Невеста Полоза

Глава 21

Еся постаралась не демонстрировать собственное недоумение совсем уж явно. А удивлена девушка была не мало. Как же такое может быть, что сильнейший маг Нави, сам замеиный царевич, попался в такую ловушку?

Холод тем временем уже выстудил все тепло в теле и зуб на зуб не попадал.

— Хорошо, — отозвалась царевна, хотя хорошего ничего как раз не было.

Они углубились в лес, двигаясь в сторону скалы. И скоро получили свою награду. Стоило пройти добраться до каменной гряды и пройти вдоль неё, как они увидели расщелину, что вела в небольшую пещерку. Внутри было темно и сыровато, но хоть что-то. По крайней мере хоть крыша над головой и нет ветра.

— Нужно хвороста собрать… — вслух рассудила девушка и снова вышла наружу. О том, как они будут разводить огонь без огнива и спичек пока думать не хотелось…

Самым сложным в этой ситуации было не впасть в анабиоз, потому что организм спустя минут двадцать хождения по холоду этого капризно требовал. Злат послал далеко подальше желания мудрой тушки: им только этого не хватало для полного счастья. Когда желание упасть в снег и там помереть во цвете лет стало невыносимым, впереди показалось что-то типа небольшой пещеры.

Наверное, задуматься бы не является ли это пристанище жилищем медведя, летучих мышей или еще какой гадости, но сюда не долетали порывы ветра, поэтому лесные жители могут отправляться куда подальше от своего жилища, тем более, что огонь должен их отпугнуть. Для огня правда пришлось взять себя за шкирку и отправить обратно под холод, но мозги еще не заморозились до такой степени, что девушка будет тяжести таскать, а он млеть от того, что в пещере, видите ли, ветерка нет.

— Пункт первый выполнен. Могу теоретически подсказать пункт второй. Ну…как «теоритически», видел в военных походах как солдаты без магии костры зажигают. Когда на определенном расстоянии от неприятеля, магией лучше не баловаться, да и силы не нужно лишние тратить, если те в каждую секунду могут пригодится. Кроме того, встречаются ребята и без магического источника. Вроде там была кора и палка. Трение, уроки учителей, все дела… Показывали бы они еще как делать эту хрень… — последнюю фразу змей произнес едва слышно, просто буркнул себе под нос, уставившись на палку возмущенным взглядом, будто ожидая что та смутится от столь пристального внимания высокопоставленной персоны и самовоспламенится сама.

Как известно, Полоз — существо упрямое, поэтому пальцы он себе стер почти до основания, пока пытался хоть что сделать с тем, что должно быть кострищем. Спору нет, по красоте огороженная камешками конструкция дала бы фору любому костерку, но вот по функциональности.

— Да загорайся же ты, зараза! — вызверился царевич, в очередной раз справляясь с желанием взвыть и забросить куда подальше эту чертову палочку. Как известно, слуг тут нет — камин не разожгут, так что или самому придется или они вдвоем замерзнут насмерть или будут сожраны лесными обитателями. И та и другая кончина как-то не прельщала, если кончина, конечно, вообще может прельщать.

Получилось тогда, когда Злат начинал потихоньку внутренне паниковать. Внешне, разумеется, он пытался держать лицо и делать вид, что у него все под контролем, но под каким контролем, если все проблемы привык решать с помощью магии, а что делать в подобной ситуации знает только теоритически. Про себя костерил непослушную палку он уже так, что любой сапожник бы заслушался, а то и записал особо выдающиеся выражения.

— Есть! Стоять, зараза! — будто испугавшись радостного вскрика, затеплившийся огонек едва не потух. Пришлось явно не по-царски плюхнуться перед ним на четвереньки и раздувать. И, как ни странно, раздулся же. Черт возьми, никогда еще змей не был собой так горд! Все любовные, военные и политические победы могут отправляться лесом куда подальше!

— Поспи. Я покараулю… — о том, что ножом без магии от самого паршивого медведя вряд ли отобьется, он предпочел жене не говорить.

Еся старалась сохранять спокойствие, хотя самой давно хотелось взвыть. Царевич проявлял недюжее упорство, хотя было заметно, как сложно ему даётся вроде бы столь простое действо… Есю так и тянуло помочь или самой попробовать, только и успевала руки одернуть, да язык за зубами удержать. Только подбадривала царевича:

— Ну-ну-ну! Ещё! Ещё чутка! Давай, быстрее! — интересно, конечно, звучало со стороны, но наивной Еське и в голову не приходило, как это могло звучать, если не видеть, чем они тут занимаются.

Когда Злату все же удалось разжечь огонь, Есенья не сдержала радостного вскрика. Даже зааплодировала муженьку.

А ведь чуяла, что тот уже занервничал. По изменившемуся взгляду, по движениям более резким… хоть и не выказывал Злат беспокойства, а все же Есенья заметила.

Когда костерок разгорелся, Еся ощутила облегчение. Потянула руки к ласковому теплу, позволяя тому проникнуть в себя, разогреть законечевшие пальцы.

Поспи, говорит. А сам как?

Она улыбнулась царевичу, поглядывая на того через пламя, они сидели сейчас друг напротив друга. Языки костра отражались в её серых, скорее даже стальных сейчас, глазах.

Она поежилась, все же несмотря на костёр здесь стало не настолько тепло, чтобы суметь мигом отогреться в такой одежде.

Призадумалась… спать на голом камне то не дело. Так они оба утром ч воспалением всего чего можно проснуться.

Отправлять на улицу Злата было неудобно. Он вон уже огонь развёл, теперь её очередь…

— Мне нужно… отойти. — уклончиво сообщила Есенья, надеясь, что царевич поймёт намек, как ей то надо. Краснеть специально не пришлось, щеки сами зарделись. — Ты здесь посиди… не ходи только за мной.

" позор какой…"

Не дожидаясь царского дощволения Еся выскочила на улицу. Тут же снова затряслась от холода.

Так-так… старую ель она заприметила ещё на пути сюда. Добралась до неё чуть не в припыжку, торопилась.

Нижние ветви уже и так были надломлены. Видимо, под собственной тяжестью или от снега… в любом случае Есе ьо было на руку.

Наломав лапника, она уже потащила его к пещере, как взгляд зацепился за рыжие пятнышко на поваленом дереве! Зимние опятки! Вот это повезло! Она набрала целую горку, сложила их прямо в подол плаща. Да, этого хватит им наесться вдоволь.

Уже на подходе к пещере, Еся все же позвала.

— Злааат! — непривычно было так его кликать, но тащить огромную охапку лапника одной рукой и того тяжелее. Второй то подол держала.

— Кто-то должен поддерживать костер, — тактично заметил змей, до сих пор считая, что упоминать хищников всуе не стоит. Кроме того, если костер потухнет, а он дрыхнуть будет, то его можно и не разбудить: ох уж это теплокровие.

— Только не далеко, а тут темно тут, глаз коли. Не найдем потом друг друга, — кто бы сомневался, что ответил он уже каменной стене пещеры. Женщины…

— Меня бы позвала ветки дотащить. Тяжело же! — вот как тут будешь жить, если тебя черт сколько времени учили, а из этих знаний полезных в данной ситуации кот наплакал.

Знание и логика подсказывали, что без посуды сделать что-то из тонких грибов почти невозможно. Итак, пора вытрясти царственные карманы и посмотреть что в них есть. Нож, то есть кинжал, но в критической ситуации потребуется для нарезки хоть чего. Хорошо, что острый, плохо, что острый с двух сторон, хотя, если шкуру сдирать…Но чтобы хоть с кого сдирать кожу, нужно живность поймать, а с этим уже сложнее. Колбочки с антиядом, леденцы с мятой, рыболовный крючок и смятый листок с отвергнутой формулой заклинания. Мягко говоря, не густо.

— На край можно леденцов пожевать, но от них захочется пить, а в чем воду кипятить у нас нет. — пробурчало Величество, посасывая пострадавший в неравной борьбе с крючком указательный палец.

— Валежник, потом плащ который похолоднее, а потом какой потеплее. Грибы можно пока подсушить, но это тебе лучше знать что с ним делать. Боюсь, по кулинарии я полный ноль. Максимум — могу мясо на огне зажарить или уху сварить в котелке. Но у нас, увы, ни рыбы, ни мяса, ни котелка. Сразу говорю, что это лежбище, боюсь, будет дико колоться: плащи максимум весенние и ткань не такая толстая, но лучше, чем спать на голых камнях. Иди, погрею… — царевич похлопал по импровизированному лежбищу ладонью и решил пояснить, — Просто обниму. Вот что, а вставать между тобой и другом точно не собираюсь, если у вас все получится серьезно.

Все шло отлично по мнению Есеньи. Она уже даже отыскать плоский камушек и теперь укладывала на него грибы, чтобы поставить к огню. Авось, подсушатся за ночь. Это, конечно, не в печи но все же.

Но тут муженек снова начал старую песню… вставать он не будет. Девушка заскрипела зубами.

— Свет объявился моим фаворитом всего как день назад, ваше высочество, между нами ничего не было. Просто… — она дернулась посмотреть на Злата через плечо, но не нашла в себе смелости. — мы с ним тоже подружились…

Что хотела тем сказать и сама не знала. Не станешь же заговор раскрывать. Зачем тогда начинать стоило?

Ещё больше смущала необходимость сесть рядом. Только холод был сильнее.

Закончив с грибами, девушка все же устроилась на валежнике рядом с царевичем. Обниматься, конечно, не полезла, просто села рядышком, немного нервно поглядывая на того. В глубине души что-то снова заворочалось. Одновременно и хотелось и не хотелось, чтобы повторилось то, что случилось недавно… даже ехидно подумалось, что сбегать здесь царевичу некуда будет.

— Как думаешь, что вообще произошло? Почему мы здесь? — Чтоб отвлечься оо смущающих дум, Еся задаоа другой немаловажный сейчас вопрос

— Одно другому не мешает, — туманно очертил общую будущность жены с лучшим другом царевич, прижимая левой рукой девушку за талию к себе. В кои-то веки не для того, чтобы завалить на валежник и предаться приятным вещам, а просто чтобы согреться. Как никогда порадуешься моде на широкие плащи: им хватало вдвоем укрыться.

— А здесь и думать нечего: попали в портал. Что это случайность я не думаю. Вернемся — хвост выдерну тому, кто этот портал поставил и в нужный ему момент активировал. — не было бы тут так холодно, можно было бы подозревать собственную мать: она ради личного счастья сына способна на многое, но лишить его магии и выбрать мир такой холодрыги — это перебор для царицы.

— Надо подумать куда завтра идти. Вспомнить что ли безбашенную молодость и попробовать на дерево залезть… — Злат рассеяно потер плечо прижатой к нему девушке, гадая сверзится он в своих тренировочных сапогах с дерева или нет. Увы, проверять придется на деле.

— Если тут есть если не люди, то хотя бы жилище, то не пропадем. Боюсь, мне слабо придумать из чего в дикой природе соорудить ту же посуду, в которой можно готовить. Арсеналом оружия для охоты я тоже не блещу, крючок есть для рыбалки, но лески нет и приманки. Как не крутись, а придется искать хоть что-то. Конфетку? — змей слабо улыбнулся, предлагая девушке леденец. Им нужно хоть какой предмет найти для того, чтобы кипятить воду. Без еды можно еще хоть дней пять протянуть, а вот без воды — нет. Впрочем, кто-то из разведчиков утверждал, что можно жрать и древесную кору: навару с такой еды немного, но если приучить к ней желудок, можно не бегать так часто в кусты.

Злат все болтал, прижав девушку к своему боку. Что-то про отрывание хвостов и лазанье по деревьям… Но в голове у Веши все перемешивалось в цветную карусель. Рядом со Златом было так тепло, даже горячо. Невзначай поглаженное плечо и вовсе теперь горело. Еська почти не дышала, вдыхала через раз. А пошевелиться и вовсе не решалась. Замерла, как зайчишка перед змеем. Даже представилось вдруг, как кольца змеиные ее опутывают и все теснее и теснее…

— конфетку? — вопрос вырвал

из мечтаний. Она порывисто повернула голову сталкиваясь с ним нос к носу.

— А? — округлившиеся глаза и алые щеки оказались в паре десятков сантиметров от лица царевича. — Д-да… — с трудом выдавила из себя.

Забрала леденец, сунула его в рот и поспешила отвернуться. Пересилив собственное стеснение все же пошевелилась и пристроила голову на царское плечо.

— Подумаем об этом утром. — отозвалась на переживания мужа — В зимнем лесу тоже можно найти пропитании. А еще можно на зайцев ловушки поставить… как то мне было лет десять, маменька отправила за озимой клюквой… А я заплутала. Три дня в лесу провела… Ничего, жива осталась. Лучше… Расскажи что-то о себе?

Она уже немного отогрелась и даже сумела расслабиться.

— В смысле леденец, — пояснило Величество, понимая, что идея отогреваться бок о бок была весьма хороша.

Нравится он ей — понятно по горящим девичьим щекам, да и она ему нравится, но лошадей в любом случае гнать не следует. Понятно, что сидевший на левом плече чертенок, настойчиво шепчет махнуть на все рукой и согреться более приятным способом, но что он знает о ней только общую информацию, что она о нем.

Змей вздохнул, погладил примостившуюся к нему девушку по волосам. Без лунной недели она вызывала в душе скорее какую-то нехорошую, напоминающую не самые радужные чувства, эмоцию. Как говорится, "мальчик мой, ты же знаешь, что любовь — это смерть", как пел не так давно приезжающий в столицу бард.

— Можно, но там разве тоже приманка лежать не должна? — будь Злат кроликом, не пошел бы он в подозрительную конструкцию без весомой на то причины, хотя кто бы говорил: поймали их в ловушку куда более ловко, чем предполагаемого зайца.

— В тот раз…Тогда, видимо, маменька решила, что лес за нее всю работу сделает, — проворчал царевич, который терпеть не мог женщин, отправляющих детей на погибель в лес. Выходит, "родной" человек в жизни жены появился довольно давно. При таком раскладе сложно было не испытывать уважение к девушке, что не озлобилась и выросла адекватной.

— Что именно ты хочешь узнать? — он не хотел отмахнуться от ее желания, просто особо никогда рассказывать о себе не приходилось: Свет и так о нем все знал, близких друзей кроме мага у него не было…больше не было, а с дамами они предпочитали проводить время не за разговорами, так что опыта рассказов о себе не было никакого

Есенья задумалась. Сложно было сосредоточиться, когда длинные пальцы гладят ее по волосам, вызыва толпы мурашек на спине, которые пробегали от самой шеи вниз и отдавались тёплом где-то внизу живота.

— Что-то о своём детстве? Что ты любил делать? Чем развлекался?

Сидеть было все же не так удобно и совсем обнаглев Есенья шевельнулась и сползла ниже, укладываясь царевичу не колени. Откуда только смелости столько взяла? Но так лежать на боку, головой на его ногах и глядеть в пламя под звук его голоса… это было так необыкновенно сладко и тепло. Ради такого момента, пожалуй, было не жаль попасть в такую беду.

— Наверное в детстве у тебя было много нянек? — Еська тихо хихикнула, представляя, как армия нянюшек гоняется за молодым царевичем с золотым горошком по всему дворцу.

— Как раз тем, что убегал от особо докучливых нянек и учителей, — усмехнулся Злат, устраиваясь поудобнее. К большому сожалению, изобрести что-то типа подушки из их скудных средств было невозможно, но если девушка хочет, пусть на его коленях поспит, он не против. Реакций от тела ожидать не приходилось: слишком невеселые мысли в голове и только сейчас начинает отпускать рука анабиоза, смирившись, видимо, что рядом костер и тело не надо укладывать под белой елкой до тех пор пока то не отогреют.

— Кроме пряток от нянек, а потом и гувернеров? С отцом на лошадях в лес ездили, на озеро, другие ближние города мне показывал. Обидно, что почти не помню ничего: ездили в большинстве своем еще на одной лошади. Мать, помню, ругалась, что тот с ума сошел такого маленького ребенка на лошадь, а тот только улыбался. Когда в седле уже держался, успели-то всего несколько поездок совершить до того как… — Злата ощутимо передернуло. Дядюшка до сих пор находился в тюрьме за попытку захвата власти и убийства родного брата. Пожалуй, этот скелет пока пусть посидит в шкафу: на ночь только страшных историй еще не хватало.

— С деревенскими играл. Волосы еще не такими яркими были, поэтому удивлялись, да, что блондин, но по этому признаку не узнавали. Удавалось как-то так мудро убегать из дворца, что лет до двенадцати деревенская братия не догадывалась кто я такой. Потом наконец меня выследили и воззвали к совести наследника великой страны. Честно говоря, в тот момент меня больше волновало, что стащили с качелей над пропастью. Ох уж эта страсть к адреналину. До сих пор помню ошарашенные лица ребят. Жаль, общаться как раньше мы больше не могли. Кузнец только это адекватно весьма воспринял. Ну…в смысле он сейчас кузнец. А так почти все время занимали какие-то уроки. Большинство из них ни разу не пригодились в реальной жизни, — вздохнул змей, аккуратно выпутывая из волос девушки еловые иглы.

Не укрылось от Есеньюшки то, как замешкался царевич на рассказе об отце, но не стала переспрашивать, как-то потом узнает. В общих чертах и так известно было, что трон пытались захватить, а в остальном, если сам царевич не хочет в подробности вдаваться, так не нужно и просить. Да и разве о том он вообще сейчас думала? Он что-то делал в ее волосах… перебирал пряди. И от того Еська готова была вечность так пролежать. Если б еще ноги не мёрзли.

— Да вы похулиганить любили, ваша светлость? — смеясь, он перевернулась, чтобы заглянуть тому в глаза, да так и застыла с улыбкой и радостью в глазах. Красивый все таки у неё муж. А когда в золоте волос ещё и пламя пляшет, и вовсе глаз не отвести. — Потому ты так и близок к народу. И они тебя любят.

Еська не кривила душой и не льстила. Она и правда бывая в городе зачастую слышала, как обсуждают молодого властителя. И не было в тех речах нарочитой слащавости, простой люд с уважением относился к своему правителю.

— А мне вот деревенских гонять приходилось. Как младшая сестренка появилась, ее все вечно обидеть норовили. Ну пухленькая немного была, но это ведь не повод! — вспомнив детское своё возмущение Еська даже поднялась и села. — помню. Набрала я крапивы и так соседского мальчишку отходила…он ее за косу оттаскал, что Любаня пол часа ревела. Мне правда и самой потом этой крапивы от маменьки его влетело, но я быстрая была, удрала в лес, у меня там свой схрон недалеко от деревни был, переждала денёк, — хихикнула девушка.

— Почему "любил"? — хмыкнул Светлость, скармливая огню очередную порцию еловых иголок. Такое ощущение, что девушка не поднимала с земли иголки, а по дереву за ними лазила, иначе откуда у нее в волосах столько лесного сора. Волосы, к слову, были шелковистыми, мягкими, руки так и тянулись, а тут дорвался можно сказать.

— Я и сейчас весьма не против похулиганить, вот ситуация только не располагает, — им сейчас только игривости не хватало, вдвоем в пещере-то.

— Нельзя, чтобы тебя любили все, кто-то обязательно будет недолюбливать, а то и извести хотеть. Власть никогда не дается просто, даже если ты о ней не просил, — нужно было это сказать хотя бы для того, чтобы девушка не обманывалась улыбками народа: да, большинство из них и правда рады тебя видеть, но встречи проходили скорее как хорошо организованные военные операции: со стороны простых людей никто никого и ничего не видит, но общается весь из себя такой прекрасный Полоз с населением и общается, но в толпе маги и люди с оружием, одежда обработана кучей заклинаний: нож не воткнещь, магией не ударишь. Сами приготовления настолько выматывали силы, что приходилось народ радовать не столь сильно радовать своей персоной как хотелось. Арбалетного болта в плече и сковывающего с удушающим заклинанием на одной такой встрече Злату было более чем достаточно. Хорошо, что Свет рядом был, а то закончил бы свои дни он намного раньше, наивный и восторженный идиот.

— Детям повод обычно уже то, что ты хоть чем от них отличаешься. Даже по цвету волос и не деревенскому говору сперва меня дразнить пытались. Ох, как я дрался… — вспомнить сейчас было смешно. Мать только зубами скрипела на очередное "упал" или "на тренировке", осматривая побитые руины лица или костяшки пальцев детища. Но это если ловила его до использования живой воды, конечно же, а он был не такой дурак, чтобы позволять Ламии ловить его слишком часто.

— Отлично, значит мне повезло попасть в такую за…падню почти с лесным жителем, — вот уж воистину: в "за…" они попали весьма обширную. Чувство подлости подсказывало, что найдут их не сразу. В других мирах еще и время может тянуться по другому: тут несколько часов прошло, а в Нави несколько минут, и скажите спасибо если не секунд.

— Да мне кажется деревенские все могут в лесу прожить. Ну, если, конечно, не совсем беда с головой. Там же живешь каждый день в единении с природой. Иначе-то никак. Лес, да земля только и кормят. — отмахнулась от замечания, — и тушки разделывать научишься и веревку из осоки плести.

От мяса сейчас Еська бы не отказалась.

— Как то с тятькой на охоте перепелов подстрелили. Одного прямо там на поляне заделали, вот была вкуснота… во дворце, конечно, тоже хорошо кормят, но когда своими руками поймано, приготовлено, да в лесу съедено… это совсем другое. — она мечтательно зажмурилась, но вдруг встрепенулась, — я как маньячка какая-то говорю, да? — вдруг смутилась Еська.

— Ты это у змея спрашиваешь, который по своей сути хищник? — интересуется Злат, как никогда горюя сейчас о собственных палатах: там на кровати иглы не норовят тебе воткнуться в задницу или еще какие интересные места. Все-таки когда привыкаешь к комфорту, пещера с костром это романтично первые минут двадцать, но если загонять себя в депрессию, то от этого никому хорошо не будет.

— Если вы бы человека разделали, то я согласился бы, что маньяка, а так охота — это интересно. Окружение способно дать еде несколько очков перед бездушными стенами дворца. Слава богам, что пышные только обеды. Убиться вилкой можно есть, когда на тебя то и дело бросаются взгляды. Подавиться — так точно. Я бы не отказался сейчас хотя бы от голубя, но для этого хотя бы лук нужен, а вот чего нет того нет. — нужно смотреть в будущее по возможности с позитивом: должно же им после елочной ночи повезти.

— Думаю, мы точно отыщем завтра какое-то поселение, — не сдержавшись, Еська зевнула, прикрывая рот ладошкой. — ну или хотя бы зимнюю сторожку. Все точно будет хорошо.

Она все же легла снова, поджимая ноги к груди. Так было холодновато. Сейчас бы одеяло потолще…

Но ведь нужно брать иногда инициативу в свои руки?

— Ты… — она старалась не смотреть в глаза царевичу, — мог бы лечь рядом… так будет теплее. Я… ты не подумай чего, это только чтобы согреться.

Она даже зажмурилась, лежа на боку, закрыла лицо ладошками.

Если бы и сомневался, что с другом "до дела" у них не дошло, то стоило увидеть только как девушка смущается. Это неожиданно подняло пребывающее в глубокой депрессухе настроение. Спрашивается, с чего бы: с девственницами проблем не оберегься, сам поседеешь их делать женщинами, а если уж делать, то с полной уверенностью в то, что и ее и твои страдания на этом поприще не зря. Сейчас только о девственницах и сексе думать, конечно. Других проблем нет.

— Я не трону тебя, если ты сама не захочешь…в любом смысле, — стоит, пожалуй, сказать, а то после полей странно что она от него не шарахается: странный змей — как целоваться лезть и лапать, так он первый, а как законность брака подтверждать так подумает, пожалуй. Тут даже не "странный", а "наглый" использовать можно. Где узнаешь человека как не в таком приключении, а знаки судьбы нужно смиренно принимать и против них не идти, да и при всем желании не получится делами отгораживаться.

— Не смущайся. В конце концов почти вся Навия считает, что объятия — это минимум, что мы себе позволяем. Прижмись поближе, наги сами по себе теплее людей, но вот холод может нам устроить кузькину мать. Клади голову на плечо и спи давай, веток я в костер подбросил, вроде подольше гореть должно. На крайний случай: если костер вдруг погаснет, а я буду из себя изображать труп, но дышащий попробуй костер развести заново — отогреюсь. Если не сможешь, одна иди ищи людей. Рано или поздно нас найти должны, а так поваляюсь льдышкой, ничего со мной не случится, но это в крайнем случае… — лучше предупредить заранее о самых неприятных вещах, которые могут произойти.

Ох этот Злат… ну что стоило просто лечь рядом и не устраивать целую лекцию о том, какой он благородный и трогать ее не собирается. Лучше бы подумал об этом на днях, тогда, на поляне, когда она вся горела под его поцелуями. Вот и сейчас все внутри всколыхнулось снова от такой близости. Она устроилась у него под рукой, примостив голову то ли на плече, то ли на груди и постаралась расслабиться, но муженёк решил добить и не дать расслабиться.

— Что? — она дернулась, чтобы снова найти его взгляд, желая убедиться, что змей не шутит. Конечно, описанное им было бы логично, змеи то вроде тоже на зиму в спячку впадают, но никак не ожидала Есенья, что в человечьем облике с ним может такое случиться. Только вот снова оказалась так близко к нему. Непозволительно… помимо воли взгляд на цареву улыбку упал, тут же память услужливо перед глазами воскресила воспоминания, какими он может быть нежным или требовательным. Выдохнула порывисто, обжигая его собственным дыханием. Облизнула собственные пересохшие вдруг губы. Сама не заметила, как пальцами сжала рубашку мужа.

— Надеюсь, до этого не дойдет. Просто говорю что делать на случай моего переохлаждения. Ты же не хочешь меня отогревать более приятным способом? — усмехнулся Полоз, который в данную минуту сомневался в собственном утверждении.

При таких вздохах и облизывании пухлых губок ему только спать, ну да. Правда изгнать похабные образы из головы прежде что она может еще облизывать. Да, да, он очень воспитанный и деликатный мальчик, особенно если мысли его не читать.

— Не соблазняй меня, — мягко попросил царевич, отлепляя тонкие девичьи пальчики от рубашки и целуя пальцы.

— Вы, женщины, весьма коварные особы и знаете как пользоваться своей красотой даже неосознанно. Ты красивая девушка, я бы сейчас нагло солгал, сказав, что тебя не хочу, но ты еще при этом и не глупая. Сомневаюсь, нам обоим нужны отношения, которые будут строится на сексе — это раз, упаси боги забеременнеть в этом климате и врагу бы не пожелал — два и давай попробуем друг друга узнать получше — три. Если хочешь, могу поучить тебя целоваться, заодно согреемся, а то этот костерок, судя по всему, не самое лучшее из моих деяний: вроде греет, а вроде и нет. — уроки поцелуев в том числе позволят ему узнать насколько кроет без лунной недели и если кроет потренировать силу воли, а то расслабился в последнее время: кого из дам пальцем помани, так те прыгают в койку, раздеваясь на ходу.

Не соблазнять его?! Еська вспыхнула. Смущение на лице дополнилось возмущением. И чем больше царевич говорил, тем ярче расцветали эти две эмоции на девичьем лице.

— да ты! Да я! — так и хлопала глазами, не зная, как ответить на такую отповедь. И ведь хватило ещё ума предложить ей поучиться целоваться! Такого возмущения Еська давно не испытывала. Не по любви поцеловать, не в порыве чувств, а холодного расчета ради… ну может не совсем холодного, но явно не из тех эмоций, какие Еся хотела бы в муже вызывать.

— Вот уж увольте, ваша светлость, — нарочито серьезно отозвалась Есенья. Наваждение отпустило. — Мне и правда не нужны отношения, которые построены на… — произнести вслух это слово в простоте своей не смогла, — на этом. Так что отложим ваши уроки до лучших времён.

А про себя мысленно добавила — но по крайней мере вы уже не отрицаете саму возможность этих самых отношений, вашество.

И какой, должно быть, щелчок по носу для зазнавшегося змея. Привык купаться в женской безотказности. А тут получите-распишитесь. Девственница-жена, не желающая вступать в интимную связь, одна штука.

Пальцы, впрочем, из его ладони не вытянула. Обхватила только, да прижалась всем телом теснее в поисках тепла.

— Ну и хорошо, — улыбнулся Злат, закутывая поплотнее в плащ и размещая на плече ершистое создание. Ему и так что-то частенько стало прилетать по голове желание оберегать девушку, а чтобы не проводить время с ней в объятиях приходилось давать самому себе мысленно по рукам.

Спалось паршиво, приходилось пару раз вставать и добрасывать ветки в костер, ночной лес разразился гвалтом ночных зверушек, а иголки в импровизированном матрасе не самая лучшая замена пуховым перинам.

Встал, вернее сказать восстал царевич не в самом радужном настроении. Есть хочется, спать хочется, прислонить зад к чему-то хотя бы не холодному, если не мягком очень хочется.

Из пещеры вышли в молчании: жена то ли тоже не выспалась, то ли была возмущена вчерашним разговором, хотя с точки зрения Злата, возмущаться ей нужно было бы, если б тот ей обещал золотые горы и любовь до гроба до первой брачной ночи. Женщины…

С собой из нового прихватили слегка подсушенные грибы и пару небольших камешков, из которых была слабая надежда сделать фигню для розжига, чтоб он помнил еще как та называлась.

Мысль о том, что идея покинуть пещеру была не самой удачной появилась ближе к полудню, когда змей шел уже из чистого любопытства, заставляя себя продирать так и желающие закрыться глаза.

Появившаяся с полчаса назад тропинка привела к небольшому замороженному озеру, на берегу которого притулились несколько кривенькийх домиков. Ну как "несколько": три из них представляли собой руины, четвертый шатался от любого дуновения ветра, в пятый Злат вошел, но решил Еську туда не звать, узрев два скелета. Судя по состоянию одежды, убиты давно, а кости уже звери обгладали. Давно, но не ткань только поизносилась, а не истлела, из чего следовало, что теплые вещи в деревушке найти можно. Если они тут надолго, а проклятие луны все еще действует, то через две недели разломать могучими плечами пару домов в поисках полезного как нечего делать. А остались пока из целых еще три, в которых, слава богам, не было скелетов или еще чего жуткого.

— Какой выберем? — силы нужно расходовать экономно, а их и так осталось маловато: пока сюда добрели, еще хоть как воды вскипятить нужно — язык уже прилипал к сухому горлу.

— Говорят, что из еловых веток и шишек можно сделать чай. Правда знаю об этом только в теории. Боюсь, ягод и трав нам до весны ждать, если тут, конечно, эта весна есть, — Злат устало прислонился к растущей и развалины березки. Он честно хотел помочь, вот только знания что делать при жизни в деревне у него были чисто теоритические.

Ночь прошла как-то тяжеловато. Хотя в сложившихся обстоятельствах было бы странно спать сном младенца. Проснулась Есенья всклокоченная и даже чуточку злая. Всю ночь что-то кололось. Где то что-то шуршало, кто-то выл, а Злат вставал подкинуть дров. Даже его присутствие рядом не спасло положения. Нет, конечно спать в таких тёплых объятиях было очень приятно, но и обстановка и разговор перед сном, все это мягко говоря нервировало.

— Вон ту, — Еська указала на приземистую избушку, из крыши которой торчала труба. Нет, в других конечно, точно печки были, но эта избушка была небольшой, а значит и протопить ее легче будет, да и выглядела она такой… коренастой.

Внутри оказалось не слишком чисто, как того и следовало ожидать, но все же лучше, чем могло бы быть.

Первым делом Есенья поспешила к печи. Здесь же нашлась старая лучинка. Пыль и паутинки пришлось наскоро смахнуть, после Еська проветрила, есть ли тяга, прожгла под дымоходом целый лист плотной бересты. Тянуло, как ни странно, отлично.

— Повезло…

Вместе накидали дров. Еська споро уложила их, как нужно и найденым здесь же огнивом подожгла. Тепло разливалось постепенно и очень медленно, все же изба стояла промерзшей, но было стойким и приятным. Первым делом нашла котелок почище, набрала в него снега с улицы и поставила оттаивать.

Дальше тоже времени Еська зря не теряла.

Перетрясла перину с печи, подушки и шерстяное одеяло, разложила это все так перед печкой, чтобы просохло как следует, а сама полезла в подпол.

Деловитая такая, ничего не замечая вокруг, просто делала, что было возможно.

Спустя минутку, как спустилась, из подпола послышался радостный писк.

— Вот так свезло!

По итогу в леднике обнаружился мешок пшена и кусок сала. Гораздо лучше, чем ничего.

— Тут дров мало, может поищешь за домом? Глядишь дровеник полный ещё окажется, — размечталась девушка.

При выходе висели несколько шуб, которые Есенья уже тоже к огню пристроила, так что можно было и выходить в одной из них.

Пока девушка занималась чистотой и теплом, Злат безуспешно пытался найти хоть что-то похожее на оружие. В сенях стоял тяжелый колун — дрова нарубить умеючи самое оно, а вот на зверье с ним идти — это быть клиническим идиотом.

Некоторое время после топки печи ощущать что змей живой можно было только по его дыханию, но тепло сделало свое дело: царевич чаще заморгал и усмехнулся, узрев под собой лужу от закорузлой от холода одежды.

За одеждой пришлось лезть в большой сундук и живший тут мужик был раза в два толще нага, но не при их ситуации привередничать. Пока одежда грелась, слегка пообсохнув, молодой человек обшарил дровяной сарай, притащил остатки былой роскоши поближе к печи.

— К сожалению, это все, — срубить дерево, пожалуй, он сможет, а вот нарубить на более мелкие дрова вряд ли. Как бы там ни было, но пока жена что-то пыталась сделать из обнаруженных продуктов, Злат вздохнул, зашел за печку, напялил на себя новые шерстяные брюки, попосту обрезав найденный тут же пояс и проделав в нем новые дырки. Ремень кожаный, а это значит, что есть надежда, что жил в селе охотник, да и сапоги за печкой стоят также из кожи, правда такого размера, что свои проще просушить.

Из шубы удалось сделать полушубок. Кажется, он был женским: дамский ему был чуть великоват, а Еська в нем утонула. Ладно, лучше так, чем в своей летней рубашке по сугробам бегать.

Домик охотника обнаружился через три дома от нового обиталища, заставляя змея чуть ли радостно заскулить в голос. А уж когда внутрь зашел… Хотелось прямо засвидетельствовать свое почтение мастеру: перчатки, кожаная охотничья куртка, сапоги и ремни лежали в подозрительной желтой жидкости, железные наконечники стрел и пара ножей торчали в зеленой, а лук — в черной.

Что-то подсказывало, что без нужды голыми руками в эти жидкости лучше не лезть, поэтому пришлось аккуратно поддевать все кочергой, заворачивать в ткань и выбрасывать в снег чиститься. Впору бы рецептик такого вещества знать: перчатки лучника будто только купленные приятно обхватили ладони. Ремешки позволяли регулировать захват запястья, пальцы, как ни странно, не болтались, ну хоть кто тут был не здоровый.

При отковыривании всего добра из снега замерзли руки, но "домой" Злат явился уже с очищенной аммуницей, сел неподалеку от печки и, мурлыкая себе что-то под нос, стал вставлять в слегка истрепанный колчан стрелы, пробуя пальцем их остроту и довольно кивая после каждой проверки.

Пока Злат управлялся с тем, что мог сам сделать, Есенья во всю хозяйничала в избе. Вскоре на столе оказалась вычещенная посуда, а ещё до того, как Еська справилась с котелками, поспел взвар. Она нашла за печкой в холщовых мешочках сухие травы. Похоже, это были липа и ромашка, как раз после их блужданий по снегу.

Разлив напиток по глиняным кружкам, поставила одну перед Златом.

— Нашла кое-какие травки, не дворцовый чай, но полезно и довольно вкусно, скоро и пшёнках поспеет, — девушка села на табурет рядом и с интересом поглядывала на то, чем занимается супружник. — Нашёл оружие? Научишь меня из лука стрелять? У меня когда-то был маленький, но так давно… и меня ещё беспокоит вопрос… куда все отсюда подевались? Что это за место такое? Избы не заколочены, вещи не забрали, то ли уходили в спешке, но тогда все было бы разбросано, наверное, а так… будто разом взяли и исчезли. В подполе мешки стоят с овощами, там правда все сгнило давно, уже в труху превратилось, но вот сало в леднике осталось, на полках хлеб засохший и много ещё чего такого. Странно это, как думаю об этом, так мороз по коже.

Она повела плечами, пытаясь отделаться от неприятных мыслей.

— А ещё тут банька есть… — мечтательно проворковала под нос. Избушка девушке нравилась. Куда лучше того же дворца с его красотами-позолотами. В свете лучины и пламени из печи, запахе дерева и готовящейся каши, рядом со Златом, было сейчас необыкновенно хорошо. Странное дело. Они ведь сейчас были в настоящей… проблеме, а Еська чувствовала себя куда лучше, чем прежде в замке. Да и царевич сейчас казался куда ближе, чем там, в вычурных коридорах. Хотя даже в простой одежде не по размеру продолжал выглядеть по царски…

— Пшенка — это хорошо, — рассеянно отозвался Злат, затягивая потуже тетиву и прикидывая осталось ли что в доме охотника. Охотиться без перчаток может быть чревато без перчаток: все пальцы себе изрежешь тетивой. Нужно будет посмотреть внимательнее, может пропустил чего. Есть надежда на то, что девушки тут тоже охотились, потому что перчатки затянуть под тоненькие пальчики Есеньи невозможно.

— Попробуем, конечно. Попозже зайду перчатки поищу для тебя. Тетива тут резкая, порежешься и весьма серьезно без них. Сейчас отдохнем попробую хоть что подстрелить. Должен же я хоть на что сгодиться, — лук осторожно был поставлен у дальней стены, рядом расположился колчан, а девушке Злат протянул один из ножей.

— Очень острый, этот охотник умел точить сталь. Можешь для хозяйственных нужд приспособить и отбиться, если кто нагрянет, но мне кажется люди эти места оставили, а звери не лезут в дома, — нужно будет найти тут лопату и закопать бедолаг из соседнего дома. У них погреб был в сенях, может там тоже чего сохранилось, но как-то не хочется пугать девушку скелетами.

— А ты меня дрова рубить научи. Не дело девушке топором махать. Дерево я тебе срублю с грехом пополам, а вот уж на чурки…вообще без понятия как за это браться, — напиток имел слабо выраженный вкус и отдавал зельем травника, но не был противным. В их ситуации и вода — это дар богов.

— Мор, война…пока единственное, что в голову приходит. Не обязательно же при войне все за собой сжигать, а про оружие…оно в странной жидкости лежало: может брать боялись, а может взяли самое ценное. Если мор, то тут явно все выхолодилось уже. Думаю, что бояться смысла нет. По мне лучше рискнуть, чем сидеть в той пещере. Оделась бы тоже во что-то потеплее. Тебе велико будет, но позже подошьешь, а то рубашка эта явно не для зимы, да и штаны тоже — рискуешь отморозить себе попу, — Злат слабо улыбнулся: ему нравилось слегка поддразнивать жену: ее реакции такие непосредственные, ни одной манерной ноты, любо дорого смотреть.

— Магии тут нет, иначе все бы было намного проще. Сложно сказать действует ли проклятие луны. Скорее всего да — это не магия, а трансформация. Придется тебя постепенно к своему промежуточному виду приучать, а то с непривычки и помереть от ужаса можно, — вздохнул царевич, прекрасно понимая, что то, что нагам красиво для людей ужас и кошмар.

Лучше не пускать в пляс расшалившиеся мысли, которые стали показывать картинки не самого пристойного содержания при слове "банька". Люди угорали бы при температурах нагов, а те еще и сексом умудрялись заниматься в весьма жарком во всех смыслах слова месте.

Могло быть, что переместивший их сюда маг зачистил деревню? Нет, ну а вдруг его мужики решили на вилы поднять. Ну тогда он либо не наг либо знает как обойти то, что магия не действует. Вот и ломай себе правда голову что за место их приютило.

Поддразнивание даром не прошли, Еська от такого замечания мигом зарделась. Захотелось язык показать, но удержала совсем уж детский порыв. Зато к совету прислушась. Пока в избе то прибиралась, разогрелась, а на месте сидя, почуяла, что ещё не совсем дом то прогрелся. Почитай ещё несколько часов нужно будет топить, благо на несколько дней тут уж дров хватит.

Потому полезла в сундуки и выудила оттуда тёплую шерстяную юбку с запАхом, которую затянула прямо поверх штанов. И ещё накидку вязаную с прорезями для рук. Видела такие у нагов, только летние, туниками называют. А тут, стало быть, зимний вариант. А что, греть греет, а рукава не мешаются.

Признаться, Еське и самой давно было интересно, как Злат выглядит в змеином и полузмеином облике. Несколько раз она уже видела нагов во всей красе во дворце, но что-то подсказывало, что Злат совсем другой… да только спрашивать, а тем более просить показать, было как-то неловко. А про помереть от ужаса, так это уж вряд ли.

Каша подоспела. Рассыпчатая, чуть солоноватая, только только из печки, после погрызенных едва едва сушёных грибков казалась Есе пищей богов. Ловко орудуя ухватом, девушка поставила один горшочек Злату, другой себе, ложки деревянные тоже нашлись.

— Ну, приятного аппетита.

Когда с кашей и разговорами было покончено, а Злат, как и собирался, ушёл поохотиться, Еська задумалась… постель она перетрясла и высушила, в избе прибиралась, запасы пересмотрела, уж намывать сегодня все до блеска не планировала… Вдруг сама для себя неожиданно чихнула.

— Вот так-так, так и простудиться недолго, — протянула ещё более задумчиво. Похоже, после таких похождений в легкой одежде да по зимнему лесу, и правда хворь могла прицепиться. А что лучше прочего от неё поможет?

Прошло, наверное, два, а то и три часа, Злат ещё не воротился, а Есенья, довольная собой, вышла из бани, где толко что ещё охапку дров закинула, скоро подоспеет, там, глядишь и Злат теплолюбивый вернётся, порадуется. Банька оказалась славная, светлая и сухая с небольшой парилочкой, так что и протопиться должна быстро, уже вон жар какой. Но что еще развеселило девчушку, так это найденный бочонок медовушки. Заныканый под лавкой в предбаннике, под кипой тряпья, которое Еська выкинула, стал приятным сюрпризом. Пить ее Есятне пила никогда, но порой помогала готовить. Потому и вкус и запах знала.

Впору было влезть на печку, скрипя костями, будто старый дед, вот только одной крупой жив не будешь, да и не много ее, так что нужно поднимать пригревшийся зад и доказать хотя бы себе, что преподаватели не даром время с ним тратили.

Живность будто издевалась, ускальзывая в самый последний момент. Впрочем, охота в одежде не по размеру и летних сапогах — то еще удовольствие. Повезло неожиданно на лесной опушке, по которой они с Есеньей проходили только с утра. Сперва Злат подстрелил пару встревоженных им же глухарей, а потом на него попытался напасть лесной кабан. Шубу, к слову, эта хрюкающая зараза зацепила, но на этом везение агрессора закончилось: получил в бок несколькими стрелами и был добит охотничьим ножом. Чтобы не пачкать дом, освежевал добычу тут же на опушке. Перья, подумав, взял с собой: стрелы можно сделать, подушку набить да и вообще мало ли пригодится в хозяйстве. Кабан удивил тем, что у того была не шкура, а короткий коричневато-грязный мех, с которым пришлось повозиться.

Внутренности птиц и кабана оставил лесным хищникам, туши оставил стекать на снегу пока рвал шишки и собирал хвою. Кто знает сколько там те трав осталось, а напиток из шишок пить вполне себе можно: не нектар, конечно, но если не переборщить, то приятный, чуть терпковатый напиток. Не любил он вспоминать времена войны, а теперь приходилось снова и снова воскрешать в мозгу все, чему учили его простые солдаты. Не слишком многому, к сожалению, но сделать стрелы, освежевать дичь и пожарить мясо он был в состоянии. Мясо, к слову, запекали или жарили с веточками можевельника, который нашелся чуть поодаль от опушки. Пока срезал несколько веточек и опустил почти в бездонный карман шубы, пока вернулся на опушку кровь как раз успела стечь. Тетеревов за шеи он привязал к поясу, сделав что-то типа небольших крючков из толстой лески, найденной в амбаре облюбованного ими дома. Как никогда пригодилась профессия ювелира: ты учишься работать не только с благородными металлами, да и эксперименты со Светом научили тут что-нибудь склеить, там что-то загнуть для всяческих магических загогулин.

Кабана пришлось взвалить на себя. Словно в отместку из пасти зверя воняло гнилыми клыками и тухлятиной. Хоть свин и травоядный, но сами поешьте салата, а потом зубы не почистите несколько лет. Дичь в принципе пахнет, поэтому отмачивать придется ни один раз, но это уже лучше Весенья знает. Они в походе настолько голодные были, что без всякого отмачивания за ушами трещала свинка с можевельником и клюквенными ягодами.

— Куда этого красавца? — кабан был тяжел что твоя гиря, и, дотащив его до дома, новоявленный охотник весьма притомился, вытирая пропоротым рукавом пот со лба.

Вручил девушке тетеревов, сгрузил в указанное место хряка, разместил пока что на столе можевельник, шишки и еловые иголки и устало опустился на один из стульев: вымотал его клыкастый, ужас! Постарел Полоз! Подумаешь кабанчика вполовину себя с полчаса потаскал. Вот тебе и испытание силы и воли без твоей магии.

— Никто не пожаловал пока меня не было? — на всякий случай стоило поинтересоваться, хотя увидел бы гостей сразу и долгожданных и незваных.