Невеста Мороза

Глава 24

– Тайюшка, – послышался поутру голос Ратко, – вставай, девонька, пора.

Открыв глаза, увидела, что солнышко окрасило снега нежно-розовым. На столе стояла тарелка каши и молоко.

– Доброе утро, Ратко. Ты уже позаботился обо мне? – поднялась, пошла ополоснуть лицо после сна.

– Кто же здесь о тебе подумает? – вздохнул домовой, присел на лавку. – Поторопись, все почти собрались.

– Куда мы сегодня, знаешь? – села за стол и пододвинула к себе тарелку, не забыла и о Ратко, молочка ему налила.

– Откуда? Лют вас тропами Заповедными поведёт, только ему ведомо, в какую сторону.

Интересно, задумалась я, прошли его ученики второе испытание? И предстоит ли мне оно снова? Надо спросить у Люта. При мысли о том, как всё проходило у Цветаны, мерзкий, липкий холодок пробежал по коже. Спасибо амулету, так, вряд ли выжила бы.

Быстро поела, сердобольный Ратко пытался вручить мне узелок с пирожками.

– Куда ж я их? Не на прогулку идём, мешать будут.

– Ну, ступай, девонька. Дверь только отморозь свою.

Я сняла наледь и вышла во двор, там уже стояли Мстивой и Лютогост, последний окинул меня презрительным взглядом. Сам он был в странной одежде – не то куртке, не то сюртуке белого цвета, таких же штанах и сапогах. Выглядел, не спорю, сногсшибательно. Особенно для деревенских дурочек, из тех, кто только на мордашку смотрят, в нутро гнилое не заглядывают. Представила Лютогоста под ручку с какой-нибудь воздыхательницей в зипуне и цветастом платке и невольно фыркнула от смеха.

Мужчина резко обернулся:

– Тебе что-то показалось смешным?

– Шутку вспомнила старую, – ответила и отошла к Мстивою. Его я тоже знаю день-два, но он не отторгал одним своим видом.

– Будь осторожна, – тихо сказал мне парень, – Лютогост обидчив, а зло затаить надолго может.

– Ответь-ка, – вдруг пришло мне на ум, – а ты сосульки метать умеешь? Прямо из рук?

Я ещё пока так не могла, вырастить в ладони – это одно, а создать мгновенно, да ещё и метнуть – высшее мастерство.

Мстивой недоверчиво взглянул на меня:

– Почему спрашиваешь?

– Просто…интересно. Хотела научиться.

– А-а-а, нет, не умею. Только Люту это пока под силу.

Люту? Ничего не понимаю. Ему-то зачем меня пугать и уж тем более убивать? Или темнит что-то парень, или не знает.

На крыльце показался Мороз, спустился со ступеней, внимательно осмотрел нас, неодобрительно покачал головой, глядя на Лютогоста. Тот только поджал губы. Мы, стоя рядом, смотрелись простачками: тулупы, сапоги, шерстяная одежда.

Мороз тоже самоцветами не блистал: меховая шуба и шапка, валенки. Только посох чудесный выдавал кто он на самом деле.

Лют отошёл в сторону, повёл рукой, замерцала тропа на снегу:

– Ступайте за мной, – не оборачиваясь, сказал он и ушёл первым.

Вышли мы возле широкого поля, снега на нём не было, прошлогодние остатки почти истлевших колосков трепал студёный ветер. Уныло каркали вороны на деревьях…

Не понимая, зачем мы здесь, стояли озираясь. Лют внимательно разглядывал окрестности.

– Что нам делать? – подошёл к Морозу Мстивой.

– Идите по разные стороны нивы. Надо землю снегом укрыть.

Лютогост, скривив губы, зашагал по кромке поля. Оно понятно, грязь-то нас не держала на весу, ноги, чавкая, проваливались в чуть подмёрзшую землю. В белых сапожках не погуляешь.

Мы переглянулись с Мстивоем.

– Ступай в сторону от меня.

Я кивнула и зашагала, куда он показал. Лют остался на месте, наблюдая за нами.

Дойдя до места, мы вместе вскинули руки. Резко взвыл ветер, на небе заклубились тучи, воздух потеплел перед снегопадом. Ещё немного и над нами запорхали первые бабочки-снежинки.

Мы стояли, не опуская рук, по лбу потекли капельки пота. А ниву едва припорошило. Даже отсюда я видела, как хмурился Лют. Что-то не так мы делаем. Задумалась, облака из капелек воды, а вода, замерзая, обращается в снег. Если заморозить тучу? Ага, и глыба льда рухнет на землю. В одном маленьком облаке две тонны влаги, неслабо так грохнет. Надо не просто заморозить, а обратить именно в снег. Увеличить его количество.

Опустила руки, размышляя, как это сделать. Лютогост что-то ворчал, лицо его исказилось от злости. Мстивой нахмурился и увеличил свою ворожбу.

Так, облако из отдельных капелек воды. Надо обратить их в снежинки, но не все сразу. Захватить только нижние слои.

Ну-ка, попробую. Я подняла руки кверху, закрыла глаза, сосредоточилась на чарах, почувствовала тучи, что были над нами. Нижняя часть облака, только её… Повела руками. Снегопад стал таким мощным, что меня словно отрезало ото всех белой стеной.

Через минуту вокруг собрались все. Мороз удивлённо смотрел в небо, Лютогост раздражённо, Мстивой только пожимал плечами.

– Как ты это сделала? – спросил наставник.

– К туче обратилась, – упростила я ответ, не объяснять же всё.

Он с пониманием кивнул, лицо Мстивоя озарила улыбка.

– Эк я болван, и как сразу не догадался!

– Не всё только от чар ваших зависит, – усмехнулся Лют, – ещё и смекалка нужна.

Ещё раз воздела руки к небу, ещё одна «порция» снега повалила сверху. Скоро поле было засыпано по колено.

– Достаточно, – остановил меня Лют, – на всю зиму хватит.

Снова открылась тропа, и вот мы уже стоим посреди какого-то леса, лысого и несчастного. Голые деревья дрожали не ветру от холода, толстый слой листьев под ногами, смотрелся затасканным, грязным ковром.

– Снова снег призывать? – мрачно спросил Лютогост.

– Земля не должна выстыть, – ответил Мороз, – странно тебе это объяснять сызнова, не первый раз со мной ходишь. Оставили бы ниву, она не родила зерна. Голод грозил бы людям. Так и здесь. Всему живому надобна защита от холода, потому без снега не обойтись.

– Как ты делаешь, расскажи? – спросил у меня тихо Мстивой.

Как могла, объяснила ему, что и как. Он кивнул головой:

– Понял.

Парень отошёл на указанное место и, закрыв глаза, поднял ладони. Мороз жестом остановил нас с Лютогостом, хотел посмотреть, как ученик справится. Только взмахнул посохом колдун, собирая разрозненные облачка в одну серую тучу.

Парень нахмурился, не раскрывая глаз, встряхнул кистями рук, на что Лютогост издевательски улыбнулся. Мстивой снова приступил к ворожбе, теперь всё получилось, белоснежные хлопья сыпали и сыпали, мириадами маленьких белых мушек. Пару раз, правда, пролетели целые комья снега, плюхаясь на землю и врываясь белыми фонтанчиками.

Лют улыбался, глядя на парня, потом кивнул нам. Разойдясь подальше друг от друга, принялись за работу. Лютогост уловил суть моих чар, ловко опускал на землю целые пласты снега, формируя их в воздухе. Что же, опыт побеждает, тут не поспоришь.

Так, весь день мы переходили от поля к полю, от лесочка к лесочку, укрывая землю белой шубкой, спасая от холода.

К вечеру, мокрые от пота, голодные и уставшие, вышли в своём дворе.

– Отлично потрудились сегодня все, – улыбнулся Лют, – только научитесь дружно работать. Так и силы сбережёте.

Кивнув, расползлись по своим избам. Едва раздевшись, и что-то пожевав, плюхнулась на лавку и моментально отключилась.

Утром, как ни странно, встала бодрой, будто и не было изнуряющего дня. Опять амулет помогает? Я глянула в вырез рубахи, вроде снежинка стала чуть больше? А может, мне показалось.

– Тайюшка, – раздался голос Ратко, – и не поела вчера совсем. Загонял вас Лют?

– Ничего. Учиться нам надо, – умывшись, села за стол, – зато сегодня голодная как волк. Или целая стая.

– Готово уже всё, – улыбнулся домовой, приподняв полотенчико, которым заботливо укутал тарелку.

Как обычно, налила ему молочка, отломила кусок хлеба. Вместе и позавтракали.

Быстро накинула тулупчик, поспешила во двор. Как ни странно, в венах просто гудела сила. Наверное, чары мои зимние просыпаются. Надо бы попробовать с весенней ворожбой. Как оно получится?

Вышла во двор первая, следом показался из своей избушки Мстивой, румяный, точно наливное яблочко.

– Тайя! – направился он ко мне, – ты тоже чувствуешь, будто сил прибавилось? Вон как похорошела, глаза сияют.

Я повела в воздухе рукой, создавая ледяную пластину, не бог весть какое зеркало, но посмотреться можно. И правда: губы алели на белоснежной коже, в глазах будто звёздочки сверкали, щёчки розовели на морозе.

– Красавица, – улыбнулся Мстивой.

– Спасибо, – чуть смутилась я.

Вышел и Лютогост. Вот интересно, он-то почему бледный весь какой-то. Или это имидж такой? Даже губы с лёгкой синевой. Хотя по-своему красиво. Эдакий демон из ледяной преисподней.

Показался хмурый Мороз, брови сошлись на переносице, в глазах тревога. Ой, не к добру это.

– Случилось что? – спросил Мстивой.

– Мор, – резко ответил Мороз, – сам пойду.

– Лют, выслушай меня, – обратилась к колдуну, – не торопись. И нас с собой возьми. Не только снегом мы баловаться должны. Когда-то и с болезнями придётся справляться, почему бы не сейчас.

Он поднял на меня какие-то больные глаза:

– Не могу я вами рисковать, Тайя.

– Рисковать не обязательно, – решила схитрить я, – Яга мне верное средство показала, чтобы самим заразу не подхватить. Так что? Возьмёшь?

Лют удивлённо глянул на меня, подумал и кивнул:

– Что тебе понадобится?

– Разреши, я с Ратко поговорю, он всё, что есть в хозяйстве знает.

Мороз удивился ещё больше, но сам позвал домового. Я отвела старичка в сторонку ото всех.

– Дедушка, травки есть у нас целебные?

– Откуда им взяться? – развёл руками Ратко. – Вы же, колдуны, и не болеете вовсе. Али захворал кто?

– Мор где-то, нам идти надобно.

– Нечем мне тебе помочь, Тайюшка, уж прости.

– Ничего, знаю, кто выручит. Подождите меня здесь, – обратилась к остальным, – я скоро.

Придётся идти к Яге, где сейчас, зимой травы возьму? Цветана будет два дня ломаться, как красна девица. Проще к Хранительнице Троп обратиться. Отошла в сторонку, представила избушку, как могла, до мелочей, и повела рукой в воздухе. Только бы получилось! Открыла зажмуренные глаза. Есть! Передо мной светилась тропка! Боязно идти, а надо.

Молчали мужчины, с удивлением наблюдая за мной. Я обернулась, махнула им и, с замиранием сердца, шагнула вперёд.

Очутилась на огромном сугробе, аккурат перед полянкой, где стоял дом Яги. Поспешила к ней. Только бы не отказала.

На перилах крыльца сидел котище.

– Опять пожаловала, – махнул он хвостом.

– Цыц, мохнатый, не до тебя. Беда у людей.

– Мыр-р-р, тут при чём-м? – протянул лениво кот.

– Ну тебя, – махнула я рукой и постучалась в дверь.

– Заходи, Тайя, – послышался голос, – жду уж тебя.

Вошла в горницу, поклонилась Яге, поздоровалась с матушкой.

– Прости, хозяйка Троп, что беспокою, мор напал.

– Знаю, всё знаю. Вон, – указала она на стол, – травки готовы.

В ряд лежали пучки сушёных растений: шалфей, зверобой и что-то ещё.

– Что это? – подняла я тонкий стебелёк с засушенным сиреневым цветком.

– Журавельник (прим. автора – герань). В твоём деле пригодится, – улыбнулась Яга.

– Спасибо тебе, – поклонилась в пояс.

– Беги уж, ждут тебя.

Я завернула травы в протянутую матушкой тряпицу и выскочила на улицу. Открыла тропу и снова была перед теремом.

– Где ты была? – в глазах Люта сквозило недоверие.

– У Яги. Извини, если хочешь, чтобы мы побыстрее отправились, надо делом заняться. Разреши на кухню пройти.

Молча Мороз, повёл рукой в сторону терема, мол, в твоём распоряжении.

Не теряя времени, отправилась к дому. Ратко, ждавший на пороге, провёл на кухню. Он же дал мне горшок, чистой ткани. Не мудрствуя лукаво, я решила сделать марлевые повязки для нас и пропитать их отваром целебных растений, природных антисептиков.

Скоро уже травы запарились, процедила всё, остудила, вымочила хорошенько ткань для повязок.

– Эх, сохнуть теперь долго будет, – посетовала я Ратко, сидевшему на кухне.

– С этим поможем, – домовой поднялся, взял в руки выжатую ткань и, разложив её на столе, поводил немного по ней ладошками. Материя посветлела. Я её пощупала, сухая.

– Дедушка, чудо-то какое, спасибо тебе!

– Беги уж, колдунья, – усмехнулся домовой.

Порвала ткань на лоскуты, пошла к Люту, повязки шить некогда, обвяжемся, как шарфами.

Мороз так и оставался во дворе, нервно шагая из стороны в сторону.

– Готово! – размахивала я полосками материи, как флагом.

– Ради этого ты к самой Яге ходила? – Лют переводил взгляд с меня на ткань.

– Ага, – улыбнулась я, – не суди раньше времени.

Лют пожал плечами, ничего не ответив.

– Тогда отправляемся.