вино пьет, свинину ест. — Милана перечисляет, а меня начинает колотить. Прокашливаюсь, фокусируя взгляд на декольте будущей невесты.

Ужасные разговоры. Не хочу их слышать.

— Меня одно интересует. Говорят, обрезанные более выносливые… — Щеки вспыхивают. Сердце куда-то обрывается. — Кстати, Айлин, а вы же тоже мусульманка, да? И замужем были за мусульманином…

Становится дурно до тошноты. Младшая Миллер шипит:

— Магда! Тебя где воспитывали?

Я коротко улыбаюсь, мажу по любительницу острых вопросов взглядом и возвращаюсь к работе над декольте. Заварившая кашу Милана смущается и прижимает тыльные стороны ладоней к щекам.

— Можно меня освободить от подробностей? — Мария качает головой. Я со стыда сгорела бы говорить такое при матери, а Магде нормально. Фыркает и жмет плечами. Может сказать ей, что наглых Айдар не любит?

Не делаю этого, конечно же.

На просьбу матери Магдалина в итоге реагирует подчинением. Ведет по губам «замочком» и отбрасывает.

Слава Аллаху. Хочу закончить примерку в тишине.

К теме Салманова и его выносливости мои гостьи больше не возвращаются. Обсуждают что-то нейтральное, а я заканчиваю свою роботу.

Успокаиваю себя же: вокруг таких, как мой бывший муж, всегда будут виться. Он импозантный, судя по всему, свободный мужчина. Это нормально и ожидаемо. Мне должно быть всё равно. Пять лет прошло. Конечно, у него за эти годы было много-много женщин.

Все логично, но на последних булавках и последних же мыслях у меня подрагивают руки.

Как бы там ни было, когда я представляю Айдара с другими — мне больно, подташнивает.

Я его не отпускала, просто так случилось, что потеряла право претендовать.

Но сейчас это не имеет никакого значения. Важно только, чтобы никто не узнал, зачем Салманов на самом деле к нам приехал.

Закончив примерку, помогаю Милане спуститься с пьедестала. Аккуратно снимаю в примерочной выкройку. Она благодарит меня, тянется к сумочке и достает оттуда купюру. Вкладывает в руку.

Мне всегда неловко принимать чаевые. Тем более, когда до конца работы еще далеко, но я учусь не отказываться. У меня дочка. Ей лишним не будет.

Сжимаю, не глядя, и прячу в карман.

— Спасибо, — опускаю глаза.

— Это вам спасибо, Айлин. И извините за наши разговоры. Я знаю, что вы мусульманка. Магда ничего плохого не хотела сказать.

— Она и не сказала, — снова встречаемся взглядами и улыбаемся друг другу.

Пока Милана переодевается, я разговариваю с ее матерью о сроках.

— Айлин, только мы же на вас надеемся, вы понимаете, правда? Свадьба будет громкой, три других платья мы выбираем в салонах, но это — самое важное.

Мне напоминают о важности именно этого платья каждый раз. Сжимаю руки в замок и киваю. Ответственность нести за эти годы я научилась.

— Конечно, Мария Павловна. Я всё прекрасно понимаю. Декор уже заказан и едет. Я лично проверю каждую стразу. Варианты кружева мы с Миланой обсудили…

— А мы с Магдой не видели, — женщина хмурится, я незаметно вздыхаю.

Если честно, время уже поджимает. Я рассчитала его с запасом, но Миллеры исчерпали и запас тоже.

Еще и кружево заново обсуждать мне не хочется, но и отказывать не могу себе позволить.

Карман жжет купюра.

— Мам, давай не сегодня. В глазах рябит от тканей. Душно ещё…

На сей раз дурной характер Магды играет мне на руку. Даже не задевает тот факт, что «рябит» ей моими тканями.

Мария кивает, я обещаю ей, что начнем следующую примерку с просмотра кружев, к нам присоединяется Милана и я провожаю Миллеров до двери.

Когда выходят — облегченно выдыхаю.

Отворачиваюсь, смотрю на своих девочек — они в комнате с раскройным столом, мотками тканей и швейными машинками, аккуратно тяну купюру из кармана. Вижу номинал и сердце ускоряется.

Просто так сто долларов.

Качаю головой, пряча назад.

Мои неуместные шуточки про коррупцию в далеком прошлом. Я позволяла себе такое только с Айдаром. Сейчас всё это уже не смешно. Понятия не имею, откуда у Миллеров деньги бесконечным потоком, но и разбираться не стану.

Остаток жизни проживу в страхе еще раз случайно вляпаться в игры большой политики и больших же капиталов.

Вздрагиваю и делаю шаг в сторону, слыша, как звенит висящий над внешней дверью колокольчик.

Сначала даже глазам своим не верю. Потереть не успеваю, но моргаю усердно, а мираж не испаряется.

Ловит мой взгляд и тянет прозрачные внутренние двери.

Смотрю на улицу через окно — вижу припаркованный прямо перед нашим крыльцом скроенный из плавных, но хищных линий новенький джип. Столичные номера. Это уже другая машина. Их Айдар, как и женщин, мог поменять за эти пять лет много.

— Ты что тут делаешь? — Бывшего мужа я встречаю прямым вопросом. Он останавливается передо мной. Хмыкает. Внимательно смотрит в лицо.

Мне неуютно. Сразу думаю о том, что могла сильно измениться. В худшую сторону, конечно. Ведь а как иначе? В браке я была молоденькой и беззаботной. Хорошо питалась, хорошо училась, занимала кучу времени уходом за собой. А первые годы жизни Сафи мне было совсем не до того.

В отличие от него. Мое предательство явно не сломало — ни характер, ни карьеру, ни внешний лоск.

Он богат. Успешен. По нему пускают слюни. Я бы тоже пускала, но права не имею.

— И тебе привет. — Айдар иронизирует, а я сжимаю губы. — Скучала?

Нет, конечно.

Он читает по глазам. Хмыкает. Делает шаг ближе, я несдержанно отступаю. Тормозим. Айдар смотрит внимательней, хмурится.

— Если бы я хотел нанести тебе вред, Айлин, я сделал бы это явно не перед окнами и в присутствии… — Он оглядывается и считает швей в комнате. — Трех посторонних людей. Не дергайся.

Не успокаивает, а приказывает, унижая.

Я стараюсь погасить пожар в душе. Хочу ляпнуть в ответ какую-то мерзость. Но права не имею.


— Ты с Миллерами разминулся…

Киваю на то самое окно, Салманов хмурится.

— Зачем мне Миллеры? Или ты пытаешься так показать, что девочка со связями?

От предположения бывшего мужа тошно. Спрашиваю взглядом: ты правда настолько меня забыл?

Понимаю, что нельзя этого делать. Смаргиваю и отвожу глаза.

Сердце бьется быстро-быстро.

Мне вообще-то ехать нужно…

— Если ты хочешь поговорить — давай не здесь и не сейчас. Я не собираюсь посвящать в свою личную жизнь весь город.

Салманов усмехается.

— А зачем ты понабирала сплетниц на работу?

Стыд бьет яркой вспышкой. Красит щеки и колет совесть.

— Я не о своих сотрудниках. — Шиплю, зачем-то поправляя и без того хорошо сидящую юбку. Пальцы скользят по гофрированным складкам. Это чуточку успокаивает.

Я поднимаю взгляд. Вижу, что Айдар следит за моим жестом. Руки замирают, а взгляд едет до щиколоток. По босоножкам. Я поджимаю пальцы. Возвращается к глазам.

— Не нужно устраивать сцены. Напиши, когда. Мы встретимся. — Горжусь тем, как спокойно звучу. Хотя внутри… Буря.

Мечтаю, что Айдар кивнет, посмотрит в сторону, развернется и с коротким «ок» уйдет.

Но так не будет, конечно.

Мое внимание привлекает негромкое шуршание картонного пакета. Опуская взгляд. Салманов держит его в руках.

Что это еще такое?

Мужские пальцы немного двигаются. У меня сохнет горло. Всегда очень любила его руки.

Кашляю и возвращаюсь к лицу.

Чуть не спрашиваю: когда ты приехал? И где был? И когда уезжаешь? Но это все ненужные вопросы.

Какие в голове у Айдара — не знаю. Да и знать не хочу.

Он продолжает смотреть на меня, ведет руку с пакетом вперед. Понимаю, что хочет, чтобы взяла.

Только я брать не хочу.

— Это что?

Он терпеливо ждет. Я проигрываю. Дергаю на себя и раскрываю.

— Брюки, Айлин. Подшить надо. Ты же спец, правильно? Вот и сделай бывшему мужу одолжение. Я заплачу. — В жар бросает.

— Я попрошу кого-то из девочек.

Закрываю, не притронувшись. Протягиваю назад, поднимая голову. Но Айдар уже не берет. Ведет подушечкой большого пальца по остальным. Выжидает. Испытывает.

— Мне тебя советовали. Ты займись.

— Я не могу сейчас, Айдар. Нужно снять мерки, а мне пора уходить.

Повисает пауза. Я неистово хочу, чтобы пошел на попятную. Он, не я.

Сегодня Салманов не злой. Я не чувствую исходящей от бывшего мужа агрессии. Но все такой же монолит.

В голове звучит его голос. Ручеек. Водичка…

Мурашки по коже.

Мне никак не просочиться.

— Я ручаюсь за своих швей, — нарушаю тишину сама. Произношу с нажимом. У Айдара на миг дергаются уголки губ.

— Я рад, что ручаешься. — Молчок. Держу при себе закономерное: «и-и-и?». — Но мне сделаешь ты.

Загрузка...