Невеста Мороза

Глава 23

Передо мной возвышался добротный терем, его резное крыльцо, стены и ставни были покрыты морозными узорами, будто какой-то художник, вооружившись белой краской, расписал всё жилище сверху донизу. Вокруг, куда падал взгляд, лежал снег. Каждая веточка покрыта инеем, отчего они казались просто нереальными, точно из сказки.

На меня в упор смотрел молодой мужчина, блондин с холодным взглядом голубых глаз, кажется, даже в ледышке больше жизни, чем в этих очах.

– Кто такая? – спросил он грубо.

– Во владениях Люта так принято гостей встречать? – парировала я.

Нисколько не смутившись, он сложил руки на груди:

– Разобраться надо, гостья ты или кто?

– Оставь её, Лютогост, – из небольшой избушки, в каких жили мы с Мерцаной, показался парень, высокий, широкоплечий, с доброй улыбкой на приветливом лице, – ты Тайя?

– Да, – развернулась я к нему, игнорируя хама.

– Я Мстивой, ученик Люта, помнишь меня? Вместе ведь добирались.

– Помню, – улыбнулась ему в ответ.

Когда парень назвал меня, глаза Лютогоста превратились в две щёлочки, а их холоду позавидовала бы Арктика.

– Мы тебя ждали, – Мстивой подошёл ближе, – ну и перебранка поднялась, когда ты пропала. Люта чуть сил не лишили, да Яга вмешалась. Сказала, раз ты двумя силами обладаешь, сама вправе выбирать, у кого учиться.

– Вот я и пришла.

– Вовремя, – кивнул парень, – зима вступила в свои права, самое время людям показать, чему мы научились, помочь где нужно.

– Ещё одна недоучка у нас теперь, – фыркнул Лютогост.

Взгляд Мстивоя стал тяжёлым. Эге! А ведь эти двое не ладят. Удивляться нечему, такого, как этот выскочка, ещё поискать надо. Тоже поди, в преемники метит, как Горан. Ни перед чем не остановится, чтобы напакостить ближнему.

– Охолонись, Лютогост! – рявкнул кто-то из леса так, что я подпрыгнула от неожиданности.

Из-за деревьев показался Мороз: высокий старик в тяжёлой шубе, с ледяным посохом в руках. Рядом с ним шёл медведь. Увидев меня, колдун дёрнулся, точно хотел подбежать, но потом тряхнул головой и подошёл степенно.

– Здравствуй, Тайя. Заждались уж тебя.

– Здравствуй, Лют, – поклонилась я колдуну, как положено.

Меня смутило его появление, но решила, раз он думает, что не знаю про обман, пусть так и остаётся. Дальше разберусь. Нечего справедливости добиваться при посторонних.

– Лютогост, – обернулся Мороз к ученику, – силушка своя жмёт? Ещё простым человеком походить хочешь? Враз устрою. Сколько говорить, вместе держаться надо. Вы – опора друг друга.

Мужчина что-то пробормотал невнятное, опустив голову.

– Пойдём со мной, – позвал меня Лют, – помогу в дорогу собраться. Завтра же выступаем, дел много накопилось.

Кивнув Мстивою, зашагала вслед за Морозом в терем. На первом этаже, в прохладных сенях, царил полумрак, после солнечного света, точно слепая шла, буквально на ощупь за Лютом. Он остановился возле одной из комнат, открыл дверь, подождал, пока я подойду ближе, и вошёл внутрь. Это была какая-то кладовая, уставленная сундуками. Мороз подошёл к одному из ларей, поднял тяжёлую крышку.

– Выбирай, Тайя, что понравится.

Я заглянула внутрь и ахнула: беличьи, лисьи и песцовые полушубки, даже парчовые, подбитые дорогим мехом, длинные сарафаны из плотного материала, шапки, рукавицы, сапожки из кожи, обшитые жемчугом и серебром.

– Зачем мне всё это? – обратилась к Люту. – Ведь мы холода не чувствуем.

– К людям идём. Запомни, чем меньше выделяемся, тем лучше. Не надо лишний раз своей силой бахвалиться.

– Считаешь, если я в парчу и меха выряжусь, меньше выделяться буду?

Лют рассмеялся:

– Верно мыслишь. Это проверка учеников…

– На вшивость?

– Чего? – брови Люта поползли вверх. – Нет у нас вшей.

– Эм-м-м, я хотела сказать, на жадность. Прости, совсем одичала у Яги.

– А-а-а, да, ты правильно подметила, – кивнул Мороз, – погоди, тогда другой сундук для тебя есть, – подмигнул он улыбнувшись.

Прошёл чуть дальше и открыл крышку небольшого ларя. Там лежали добротные тулупчики, как раз на женскую фигуру, тёмные юбки и сарафаны, сапоги без особой отделки, но из отлично выделанной кожи.

– Выбирай, Тайюшка, – в голосе его было столько нежности, что я споткнулась и чуть не упала от неожиданности.

– Спасибо, – смутившись, ответила Люту.

Вытащила тулуп с капюшоном, несколько рубах, юбок и высокие сапоги. Пусть мы в снег и не проваливаемся, только кто его знает, куда нас занесёт? Порылась ещё немного.

– А можно мне ещё пару штанов? – подняла взгляд на Мороза.

Тот открыл рот, собираясь что-то сказать, да так и застыл:

– Это тебе зачем?

Я замялась, не зная, что сказать. Как объяснить мужику, что зимой в юбке, даже если ты не боишься холода, не очень комфортно. Ещё и бельё моё пропало, а сшить новое не успею.

– Ну-у, – начала, не зная, как продолжить.

И тут в глазах Люта скользнуло понимание, он покраснел, как варёный рак:

– Прости за глупые вопросы, – откинул крышку ещё одного сундука.

Покопавшись внутри, отыскала пару штанов по моему размеру.

– Спасибо, теперь всё.

– Наверху горница для тебя готова, отдыхай пока, завтра с утра в путь.

– Можно я в избе посплю? Не надо выделять меня из других учеников.

– Мудра ты не по годам. Иди, крайняя изба слева твоя. Там раньше Зорица жила, сестра твоя названная.

– Спасибо. Только если не возражаешь, хотелось бы прогуляться. Засиделась у Яги, света белого не видела. Соскучилась по снегу.

Лют понимающе хмыкнул:

– Пойдём. Владения свои покажу.

– Нет, – ответила я резко, – то есть, не нужно. Лучше сама.

– Как скажешь, – кивнул Лют, – как вечереть начнёт, в избу иди.

Поблагодарив за вещи, вышла из терема и пошла к домику. Там было пусто, но чисто. Неужели сестрица прибралась? Ой, что-то я сильно сомневаюсь!

Я быстро переоделась в обновки. Под низ рубаху и штаны, сверху шерстяную длинную юбку. Надела сапожки, сидевшие на ноге, как влитые. Тулуп надевать не стала.

Вышла на крыльцо, огляделась вокруг. У Мороза построек больше, чем у Цветаны. Кроме избушек имелась конюшня или сарай для скота, не разобрать. Какой-то амбар. Везде чистота, возле каждого дома, включая и сам терем – высокая поленница дров. Хозяйственный колдун. Интересно, а в его владениях водяные или кикиморы живут? Вроде как, по преданиям они на зиму в спячку впадают.

Из-за угла вышел медведь:

– Пойдём, Тайя, провожатым твоим буду.

– Не ты ли меня на себе катал? – подошла я ближе к зверю.

– Я, – медведь отвёл глаза, – прости, что не уберёг. Околдовал проклятый Руен.

– Ничего. Всё понимаю. Пойдём, покажешь мне владения своего хозяина.

Мы пошли по тропинке, что вилась между высоких сугробов к лесу. Я забиралась на сугробы, что иной раз были выше человеческого роста, и скатывалась вниз. Снег не проминался, превращаясь в отличную горку. Медведь потешался надо мной, наблюдая снизу. Забравшись на очередную снежную вершину, огляделась. Красота! Ледяное царство! Всё вокруг сияет и искрится, снег настолько чистый, что не все бриллианты ему под стать. С ветки на ветку перепархивали красногрудые снегири, клесты деловито шелушили шишки, скакали рыжие белки, маяча в кронах. Где-то долбил ствол труженик-дятел.

Я решила проверить одну догадку и с высокого сугроба перепрыгнула на широкую еловую лапу, плотно укрытую снегом. Точно! Даже на дереве ледяной покров держал меня, будто моё тело ничего не весило. Я скакала, как белка, пока не утомилась. Вспомнила фильмы про эльфов, там они также ловко преодолевали все препятствия. Отличное умение! Р-раз, и ты высоко на дереве, в случае опасности. Впрочем, чего бояться зимнему колдуну, то есть колдунье. Разве что другого волшебника.

Когда спускалась, мимо виска вдруг просвистела сосулька, ещё немного и мне бы разбило голову. От неожиданности скатилась кубарем на тропинку, ко мне подскочил встревоженный медведь.

– Стой за мной, Тайя!

Зверь, поднявшись на задние лапы, долго озирался по сторонам. Потом опустился на четвереньки.

– Иди за мной, не выходи вперёд, – повернул он морду, что была на уровне моего лица.

– Думаешь, кто-то специально?

– А по-твоему, тут сосульки сами по себе летают? – съязвил зверь и пошёл по тропинке, прикрывая меня своим телом, – идём, не то Лют с меня шкуру спустит, случись что с тобой.

Мы направились к дому, вот и кончилось веселье. Интересно, кому я понадобилась? Лютогост мстит? Или Мстивой решил конкурента устранить? Скоро совсем людям верить перестану. Везде свои интриги.

– Как зовут тебя? – Спросила, оперевшись одной рукой на тёплый медвежий бок.

– Мрак, – бросил коротко зверь, не переставая принюхиваться и внимательно смотреть по сторонам.

– Тебе подходит, – погладила я густую шерсть. В отличие от своих бурых собратьев, Потапыч был почти чёрного цвета, необычного. На солнце шкура переливалась как антрацит, хотя подшёрсток был коричневый.

Медведь довёл меня до избы:

– Не выходи до рассвета, от греха подальше, – сказал он мне на прощание и направился к терему. Я помахала ему рукой и вошла в дом.

На столе меня дожидался обед. Румяные пирожки, тарелка с похлёбкой, ещё горячей. Кринка молока, кусок белого, ноздреватого хлеба, несколько румяных яблок. Кто же так расстарался?

Вопросом задавалась я недолго. На лавке появился Ратко.

– Здравствуй, Тайюшка! – Домовой выглядел совсем иначе. В добротной одёжке, лучившийся довольством. Кажется, даже стал повыше ростом.

– Ратко! Вот уж кого не чаяла увидеть. Откуда ты здесь? – я обняла старичка, присела с ним рядом.

– Ты разве не знаешь ничего? – удивился домовой.

– Что я должна знать? Я же у Яги была.

– Так, матушка твоя теперь у неё.

– Да. Виделись мы.

– И она ничего не сказала?

– Сказать по правде, нам и поговорить толком времени не хватило.

Ратко, не веря, покачал головой:

– За столько месяцев?

– Яга мне помогала с чарами справиться, с зимой и весной вместе. Долго рассказывать.

– Тогда понятно, – кивнул Ратко, – ты ешь, пока горячее, я всё тебе обскажу, – придвинул ко мне тарелку с похлёбкой, подал деревянную ложку.

Отказываться я и не подумала, завтрак давно прошёл, желудок требовал пищи. Только сначала налила домовому молочка и протянула пирожок.

– Угостись со мной.

– Спасибо, Тайюшка, – растрогался Ратко, – ну так слушай.

Он поведал, всё, что произошло в доме Стужайло. Как Мороз «наградил» сестрицу за обман.

– Выходит, у них обоих сил теперь нет? Как жить-то будут? Матушки нет за ними ухаживать.

– Поделом, – махнул рукой Ратко, – а меня, видишь, Лют приютил. Теперь я здесь за порядком слежу.

– То-то я гляжу, чистота везде да лад, молодчина ты, – похвалила домового.

Старичок довольно зарделся:

– Спасибо на добром слове, – потом спохватился, – я тут тебе лучинок принёс и светец (прим. автора: подставка для лучины, освещающей жильё). Не в темноте же сидеть.

– Благодарствую, и печурку, я вижу, разжёг, – только обратила внимание на треск поленьев и тепло, разливавшееся по избе.

– Знаю, что вы холода не боитесь, – ответил Ратко, – а так оно всё же уютнее, по-домашнему. Только засиделся я у тебя, – спохватился домовой, – завтра с утра загляну.

Я ещё раз поблагодарила его, и старичок растаял в воздухе, будто и не было.

Поужинав, сполоснула посуду, составила на столе. Разделась и прилегла на лавку. О постели Ратко тоже позаботился. Мягкая перина была накрыта тёплой шкурой. Устроившись поуютнее, задумалась. Выходит, Стужайло поплатился за всё. И как не догадалась об этом, когда Марьяну у Яги увидела? Впрочем, тогда мне ни до чего было. Интересно посмотреть, как они с Настей справляются. Всё же каждый получает то, что заслуживает. Правильно сказал Ратко: поделом им обоим. Научатся, может, хоть теперь, жить по-людски.

Пригревшись и не заметила, как сладкий сон смежил мои веки. Уже в полудрёме, подняла руку и заморозила дверь. Так-то оно надёжнее.