Невеста Полоза

Глава 18

Вот в этом и проблема, верно? Слишком чистая душой девушка для дворца нагов. Вот только в Яви ее кто ждет? Та, которая к нагам и отправиться поспособствовала? Возможно, ей лучше у змей будет. Поможет, если что, устроиться.

— Ты сам понял чего сегодня было? Чего это было за "МОЕ трогают"! Можно уточнить с какого времени и фига тоже она стала "мое"? — говорят, что общаться самому с собой — это первый признак шизофрении. Вполне возможно: разве реально быть правителем Нави и умом не тронуться?

— Не с тобой. С двором. Ничего, иногда стоит устраивать чистки, — проворчал Полоз, с сожалением разжимая объятия. Девушке нужно успокоиться, переодеться, а ему пора навести шорох на обнаглевших придворных, потому что когда хочешь нага или человека — это одно, а вот испытывать к кому-то желание защитить и нежность — совсем другое.

— Завтра Свет зайдет. Пора маскировать этот браслет. Слишком много он слухов порождает, — странные змеи: принято ухаживать долго, если дама у тебя серьезные чувства вызывает, но если магически людей соединили, то милости просим в постель сразу.

— Ты чего? — задумавшийся Полоз поднял на жену изумленный взгляд. Привычка смотреть сквозь собеседника не помогла, темно-серые глаза притягивали.

Внутренний голос азартно подначивал: ну попробуй ты хоть раз поцеловаться. Тебе, быть может, не понравится, и все — туман идиотских мыслей из головы исчезнет. Идея честно пахла керосином, но мудрый Полоз — это в политике, торговле, магии и военном деле. Никогда не умел хитрить с женщинами.

Змей наклонился чуть ниже, замирая в миллиметрах от губ жены. Логика внутри боролась с желанием. Ладони, которые были прижаты к девичьей коже, горели огнем.

— Поцелуй и поймешь, что это только желание — мурлыкало второе "я".

— Это ты себе доказать решил, что ей нравишься? Думаешь, это честно?! — взывала к совести логика.

— У тебя глаза как дымка над озером после дождя, — приехали, дорогие присяжные заседатели!

Как говорится, "его нельзя уже было остановить": первым делом Злат перевернул руку жены и прижался губами к тонкому запястью. Ну да, конечно, наивно было предполагать, что такой поцелуй охладит, он будто заставил быстрее течь вскипающую кровь по венам.

Следующий поцелуй — в уголок губ, скорее некоторое обещание, чем что-то серьезное.

Он посмотрел девушке в глаза, ожидая увидеть там какой-то злой умысел или корысть, но видел только чистоту, невинность и отблеск пережитого страха.

— Придурок! — мысленно вздохнул про себя Полоз. Что не так с Есеньей, что она его самообладание плавит как воск? Поцелуй сперва был и на поцелуй не очень похож: просто скользнул по ее губам, но это касание, казалось, разбудило в груди пламя.

Злат нетерпеливо поправил девушку на коленях и углубил поцелуй, поглаживая девичий затылок. Пальцы нащупали заколку и коварно вытащили из волос. Высвобожденные из плена волосы рассыпались по плечам хозяйки, прибавляя градус и так разыгравшимся мыслям.

— А ты спросить не хочешь желает ли сама девушка…?

— Желает — холодно мысленно возразил Полоз, наблюдая за раскрасневшимся на его коленях дивным созданием.

*Второй поцелуй получился менее неловким и, как говорится, "зашел" лучше. Когда Злат опустил голову, чтобы поцеловать шею жены, дверь опочивальни распахнулась, явив на пороге Ламию.

— Что случилось?! Я увидела, что ты ушла с… Оу… — мать явно была не готова увидеть столь интимную сцену, хоть "дети" и тут же рассыпались по разным углам комнаты. Ну как "рассыпались"… Точнее Злат быстро отошел от кровати, краснея как рак в своих обтягивающих штанах для бальных танцев.

— Я…Буду у себя, если что, — выдавил смущенный правитель, быстро ретируясь под весьма довольным взглядом матери.

Это называется, кажется, "ты попал". Ламия теперь им покоя не даст детишками, намеками на медовый месяц и тому подобное. Ох, не было проблем у него будто бы без этого…

И правда чего это она? Моргнула не понимая, что происходит. Ну вот захотелось стереть эту морщинку с его лба. Они у него только от улыбки быть должны, нечего тут…

Но уже в следующий миг все эти мысли вымело. Злат оказался так близко и так нестерпимо ярко горели золотом его глаза, что Еся даже если бы сильно захотела, с места бы не двинулась, словно под гипнозом. Забыла вот как дышать, только вдохнуть и смогла, когда горячие губы коснулись такой чувствительно кожи на запястье.

Что же это такое происходит? Он ведь не станет..? Сам говорил, что им нельзя… Но так хотелось, так жгуче тянуло самой податься вперед.

Решился… Отозвалось в груди гулким стуком сердца. Кровь вскипела, забился пульс, дыхание дрожащее сорвалось с губ, края которых он успел коснуться. А после… Сперва замерла, не понимая что делать. Боясь испортить это мгновение. Разомкнула губы. Неумело, немного испуганно. Но ведь не отстранилась, не спросила, что это он делает. Даже в мыслях не появилось такого. Напротив… лишь бы он не оттолкнул. Это было… странно. Волнительно. Пробуждало что-то внутри, будоражило, заставляя расходиться волны дрожи от его рук.

На миг Полоз отстранился, распустил тяжелую прическу, будто ей и так недоставало сейчас легкости в голове. Она глядела на него с удивлением, с неверием, быть может. Не понимая, как такое действо может вызывать такую бурю чувств. Сейчас доверившись ему, Есенья очень надеялась, что это не станет их общей ошибкой… А еще во взгляде девичьем светилась надежда. Продолжит ли?

Продолжил. И теперь уже и сама царевна робко ответила. Неумело, но желая отдать ту нежность, что испытывала к нему, вложить в робкий ответ те отголоски чувств, что пробивались через страх близости.

Она уже снова держалась за него, словно Злат стал единственной точкой опоры во всей безграничной вселенной и отпусти она его — разобьется на тысячу кусочков.

Он склонился ниже, касаясь уже дыханием нежной кожи на шее. Хотя, кажется, сейчас она вся стала сверх чувствительной. Как вдруг, будто сквозь подушку, услышала голос Ламии.

Злат тут же ссадил ее с колен и поспешил ретироваться. Стало так внезапно холодно… А еще больше обидно.

Еся сидела на постели, сжимая на себе его пиджак и непонятливо хлопая глазами на закрывшуюся за мужем дверь. Как так он взял и просто ушел?

Заторможенно коснулась собственных губ кончиками пальцев. Неприятно кольнуло где-то в груди… Он ушел… Поцеловал, довел до сбившегося дыхания и просто встал и вышел.

Девушка моргнула и перевела осоловелый взгляд на свекровь. Он ушел из-за нее? Да что вообще происходит?

Кажется, на сегодня психика девушки оказалась перегружена.

— Гхкм — прокашлялась царица, которая сделала уже шаг по направлению к двери, но ее отступление было сорвано бегством Злата.

Некоторое время в комнате стояла тишина, а потом раздался голос. Спокойный, но холодный. Он раздавался по всем комнатам дворца, поясняя, что Есенья с сегодняшнего вечера входит официально в царское семейство. Любое посягательство на жизнь и благополучие царицы, также как Ламии и Света, Полоз считает посягательством на собственную жизнь, а он думает, что не нужно напоминать какая расплата за покушение на жизнь кого-то из царской семьи. Злат прошелся по привелегиям, которые даются с сегодняшнего вечера официально девушке, вскользь напомнил о казнях при попытке последней революции, и, видимо доведя придворных, почти до обморока, извинился, что так быстро с женой покидает бал.

Змеи могут сбрасывать кожу, а не челюсть, а то та давно бы валялась на полу. Ламия переводила взгляд с браслета на девушку и наоборот и так несколько раз.

Явно шокированная таким развитием событий только головой покачала, опадая в кресло: каким образом сын завтра наличие браслета объяснит или планирует вернуться?

Было не похоже, уж слишком упрямо, как у отца, была сжата челюсть Злата. Все понятно: мальчик начал влюбляться, а сейчас начнет строить из себя холодный северный ветер. Как говорится, "плавали, знаем", но ни одна девушка до этого не удостаивалась той скрытой угрозы в голосе, которая проскользнула при упоминании наказания за покушение на его семью.

— Еся, чего случилось-то? — почти жалобно поинтересовалась царица. Чего могло вызвать такой всплеск эмоций в привыкшем держать себя в руках сыне? Даже шокированная царица все же поглядывала на невестку одобрительно: молодец, мол: мальчик уже видно, что "поплыл".

От раздавшегося по дворцу холодного голоса Еся вздрогнула, но хоть в сознание вернулась. Пусть и с трудом. Угроза в сообщении звучала не двусмысленно. Есе даже неудобно стало за это все. Снова на пустом месте себя виноватой ощутила. Что во дворце то теперь начнется?

Ламия своим вопросом окончательно вывела девушку из задумчивости.

— Это… Я… — и как рассказать? Страх перед тем, что произошло в той комнате снова заворочался, прошиб легким ознобом. ТЕперь, когда Злата рядом не было, Еся ощутила себя уязвимой… Так просто ее облапошили… — Это все Агидель, — не хотелось рассказывать, но пусть уж лучше царица узнает от нее, чем позже из сплетен или еще откуда. Тяжело вздохнув, Есенья отпустила пиджак, являя взору свекрови разодранный на груди лиф. Платье было жаль… — Меня позвали, сказали, что Злат с кем-то вместе ждут, что подарок там какой-то особенный… Их ведь сколько этих подарков разных было за вечер. Я и пошла… — вот дуреха наивная, простушка, как есть, — а там… Она. И подружки. И… — к горлу подкатило. — Один там, другой тут, — она пыталась что-то жестами изобразить, явно волнуясь, будто даже снова ощутив присутствие здесь тех нагов. Нет… спокойнее… Злат ведь обещал, что больше ее никто не тронет. Выдохнула, прикрыв глаза и уложив руки на колени. — Взялись вот. Аги проучить хотела… И что муж, мол, внимания не уделяет одиночество мое разбавить… А потом Злат появился. Все так и замерли. Агидель с подружками из дворца погнал. А тех двоих… Ударил. Чтоб отпустили. А потом… вот… — глаза открыла и теперь смотерал на Ламию виновато. — Вы простите, что так вышло, вы так этот бал готовили, а мы и не закрыли его толком… Сглупила я вот, дуреха… — и взгляд отвела, надеясь, что не заметит Ламия подступивших слез. Теперь-то, когда Злата рядом нет, можно и поплакать будет… тихонько. В подушку.

Еська и правда себя глупой такой чувствовала. Ну куда б царевич ее позвал, еще и через пажа незнакомого? Сорвала праздник, Злата вот из себя вывела… Хотя ради такого завершения вечера, пожалуй, стоило того.

— Я… мне бы переодеться…

— Ох, разве можно куда-то ходить с этими женщинами?! — буркнула Ламия, поглаживая "деточку" по голове.

— А я думаю, что та выбежала как ошпаренная…Ну и хорошо: одним неприятным нагом во дворце меньше, — змеица задумчиво уставилась в пространство, думая как бы устранить вторую любовницу: судя по увиденному, мальчик долго не протянет без женских ласк. Да, довольно топорно мужчину сексом заманивать, но а как вы хотите. Ей внуков самой что ли рожать для престолонаследия?!

— Ты не обижайся на него. Он. сложный. И давно поклялся, что любовь ему не нужна. Ну, а если сказал, что не нужна, то из кожи вон вылезет, чтобы себе и другим это доказать. Не понимает, что себе же хуже делает. — Ламия встала, вздонула, расправляя юбку платья.

— Да, без разницы. Этих балов еще будет…Слишком наивная ты, Веня. Злат не даром такой холодный при придворных: дашь слабину — сожрут или на шею сядут, свесив ножки, — действительно, девочке переодеться нужно, а Ламии коварные планы продумать.

— Переоденься. Если что понадобится, я в покоях своих. И следы с лица убери: нечего злым языкам повод для сплетен давать, — царица улыбнулась девушке и покинула покои невестки, негромко шелестя платьем.

Странно, что Ламию многие во дворце побаивались. Еся, конечно, относилась к царице с уважением, но вот страха не испытывала. Вот и сейчас, после разговора с ней и ласковых рук стало чуточку легче.

Кивнула царице вслед, толком и не ответив, и проводила взглядом.

Оставшись одна Еся все же откинулась на постель. Руки в стороны растянула, да так и лежала в позе звезды. Невыплаканное осело в груди тяжелым комком, ну да ничего, рассосется. Еся думала…

Вся эта история оказалась нужна им обоим. Стоит перестать обманывать самих себя. Про себя то Еська уж точно решила, что царевич ей и правда люб. А что до него самого? Вот и Свет и царица все одно говорят — не признается он даже сам себе… Но разве можно быть равнодушным к человеку, до которого так губами касаешься?

Она снова провела по своим пальцами, будто пытаясь обнаружить что-то, чего прежде не было. Да вроде как обычно все было, почему же того так горят от одних воспоминаний?

А как смотрел на нее? Глаза то не обманут… Не было там того холода, с каким при всех глядит. Иначе все было.

А значит… значит есть надежда?

На что только? Что она женой ему станет? Когда сам царевич того не желает? Или что ночь с ней проведет, успокоится и восвояси отправит? Да нет… не такой он.

"А как надоедать начинают или про женитьбу говорить, так подарками одаривает, да отсылает куда или замуж выдает", — вспомнилось услышанное о любовницах.

А Еся любовницей становиться не хочет.

Даже села, ноготок вот в задумчивости прикусила.

А что если то просто мужское влечение? Девушка то Еся неопытная… Наивная вот, это ей все уже сказали. Как различить то? Спросить бы у кого совета.

Ламия, понятное дело, будет на стороне сына, будет того защищать и Есю убеждать, что тот ее любит, конечно, хоть и не скажет. Нет, не пойдет… А с кем еще она может поговорить откровенно?

Кроме Огнесвета никто в голову больше и не пришел… Не со служанками же это обсуждать, пусть они и сдружились…

Да, пожалуй, это будет правильнее всего.

Еся достала из ящичка стола волшебный блокнотик, который Свет ей недавно передал. Чтобы не дергать посыльных и не рисковать тем, что записку кто ненужный перехватит завели вот такую вещицу… Ментально то Еся, как наги-маги, общаться не умела. Стоило написать послание, как оно в голову мага и транслировалось.

— Свет, ты сейчас занят? — написала коротко, кусая губи и от чего-то суетясь. Его ответ должен был появиться текстом здесь же.

В ожидании ответа скинула с себя платье, благо не пришлось возиться со шнуровкой, ведь лиф и так разодрали.

Молчание было Есенье ответом: Свет скурпулезно выжигал по приказу правителя указанные покои адским пламенем, а если в это время отвлекаться, то выжечь можешь добрую половину дворца.

Ответ пришел где-то через час, причем "пришел" буквально, своими ногами. Маг деликатно постучался и, войдя, рухнул в кресло, припав к стакану с водой, словно путник в пустыне.

— Твой супруг — редкостная сволочь! — выдохнул маг, как только смог говорить.

Горло наконец перестало жечь: магия огня не любила водных, и всячески мстила за использование заклинаний высшего уровня. Ученика вообще бы иссушила до основания, а тут только дикая жажда.

— Извини, что так нагло у тебя распоряжаюсь… — Свет начал потихоньку отходить после второго стакана прохладной воды. Он был из тех редких змей, которые предпочитают холод жаре. Вообще наги теплокровные, но где другие стучали зубами и шмыгали носом, водные маги плечами пожимали и говорили "Кажется, похолодало". Для любых змей холод — это оцепенение и смерть, но водники могли выдержать в разы больше, чем обычные представили вида.

— Чего случилось? — аккуратно поинтересовался маг, который задал тот же вопрос другу, но взвинченный Полоз его чуть ли не послал. От греха подальше он не стал повторять вопрос

Еся посидела какое-то время в ожидании, нетерпеливо глядя на лист, но ответа так и не получила. Поняв, что ждать уже не стоит и Свет, вероятно занят, вздохнула. Поежилась… Оставшись в одиночестве, Есенья ощутила себя весьма странно. Одновременно было все ещё плохо от событий в кабинете, будто из неё выкачали все силы. Тот изначальный первобытный страх уже ушёл, хотя забыть она наверное сможет ещё не скоро…

Передернула плечами, поежилась. Следовало бы одеться, но сперва Еся решила все же посетить ванную.

Воду настраивала почитай минут десять. А все потому, что сидела долго в задумчивости, подставив ладонь под струи воды, да вспоминая… Сегодня ведь она отдала свой первый в жизни поцелуй… Жалела ли? Ни капельки. Ни на секунду.

Опомнилась, когда вода едва через край ванной не полилась.

К приходу Света сидела с влажными волосами у туалетного столика. Приход мага не сказать, чтобы удивил, но все же Еся не ожидала, что тот придёт вот так сразу.

Сама сейчас раздумывала, что делать с синяком от пятерни на лице. Злат вот знал, где в любых покоях взять чудесную водицу, что все исцеляла, а она нет… Позвать бы слуг, да начнут вопросы задавать, сплетничать… Да ещё все время взгляд на губах останавливался. В общем пребывала царевна в состоянии весьма заторможенном. Если ещё учесть, что сейчас уже был поздний вечер, а прежде Еся отсидела бал, то было не удивительно.

— Бери, конечно, — она развернулась, потому как смотреть в отражение было некомфортно. Пересказывала события сегодняшнего вечера ровно и сухо… Голос дрогнул лишь пару раз и то Есенья быстро вернула себе видимость самообладания. Хотя скорее тут дело было не в выдержке, а в усталости и опустошенности…

— Злат перенёс меня сюда и… — помимо воли щеки полыхнули, она все же отвела взгляд, — кхм… помог успокоиться. Потом ещё Ламия заходила, Злат потому и ушёл…

Свет подавился третьим стаканом воды и уставился на девушку с плохо скрываемым ужасом. После рассказа стало понятно почему Злат поспешил сказать всем, что Еська официально входит в семью. Странно, что любовницу на месте не удавил или в камень не обратил: Полоз юноша пылкий, он может.

Раскокал же стакан маг на "успокоил", узрев разодранное платье, изумленно перевел взгляд на браслет на руке, снова посмотрел на краснеющую царевну. Так, значит "успокоил" не в том смысле, в котором он подумал.

— Я сейчас немного отдышусь и займусь сокрытием этой вещицы, — если не рухнет после такой магии спать часов двенадцать, то будет ходить завтра злым и рычать на подчиненных. Надо бы другу посоветовать охрану нанять для жены: Полоз свято верил, что если Есенья официально в семье, то она защищена, а вот Свет мальчик недоверчивый, он так совсем не думал.

— Он тебя поцеловал? — нужно было знать до какой степени поехали мозги друга. Если дело окончилось бегством после поцелуя, то пиши пропало: сделает вид, что это всем приснилось и будет жену всячески избегать. Ох, надо точно при таком раскладе маскировать этот браслет. Бегство от жены, с которой у тебя есть секс и от той, с которой у тебя секса нет — две большие разницы.

И снова Есенья покраснела ещё гуще. Широко распахнутые глаза глядели на Света исподлобья, губы снова закусала… Вслух признаться не смогла. Кивнула молча на его вопрос.

— А потом ушёл так скоро… — пальчики принялись разбирать влажные пряди, чтоб хоть чем руки занять. — я потому тебя и позвала… Ты не пойми только неправильно, — поспешно и весьма возбужденно добавила, — просто… Я совсем не знаю, что теперь делать? Ежели он сам… — слово "поцеловал" никак не желало произноситься вслух, — я ведь… Я ведь не просила, не делала ничего такого. Ну… Наверное не делала. А он… Он сам, понимаешь? Я то тоже не отвернулась, — последнее добавила едва слышно. — просто я во дворце только с тобой могу поговорить так… Мы конечно тоже едва знакомы, может я тебя обременяю излишне, ты только скажи, я тогда… — что тогда было не ясно. Говорила Еся суетливо и явно чувствовала себя растерянно.

— Ох…Готовиться к тому, что Злат теперь будет тебя избегать, — вздохнул Свет, который прекрасно видел чем заканчиваются те отношения друга, которые хоть капельку успели запасть ему в сердце. Тут дело серьезное — сам ее до спальни донес, официально в семью включил, поцеловал, а значит бегать будет как от черной смерти.

— Понимаешь, как бы тебе объяснить это несоответствие: чем больше Злату кто-то нравится, тем больше он это отрицает. Таких эмоций чтобы у него девушки вызывали я, честно говоря, и не помню, а это значит, что бегать от тебя он будет как мышь от голодного кота. — вот как объяснить девушке, что она другу нравится, но тот ничего не будет делать, чтобы хоть как продвинуть их отношения?

— Кроме того, вы с ним договаривались, что ты, быть может, вернешься в Явь. Ему понятна тоска по Родине, приготовления, если тебе так захочется поступить, я уже почти подготовил. Кое-что осталось изменить и дополнить. Вы друг друга не знаете, если говорить откровенно, а Злату открыться еще раз девушке — то что хвоста лишиться… — маг перевел дыхание, подозревая, что он мало что объяснил, но он честно старался.

— Ой, хватит с этим "обременяю" и тому подобными глупостями. Конечно, ты можешь меня спрашивать. Лучше уж мне доверяй: я точно не побегу все разбалтывать придворным дамам. Меня с них легонько тошнит, а они вообще считают что я…кхм предпочитаю мужчин… — было бы весело, как говорится, не будь столь грустно.

— Мужчин? — эхом отозвалась царевна, непонятливо голову к плечу склоняя, но тут же ею и тряхнула. Не это сейчас главное.

Значит не стоит ожидать, что в их со Златом отношениях теперь что-то в лучшую сторону переменится… как же это все непросто.

— А ежели… ежели я сейчас вот… — как обличь мысли в слова и чтоб оно плхабно и оскорбительно не прозвучало? — я боюсь просто, что вдруг опять до такого все же дойдёт. Ну предположим, пусть он бегает, а если я догоню? Ну а может все зазря? Может он… носки в угол ставит? Или я ему не понравлюсь, что во сне говорю… или просто отведает раз, два, а потом наскучу… боязно мне, понимаешь? — девушка взглянула на мага, не зная, насколько удаётся ей донести до того свои опасения. — но как же нам ближе узнать друг друга, если он сам того не хочет? И мне откуда узнать, что не стану ему… очередной.

Не стоит, пожалуй, посвящать невинную девушку в хитросплетения человеческих отношений. Если бы в сплетнях была хоть искра правды, то, возможно, пришлось бы, а так ну его.

— Носки в угол точно не ставит, но характер не простой, — маг почесал подбородок. Кстати, о подбородках… Где-то тут должна быть мертвая вода. Аптечка нашлась за скрытой панелью и нашел ее Свет, простукивая стену, вручил девушке небольшую бутылочку.

— Не буду тебя убеждать, что это, мол, невозможно. Возможно вполне. И если я ошибся в том, что ты Злату больше, чем нравишься, то это будет не самым лучшим началом супружеских отношений, — вот правда как проверить твердолобого друга?

— По поводу "узнать лучше", я удивлюсь, если вам царица личные встречи не устроит. Выесть мозг чайной ложкой она может. Зная ее, уже выедает, распаляя чувство вины. Но это не значит, что Полоз будет душкой. Скорее теперь наоборот: будет душкой при придворных и холодным наедине. — можно слегка побесить царевича.

Если тот равнодушно отреагирует на то, что лучший друг с его женой, то пиши пропало. Свои предположения Свет высказал вслух, заверив, разумеется, что трогать будет девушку в крайнем случае, хотя томные взгляды и объятия в арсенале быть должны.