Невеста Полоза

Глава 5

Она снова взглянула на него. Теперь уже, правда, во взгляде том было еще что — то, будто с угрозой. Конечно, Еся все еще была напугана и в душе тряслась, что осиновый листочек, но разве надобно змею это показывать? Впилась ногтями в ладошки, благо те в рукавах спрятаны были, приосанилась чутка. Пусть она и как замарашка сейчас выглядит, но овечкой на убой прикидываться не станет.

— Я своего согласия не давала невестой становиться, — сказала порывисто, думала, жестко выйдет, а получилось, что котенок пропищал, в горле-то пересохло все, да и дрожь проклятущая… Даже стыдно стало. Засопела сердито, сама не понимая на кого злится больше, на трусость свою или на змея этого, что к себе в логово ее приволок. — Неужто согласных невест не нашлось в вашем царстве, что честных девушек похищать надобно? — проворчала едва слышно.

Полоз тряхнул кудрями и улыбнулся, едва показывая полоску зубов, насмешливо и слегка хищно.

— Я похож на того, кто испытывает недостаток внимания женского пола? — вопрос был явно риторическим, если даже девица его станет убеждать в том, что он чудище поганое. Кто им мешает договориться: они супругами будут только формально, а после полугода вернет он ее обратно в свой мир или сам, или с помощью матери. Сама Ламия кашу заварила, самой и расхлебывать.

— Угу, конечно. Дала уже, когда в лес собралась в этот, а браслет нацепила, так не только согласие дала, а еще брачный контракт подписала. Поверь, мне меньше всего хочется жениться на ком бы то ни было и если бы не кое — чье неуемное любопытство… — даже интересно, как она браслет из терновника достала или это матушка уже помогла?

— Вариантов, в принципе, два: договориться о том, что будем соблюдать формальности на людях и через полгода мирно разбежаться и тебе попытаться сбежать… — подкинув вверх яблоко, Злат ловко поймал аппетитно пахнувший плод и откусил кусочек, отдавая должное садовникам.

— Во втором случае, боюсь, сохранность твоего тела я не гарантирую: во — первых, тебя приложили чем — то тяжелым по голове, во — вторых, укусили. Предвосхищая твой вопрос, мне есть чем заняться, кроме того, что кусать девушек. Ну…по крайней мере для того чтобы их отравить — змей лениво ухмыльнулся, блеснув глазами.

В первом случае был существенный минус: придется спать в одной кровати. Непонятно зачем, если каждому будет ясно, взглянув на браслет, что максимум они там бои подушками могут затеять. Видимо, предки предполагали, что рано или поздно плоть возьмет свое. Но до степени идиотизма секса хочется только в полнолуние, а он будет настолько добр, что поспит в другой части дворца или проведет ночь с парочкой любовниц.

— Кстати, не невестой, а вполне себе законной женой. Впрочем, в ваших понятиях да, скорее невестой ровно до совершения соития любящей супружеской пары — Полоз поиграл бровками, стараясь не выпадать из образа царственной особы и не начать вжать в голос от сложившегося идиотизма ситуации.

Шуточку своего внезапно обретенного муженька Есенья проглотила, хотя румянец от такого заявления все же тронул щеки. Она бы и повозмущалась, быть может, только вот сейчас гораздо сильнее беспокоило иное.

— Не сама я в тот лес пошла, маменька отправила по ягоду, пирог надобно было спечь. Ко мне вообще сваты должны были прийтить. А тут теперь, какие сваты? — Заговорила девушка. — И никаких соитий не надобно мне! Я домой хочу воротиться, только вот…

Она потянулсь к затылку, только теперь начиная задумываться, кто же ее так приложил.

— Это же выходит меня не только похитили, да еще и по голове ударили? — она все же обращалась к нему на “вы”, — да это же совсем совесть потеряли? У вас тут это в норме вещей? Посмотрите, милсдарь, что натворили? Так разве невест себе заводят? По голове и в мешок?

Еся распалялась, глаза заблестели, на щеках растекся румянец и отнюдь не от смущения.

— Браслет этот вот нацепили!

Она потрясла рукой, снова тщетно пытаясь его стянуть. Даже слегка расцарапала кожу жестким металлом. Вообще, походило на то, что начиналась банальная истерика, пусть и не в очень резкой форме, Еся все же девушкой была сдержанной.

— Что же это делается-то! Честных людей и в кандалы! Да это ведь додуматься нужно до такого!

Она все пыталась содрать этот треклятый браслет. Дергала за него, выворачивая руку.

Если Злату было весело от этой ситуации, то вот Есенье вовсе нет.

По голове огрели, похитили, раздели, женой без согласия сделали и в постель положили. А что жених говорит, что ему это самому не надобно, да кто ж знает, правду ли он говорит или голову ей морочит? Как вообще молодому барину могут жену вот так навязать? Без его согласия?

— Черти треклятые!

— Ох уж эти маменьки… — протянул змей, как только его рот перестал быть занят яблоком.

Интересная идея у матушки дочурку отправить на поругание змею поганому, ироду проклятущему или как их там еще люди называют?

Можно подумать, что гад ползучий и ирод проклятущий чего только не сделал, чтобы оставаться в счастливом статусе холостяка. Но налетели и забили крылами, то есть в данном случае хвостами, а если еще конкретнее, то одним-единственным хвостом.

— Без сватов полгода поживешь, ничего с тобой за это время не случится.

Злат из последних сил напоминал себе, что он царских кровей и шипеть, закатывая глаза, в высшей степени некультурно. Некультурнее, чем голым перед девушками появиться, если брать аристократию.

Какому — нибудь баронишке, возможно, это бы и простилось в минуту глубочайшего потрясения, но явно не правителю Нижнего царства, и хорошо, что девица их этикет пока не знает.

— Если любит, то подождет он тебя эти полгода. Правда, как бы тебе точнее сказать — то… Короче, ты умерла. Уж никак других слов не подберу. Объяснять, как это, что ты умерла и жива, это прости: я с трудом понимаю, как все устроено, а ты уж точно не поймешь. Скажем так: в твоем мире ты — это тело, которое умерло от удара по голове и укуса. Ты можешь вернуться туда, но рискуешь остаться без конечностей, которые с трупов любят отгрызать дикие звери или, если тебя найдут, в деревянном ящике под землей. Ты уверена, что сын кузнеца будет гореть радостью тебя видеть пришедшей с того света? На сколько знаю я, твои соотечественники весьма отрицательно относятся к тем, кто по случайности вернулся в ваш мир. Обычно вид "возвращенцев" уже, мягко говоря, не тот, а вы, люди, не любите тех, кто от вас хоть чем — то отличается, пусть это только лишь наличие кожи, к примеру.

Он с интересом поглядывал на трепыхания девушки в его халате. Поди навернется нареченная. Но сам продолжил:

— По голове тебя ударил кто — то точно не из моего народа. Если есть яд, то зачем заморачиваться? Да ты бы увидела уже сто раз и убежала. А вот про то, что кусать кого попало и браслеты на руки натягивать… — в голосе Полоза проскользнула едва уловимая нотка недовольства —…это я завтра с виновником пообщаюсь, будь уверена.

И казнил бы, не будь мать матерью, а так остается только истерику устроить, с просьбами тысячный раз не вмешиваться в его личную жизнь.

— Браслет ты снимешь только если руку себе отпилишь, но он тогда просто переместиться на другую руку… в теории… Скажи, если пилить будешь: интересно же можно ли его таким образом снять… Я как — то этот момент в его конструкции не учел.

Злат задумчиво уставился на женушку, будто та прямо не отходя от этого кресла будет сию же минуту кисть себе отгрызать. Люди обычно радели за свои конечности, но кто знает, куда заведет данную особь женского пола желание вернуться домой.

— Как умерла? — обомлела Есенья. Дальше то и не слушала почти, что он там говаривал. Слова в голове набатом звучали раз за разом. Да еще так спокойно доложил ей об этом. Умерла, говорит. Да как такое может быть? Вот же она сидит с ним — живая. И голова болит. Разве у мертвого то может чего болеть? Тело ее там осталось? Как это так?

Так и растеклась по креслу, взгляд в пустоту устремленный осоловел. Истерика — то прошла, да вот только на смену ей такая тоска пришла. По жизни непрожитой, юная ведь совсем еще Еся — то, всего — то девятнадцать годков. Сжала сердечко юное тугими тисками. В груди тесно стало. Побледнела вся Есенья. И чем ближе эту мысль к себе подпускала, тем чаще дыхание становилось. Взгляд из пустоты-то уже вынырнул, забегал, хотя и не видя ничего. Ухватилась за халат на груди, будто тот ей дышать мешал, а не мысли, что хороводом сейчас кружились, да душеньку вытравливали.

— Значит, по голове… — она осоловело взглянула на собеседника, пытаясь вникнуть в смысл сказанных им слов. Из своих кто — то стукнул, выходит. Что же такого плохого она сделала — то? Примерной дочерью всегда быть старалась. От работы не отлынивала, родителей слушалась… Червячок-то вроде попытался въесться, что не просто так маменька ее вдруг в вечеру в лес отправила, но не могла Еся поверить, что та настолько ее не любила. Строга была, это да, но чтоб на смерть отправить…

— Не буду пилить… — отмерла — таки. Спрятала руку обратно в рукав. — Я… Вас как зовут хотя бы?

Вопросов много было в голове и других, да только нужно сначала понять, что ей спрашивать впервой и с кем она говорит сейчас вообще.

“Ничего, Есенья, ничего, справишься!”

— Умерла… От удара по голове… или от яда, — покорно повторил второй раз, словно ребенку, змей.

В конце концов, не каждый день помираешь, можно слегка тупить, попав в иной мир. Главное, чтобы это не стало привычкой и не вылилось в эксперименты "А можно ли в ином мире помереть?"

На всякий случай, кстати, неплохо и предупредить.

— И это не значит, если на то пошло, что теперь тебе нельзя умереть. Вполне можно, вот только вопрос "И что там будет дальше?" ты мудрецам задай, а знаю несколько теорий на этот счет, но честно говоря, до конца не доверяю ни одной. Физиологические потребности как нужда, голод, жажда и все ощущения с желаниями остаются в твоем полном распоряжении, поэтому боль от удара ты чувствуешь. Не чувствуешь только действие яда, потому что он на жителей нави не действует. Отправить сюда — за милую душу, а вот здесь соотечественника отравить…это нужно очень постараться. — не то, наверное, хочет услышать женушка, разошелся ты, Полоз…

— Ну, по крайней мере, у тебя все волосы сзади в крови и довольно большая шишка. Били на совесть, не так чтобы проучить явно. Я бы тебя в порядок привести слуг позвал, но мне кажется, что стоит сперва кое о чем договориться и тебе в себя немного прийти.

Полоз не был жестоким, хоть люди и изображали его обычно чуть ли не лакающим кровь невинных младенцев.

Глупости какие!

В змеином образе он любил молоко, в среднем и человеческом — по желанию.

Многие наги перебирали со спиртными напитками, Злат же пригублял настолько, чтобы не обижались хозяева, если он был в гостях или гости, если он был хозяином.

Оргии он считал чем — то странным: все — таки твоя любовница — это твоя любовница, пусть и знал множество змей, любящих это дело. Но в нем то ли чувство собственности играло, то ли гадливость и осознание, что тебя может залапать представитель твое же пола, кто знает.

Нет, если кому — то хочется, то пожалуйста, но без него. Да и любовниц у него было критически мало для аристократа такого калибра — только три.

Когда одна выносила мозг, Полоз пожимал плечами и уходил ко второй, а когда начинала показывать характер вторая — к третьей. Когда начинала истерить третья, первая уже успевала соскучиться и вела себя некоторое время паинькой, а дальше все шло по кругу.

Не сказать, что он нежно любил девушек: те доставляли ему удовольствие, и сами его получали.

Понятие "истерить" означало "показывать характер", но если девушка начинала делать намеки на то, что он только ее, она безжалостно отправлялась из дворца. Не было еще такой, с которой ему хотелось задержаться в отношениях хотя бы на год, хоть последние три уже полгода не выносили ему мозги — своеобразный рекорд. Пожалуй, после своего скоропостижного брака он их же и оставит.

— Извини, задумался. Злат. Златослав. Моя матушка довлеет то ли к скандинавской культуре, то ли к простым именам, над которым не стоит ломать голову. А тебя, дражайшая супружница? — как было не подколоть почти ребенка, путающегося в его халате.

Что ни говори, а Полоз существо хоть и доброе, но весьма ехидное и склонное к черному юмору.