Невеста Полоза

Глава 15

Настоящие любовницы были скромницами при Злате и занозой в заднице без него. Змеицы сидели в печенках у все более — менее разумных и преданных царевичу придворных, но тот только усмехался на осторожные предостережения. При всем равнодушии к любовницам, Злат был парнем пылким и не мог долго обходиться без женского внимания, посему предпочитал смотреть сквозь пальцы на проделки любовниц, пока те не хватали через край. Если Есенья серьезно хотела бы озаботится получением сердца царевича, маг порекомендовал бы ей

первым делом извести соперниц. Если тебя в супружеской спальне ждет пылкая и любящая девушка, то зачем тебе другие? По поводу самопожертвования Полоз загнул, а другом сам не очень стремился кому — то становится, ограничиваясь максимум хорошими знакомыми. То ли боялся, что история с другом, который украшает собой теперь дальние уголки царского сада повторится, то ли просто ни к кому привязываться не хотел. Они даже дружеские спарринги магические не устраивали никогда: царевич бледнел как мел, качал головой и уходил, найдя какой — либо предлог. Государственные дела приучили держать его себя в руках, что было ужасно трудно при его взрывном характере. Если Злат чувствовал, что начинает терять контроль, он предпочитал уничтожить предмет мебели или какой — нибудь иной неодушевленный объект. Добродушный и разозленный Полоз — два разных существа. У друга даже голос менялся, становился жестким, грозным, пробирающим до мурашек…

— И каким образом ты будешь его завоевывать? План есть? — что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Свет бы на трезвую головв повесился, осознав, что отбросил за долю секунд обращение "Вы", но "компотик" бурлил в венах, толкая еще и не на такое.

Еся покраснела еще сильнее, чем до того, хотя, казалось, куда уж больше?

— Завоевовывать? — немного заплетающимся от длинного слова языком отозвалась Есенья. Глаза ее уже смотрели задурманнено. — Да куда мне кого завоевывать, господин придворный маг… — Она опустила взгляд на колени, но не прячась, а оглядывая себя снизу и до возможного. Взгляд остановился на не слишком выдающейся груди, что заставило еще раз обреченно вздохнуть. — Злат он… — подходящее слово никак не находилось, — царевич, — наконец, определилась Есенья, — а я? Деревенская девка, без манер, не обученная толком, государством управлять мне не с руки. Да и разве взглянет Злат на меня? Волосы паклей, сама, что жердь. Говорить красиво не умею, ходить даже… на дворцовых как взглянешь, точно лебедушки плавают, — девушка тоже незаметно для себя опустила церемонии. Почему — то этот темноволососый мужчина располагал ее к доверию. — Сам же видишь. Не думай, я не прибедняюсь. Просто знаю, как со стороны выгляжу и цену себе знаю. Не место мне с царевичем рядом. Да и кому того надобно? Мы с ним ведь сразу условились обо всем, ты ведь слышал. Да и дело ли, навязываться к человеку… змею… которому того не надобно?

И так тоскливо от собственных слов сделалось, что в груди разом груда камней обрушилась, да так и осталась лежать, тяжелая, неприятная.

И думать, Есенья, не смей, чтоб в царевича влюбляться. Ну повздыхала издалека на красоту такую, позамирала от случайных касаний в бурном танце, но разве на что большее следует рассчитывать? Незачем!

Есенья всегда считала себя девкой не глупой, потому стоит и глупости из головы вытряхнуть. Вспомнить, как холодно они общались весь прошедший месяц и не думать о том, как гуляли по городу сегодня. Просто, вероятно, царевич устал от трудовых будней, а в компании всяк веселее гульбанить, а тут и Еся подвернулась. Какой из этих двух царевичей настоящий только? Тот с площади, скрытый чужой личиной, но такой настоящий, веселый и открытый, тот, кто радовать ее старался и ухаживал, в толпе не дал затеряться и вообще подарил ей такой день, что она на всю жизнь запомнит. Или же тот холодной правитель Нави, каким он был во дворце?

— А чего с тобой не так? — удивился "господин придворный маг", от такого обращения чуть вином не подавившись.

— Красотой ты и некоторых змеиц посрамишь, а что касается "ступи и молвить", так не все же во дворцах рождаются. Этот этикет хуже зимы, ей Богу! Простотой и тем, что тебе не нужно ничего ни от кого ты и выделяешь. В лучшую, разумеется, сторону. — кажется, малиной сверху лакировать было плохой идеей, но душа уже понеслась в рай.

— Не напрашивайся на комплементы, а то я краснеть начну и моя репутация нахала и охальника разобьется на излете — хмыкнул Свет, стругая слегка подъеденную собутыльниками оленью ногу.

— Где ты паклю видела? Не соглашусь: ясное дело, я не трогал, но Злата знаю и взгляды его на тебя замечаю. Нравишься ты ему, а его это бесит. Во — первых, тебе же обещал, что между вами не будет ничего, во — вторых боится. Он как сердцем оттаивать начинает, может гадость какую сделать, так что не удивляйся, если на балу будет вести себя как высокомерная, гордая и холодная царская задница. Просто и себе и тебе показать, что ему никто не нужен. Ничего не попишешь: характер такой. И чем лучше будет к тебе относится, тем больше будет этих подростковых попыток — вздохнул молодой человек, подпирая рукой подбородок, будто старая бабулька, обсуждающая сплетни с подружкой.

— Если поймешь, что он тебе нужен, то за свое счастье нужно бороться. Иногда не самым честным образом, чтобы упрямство его переломить. На голову ничего даром не валится — развел руками маг, проникаясь все больше к девушке и явно желая вступить в сговор с матерью Полоза.

— У лебедушек ядовитые зубки, так что постарайся особенно одна с ними не оставаться: настроение испортят надолго. — стоило, пожалуй, предупредить, что и отравить могут, но царевич пока проявлял к супруге редкое равнодушие, так что хотя бы покушения на собственную жизнь Есенье пока можно не опасатся.

Еся уставилась на мага во все глаза. Он тут ей что пытается доказать? Что она вполне может со Златом вместе быть. И что сам он это одобряет?

Она даже фыркнула и махнула на Света обеими руками, но тут же поняла, что тот говорит вполне серьезно и так и замерла с поднятыми руками в весьма несуразной позе. Когда же он договорил, поглядела уже весьма скептично.

— Ты во свахи заделался что ли? Или это от Злата проверка такая? — Она прищурилась и наклонилась вперед, ловя взгляд собутыльника. — Не получится ничегошеньки, — икнула, рот ладошкой прикрыла и головой помотала. От последнего, правда, вся комната закачалась, — я Злату обещала. Что ни — ни. Никакой комсу… косма… консумарации, тьфу ты! Что женой ему не стану обещала! Вот. Я свое слово держу. А что он смотрит так, что коленки трясутся и от запаха его голову кружит, да какое дело то? Перетерплю. Зачем ему такая? Есенья — мышка… — сама же и прыснула со смеху. Поднялась. Ее заметно покачнуло, но таки сумела сделать шаг к магу, второй. И наклонилась к тому, оказавшись нос к носу, еще и пальцем пригрозила. — Это если вы сговорились, то ничего я не признаюсь. Не скажу тебе, что он мне нравится, понятно? — И вместе с тем повалилась на самого Света, ибо в первый раз в жизни выпившую крепкого ноги держать отказались. — И себе не скажу… глаза то какие золотые…. — пробормотала напоследок, прежде чем собственные очи прикрыть…

— Поздновато во свахи — фыркнул Свет, представив себя дамой раза эдак в три шире в обхвате и грудным голосом вещающей про товары и купцов.

— Ага. А потом догнал еще раз попросил. Говорю же: наш гордый царевич до последнего будет делать вид, что ему никто не нужен. Имею я счастья для друга желать и с каким — нибудь аде. адео. адер…тфу ты…вино забористое…адекватным партнером, о! — змей изобличительно ткнул пальцем в царицу, будто она только что ему призналась, что видела лучшего друга в белом саване, вот только дело обстояло с точностью наоборот.

— Куда ж Вы, Ваше Величие, намылились после спокытача — не выговорил таки сложное слово маг, подхватывая девушку и сам едва не преземляясь сверху.

— Идти к тебе, чувствую, весело будем — хихикнул Свет, плюхая девушку рядом на кровать. Вот упаси Боги сейчас войдет кто — ты же сроду потом не отбрехаешься, что просто царице упасть не давал.

— Ой, это слово такое поганое — скривился змей, заглядывая в пустую бутылку и, подумав, сгрызая еще ломтик оленины. Надеяться на чудеса не стоит, но вдруг и правда закусишь немного и в голове просветлеет.

— Между прочим, супружеские отношения — это весьма приятно. Ну…или не супружеские. Ну, ты поняла о чем я. Особенно, если партнер тебе нравится — он точно заделался бабулей, объясняя левочке — ягодке, что змея в штанах у противоположного пола — это не самое плохое и не стоит шарашить по ней палкой.

— Как говаривал мой дед, "обещать не значит жениться". Вы оговаривали, что ты можешь в Нави остаться? Обговаривали. Кем и в каком статусе — уже второй вопрос. И не надо тебе ужимок этих дворцовых, меня от них лично тошнит. Злата тоже, но тому положено терпеть по статусу. Тебя в опчи. тфу. спальню отвести? — главное при данном действии не рухнуть на правительницу и не породить массу слухов, а также себе и ей чего — нибудь не поломать.

— Не знаю я, Гористветушка, — отозвалась фамильярно. В нормальном состоянии, конечно, не позволила бы себе столь фривольного отношения.

С трудом разлепив глаза, Еся все же села, запоздало осознавая, что упала аккурат в рученьки магика. Правда отметила про себя, что очень странно это — на чужой постели восседать с едва знакомым мужчиной. Но в голове было так легко, мысли были все беззаботнее и Есенья просто хихикнула на эти свои размышления.

Пояснения Света Еся пропустила, считай, мимо ушей. Стыдно было даже прислушиваться. Поди видела, как жеребчики на кобылок вскакивают. Аж страшно стало.

— Что — то не верится в приятность такую… — алкоголь и стыдливость понемногу стер, — видела я, как это делают. Не люди конечно, лошади вот, козы там, быки, — ее ощутимо передернуло, — не заметила я как — то чтоб лошадке, али коровке то приятно было.

Есе и правда сложно было то представить. Сама то, поди, даже не целовалась ни с кем.

— А потом обычаи эти дурные, с простынкой, в которой дырочку проделывают, чтоб жених с невестой друг дружку в первую ночь не коснулись, а потом эту простыню еще и на двор выЕсивают. Вот пакость то. В Нави то поди обычаи другие, но всяк гадостное что удумают… Слышала я, как Настасья рассказывала… После первой ночи с мужем, говорит, два дня ходить не могла. Вот уж надо такое счастье.

Она так яростно жестикулировала, что едва ли несколько раз Свету рукой по лицу не заехала. Но договорив вся будто сдулась. Словно запал пропал. Стоило ли признаваться, что брачной ночи Есенья как огня боялась. Да и вовсе плохо представляла, что Злат у любовниц делает и почему так те с него млеют. Не поэмы уж романтические он им там читает.

— Да я и сама дойду, — она гордо поднялась с постели, сделала шаг, другой, на третьем подол попал под ноги и Еся плюхнулась на пол. — Вот уж царевна, всем царевнам царевна… — ругала себя поднимаясь. Приняв же нужное положение ухватила юбки в охапку, задирая платье выше колен. — Почему только мужики в штанах ходят. Таскай это тряпье на себе, будь оно не ладно….

— Ты бы богомолов еще вспомнила. Там самка после этого дела самцу голову откусывает. — маг потянулся, стараясь скинуть с себя вялость и сонливость, навеянную вином.

— У животных инстинкт размножения на первом месте. Ясное дело, что такие недоумки встречаются, которым с девушками бы вообще не общаться. Больно только первый раз будет — рассуждала "бабуля", на периферии сознании которой витала робкая мысль, что будет просто прекрасно, если с трезвых глаз не вспомнит о чем вещал царице.

— Но если тебе человек приятен и ты ему…Не зря же некоторые на этом так сдвинуты. Честно говоря, почти весь мужской род: кто — то меньше, кто — то больше. Монахов и аскетов считать не буду, их и мужчинами — то сложно назвать, так…по полу только. — Свет почесал нос и хитро уставился на Есенью, пытаясь сообразить как им образом вызвать в друге желание хотя бы поцеловать супругу. Змей он пылкий: заметит в жене сексуальность и сам же с ума сходить будет, а где поцелуй там уже и нечто более интересное.

— Еще наш брат тот еще собственник… — маг хмыкнул, что — то про себя прикинув. К таким кардинальным методам прибегать, конечно же, не хотелось, да и времени у него тогда останется в сезон балов с гулькин хрен, но что не сделаешь для того, чтобы взбесить лучшего друга.

— Тебе царевич еще не пел про фаворитов? Мол, если уж, душа моя, у нас брак не настоящий, то можешь идти гулять на все четыре стороны? — взглянув в лицо Есеньи, змей самым неприличным образом заржал, едва не плюхнувшись мимо кровати. Попытка встать позорно провалилась на излете, но реакция была ожидаема: сперва он о личном счастье друга печется, а потом ясное дело, что себя в любовники предложить хочет.

— Ты только не злись и не смущайся. Я же для дела предлагаю и с одобрения супруга. Скажу ему, что ты мне понравилась, попрошу, так сказать, благословения на ухаживания. Не буду я тебя трогать, не дрожи! Ну как, в том плане "трогать", в котором ты подумала. Возможно, придется изобразить страстные объятия — змей подвигал бровями, стараясь не смотреть на явно шокированную девушку: смех разбирал, а он только на ноги встал и пытался не перепутать правую ногу с левой.

На истории с простынкой второй раз не выдержал, всхлипнул, закрыл лицо руками и задрожал плечами. Пошлый ассоциативный ряд показывал соитие распаленного супруга с простыночкой, в которой, ради такого дела благородного, даже кто — то предприимчивый дырку проделал.

— Что значит "не коснулись"? У вас в первую брачную ночь друг другу стихи что ли читают и томно вздыхают, глядя на ночное светило — вытерев с глаз слезы, Могущество судорожно выдохнуло, пытаясь успокоиться. Призрак мужика, предающегося страсти с простынкой все еще маячил где — то в глубинах подсознания. Ох, знали бы подчиненные о чем их начальство думает — на смех бы подняли.

— Ты так близко к сердцу приняла мое предложение стать твоим фаворитом? — поинтересовался Свет, любуясь без зазрения совести стройными женскими ногами. В конце концов он не просил царицу перед ним голыми коленками сверкать — сама решила.

— Давай я тебя попробую что ли в спальню отвести. Ты таким макаром отрубишься скоро, Весна. Не отмою потом свое честное имя от скандала. Понятное дело, что при дворе почти все другу другу изменяют, но чтобы ночами в комнате любовника спать…это перебор — пришлось слегка приобнять девушку за талию, чтобы та стояла прямо. Можно надеяться только на то, что его попойки со Златом пригодились: по молодым змеячим годам приходилось делать вид, что ты стеклый как трезвышко, встречая на пути придворных или Ламию, так что хотя бы стоять и не шататься жизнь научила.

— Богомолов? — не поняла Есенья, представляя почему — то монахов. Это им монахини что ли головы откусывают?

От такой вакханалии в голове и последующих рассуждений Горесвета Есенья вовсе в осадок выпала. Еще и про фаворитов этих чертовых прознал.

— Что? — возмущение в голосе девушки можно было ощутить почти физически. Это стоило выпить пару бокалов, чтоб ей ТАКОЕ предалагали? Дальнейшее, правда, показалось вполне логичным. Но не собиралась Еся никаких фаворитов себе выбирать. Позор то какой!

От внезапно возникшего в непосредственной близости мага захотелось отшатнуться, больно тесно он ее ухватил. Стыдно стало. Но понимая, что ноги ее подводят, вздохнула.

— Вот что я за девка бедовая, скажи? — рассуждала она, придерживаясь за Светову рубашку и пытаясь переставлять ноги с ним в такт. — Сперва мачехе помешала, что она убить вздумала, женой вот без спросу назначили. Змеицы эти еще вечно шипят гадости вслед. Я просилась что ли? А Злат? Ну вот тоже хорош! То такой добрый, отзывчивый, ласковый даже… заботливый. Мы с ним всего ничего ведь вместе побыть успели, а обо мне никто так не заботился, — мечтательность в ее голосе текла розовой патокой. Казалось, и она сама скорее так же растечется по Светову боку. — Знает много всего, не боится… Я его как — то на совете в щелочку увидала, стоит такой грозный, глазами своими сверкает… Ты видел какие глаза у него? — все это произносилось ровным мечтательным голосом, взгляд, устремленный в пустоту, Есенья явно ушла в свои мысли. Но вдруг встрепенулась, — а иногда холодный такой бывает. Я его когда первый раз при дворе встретила, он мне просто на ходу кивнул "ваше высочество" и дальше пошел. Как павлин раздутый.

Благо по пути в коридорах пока никого не встречалось.

— Ну, не твоя вина, что ты мачехе помешала. Я не знаю чего ты натворить такого могла, но явно не убивать тебя было за это — пожал плечами маг, лихорадочно размышляя стоит ли попытаться выдвинуться к двери или подождать уверенности в ногах. Решил, что стоил выдвигаться: твердо на ногах он непонятно когда еще стоять будет, а идти надо. — Мне странно, что тебе про жену змеиного царя не рассказывали. Издавна договор был между нашим и вашим царями, что двенадцатого июня — это день наш. В лес никто не ходил, ни мужского ни женского пола. Только люди очень любопытны, а наги весьма пылкие во время полнолуния и свадеб. Короче говоря, сманили некоторых селянок за собой. Оттуда и пошел этот слух, что девушки женой змеиного царя стали: страшно, красиво и Злату дало уверенности, что в этот день никто в лес не зайдет и браслет его не примерит. Ты, кстати, браслет сама примерила или царица поспособствовала? — что — то подсказывало Свету, что второй вариант: уж очень при дворе Ламия на "деточку" любовно поглядывала, как художник на свое творение.

— Змеицы всем гадости вслед шипят. Не самые приятные создания во дворце, но без них пока никак, увы — вздохнул маг, осторожно прислоняя государыню к стеночке и прислоняясь рядом сам, чтобы передохнуть.

— Я же тебе сказал уже о Злате: характер такой. Кроме того, при дворе не принято чувства выражать… — даже пытаясь защитить в чем — то друга, Свет был мысленно согласен с Есеньей: уж слишком наплевательски относился к супруге Полоз. Того гляди, его любовницы ей в открытую хамить начнут: браслет еще на ней, а значит есть она никто и звать никак. Царица еще не привыкла отвечать на колкие комментарии, слишком скромна и не посвящена в жизнь придворных сплетниц. Заткнуть их можно было или если язык подЕсен лучше, чем у них или намекнуть каким — то образом, что знакомы с грешками. Такие могут сожрать и не подавиться, нужно зубы при дворе отращивать. Около Злата всегда множество дам крутится: одни хотят в любовницы попасть, другие выше метят, а третьи просто за ночку — другую родных продвинуть на должности хотят.

— Все видели. Не знаю ни у кого таких же глаз. Поэтому ему маскирующие чары всегда нужны, если хочет сохранить инкогнито. Любой на глаза его посмотрит и узнает сразу. Уф! — каким — то непостижимым образом удалось добрести до почивальни царицы, не рухнуть носом в пыль и не никого не встретить.

— Да чем помешала? — отозвалась на разговор о мачехе. — Она ж хотела родную дочку замуж выдать первее меня. Да я что ли против была? Вообще туда в эту замуж не стремилась никогда. Честно, я б может и сбежала даже, потом… как — нибудь. В путницы подалась бы, — она рассмеялась, — хотя какое там, трусиха ведь та еще и понимаю ведь, что одна не проживу… Все вот думают, я глупенькая такая, раз тихонько сижу, значит и мыслей нет никаких. А они есть. И знаешь, как много? — В очередной раз запнувшись, Еся дернула мага за рубашку. Что — то затрещало. Ох и стыдно будет на утро все это вспоминать. — И про разное….

Благо, до покоев царских было не так и далеко. Когда дверь за ними закрылась и Еся оказалась в знакомых уже покоях, Света отпустила.

— Ох, спасибо большое, что проводил, — провела ладошками по лицу, будто то могло помочь смыть опьянение и плюхнулась в кресло неподалеку от постели. Спать хотелось жутко, но еще сильнее хотелось умыться. Все же за день и пыль и пот пропитали платье. — Там есть холодный чай и сок, если хочешь, — махнула рукой на столик. В скоих покоях Есенья ощущала себя еще более расслабленно. — И вот как так выходит, что знакомы мы всего то несколько часов, а чувство такое, что давным — давно? — Девушка смотрела на него прямо, подперев щеку ладонью и пристроив локоть на подлокотнике и будто прицениваясь.