Невеста Полоза

Глава 11

Венценосная особа едва не застонала в голос: терпеть не может эти запонки, теряет их все время, но как бал так приходится нацеплять на себя, что конь сбрую.

— Нельзя, конечно: где же видано, чтобы царевич с челядью веселился, но мы вряд ли будем про это распространяться. Слугам спокойно входить и выходить можно, а сегодня как раз новых девушек в горничные и на кухню прислали. Тебя гвардейцы еще не знают в лицо, но глаза на всякий случай не поднимай. А, да, еще: я пареньком с кухни буду, темноволосым и зеленоглазым таким. Меня, к сожалению, хорошо знают в лицо. Ну, беги. Встретимся во внутреннем дворе, возле елки. — Злат махнул рукой супружнице, а сам пошел отрывать глупостями от работы верховного мага.

— Вот все вроде умеешь, а чары маскирующие не осилишь никак — ворчал Свет, колдуя над лицом друга. Достал из сундука одеяние простого народа, вручил Злату, как и перевязь на пояс с метательными кинжалами.

— Лучше в морду бей. На сколько знаю, в камень обращать только ты можешь. — не нравилась ему эта вылазка друга, но проще алмаз заставить корни дать, чем Полоза переубедить.

— Не учи ученого. Да я не драться иду, а отдохнуть. Прикупить может чего, на ярмарку посмотреть. Спасибо. Развеется все в полночь, как всегда? — Злат потрогал свой ставшим остреньким нос.

— Да. Особо долго во дворе не отсвечивай. Ну, ты сам все знаешь. Удачной вылазки — маг махнул другу рукой и снова склонился над своими колбами.

Щурясь на солнце, щуплый чернявый парень вяло болтал со стражниками на посту, вызнавая новые сплетни: он де недавно на кухню заступил, а правда что хозяин росту под три метра, у него глаза и зубы золотые и он ядом плюется, если его разозлить?

Еся слушала и ушам своим не верила. Кажется, царевич решил её удивить. Только она страдала от всего этого официоза и скучала по простой жизни, как он будто услышал её мысли. Идея побывать в городе простым человеком Есенью не просто обрадовала, а даже воодушевила. Будто что — то в ней только того и ждало.

Внимательно дослушав наставления, Есенья торопливо закивала.

— Я мигом! — ответила царевичу и пропустила к покоям. И вовсе не ровным шагом, как положено, а едва не вприрыжку.

На ходу обдумывала, как бы добыть форму горничной… была у неё мысль. Одна из её прислужниц, немая Гретта, относилась к ней с особой теплотой, то носочки шерстяные подложит, то книжку нужную достанет, хотя в библиотеке той не было. К обеду всегда что — то вкусное ей принесёт, особое.

Просьба, конечно, странная, но больше обратиться было не кому.

И не ошиблась Есенья. Правда пришлось убеждать горничную, что сбегать царевна не собирается. И что вообще решила она таким образом в покои к царевичу попасть.

В общем часом позже в простом серовато — коричневом платье и повязке на волосах, она спустилась во двор, выискивая взглядом кого — то похожего на описанного Златом.

Идиота из себя строить было, честно говоря, не особенно приятно. Зато Злат узнал, что «полюбовницы у него красивущие, но стервозные, спасу нет», и «жинка тоже могет быть ничего, но только кто ж ее видел. Вроде говорят, что худющая». И, к слову, слава богам, что никто не видел: хорош бы он сейчас был в виде поваренка, нагло удаляющегося с супругой Полоза.

Нет, репутацию определенную парень себе точно бы заработал, как и «жинка», но этим бы дело и ограничилось: их попросту никуда не выпустили бы без охраны. Обидно, наверное, с точки зрения женщин: с любовниками только во дворце можешь уединиться, а прогуляться никак.

Злат помахал лапкой переодетой жене, кинул томящимся на летней жаре стражникам несколько «Бывай!», подхватил даму под руку, и парочка неспешно прошла через ворота. Хорошо, что подозрений не вызвал: при обыске у стражников могли бы возникнуть вопросы откуда у простого работяги такая сумма с собой, но не побывать на летней ярмарке, когда вышел в город — ищи дурака.

Шпили дворца удалялись, а крыши города наоборот приближались. Обожающий убегать из — под надзора еще змеенышем царевич знал переулки, тайные проходы и самые интересные места родного городка. Они просочились с девушкой через очередной узкий проулочек и вышли на площадь, на которой голосила, гудела и сверкала всеми огнями ярмарка.

Слева нагиня для пущего эффекта в промежуточном образе обещала рассказать тебе будущее по дымному кристаллу, справа чернявый змей грел кофе на горячем песке, чуть поодаль продавались разнообразные яства: яблоки в карамели, зажаренные каштаны, кедровые орешки, пирожные, конфеты, булочки, расписные пряники, тонкие как лист бумаги рисовые печенюшки, золотые дракончики на палочке из различных сиропов.

Из находящейся за площадью таверны веяло жареным поросенком на вертеле, обложенного можжевеловыми веточками и вишневым пирогом…

— Чего хочешь первое попробовать или посмотреть? — девушка первый раз у них на ярмарке, поэтому пусть выбирает.

Поить он ее, пожалуй, не будет, не для того в город тащил. Как показывали опыт и практика со Светом пить лучше во дворце, а то на пьяную голову найти на свою задницу приключений легче легкого, а с девушкой пить вообще как — то неприлично. Что ж, Марешка, жена трактирщика, если что, варила очень вкусный персиковый компот.

Лавочки ремеслеников находились чуть поодаль от ярмарки, если Есенья захочет, то сможет тут хоть духи купить, хоть отрез на платье, хоть еще чего. Ларьков, магазинчиков и палаточек — сколько хватает глаз, а вечером обычно бывает фейерверк. Если привычка Злата влипать в неприятности работает только со Светом, то можно остаться тут до вечера и посмотреть. Пусть придворные, если что, гадают где их повелитель. В конце концов, они новобрачные: может закрылись где — нибудь и страсти предаются на шелковых простынях.

До места шли неспешно, в ритме с другими горожанами, хотя Есе хотелось бежать вприпрыжку. Приходилось сдерживать себя, чтобы не крутить головой слишком активно, губы вот опять себе искусала от волнения.

На новую внешность Злата Есенья едва ли обратила внимание. Странное чувство было, она знала, что это он, нутром чувствовала, и глядя в чужие глаза видела по прежнему его золотые. Будто тот в маске просто перед ней стоял, сквозь которую настоящее просвечивало.

Стоило же оказаться на площади… Такого Есенья никогда в жизни не видела. Бывала она в городе пару раз на ярмарке, случайно, мельком видела, да только то ни в какое сравнение с этим не шло. Толпа разномастая цветастая, запахи эти сладкие, голоса, гомон, хохот, крики, музыка, все это буквально подхватило ее, закружило голову. Есенья даже за сердце схватилась, да во все глаза на сие уставилась.

Голос Златов вывел из ступора, она резко обернулась к нему, глядя лихорадочным взором, щеки вот тоже раскраснелись.

— Не знаю! — отозвалась. Да с такой интонацией странно неподходящей, будто поздравляла его с чем — то. Но тут внимание ее привлекла заигравшая совсем рядом музыка. — Посмотрим? — она ухватила его за руку, переплетая пальцы, и нырнула в толпу, утягивая за собой. И куда только подевалась пугливая девочка?

Хотя тут было все довольно просто — Есенья так засиделась во дворце, среди все этих правил и пиететов, что возможность стать часть простой веселящейся толпы ее опьянила.

Они оказались у небольшого павильона, где разыгрывали сценку бродячие артисты. Девушка на сцене красиво пела о любви, пока к ней со спины подбирался убийца с кинжалом…

Приятно, когда ты можешь человека чем — то удивить. Поискав глазами, Полоз вручил пробегавшему мимо мальчишке монету, а тот Полозу через некоторое время кулек с орехами и яблоко в карамели. Судя по блуждающему взору юного посыльного, тот сам гадал куда бы потратить свалившееся вдруг на голову богатство.

— Держи! — Злат вручил девушке яблочко, сняв пока пробу с орехов. Не превратиться в довольный, сыто икающий бочонок на ярмарке было невозможно. Приходилось за двоих по сторонам поглядывать, а то сам по первым временам ни раз денег лишался. Первый пойманный малец был пойман за руку и приучен к труду, который состоял к покупке крупного красного цветка у цветочницы. Чуть склонившись к жене, Злат аккуратно прикрепил тот к волосам девушки пока та была занята представлением.

Шум и гомон, веселая музыка, отправляемые куда подальше взглядом царевича разбойники, различные ароматы и веселье простого народа, так разительно отличающееся от увеселений двора.

Есенья яблочко ухватила с удовольствием, но и не без смущения.

— Спасибо, — улыбнулась Злату, не решившись долго смотреть на него, снова отвернулась к представлению.

У нее еще по пути сюда мысль мелькнула, что денег то у нее и нет вовсе, а ежели чего захочется? Когда до того по магазинам то выезжала, с ней прислуга была, да все на счет королевский записывали, она только говорила "берем — не берем". Но решила про себя, что и просто поглядеть будет недурно.

Ну а после отвлекшись и вовсе об этом думать забыла.

Теперь же, держа в руке яблоко в карамели, неслыханное какое лакомство, Есенья и не знала, что думать. Конечно, во дворце ей много чего вкусного давали. Но там она царевичева жена была, госпожа Есенья, а здесь — Есенья. Поднесла лакомство ко рту, откусила… и зажмурилась от мягкой сладости.

Песня на сцене сменилась, девицу спас ее возлюбленный и теперь они пели вместе.

Вдруг ощутила движение у собственной головы, вжала голову в плечи, но тотчас замерла, осознав, что Злат ей в волосы цветок пристраивает.

Вот ведь… Не нашла ничего лучше, кроме как взглядом поблагодарить и поскорее отвернуться. А сердечко то снова гулко забилось.

Последние аккорды отзвучали и Еся вместе со всеми радостно захлопала в ладоши. Понравились ей певцы, а атмосфера здесь царившая, еще сильнее.

— Теперь тебе выбирать, — она порывисто развернулась, встречаясь взглядом с названным мужем, но ощутив неловкость, тут же взгляд опустила. Вот хоть личину и поменял, а все тот же.

До обеденной поры еще долго, танцы позже начнутся, фейрверк — если им повезет. Ну, не повезет, так он все равно на балу будет, означая конец праздника. Злат решительно поманил жену к палатке с дикими саламандрами, которых останавливало только магически закаленное стекло, чтобы не заплевать огнем собравшихся поглазеть на зверушек зевак. Саламандры были, разумеется, не столь милы как в королевском питомнике, да и чешуя не так ярко блестела, но все равно животина за горами живет, поэтому у большинства аборигенов вызывала ажиотаж.

Затем он затащил Есенью к торговцу тканями, намотал на девушку серо — голубой шелк, тонкий, словно паутинка, подмигнул и собрал вокруг лавчонки целое собрание нагов, которые обожали торговаться. Сейчас только языками цокали, наблюдая как паренек скидывает цену. Купец пыхтел, ворчал, жаловался на то, что мальчишка его разорит, но, ударив по рукам, когда Злат снизил цену вдвое, выглядел счастливее покупателей. Полоз запихнул купленное в пространственный карман, чтобы не мешалось по дороге, заслужив себе еще несколько очков уважения от окружающих: малый сноровистый, еще и магичит помаленьку. Не сказать, что в столице было мало магов, но и родившихся без дара хватало. Как ни странно, но наги относились к этому философски: не повезло в магии, так еще с чем повезет. Было действительно мало тех за историю Нави, кто истерил и призывал объединяться против магиков, и у простых людей и у знати и без магии дел хватало.

Следующим делом Злат предложил девушке купить себе какой — нибудь аромат или, если желает, попросить составить ее нагиню с искусно подведенными глазами.

В аптеке купил кое — чего для исследований Света и ненавязчиво познакомил жену с одним из самых уважаемых алхимиков. Господин Арман глянул из — под очков, буркнул "День добрый, Ваше Величество" и занялся снова смешиванием порошков. Удивляться не стоило — старый змей был в прошлом мистиком и мастером иллюзий, чуял иллюзорные чары за милю и заглядывал под них с той ловкостью, с которой обычные люди заглядывают в гости к соседям.

Пока бродили по лавочкам и Злат меткими пинками отправлял купленное в пространственный карман, с площади зазвучала веселая музыка и смех горожан.

Подходить к площади в это время года — это влиться в танец, хочешь ты того или нет. Это традиция, ты змей оскорбишь, если будешь дуться и стоять несгибаемой фигурой. Вот и какая — то молодая нагиня потянула царевича в разрастающийся круг, тот только успел свои пальцы с пальцами жены переплести, засмеяться и присоединиться к народным гуляниям. Чем — то танец напоминает те, который танцует знать, но шире, веселее, задорнее.

Ох сколько всего здесь было! Глаза разбегались у лавчонок и витрин магазинчиков. Есенья сперва открещивалась от всего, что Злат предлагал ей купить, уж больно неловко при том себя ощущала. Но змий был настойчив и не терпел отказов, хотя, признаться, ей и самой так хотелось до всего этого великолепия причастной стать… В общем позволила она себе расслабиться. Чай, не обеднеет царевич, ежели подарок ей какой сделает.

Пока тот в аптеке бродил, умудрилась даже набраться смелости и у него монетку выспросить. Злат даже не задумался, отдал ведь как между делом, а Есенья и рада, выскочила из лавки и метнулась к прилавочку через дорогу. Там всякие безделушки продавались. Вроде и ничего особенного, сколько уж Еся за сегодня всего углядела, да только когда проходили мимо, углядела брошку — змей бронзовый с глазами — каменьями. Что за каменья Есенья не знала, но брошку решила купить. Стоила та пусть и недорого совсем, но так захотелось ей именно ее взять, что ладошки зачесались. Не себе, правда, Злату хотела подарить… только потом, попозже.

Задумалась даже, а как, интересно, он выглядит в другом своем обличии? Глаза вот с вертикальным нечеловечьим зрачком, уже видела разок, язык раздвоенный тоже… Ламия вот частенько с хвостом перед ней представала, как объяснила — то был промежуточный облик. В городе тоже народу хватало, кто предпочитал ползком, а не шагом передвигаться, даром что мостовые чистейшие. А вот про Злата не знала ничего…

Немного позже, когда в ногах уже начала ощущаться усталость, они вышли к площади. И вот здесь — то праздник был в разгаре. Таких танцев Еся еще не видела. Вроде и танцевал каждый сам за себя как умел, да только то сходился круг, то становился шире, будто цветок крутится, да распускается. То был одновременно и хоровод и змейка. Периодически подхватывала толпа слаженный вскрик — вдох и выполняла движения слаженно. Одной ногой, другой, притопнуть, хлопнуть, да с соседом по левую руку местами обменяться, так и перемешивались друг с другом.

Злата тотчас подхватила незнакомка, увлекая в круг. Есенья даже испугалась на миг, что одна сейчас останется, затеряется в толпе, но супружник не бросил, утянул за собой. И оказались вдвоем они посреди толпы ликующей. Непривычно было после дворцовых то танцев, здесь все и проще и быстрее было. Но так от души, что Еся быстро прочувствовала, влилась в общее веселье, засмеялась со всеми, уже лихо подхватывая общие движения. Раскраснелась, растрепались волосы, упав на лицо тонкими пушистыми прядками. Сменилась мелодия, круг стал шире и в центр его стали поочереди выхаживать пары. Незнакомые друг другу, они выхватывали себе партнеров прямо из толпы. Вот выбрали тебя, станцевали вы вдвоем, первый ушел, а ты следующего выбираешь. Странные, конечно, традиции, Есенья и не слыхивала о таком, но тут выходило, каждый мог с каждым станцевать.

За время прошлого танца они то со Златом разделились, хоть и недалеко друг от друга оказались, Еся только — только ему рукой помахала, как к нему девица подскочила и в круг его потянула. Есенья с завистью смотрела, как они вдвоем ц вентре круга то пляшут. Даже что — то злое внутри шевельнулось, ох как захотелось эту незнакомицу чем тяжелым огреть, глядя, как она рядом с мужем то ее вьется.

Да только и саму Есенью тут уже другой танцующий в круг потянул. Она, признаться, и не разглядела, как тот выглядел, парень и парень. Зато музыке поддалась. Никогда прежде не танцевала так, приняв красный платок от того, кто ее в круг вытянул. Ткань металась под ее движениями алым шлейфом, то и дело полукругом разметывался подол платья, а тонкое девичье тело кружило, податливо поддаваясь рукам партнера. Ничего пошлого не было в этом танце, оба танцующих и не думали о том. Есенья лишь внезапную злость свою хотела выплеснуть, да после окунулась в веселье танца. Смеялась в голос, отвечала на выпады и сама наступала… Хотелось, конечно, чтобы Злат был на месте незнакомого парнишки, но покрутив головой, в толпе она его не нашла… Еще пара тактов и придет ее пора выбирать себе пару для еще одного танца, а там и отдохнуть будет можно.

Быстрый танец унес своим ритмом далеко за стены дворца, далеко от придворных проблем, льстивых улыбок и привычки всегда держать лицо, он рассыпался звонким смехом, улыбками, четким рисунком и ритмом, пусть музыка и была мелодичной.

Краем глаза Полоз наблюдал за Есеньей: на ярмарке молодежь обычно вела себя прилично, да и неудобно к девушке приставать в центре города. Вот если понесла бы его нелегкая на деревенские праздники, тут пришлось бы жену крепко за руку держать: вполне вероятно, что особо воспламененные вином и видом раскрасневшихся девушек парни попытались бы вторую половину на сеновал затащить.

Не сказать, чтобы деревенские дамы особо и сопротивлялись: что было на празднике урожая, то остается на празднике урожая, а мудрые матери дочуркам «в соку» подмешивали за несколько дней определенные порошки в еду.

Как говорится, мало ли чего, а воспитывать потом ребенка осеннего праздника себе дороже и объяснять с утра страдающим массовым склерозом соседям откуда, чего и как дочка — ягодка вдруг понесла. Учитывая, что у нагов очень редко приплод бывает в количестве одного ребятенка и может доходить до пяти, а в редких случаях и до семи змеят…

Говорили, что рекорд в этом деле поставила нагиня, явив на свет сразу десять младенцев, но после того отказалась принимать супруга на ложе. Правда или нет никто не скажет, но что выжила после такого титанического труда дорогого стоит. Опять же, коли слухи не врут, конечно. В том числе и поэтому Злата считали уникальным с рождения: родился один, цвет чешуи и глаза необыкновенные, да и чуть ли не с младых лет колдовать умел.

Кстати, по поводу магии иллюзий и умения незаметно, коли нужно, навести чары… Выбранный Есеньей парень в пару внезапно будто запнулся, круг людей сомкнулся, разошелся вновь и парочки как ни в чем не было сформировались вновь, образовав небольшой островок посередине свободный от танцующих тел, на котором стояли Полоз с женой.

Змей решил не включать в эту прогулку апофеоз, поэтому вместо поцелуя руки или поклонов просто улыбнулся, вовлекая девушку в танец. Был спорный вопрос было труднее ездить верхом, сражаться или танцевать. Народные танцы требовали быстроты, работы ног и выносливости.

Танец ярмарки длился до того времени, когда зажигались первые фонари. Если хочешь выйти из него — просто поднырни под руки участников, когда те образуют круг. Ритм расходится, как круги на воде, несколько туров — и ты тяжело дышишь и ныряешь таки из людского веселящего моря.

Несколько туров, сдобренных иллюзией, чтобы они только друг друга выбирали, и, поняв, что дышат они уже как после забега, Злат переплел свои пальцы с пальцами Есеньи, ныряя из веселящегося круга назад.

Кинул взгляд на девушку и расхохотался по доброму: растрепанная, раскрасневшаяся, как говорят славяне «бедовая», с хмельными от танцев и веселья глазами она совсем не напоминала ту красивую, даже чуточку холодную тихоню в красивых платьях и венце. Цветок, ясное дело, куда — то из волос вылетел. Не беда, если ей нравился, то еще купит, да они вдвоем так выглядят после этого веселья, будто от своры собак отбивались.

— Ох…Да, придворные бы явно такие балы не выдержали. Голодная? — грешно было не посетить таверну, которая славилась своими блюдами на другом конце континента. Через несколько часов темнеть начнет, а там уже фейрверки недалеко. Чтобы стражу «в ружье» не поднимать, можно будет Света попросить в башне портал открыть. Башня мага — единственное место во дворце, в которое можно попасть с помощью портала. Из соображений безопасности, ясное дело, а другу то песок из пустыни нужен, то иголки пихт, растущих на другом конце королевства, а то и вовсе растения из Темного леса, не говоря уже о других мирах… Вот и хорошо: если он порталируется из той же Яви, то что ему стоит друга с супругой в башне принять? Уж портал Злат сам настроит, так уж и быть.