Невеста с огоньком, или Герцог с дымком (СИ)

Глава 4

Мое послушание дало сбой: я сдвинула черные шторы неплотно, оставив крошечную щель. Пока снаружи растекалась темнота, разницы между тканью и видом из окна не было никакой. Но через несколько мгновений в зазор пробился голубой свет.

Задержав дыхание, я прилипла к стеклу. Несколько высоких отвесных скал сходились в этом месте в единую гряду, а между каменными стенами светился узкий проход. Кони нервничали, подходя к голубому сиянию, и воины успокаивали их, настойчиво ведя вперед.

— Тише, тише, дружок, — герцог похлопывал Айка по холке, подбадривая. — Еще немного, и мы доберемся до предгорья Ташера, а там до Северного предела рукой подать…

Меня, трясущуюся за шторкой в дурном предчувствии, он успокаивать не собирался.

— Пфффр! — конь возмущенно тряс головой.

— Тебе только кажется, что там страшно, — негромко бубнил сир Нетфорд. — Обычная портальная зона. Нырнем и вынырнем с той стороны.

— Фрр-фрр…

— Ну, может, не самая обычная, — хрипел герцог, не отъезжая от экипажа. Мы приблизились к ущелью, и Айк с обреченным видом шагнул внутрь.

Голубой свет пропал, нас погрузило в черноту. Из коридора, образовавшегося столкнувшимися горами, тянуло холодом и неизбежностью. Колеса вязли в зыбучем тумане, стелившемся внизу. Экипаж качало, внутренности выворачивало.

Ветер забирался в щели и будто разговаривал со мной. Бурная фантазия придумывала за него слова, что с жутким завыванием залетали в уши.«Бойся… Боль… Огонь не топит лед… Бойся… Боль… Огонь…»

Плащ герцога развевался медленно, нереально, то зависая в воздухе, то опадая на крепкие плечи. Шелковая грива Айка колыхалась, спутывалась, как длинные водоросли на глубине стоячего водоема.

В черных волосах сира Нетфорда серебрились тонкие пряди, вспыхивали и угасали. Побелевшие кулаки судорожно сжимали поводья. Его пальцы казались прозрачными, вырубленными из куска льда.

Меня болтало в экипаже из стороны в сторону, качало на невидимых гребнях волн. Сдерживая в себе дурные позывы, я съехала с диванчика и уселась на пол. Прислонилась щекой к холодному окну, тяжело дыша.

Дверца распахнулась, в проеме показалось белое лицо герцога. Несколько мгновений он смотрел на меня со смесью недоверия и восхищения. Затем неохотно протянул руку.

— Перебирайтесь сюда, ланта Экарте, — приказал строго, усмиряя коня. — Айк, тише, она не жжется.

Я нервно схватилась за протянутые пальцы и позволила втащить себя на седло.

— Чего он так боится? — спросила шепотом, ерзая перед герцогом.

— В данный момент вас. Дурные воспоминания, — слышала, как он морщится. — Айк не любит огонь.

— Разве где-то горит?

Я скосила глаза. Показалось, что пушистые завитки волос у моих висков и впрямь окутаны красным маревом.

— Где-то горит, — задумчиво повторил сир, указывая «стеклянным» пальцем вперед. — Это древняя изнаночная тропа, ташерцы иногда пользуются ей. На свой страх и риск.

— Изнанка? — меня затрясло сильнее. — Вроде той, что в Мертвом лесу? С демонами, монстрами и… смертью?

— Изнанка бывает разной. На то она и изнанка, — пробубнил герцог. — Постоянно лишь одно: она проявляет суть. На свой странный темный вкус. Не вздумайте слезать с коня и кричать, ланта Экарте. Лишнее внимание нас убьет.

Он вовремя предупредил: вопль ужаса как раз рвался из саднящего горла. Из густого черного тумана под копытами выползали странные тени. Они тянули к нам свои щупальца и хоботки, но будто бы не могли дотронуться.

— Вот видишь, Айк, так гораздо спокойнее, — прохрипел герцог, и мой затылок оцепенел от ледяного выдоха. — Соседство огненной ланты хоть и неприятно, но полезно.

А я-то на секунду решила, что холодное ташерское сердце дрогнуло, и старший Эквенор решил позаботиться о перепуганной девице…

Дыхание герцога было колючим, мучительным. Студеным ветром оно гуляло по моим волосам, забиралось под воротник. С учетом тянущихся к нам черных «лап» поездка стала окончательно невыносимой.

Хотелось вцепиться в магически прекрасную гриву Айка, развернуть коня и скакать, скакать домой. В родной Эшер, в крошечную спальню. И там до самого утра выслушивать очередные упреки леди Беатрис.

— Верните меня обратно, — взмолилась шепотом, разглядывая бесконечную черноту впереди.

— Как вам угодно, ланта Эллайна, — герцог распахнул дверь экипажа, что катился бок о бок с нами, и в пару движений пересадил меня внутрь.

Хлопок — и я снова в темноте. Трясусь на полу, наслаждаюсь нервным ржанием и заунывным изнаночным воем.

Сколько часов продолжался кошмар, определить было трудно. Время на изнанке будто растягивалось горячей карамелью, то истончаясь до прозрачности, то утолщаясь. К моменту, когда экипаж наконец остановился, я потеряла всякую надежду, что взболтанные внутренности вновь найдут свои места.

В щель между штор пробивался свет уходящей ночи. Виднелись очертания высоких гор, столбы сторожевых башен, решетки ворот. Все это окрашивалось бледно-голубой рассветной дымкой.

Вой изнанки сменился голодным ржанием и звонким перестуком: кони ступили на дорогу, мощеную булыжником. Мы прибыли в северное герцогство Эквенор.

Дверца хлипкого экипажа, одной варховой милостью не рассыпавшегося по пути, распахнулась. Я кинула на герцога недружелюбный взгляд исподлобья, сообщая, что все еще жива. Не его стараниями. Даже слипшиеся волосы стряхивать с носа не стала.

Я ничего не ела за все путешествие, но внутри организма что-то упорно просилось обратно. Так что шевелиться было рискованно.

— Ланта Эллайна, дайте руку и выбирайтесь, — сурово велел герцог. — Приветствуйте свой новый дом.

Щурясь, я оглядела безжизненно серые крепостные стены, бесцветное небо, блеклую горную гряду, уходящую под самый Звездносвод. Колени дрожали, когда я вылезала из экипажа. Чувствовала себя такой же безжизненной и бесцветной, как все вокруг.

На улицах не было ни души, серая дымка тумана стелилась вдоль дороги до самого замка. Коренастого, каменного, внушительного, «твердо стоящего на ногах»… в отличие от меня.

Не выражая протестов — на них попросту не было сил, — я топала вслед за герцогом. Сир Нетфорд передал поводья Айка рыжему воину, приказал разгрузить мое барахло, а сам свернул направо, ко входу для прислуги.

В замке было пусто и тоскливо. На окнах висела траурная вуаль, картины в коридорах увивали черные ленты. Я слышала на ужине, что настоящий старший Эквенор, управлявший пределом, был ранен на летней охоте и скончался около месяца назад. Но только теперь осознала: все герцогство погружено в траурную скорбь.

Пошатываясь, я пришла за сиром Нетфордом в пустую кухню. На каменных подогревающих плитах стояли остывшие медные кастрюли и чайники. Герцог по-хозяйски прошелся мимо них, открывая крышки и принюхиваясь. В последней посудине нашел холодный бульон, с вечера заготовленный для какого-то соуса. Налил в широкую чашку, поставил передо мной.

— Пейте. А я пока найду кого-то, кто проводит вас в ваши комнаты, — скупо сообщил мужчина.

— В меня сейчас ничего не влезет, — помотала головой.

— Пейте!

За герцогом хлопнула очередная дверь, и я осторожно приложила чашку к губам. Распробовав, жадно отхлебнула. Варх, ничего вкуснее во рту не держала!

По коридору прокатился гул голосов, и я прислушалась.

— Иди спать, Эйдан. Оставь знакомство на утро, — хрипел где-то вдалеке сир Нетфорд.

— Разве не должен я лично встретить свою невесту? — с вызовом уточнил его собеседник.

— Ей нужен отдых.

— О, боюсь, никакой отдыхэтогоне исправит, — проворчал голос более молодой и эмоциональный. — Я имел счастье полюбоваться из окна. И тыеёвыбрал мне в жены? Бледную моль серо-зеленого оттенка?

— Эйд!

— Это твоя месть? Но за что, граксова напасть?

Я сунула нос в дверной проем и нашла глазами два силуэта. Тот, второй (вероятно, Красивый), был немного ниже старшего и предпочитал светлые одежды. В траурной черноте дома он был этаким солнечным пятном — искристым и вспыльчивым.

— Почему ты не взял меня с собой? — шипел младший герцог.

— Знаю я, каким местом ты выбираешь…

— Да хотя бы глазами! Мневедь с этим жить. Мне, а не тебе, Нэд, — Эйдан не пытался говорить тише.

Или думал, что меня давно отвели в дамские спальни. Или намеренно бил по больному, чтобы сбежала первой. Будто не знал, что меня связывают бумаги, подписанные дядюшкой!

Журналы и народная молва не солгали: мой будущий муж действительно был Красивым. Даже тревожное пробуждение на рассвете не испортило черными тенями гладкого ухоженного лица.

— Иди спать. Утром разглядишь получше. Возможно, она тебя удивит.

— Сменит унылое лицо на чье-то чужое? Она и такой магией владеет? У девчонки вид, будто ее от всего тошнит! — распалялся младший. — От меня, от Ташера, от предстоящей свадьбы…

— От перехода через Хребет… От ужаса изнаночных троп… — договорил за брата Нетфорд. — Нормальное у нее лицо. Ланта Экарте весьма привлекательная и в твоем вкусе, просто устала с дороги. Я предлагал доставить ее в седле, но граф уперся.

— И?

— И пришлось тащиться с экипажем. Сам знаешь, как их трясет на въезде в Ташер. Не всякая дева вынесет такое путешествие без обморока и тошноты.

— Она еще и здоровьем слаба? — уныло фыркнул Эйдан.

Мои пальцы, державшие тяжелую чашку, задрожали. В отличие от Азары, я не питала пустых надежд на «счастливый брак с незнакомцем». Понимала, как мало шансов сойтись характерами с первой встречи. Но сейчас обида горечью резала горло и сводила челюсть.

— А тебе кажется, что там, в Эшере, граксов магазин невинных благородных девиц? — старший герцог раздраженно хлопнул кулаком по стене. — И у каждой барышни в рукаве припрятан крепкий огненный дар? Пора уже вылезти из скорлупы… и заодно из местных партэлей, Эйд. Тебе выпала честь защитить Предел, так неси ее с достоинством!

— Не учи меня… честь нести… — в шипении Эйдана послышалась угроза. — Если бы ты не поленился и проверилсвоюсупругу, я бы и дальше не спешил связать себя драными узами. А теперь мне что?

— А теперь тебе… делать наследника, — сипло процедил его брат. — Это ты умеешь лучше всего. Ты Эквенор не меньше, чем я. Пора бы об этом вспомнить!

Наследника? Так далеко мои тяжелые мысли еще не забегали…

Уставшие пальцы обмякли, чашка вырвалась из руки и с грохотом раскололась об пол. Мужчины обернулись, два раздраженных лица уставились на меня. Ровно на такую, как описал младший: бледную, серо-зеленую и с признаками тошноты от всего на свете.

Эйдана передернуло, его красивые припухшие губы пренебрежительно скривились. С шумным выдохом младший герцог повел плечами и отвесил мне церемонный поклон.

— П-приветствую… в новом доме… моя дражайшая… невеста, — слова выходили из Эйдана ядовитыми плевками, но он пытался держать лицо. Лишь договорив положенную речь, позволил себе развернуться и студеным вихрем унестись прочь.