Невеста Мороза

Глава 21

Тайя

Проснувшись, увидела над собой настоящий ледяной саркофаг, ну или гроб, кому как больше нравится. Первой мыслью было, что это проделки Руена. Только он-то зимней магией не владеет. Я, поднявшись в комнату, уснула сразу. Во сне опять чары пошаливают?

Стоило прикоснуться к прозрачному пологу рукой, как он тут же пропал. В груди ощущалось слабое жжение, там, где был амулет. И только сейчас я поняла, вот ведь странно: после ритуала на поляне и бешеной скачки у меня, как минимум сотрясение, ушибы и ссадины должно быть. Или хоть что-то болеть. Однако вчера чувствовала себя вполне нормально. Если не брать во внимание душевное состояние. Так может, это он так действует? Лёд этот, опять же.

Стала выбираться из кровати и обнаружила, что она усыпана цветами. Что за шуточки? Вдоль всего тела благоухали нежные пионы, алые тюльпаны и стыдливые ромашки. М-да. Одни вопросы, ноль ответов. Чьи это шалости? Свои чары я ощущала очень слабо, будто кто закрыл краник с магическими силами.

После вчерашнего потрясения уже не хотелось ни в чём разбираться. Пойду лучше осмотрюсь, куда меня в этот раз занесло и кто из живых ещё есть, кроме колдуна. Его слова снова всплыли в памяти. Да иди оно всё лесом! Потом печалиться буду. Ну старик, ну приударил за девицей молодой. Так не сторож ведь из овощебазы, как-никак целый колдун. Простить я ему это вряд ли смогу, но убиваться и не подумаю. Мне ещё жить надо, магии учиться. Дали бы мне избушку какую, да хоть в лесу дремучем, и не дёргали туда-сюда, точно марионетку. А я и здесь приспособлюсь.

С таким бравым настроением покинула свою спаленку, спустилась на первый этаж, походила по коридору. Дом чужой, неудобно вламываться в каждую комнату. Только есть уж очень хочется. Когда в последний раз хоть кусочек в рот попал и не помню. Желудок, обняв мой позвоночник, завывал от голода.

Откуда-то потянуло съестным, и я, стараясь не бежать со всех ног, направилась туда. Приоткрыла дверь, просунула голову. На большой кухне кашеварили два парня. Лица знакомые… Точно, мы же с ними к колдунам добирались! Вот только имён не помню.

Увидев меня, один из них приветливо улыбнулся:

– Проходи, гостья. Садись с нами трапезничать. Мы тебя ещё со вчера ждали. Меня Радеем кличут. Это, – указал он на второго, – Коледар.

Тот, что назвался Радеем, был высокого роста и широк в плечах, светлые волосы коротко подстрижены. Внешность деревенская: нос картошкой, румянец во всю щёку и голос басовитый. Коледар был чуть ниже и потоньше. Волосы тёмные и серые глаза. Он стоял над котелком, где что-то булькало, обернулся ко мне, кивнул и продолжил своё дело.

– Спасибо за приглашение, – улыбнулась я, проходя на кухню, – Тайей меня зовут.

– Мы знаем, – подмигнул Радей, – да ты не стесняйся. На пока молочка попей.

Парень протянул мне огромную кружку, туда, наверное, литр вмещался. Взяв обеими руками сосуд, присела на край лавочки.

– Может, помочь вам?

– Не-е-е, – отмахнулся Радей, – мы сами привыкшие. Людей здесь, почитай, и нет вовсе. Вот вдвоём и справляемся с хозяйством.

– Молодцы какие, – искренне похвалила их, – чистота везде, порядок.

– Опять не угадала, – рассмеялся разговорчивый Радей, болтливости ему за двоих отсыпали, – это Руен сам как-то ворожит, мы же больше по кухне да во дворе справляемся.

Хорошая магия. Мне б такую. Махнул рукой – и порядок. Женщины бы пачками души закладывали за эту возможность. Полжизни экономии на себя любимую.

Скоро мы все втроём сидели за столом, поедая обжигающую, сдобренную большим куском масла, кашу. Я изо всех сил старалась жевать помедленнее, но челюсти, точно заводные, останавливаться не желали. Парни только тихонько посмеивались.

– Как проходит второе испытание? – Вдруг спросил молчаливый Коледар.

– Мне кажется, даже если я тебе расскажу всё до единой минуты, не поможет. Вряд ли у нас одинаковые условия. Одно точно: больно и страшно.

– А потом? – Не унимался парень.

Пожала плечами:

– Сама ещё не поняла, чары будто спят, почти ничего не чувствую.

Радей как-то странно переглянулся с другом.

– А ты уверена, что они ещё у тебя есть? – Спросил Коледар.

Мне стало не по себе. После похищения я ведь магией не пользовалась. Подняв ладонь над столом, попыталась создать немного снега. В воздухе закружились маленькие снежинки, а вот вены точно перекрутило от боли. Невольно вскрикнув, прижала руку, баюкая её другой.

– Что с тобой? – Подскочил ко мне Радей.

– Не знаю. Больно. Очень, – поморщившись, ответила я. – Так должно быть? – Обернулась к Коледару.

Тот мотнул головой:

– Точно и сам не знаю, вроде как сила больше стать должна.

Что со мной происходит? Или это из-за смешения двух магий? Оправившись от боли, попробовала призвать весенние силы. Результат тот же. Сидя с онемевшими руками, пыталась собраться с мыслями. Что скрывать, жизнь в обычной деревне меня совсем не прельщала. Хозяйство, скотина, условия быта, стремящиеся к нулю. Колдовство – это шанс устроиться сравнительно лучше, жизнь интересней, да и проще, чего уж тут.

Парни, видя моё состояние, подхватили меня под руки и повели во двор.

– Да ты не горюй, мы же, почитай, и сами ничего не знаем, – успокаивал меня по пути Радей.

Выйдя в царство вечной слякоти, устроились на сырой лавке, что стояла у самого крылечка.

– А вы не знаете, зачем меня Руен похитил? – Решила я воспользоваться положением и надавить на жалость.

– Откуда…, – махнул рукой Радей, – он с нами и не разговаривает почти. Только пошли туда, сделай то. И весь сказ.

– Не поверите, – вдруг как-то ссутулился Коледар, – я ведь даже отказаться хотел. Не по нутру мне вот это всё. Каждый день среди этого мёртвого леса, точно на собственных похоронах. Да и народ нас злодеями считает.

– Ну вы даёте, – искренне удивилась я, – это Руен триста лет живёт, наверное, и позабыл, какая она настоящая осень. Вы-то как могли? Вспомните сентябрь: яблоки, груши, орехи, грибы, последние ягоды ещё зреют. А деревья какие? Ведь у осени красок побольше даже, чем у лета. Клёны-красавцы багрянцем одеваются, дубки словно янтарные, берёзки будто в новом наряде: зелень ещё видна, а уже и светло-жёлтые листочки проглядывают. Рябинки, опять же, что девицы на выданье, пёстрые стоят. Где вы тут злое увидели? Одна благодать. Не виновата осень, что ей хозяин такой унылый попался.

Позади раздался смех колдуна. Мы подскочили с лавочки и обернулись к нему.

– Месяц думал, как моим ученикам о характере осени рассказать, как суть её научить видеть. А ты за одну минуту справилась. Может мне тебя в помощницы взять?

Я немного смутилась:

– Благодарю на добром слове, только не нужно. Хватило с меня наставников. А чем рассказывать, показал бы сам. Оно и понятней, и здесь повеселее будет.

Руен хмыкнул, взмахнул посохом. Тотчас началось преображение. Земля подсохла, показалась зелёная травка, на деревьях распустились почки и моментально превратились в листья, налились и повисли под своей тяжестью плоды. Будто за минуту пролетели лето и весна. Скоро невидимый художник начал раскрашивать листья в пурпур и золото, трава чуть пожухла, но всё ещё оставалась зелёной. Всё вокруг переменилось. И терем перестал казаться таким мрачным. Избёнки ближние будто даже поновей стали, стены очистились от сырости.

– Так любо тебе, девица? – Усмехнулся Руен.

– Тебе самому не нравится? – Поддела я его, – как будто в новый дом приехал.

Коледар и Радей стояли, озираясь по сторонам.

– А теперь скажи мне, Тайя, осень считают почти что временем смерти. Что на это ответишь?

– Глупости. А зима тогда что – загробная жизнь? Каждое время года прекрасно. Увядание – это подготовка к будущему цветению, не смерть вовсе.

– Жаль, – искренне сказал Руен, – не осенней ты уродилась. По сердцу мне твои слова.

Из леса выскочил перепуганный волк колдуна, мчавшийся во весь опор:

– Ты здесь? – Он чуть не врезался в хозяина, – уж подумал, беда пришла.

– Отчего же? – Волшебник потрепал косматую голову.

– Никогда нашего леса таким не видел, – волк вывалил язык от быстрого бега.

– Тайе спасибо скажи, пристыдила меня при учениках, – Руен как-то странно улыбнулся. Непонятно, шутит или обиду затаил на мои слова.

Серый подошёл ко мне, прислонился к ногам мохнатым боком, я погладила его по загривку, почесала за ушами.

Парни разошлись в стороны, по-моему, позабыв даже о нас. Радей аппетитно хрумкал совранным яблоком, Коледар же проводил вдоль ветвей руками, не веря своим глазам.

– Отпусти Тайю, Руен, – сказал вдруг волк тихо, – сам за неё прошу. Ни к чему тебе это, не позволят тебе её в плену держать. Сам знаешь, колдунов совсем мало осталось.

Волшебник изменился на глазах: помрачнел, в глазах зажглась ненависть.

– Не пленница она – гостья.

– Разве гостей под замком держат? – Спросила я его, подойдя ближе.

Руен упрямо поджал губы:

– Придёт срок, отпущу. Сам отведу тебя к Цветане, коли захочешь.

– Сколько ждать мне?

Колдун ничего не ответил, подхватил посох и направился к лесу, махнув ученикам. Троица исчезла за деревьями.

Я опустилась на лавку:

– Спасибо, Серый, что выручить пытался.

– Толку-то, – волк улёгся у моих ног, положив голову на колени, и прикрыл глаза.

– Может, ты мне расскажешь, что у твоего колдуна в голове? На что я ему?

Хищник открыл глаза, немного помялся:

– Прости, Тайя. Руен несправедливо с тобой обошёлся, но он мой хозяин. Жизнью я ему обязан. Так не годится.

– Понимаю, – кивнула ему, – мне бы такого друга.

– Заведёшь ещё, колдунья зимняя.

Сидеть без дела мне надоело, отыскав в сенях корзинку, пошла в лес, грибов под деревьями было видимо-невидимо. Нажарю…с чем-нибудь. Где тут закрома хозяйские не знаю, поищу. Будет Радею и Коледару вкусный ужин.

Кладовка отыскалась позади кухни, так что к вечеру на столе стояли не только жареные грибочки, ещё пироги, каравай хлеба и даже компот, чего зря яблокам висеть.

На вечерней зорьке вышла на крыльцо, присела на скамейку. Вскоре показались и мужчины.

Парни заулыбались, махали мне руками, точно давней знакомой, Руен и не глядел в мою сторону. Странный он какой-то. Или колдуны все на голову немного пришибленные?

– Там на кухне ужин горячий вас дожидается, – подошла я к троице.

Парни, довольно потирая руками, поспешили к терему, колдун удивлённо поднял брови.

– Меня тоже приглашаешь?

– Дом твой, – усмехнулась я, – скорее уж, благодарю за гостеприимство.

Руен как-то странно дёрнул шеей. Подумал, наверное, что отравить его собираюсь.

– Я всё равно тебя пока не отпущу.

– Слышала, – уже было собралась присоединиться к парням, как воздух над двором замерцал. Колдун перехватил посох, собираясь сражаться. Неподалёку появилось серебристое марево, оттуда вышла женщина.

Она была… Её невозможно описать словами. Ей смело дашь от двадцати… до шестидесяти лет. Лицо менялось ежесекундно, будто по воде рябь пробежит, глядишь, уже вроде и сорок ей. А всё равно: красивая, статная, хоть и в обычном платье, подвязанном фартуком, на голове неприметный платок. Такая уверенность в себе, горделивая осанка. По сравнению с ней принцесса Диана – гадкий утёнок.

Она подошла к Руену, и надменный колдун вдруг весь сжался, точно нашкодивший трёхлетний сын перед мамой. Я молча наблюдала за этой картиной, онемев от изумления.

– Всё счёты сводишь, – недобро усмехнулась она, – не надоело?

Осенний волшебник понурил голову и стоял молча.

– Здравствуй, Тайя, – обернулась она ко мне.

– З-здравствуйте, – едва справилась я с удивлением.

– Ягой меня зовут. Может, слыхала? – Она улыбнулась ласково, только глаза всё равно строгие.

– Ага…

– Пойдём со мной, нечего тебе здесь время попусту терять, – она протянула руку, и я с радостью взялась за её ладонь. Какая мне разница, куда попаду. Только бы подальше от этой колдовской шайки.

– А ты дурное затеял, – проходя мимо Руена, Яга чуть сдержала шаг, – оставь это, до добра не доведёт, – и погрозила ему пальцем.

Открытая тропа так и мерцала во дворе. Набрав в грудь побольше воздуха, шагнула вслед за Ягой.