Невеста с огоньком, или Герцог с дымком (СИ)

Глава 14

Ослабленный воротничок не мешал мне задыхаться. Я брела, ничего не видя, по крытой воздушной галерее, соединявшей замковые крылья. Иногда прислонялась к колоннам, поддерживающим свод, чтобы перевести дух.

Миновала библиотеку, тренажерный зал, за которым знакомо лязгал металл… Искры, всколыхнувшиеся внутри и потянувшиеся к запертой двери, намекнули, что там бьется сир Нетфорд. За несколько дней я привыкла к этому чувству в животе. Будто тебя что-то то ли толкает, то ли тянет охотничьим арканом. На верную погибель.

Из дверной щели на меня дыхнуло ветром, лязганье стихло. Соединенные стихии — воздушный поток и сноп вырвавшихся искр — пустились в пляс по замковому коридору. Запрыгнули в каменный желобок, добежали до чаши, пламя в которой успело побледнеть… Устроили в ней форменный пожар и, устыдившись, скрылись в темноте. Негодники!

Мне стоило последовать примеру непокорной магии и поторопиться покинуть коридор. Уже слышала, как к двери приближаются тяжелые шаги! Еще одного заледеневшего Эквенора, пытающегося проморозить взглядом, я за сегодня не перенесу.

— Ланта Эллайна? — хрип, просочившийся сквозь закрытую дверь, прибил мои подошвы к каменному полу. Сбежать я не успела.

Парой нервных движений я застегнула пуговицы на вороте, предвкушая нежеланную встречу. Бросила тоскливый взгляд на снежную круговерть за окном. Показалось, что вьюга затихает.

Получилось разглядеть фонари, зажженные раньше положенного. И небольшой охотничий отряд, возвращающийся в крепость через северные ворота. Толстые шубы ташерцев были облеплены снегом так, что каждый напоминал двухметровый сугроб.

— Сегодня без добычи, — сухо констатировал герцог, незаметно вывалившийся из тренажерного зала.

Несмотря на приход зимы, самые рисковые охотники все еще выбирались в горы и лес. Запасов на всю крепость до весны могло не хватить. Но возвращались воины всегда по свету, не дожидаясь темноты.

— Ташерские зимы всегда такие, ваша светлость? Что промораживают до сердца? — подняла глаза на герцога.

Его дернуло, по каменному лицу пробежала судорога.

— По-разному, — сир Нетфорд резко развернулся и взял направление на свои покои.

— Ваш брат видеть меня не желает. И вы туда же, — с невольной обидой в голосе прошептала я, провожая глазами напряженную спину.

Общество леди Кетрисс, сира Эрфорда и Хари за завтраком меня вполне устаивало. Вечерами недостаток общения я компенсировала в домике за конюшней. Но вот этот показательный холод — он все внутри обмораживал.

Впрочем, я ведь сама надеялась сбежать минутой раньше?

Недоуменно тряхнув головой — я что же, вздумала обвинять сира Нетфорда в недостатке внимания? — я отвернулась от черной спины и пошла в свое крыло. Супружеское. Для «ничьих жен».

— Стойте! — строгий приказ оборвал сердечный ритм.

И мне еще сильнее захотелось сбежать — вслед за непослушными искрами, что танцевали за поворотом.

— Вы виделись с Эйданом?

— Я виделась с ним, верно… но не он со мной. Знаете, я погорячилась, — промычала в закушенную губу. — Вам совсем не нужно поддерживать со мной беседы. И вы можете идти… куда шли… Тем более что вам… Уфффф…

Мои щеки сдулись с непристойным свистом. Герцог успел меня догнать и теперь сопел, терпеливо дожидаясь продолжения. А договаривать было не очень-то прилично: с висков Нетфорда текли струйки пота, заливаясь за кожаный ворот жилета. И после насыщенной тренировки ему требовалась горячая мыльная ванна.

— Мой брат ведет себя глупо.

— Это понимает в герцогстве всякий, кроме сира Эйдана, — прошептала я, часто моргая. Стряхивая с ресниц позорную каплю.

— Случившееся в Погибшем саду…

— Знаете, эта тема…

— Предпочитаете говорить о погоде?

— Предпочитаю вообще не говорить!

Да что за изнаночное исчадие меня дернуло завести беседу с мокрым, потным, разгоряченным после тренировки Эквенором?

— Вы выглядите растерянной. И одинокой.

До чего проницательный ташерец! Это не его только что лупил ветром по заду Эйдан Красивый, с позором выгоняя из оранжереи, как нашкодившую зверюшку.

— Одиночество не болезнь. И при умелом обращении не приносит боли, — пробормотала с достоинством. — Я привыкла в графстве к общению с прислугой, лошадьми, молчаливым потолком и серыми стенами. Упаси вас Гракс пытаться развлечь меня светской беседой. Боюсь, ваша светлость, в умении вы проиграете вот этой каменной чаше…

Жилка на мокрой герцогской шее нервно забилась, серый взгляд окончательно потемнел. Смущенно кивнувэтому мужчине, я пошелестела юбками в свое крыло.

Чувствовала, как в животе скручивается огненный клубок, как тянет меня назад… Но упрямо переставляла ноги. Варх, будто нагруженную повозку за собой волокла!

— Ланта Экарте, позвольте все же… — прошипел вдруг Нетфорд, вбившийся мне в спину студеным потоком.

Мой непослушный огонь только того и ждал! С испуганным вскриком — моим — он сорвался с ладоней на пол. Рыжей дорожкой обогнул отшатнувшегося герцога, прыгнул тому на тренировочные брюки, задымил. И принялся с шипящим аппетитом поедать пропитанную потом ткань.

— Вас совсем не учили контролировать свой дар? — раздраженно прохрипел Нетфорд, яростно сбивая с ног пламя.

Искры продолжали сыпаться с моих пальцев. Как и обещал герцог, за несколько дней резерв почти восстановился. И теперь выражал старшему Эквенору свой пламенный интерес.

— Лучшие учителя доставались Азаре, — выдохнула меланхолично, роняя взгляд на обгоревшие герцогские брюки. Теперь от него пахло еще сомнительнее. Подкопченным потным ташерцем. — Но это неважно, все равно бы не помогло. Сир Матье сразу сказал, что я неограненная, неотесанная… Слишком много хлопот ради ерунды.

— Ерунды? — фыркнул Нетфорд, добивая ботинком последнюю искру.

Огонь не пытался его всерьез ранить. Скорее игрался, дразнился… И от этого было совсем стыдно.

После ритуала единения — неизгладимого ни из памяти, ни из тела — внутри творилось Варх знает что. Искры упрямо толкали меня в направлении «не того Эквенора». Но разве я не хозяйка своей магии? А своей плоти? Разве может стихия меня подчинить?

— Оденьтесь в теплое и удобное и спускайтесь к конюшням, — сир Нетфорд брезгливо оправил дымящиеся рукава. — Я тоже туда скоро подойду.

— Зачем?

— Затем, что с этим нужно что-то делать…

Туманное объяснение потонуло в гуле шагов. Игнорировать приказ владыки Предела было бы неправильно. Потому я, как граксов верный воин, переоделась в укороченное шерстяное платье. Накинула на плечи теплый полушубок, всунулась по самый нос в широкий капюшон и спустилась вниз.

На задворках конюшни возле кучки тюков, припорошенных снегом, меня дожидался Айк. Черногривого красавца я была рада увидеть, а вот на восседавшего сверху ташерца старалась не смотреть.

— Залезайте, не заставляйте ждать, — велел сир Нетфорд, затягивая меня за руку в седло.

Едва я примостилась (то ли на коня, то ли на самого герцога), Айк дернулся и поскакал по узкой извилистой дорожке в другой конец крепости.

— Что вы задумали? — я заерзала беспокойно, вызвав у ташерца сдавленный хрип.

— В беседах я не силен. Будут вам другие… развлечения, — пробормотал он в мой меховой капюшон.

Беспокойное сердце забилось быстрее. Так, что его и через полушубок, и со спины было слышно. Герцог не мог не заметить жуткого грохота: оно будто вколачивалось ему в грудь, прямо в кожаный жилет!

— Не тряситесь. Ташерцы не едят костлявых южанок, — фыркнул язвительно, натягивая поводья. — Вот тут.

Он спешился и резко стянул меня с коня. Поставил на снег и позволил оглядеться. Редкие хлопья, сыпавшиеся с неба, уже не доставляли неудобств.

— Что тут? — я окинула взглядом белый пустырь и плотнее натянула капюшон.

— Тут вы можете плеваться своим огнем и не создавать никому проблем, — герцог развел руками, демонстрируя заброшенную площадку.

Очень просторно. Очень пусто. Очень снежно.

Вероятно, летом тут тренировались воины: по углам стояли деревянные манекены со следами зарубок. Одного из таких «соперников» Нетфорд притащил и воткнул в сугроб прямо передо мной.

— Огонь. Не в меня, — словно обделенной умом, пояснил ташерец. Еще и пальцем указал. — В него.

Я растерла перчатками порозовевшие щеки. Он всерьез предлагает мне коротать вечера за стихийной тренировкой? Какое-то такое средство от одиночества? Старшему герцогу, верно, не привыкать к обществу безмолвных деревянных «болванов».

Упражняться в магии в жарком, обезвоженном, подверженном пожарам Эшере было опасно. Стихийные тренировки дозволялись только в школе, и те — под надзором сиров. Нельзя было просто так пойти в лес и бросить пару искр на сухостой… Официально нельзя, да.

Заснеженный север открывал новые возможности…

— Пробуйте поджечь только голову, — Нетфорд стряхнул меховой перчаткой снежную шапку с моего «врага». — Потом наполните вот эту чашу, но смотрите, чтобы пламя не расплескалось, — притащил откуда-то пустой глиняный горшок. — Потом…

— Стойте! — взмолилась, освобождая ладони от защитной ткани. — Мне и первого задания хватит на пару зим. Как мне потом…

— Что?

— Как мне потом добраться до замка? Когда вы уедете? — я огляделась, не узнавая места. Так далеко по Эквенорской крепости я еще не гуляла. — Боюсь, я заплутаю и…

— Я не планирую уезжать. Приступайте, ланта Экарте, — он сдвинул брови на манер строгого тренера.

Стянул с коня плотную попону, бросил на ближайший тюк, уселся и молча уставился на меня. Неотесанную южанку с искорками в рукавах.

Хорошо сказать «приступайте»!

Варх свидетель, я не представляла, с чего начать. Обычно пламя само спрыгивало с пальцев, стоило мне разволноваться или испугаться. Все попытки управлять даром сводились к тому, что Трисси бежала с кувшином на запах дыма…

— Смелее, Эллайна, — герцог зачем-то поднялся и подошел ко мне со спины. Сердце заколотилось, и искры послушно заплясали между пальцев. — Тут вы никому не навредите. И пожар не устроите. Ну же!

Он совсем слегка подтолкнул меня в лопатку, и перепуганное пламя сорвалось с рук длинной рыжей лентой. Полетело прямиком в манекен, обволокло его с деревянной головы до пят. И принялось пожирать с аппетитным причмокиванием.

— Дварфова пропасть! — воскликнула я жалобно, понимая, что вот-вот расстанусь с молчаливым «соперником».

Студеный порыв ломанулся к тренажеру, сорвал с него пламя и вбил в снег до последней искорки. Сурово, но действенно.

— Еще, — скомандовал ташерец. — В голову.

— Я не могу так, ваша светлость, — пробубнила, задыхаясь. — Я это совсем не контролирую.

В Эшере я иногда пыталась повторять за Азарой базовые приемы, которым старшую графскую дочь учили в школе Матье. Старалась вызывать на подушечке пальца крошечный огонек. Этакий «карманный вариант», которым можно поджечь, скажем, свечку или щепу в камине… И Трисси снова приходилось бежать за водой.

Игнорируя капюшон, в уши мне задувал холодный ветер. Искорки внутри подпрыгивали, с восторгом стремясь ему навстречу. Я каждой клеточкой ощущала, что студеная стихия принадлежит герцогу, узнавала ее из всех похожих.

— Смотрите внимательно, огненная ланта, — сир Нетфорд снял перчатку и голой рукой ухватил мои пальцы. Кожу обожгло теплым прикосновением. — Голова во-о-он там.

Я раздраженно зашипела: у южан нет проблем с определением частей тела! И я пока вполне отличаю голову от зада, которым ко мне поворачиваются в Ташере практически все!

Герцог скрутил мои пальцы так, как будто те набрали щепотку специй и боялись уронить. Развернул к манекену и осторожно скинул искорки в направлении деревянного страдальца. Воздух подхватил их, раздул в аккуратное пламя… и медленно опустил прямо на лысую макушку.

— Как вам удалось? Как вы это… Да как?! — я резко развернулась, рассыпав остатки искр по снегу.

Это ведь мой огонь. Моя стихия. Как так вышло, что обледенелый ташерец управляется с ней лучше потомственной южанки?

— Забыли? Вы сами дали мне доступ к своему огню, — хмуро напомнил Нетфорд, и щеки обожгло стыдом.

Верно, дала. И к огню, и к телу, и… даже в мысли он пробираться начал. Невыносимо!

— Теперь сами, — герцог демонстративно натянул перчатку, намекая, что больше помогать не станет. — Сопряженные стихии легче контролировать. Попробуйте достучаться до своего огня через мой воздух. Вы ведь чувствуете его внутри?

Пронзительный серый взгляд заставил на секунду оцепенеть. Я нервно кивнула: да, чувствую. Его ветер вот уже который день пытался все мои внутренности перевернуть.

— Воздух более покладистый, им проще управлять.

— Я заметила, — фыркнула насмешливо. — Этот ваш ураган несколько своенравный… и буйный… и вообще…

И я не забыла, как северный ветер вжимал меня в алтарный камень. Как стегал покрывало, стремясь разорвать кружева на ленты.

— Любая магия требует приручения…

Я отвернулась к чаше в надежде скрыть алеющие щеки. Видела бы меня Пилар, весь полушубок бы агонитами расшила!

Чужой воздух игриво щекотал меня изнутри, и ему было совершенно начихать, что я об этом думаю. Если я не могла договориться с собственным даром, что уж о герцогском говорить?

Помахав руками над глиняным горшком и для приличия немножко поохаав, я обернулась к Нетфорду. Не могу! У моего огня есть всего две стадии. То он прячется в закутках под ребрами, не желая выдать и захудалой искры. То сметает все бесконтрольной огненной волной, выжигая до черноты.

— Вы научитесь, — сдержанно вымолвил северянин. — У меня тоже не с первого раза получилось… И даже не с десятого.

Он угрюмо кивнул на покосившийся старый сарай на том конце тренировочного поля. Трухлявые столбы когда-то давно пригнуло почти вровень к земле, и никто до сих пор не придал им вертикальное положение. Мощь потока, это все бедствие натворившего, впечатляла. При должном усердии герцог и Мертвый лес мог согнуть в дугу.

На лоб лениво падали снежинки, нос щекотало непривычным холодом, и я еле сдерживала желание расчихаться. Щеки обжигало морозом. Я растерла ладони, пытаясь согреться, стряхнула с рукавов заплутавшие огоньки.

Ветерок отнес их в чашу, раздул в ней небольшое рыжее пламя. Я придвинулась к источнику тепла и выставила покрасневшие пальцы вперед.

Айк вдруг нервно стукнул копытом, заржал, впуская в сердце тревогу. Я обернулась, скинула капюшон, вгляделась в сгущающиеся сумерки. Что стряслось?

В узкой щели между двух домов мелькнул силуэт, замотанный в длинный темно-синий плащ. Это была женщина.

Варх знает, как она оказалась на заснеженном пустыре, как забрела на окраину крепости… Но она точно только что стояла в проеме и наблюдала за нами! А теперь упрямо прокладывала себе путь по темной улице, которой не досталось света от фонарей.