Невеста Мороза

Глава 33

Тайя

Я стояла и смотрела в спину удаляющегося колдуна. Было до боли обидно. И горько за наши несостоявшиеся свидания, а может быть, и что-то большее. Я понимала, что отношения между нами невозможны. Когда-то кончаются все сказки. Только сердцу это не объяснишь…

Вытерев непрошеные слёзы, пошла в свою избушку. На пороге меня поджидал Серый.

– Что ты здесь делаешь? – Удивилась я, когда зверь поднялся со ступенек.

– Руен хочет поговорить. Пойдёшь?

– Куда?

– Тут недалеко, – мотнул он мордой в сторону.

– Хорошо, – согласилась, а сама гадала, что понадобилось от меня осеннему колдуну. А ещё, если честно, хотелось многое ему высказать. За месть, которая уже не просто остыла, а давно протухла и теперь смердела, отравляя жизнь всем вокруг.

Волк свернул на едва заметную тропку и тихо заскулил. Из теней полночи выступила чёрная фигура, направившись к нам.

– Ты хотел меня видеть, колдун?

Услышав мой тон, Руен резко остановился:

– Я думал, мы расстались друзьями.

– С чего бы? Как сказала днём: мы заодно и действуем сообща, про дружбу слова не было. Ты меня обманул. А дружба подразумевает доверие. Я, как и прежде, помогу всем. Кому и чем смогу. Дальше наши тропки разойдутся.

Руен подошёл почти вплотную:

– Ты его любишь, Тайя.

То был не вопрос, утверждение.

– Тебя это не касается. Говори, зачем пришёл.

– Я видел медальон. Не понимаю, как он попал к тебе. Если только… – Брови Руена поползли вверх, – ты нашла его спустя сотни лет. Тайя, откуда ты знаешь так много о чужаках?

Отпираться было бессмысленно:

– Ты всё понял. Большего не скажу. Яга и правда мне это запретила.

– Выходит… Лют не знает, кто ты на самом деле? Со злости я вкачал в снежинку, что блестит теперь на твоей груди, слишком много чар. Медальон мог перенести тебя сюда. Но для этого должно было совпасть целая череда условий. Невероятно.

– Руен, это не мой секрет и не твой. Догадался, так молчи.

– Если уж сама Яга помогает тебе, то я поперёк Хранительницы не полезу. Не дурак, – усмехнулся он.

– Колдун. Ты пришёл не за этим. Говори. Я устала и вообще шла спать.

– Хорошо. Хочу вернуть свой долг. Главное условие проклятия: юность должна полюбить старость, а лютая зима сладить с нежной весной. Я считал, что предусмотрел всё, чтобы никто и никогда не смог снять проклятья с Люта, – он тихонько рассмеялся, – и тут появляешься ты. Зима с чарами весны. Поначалу хотелось верить, что это просто совпадение. Теперь же вижу, что нет. Не зря я следил за тобой, волшебница. Ты мне всегда казалась… Слишком необычной.

– Это всё? Тогда почему Лют до сих пор заколдован?

– И главное…, – Руен опустил голову, – на пороге жизни и смерти…

– Опять врёшь? Я на этом пороге твоём дважды была.

– Речь не о тебе…

– То есть чтобы снять проклятие с Люта, он должен оказаться на грани смерти? А если ему никто не сможет помочь? Если сил не хватит, чтобы вылечить его? Твоя месть, точно тот самый мор: отравил жизнь нескольким людям и превратил сердце в кусок холодного угля, что чернее ночи.

– Ты изменила мою душу, Тайя…

Не говоря более ни слова, Руен исчез, волк вместе с ним. Я, наконец, добралась до своей избушки. Стащила одежду и зарылась в тёплую шкуру, дав волю слезам. Как бы хотелось, уходя, снять с Люта проклятье. Только как?! На пороге жизни и смерти. Напридумывал, колдун слякотный. Что за условия такие. Должны же быть ограничения и у волшебников. Не то ещё какой-нибудь сильно обиженный их пятьдесят штук насочиняет. А поднатужится и в стихах изобразит, ходи, угадывай потом, что он имел в виду. Как у них тут всё сложно.

Сама не заметила, как забылась тревожным, тягостным сном. Утро ещё не успело прогнать ночь с небосвода, а я уже была на ногах. Если наш план пройдёт, как задумано, то сегодня окажусь в своём мире. И назад уже не вернусь. Только тогда закроется тот треклятый портал. Как же так получилось с Лютом. Всё неправильно. Всё слишком поздно и напрасно. А он мог бы ещё стать счастливым, встретить свою судьбу. Лют будет хорошим мужем и отцом. Так, о чём это я? Выкидываем всё из головы и идём изгонять чужаков. Придётся любимому (что уж скрывать от себя самой) коротать век стариком. Рисковать его жизнью намерено, я не отважусь.

Порывшись в вещах, достала длинную шерстяную юбку, рубаху, короткий тулуп и сапоги. Попаду в своё время, засмеют. Однако не в сарафане же по родному городу щеголять или штанах, что верёвкой подвязаны. Заплела волосы в косу.

Раздался тихий стук. Кто это? Ратко просто появляется в комнате, ему закрытая дверь не преграда. Открыла. На пороге стояла Яга.

– Здравствуй, Тайя.

Завела Хранительницу в избу, Ратко было сунувшийся ко мне, тихо смылся, завидев гостью.

– Сегодня ты должна попасть в свой мир. Знаю, у вас всё готово. Помнишь? Назад не вернёшься.

– Я всё помню, – кивнула в ответ, присев рядышком с Хранительницей.

Она, протянув руку, приподняла моё лицо за подбородок:

– Иногда даже совершенно невозможное сбывается. Помни об этом всегда. -Слёзы снова навернулись мне на глаза, Яга утёрла их, ласково улыбнувшись, – девочка, жизненный путь не прямая нить, иногда надо навязать сотню узлов, чтобы сложилось как должно. Прощай, Тайя – Таисия.

Яга ушла, ещё больше загнав меня в уныние. Опять сплошные загадки. На скамье объявился Ратко:

– Все тебя ждут, Тайюшка.

– Ты всё слышал?

– Чур меня, – отмахнулся домовой, – чтобы за самой Хранительницей подслушивать.

– Ладно. Пошли, что ли. Дела не ждут.

Завтрак прошёл в молчании. Все гадали, как пройдёт сегодняшний день, а я старалась запомнить каждую мелочь. Как Ратко хлопочет возле печи, или пьёт молоко, смешно болтая ногами, обутыми в лапоточки. Как Мстивой уплетает кашу. Румяные щёки движутся в такт, точно у хомяка. Парень улыбается своим мыслям. Как меняется лицо Люта, то отрешённое, то полное надежды, то ласковое, когда думает, что я его не вижу. Все они стали мне дороги. Я очень тосковала по родителям и друзьям, но только сегодня поняла, что мне будет не хватать всех, кого придётся оставить здесь.

– Тайя, всё ли с тобой в порядке? – Встревоженно спросил Лют, – точно сама не своя.

– Всё хорошо, – улыбнулась я, – волнуюсь немного.

– Оно понятно, – кивнул Мстивой, – слыхано ли, чтобы чужаки с каких-то там времён, как у себя дома ходили.

– Рассуждать после будем. Пора, – поднялся Лют из-за стола. Следом за ним и мы.

Тропы открылись почти одновременно. На полянке появился Руен с учениками, следом Цветана с Гораном и Мерцаной, даже близнецов с собой прихватила, хотя силёнок у них пока маловато. Зарев со своими был уже на месте.

– Командуй, Тайя, разу ж так Яга велела, – усмехнулся никогда не унывающий летний колдун.

– Подберёмся к чужакам поближе. Цветана, мы будем освобождать землю от ледяного покрова, Зарев, вы топить застывшее озеро. Лют, потом твоя очередь. Как только люди окажутся в грязи, замораживайте всё заново.

– Это ещё зачем? – удивился Мстивой.

– Договариваться будем, чтобы добром ушли.

Мне то с ними придётся идти, если меня пристрелит кто-нибудь на эмоциях возле портала, Марфа никогда не вернётся. И все наши усилия насмарку.

– Ладно, будь по-твоему, – согласился Лют.

После тех метелей, что мы устроили за эти дни, подобраться к лагерю было несложно. Сугробы с человеческий рост надёжно укрывали нас от посторонних глаз. Лишь возле забора была расчищена полоса метров в пять шириной. Колдун, судя по всему, всю ночь глаз не смыкал.

Устроившись так, чтобы нам было видно пришельцев, приступили к ворожбе. Мы освобождали землю от ледяного панциря. Не спеша. Ожидая, когда летние растопят воду.

Зарев кивнул. Всё, готово.

Я глянула в сторону лагеря. Земля ещё не очистилась, осталось немного. Последние метры…

На снегу появились бурые пятна, быстро разрастаясь и превращаясь в грязную жижу. Народ заволновался, что-то начал кричать колдун, когда в один момент почва обрушилась, превращаясь вместе с водой в топь. Люди ушли с головой, отплёвываясь, пытались забраться кто куда. Недостроенная избушка с противным скрипом завалилась набок. Палатки ухнули в яму, вместе со всем содержимым.

– Лют! Пора! – Крикнула я.

Колдун кивнул, взмахнул посохом. Болото начало стремительно замерзать, сковывая застрявших в нём людей. Через несколько минут они замерли, как мухи в янтаре.

Не скрываясь более, мы отправились на переговоры. Шли аккуратно, в творящемся хаосе и ногу сломать недолго. Кое-как отыскали колдуна. Все были измазаны грязью так, что и не отличишь друг от друга.

– Ну, здравствуй, колдун, – я присела на корточки, оттерев лицо незваного гостя от грязи, – говорить будем или вас ещё подержать здесь?

– Будем, – бросил злобно пришелец, – освободите меня.

– Чтобы ты тут же пакостить начал? Или ещё кого пристрелил?

– Так вон он, живёхонький, – кивнул в сторону Руена колдун.

– Ага, – ухмыльнувшись, ответил осенний волшебник, – сейчас и из тебя такого же живого сделаю.

У чужака нервно дёрнулся кадык:

– Что вы хотите?

– Сам-то как думаешь? Обещайте, что уберётесь отсюда навсегда.

– Нам всего-то надо было немного земли. Мы бы и сами прожили. Надоело вечно скрываться.

– Так нельзя. В мире всё на равновесии держится. А как же быть, если ты вместо того, чтобы жить, где положено, чужие владения захватить пытаешься?

Колдун зло сплюнул на землю:

– С детства слышу эти сказочки. Толку-то. Того нельзя, этого нельзя. Вы вон, вольготно живёте.

Волшебники переглянулись:

– Не пошла, как видно, тебе наука впрок, – ответил за всех Зарев, – и жизнь наша не кисельные берега с молочной рекой. За всё своя плата.

– Уйдёте сами? Нечего время зря тянуть пустыми разговорами. Да или нет?

В голову мне пришла одна мысль, я отвела Люта в сторону:

– Послушай, есть у колдунов какая-нибудь клятва нерушимая? Так чтобы он сам условия наши блюсти начал и боялся оплошать?

– Конечно, – подтвердил Мороз, – на крови можно клятву взять. Коли не исполнит, чары его наказанием станут.

– Отлично, – потёрла я руки, – с этого и начнём.

Мы вернулись к остальным.

– Ты принесёшь клятву, что никто из вас не сунется сюда более, – присела я снова к колдуну. Тот заскрежетал зубами, только деваться некуда. Чужак молча кивнул.

– Освободите мне руки, – глухо произнёс он.

Я приложила ладони к застывшей грязи, через минуту возле него образовалась небольшая топь, Лют за шкирку вытащил колдуна по пояс и тут же обратно заморозил землю.

Чужак с ненавистью взглянул на всех нас, в его руке появился острый осколок льда:

– Клянусь чарами Зимы, перед небом и землёй, что покину эти края и больше никогда не вернусь.

– И остальные уйдут отсюда безвозвратно, не причинив никому вреда, – подсказала я.

На скулах колдуна заходили желваки, но он повторил всё сказанное. На мгновение на его ладони вспыхнул яркий узор, похожий на снежинку, а когда всё погасло, от раны не осталось и следа.

– Клятва принята, – довольно кивнул Зарев, – давайте, вытаскиваем их.

Мы аккуратно оттаивали землю, чтобы не устроить болото раньше времени. Руен, Радей и Коледар вытаскивали из жижи людей. Мужчины присмирели, тихонько собирались возле портала, который оказался на самых задворках. И не разглядишь сразу, едва заметное глазу марево.

Скоро все пришельцы сгрудились в толпу.

Подошла к своим:

– Я ухожу с ними, так надо. Не спрашивайте ни о чём.

Руен понимающе кивнул, Зарев и Цветана удивлённо переглянулись, а в сторону Люта я старалась не смотреть. Просто не могла.

– Прощайте, – помахала я рукой. – Ну, чего встали? – обернулась к чужакам, – на выход, по одному.