Незнакомцы (СИ)

Глава 18

Лолита

Я в ярости. И именно она придает мне решительности.

Это уже не вспышка или извержение. Извержение произошло, а теперь лава заливает поля вокруг.

Мой план был слишком прост. Его провал — ожидаем. Но я не виню себя за наивность.

Дело не во мне. Было. Есть. И будет.

Моя вина только в том, что я затянула с жизнью в золотой клетке.

Олег Яровей в своем праве, а я складываю вещи в раскрытый на кровати чемодан.

Дверь в спальню на замке. Мама, которая знает о конфликте поверхностно, пыталась достучаться и поговорить, но я не хочу.

Марк вез меня домой в унизительно-пронзительной тишине.

Ему вряд ли приятно, что всё так. Мне… До безумия тошно. Я не прощалась. Не улыбалась. Ничего не ответила на «вы извините меня, Лолита Александровна».

Телефон лежит на кровати. Он время от времени жужжит или вспыхивает, но я даже не проверяю, кто это пишет.

Если Руслан, то что тут скажешь?

Я взяла на себя слишком много. Я провалила наше свидание.

Но, на самом деле, я провалила намного больше, чем просто встречу. По ощущениям, я провалила жизнь.

Отправила ему: «Извини, я переоценила свои силы. Не получится».

И не смогла найти слов в ответ на: «Почему?».

Я до сих пор не могу их найти. Злость мешается с обидой сильной настолько, что к глазам стоят слезы. Смахиваю их, щурюсь и продолжаю сборы.

В чемодан не летят брендированные пыльники и ювелирные чехлы. Я собираю минимум вещей и совершенно не представляю, какой вижу свою жизнь.

Просто не такой. Не здесь.

Телефон снова жужжит, я всё же тянусь за ним. Читаю с экрана: «Лол, выдохни. Нет и нет».

В словах Незнакомца зашито его настроение. Он совсем не иронизирует. Не подначивает меня. Не винит. Но он же знал, что так и будет.

Что люди, привыкшие решать за меня, продолжат это делать.

Мне плохо. И стыдно. И проблема далеко не в одном свидании. Ответить сейчас я не смогу, поэтому отбрасываю телефон на кровать и делаю несколько глубоких вдохов, суша слезы.

Я не хочу быть неблагодарной тварью. Я прекрасно понимаю, как много для меня сделали мама и ее муж. Но господи… В эту секунду дальнейшая жизнь в их доме кажется невыносимой.

Дрожащими пальцами складываю в чемодан пару футболок и джинсовые шорты.

Снимаю с уха кафу — прячу в один из карманов, чтобы точно не слетела. Не забыть. Не потерять.

Даже не сразу замечаю повторяющееся жужжание. Не сразу осознаю, что это входящий. А когда вижу имя Руслана, пальцы немеют.

Мы ни разу не созванивались. Я уверена, он бы просто потрындеть и не позвонил. А сейчас…

Чувствую себя слабой. Нуждающейся. Искренне.

Прижимаю мобильный к уху и опускаюсь на пол спиной к кровати.

Даже «Привет» из себя вытолкнуть не могу. Боюсь расплакаться.

И он молчит какое-то время. Секунду. Вторую. Третью.

Обидно до ужаса. Захлебываюсь. Шепчу:

— Извини. Я старалась.

На глазах снова слезы бессилия. В ушах до сих пор стоит издевательское «прошение отклонено». Очень сложно признаваться самой себе в очевидном: он прав. Яровей прав, а я бесправна.

Чтобы не всхлипнуть — до боли кусаю нижнюю губу. Не очень помогает. Сопение всё же пробивается.

Я слышу, как Руслан вздыхает. Может быть для него моя трагедия выглядит глупостью. Он же с самого начала знал, что так будет. Он с самого начала предлагал…

— Почему не получилось, Лолита? — Спрашивает спокойно. Всё же хочет узнать. Я вытираю влагу под глазами и стараюсь контролировать голос.

— Отчим не разрешил.

— Мы знали, что он не разрешит. Почему расстроилась? — В груди жжется, а ответить не могу. Почему? Потому что слишком в себя поверила. Ты окрылил. У тебя же получилось… У тебя всё получается.

В трубке тишина, а я тереблю замок на чемодане. Буду спускать его по лестнице — начнется скандал. Не понимаю, как доведу дело до конца.

— Я хочу съехать. Уйти отсюда. Я может быть со стороны выгляжу как тварь зазнавшаяся, но я хочу жить свою жизнь, а не отыгрывать второстепенную роль в жизни Яровея.

Руслан не бросается ни поддерживать, ни отговаривать. Возможно, раздумывает.

А я не собираюсь обращаться за помощью к нему или к кому-то другому. Мы — два незнакомца. Он мне не парень. Не жених. Не друг. Я осознаю, какая стоимость у моего решения. Или убеждаю себя, что осознаю.

Руслан вздыхает.

— Я могу дать совет? — Спрашивает осторожно.

Это непривычно, ведь обычно мы шутим. Колем. Обсуждаем что-то неважно-философское. Или я это так воспринимаю, потому что преимущественно мы говорим не о том, что болит у меня.

А сейчас серьезно. И мне не хочется брыкаться.

— Да.

— Убедись, что готова. Я дом потерял в четырнадцать.

Сердце болезненно ноет. И за себя, и за него.

— Что случилось?

— Много плохого. Но вне дома было только хуже, Лол.

Он вряд ли преследует цель меня добить, но это получается как-то само собой. Сейчас мне кажется, в жизни не смогу даже словом обменяться с Олегом. Не хочу его видеть. От него зависеть. Ему подчиняться.

Злость задевает и маму тоже. Дышать тяжело. На груди кирпич, который я годами игнорировала.

И дело же не в одном свидании с Русланом. Любой мой протест будет подавлен: мягче или жестче.

Отчаянье накатывает волнами. Нижняя губа болит из-за доставшихся ей укусов. Голова кругом. Я не знаю, что делать.

— В твоей тюряге об арестантах хотя бы заботятся, мажорка… — В тихих словах ирония. Я отзываюсь на нее моментально: в глазах слезы, а уголки губ подрагивают.

— Ты сам знаешь, что это не забота.

— Знаю. Я просто сравниваю.

Киваю, забыв, что Руслан не увидит.

Его редкие фразы и наш неопределенный диалог действует успокаивающе. Не знаю, каких усилий ему это стоит, но благодарна.

— Ты вообще расстроился? — Спрашиваю шепотом и слышу, как хмыкает. — Или ты просто знал, что у меня не получится и не надеялся?

Тишина в ответ звучит говоряще. Знал. Предупреждал. Не винит.

— Ты хотела попробовать…

— Я хотела, чтобы получилось.

— Я тоже хотел.

Слова снова на паузе. Мой взгляд поднимается к чемодану и я осознаю, что пыл спал. Только что на его месте? Смирение? Апатия?

Мы так никогда не встретимся. Всё закончится моей свадьбой с Артуром. Я так просру свою жизнь.

Накрывает новой волной. Хочется скинуть и плакать. Настрой сбивают слова Незнакомца, который сегодня кажется мне необычно спокойным. Ласковым. Терпеливым.

Сколько в тебе граней, Руслан? И откуда ты такой взялся в моей жизни?

— Дыши, ёж…

Он просит, и я невпопад улыбаюсь.

— Дышишь?

— Да.

— Тогда давай попробуем вдвоем?

— Что попробуем?

— Ты ещё подумаешь. Захочешь — уйдешь. А я помогу тебе сегодня. Объясню, что нужно говорить.

— Яровею?

— Ему.

— Откуда ты-то знаешь, что ему нужно? — Я живу с ним почти всю жизнь и не могу найти нужных слов. А ты…

Другой мог бы воспринять мои слова в штыки. Мужчины не любят, когда их авторитет ставят под сомнение, но Руслан — во многом необычный. Он не обидчивый.

— Я старше. А ты на эмоциях.

— Мне важно было справиться…

— Ты справишься. Я просто помогу.

Вечером, когда Яровей приезжает домой и поднимается в свой кабинет, мой чемодан снова стоит разобранным. О не случившемся мятеже не знает ни он, ни мама, ни начбез.

Я прохожу по коридору и снова стучусь в дверь.

Слышу суховатое «войди».

Олег мажет по мне предостерегающим взглядом. Если я со скандалом — лучше не надо.

Но нет. Я не со скандалом. Я отключила эмоции и пришла говорить словами Незнакомца.

Чтобы получить желаемое — нужна хитрость. Уверенность. Выдержка. В лоб не получится.

Нужно быть умнее, чем вспыльчивая Лолита.

Наш с Яровеем разговор происходит без повышенных тонов. Меня даже не раздражает знание, что с той стороны, прижавшись ухом к щели, его слушает мама.

С Русланом в голове всё иначе.

— Сейчас есть причины для повышенных мер безопасности?

— В данный момент нет.

— Мне сложно жить, когда охранник ходит по пятам. Мне двадцать…

— Двадцать два, сама сказала.

— На два года сложнее, чем было в двадцать. — Олег усмехается.

— Я ценю то, что ты делаешь для нас с мамой. Но я хочу чувствовать себя полноценной.

— Многие мечтают о твоей жизни, Лолита.

— Это потому, что они ее не жили. О твоей жизни же тоже мечтают. А ты сам кому-то ее пожелал бы? — Не мрачнеет, но смотрит иначе. Глубже. По ощущением, я каждую секунду сегодня взрослею.

— Ты сделал для меня гораздо больше, чем был обязан. И я это ценю. Мы любим маму. И, наверное, друг друга тоже. Ты уважаешь сильных и не даешь мне шанса доказать, что я не просто послушная пустышка.

— Ты утрируешь, Лолита.

— Я многое от тебя впитала. Не с кровью.

— Ты мне не доверяешь.

— Дело не в доверии. И дело не в тебе.

— Я тоже так думала. Но всё же во мне. Но меня же ты воспитывал. Почему я в твоих глазах безнадежная?

Я выхожу из кабинета отчима с незнакомым чувством окрыленности. Без хлопка дверью или криков. Без угроз. Без открытого шантажа. Это была не победа, но Руслан и не обещал, что победа будет быстрой.

Ночью мне почти не спится, а утром, за завтраком, которого в принципе уже могло не быть, Олег при мне позвонил своему начбезу. Повод: нужно пересмотреть протокол безопасности для Лолиты Александровны.

Так я убеждаюсь, что вдвоем у нас с Русланом получается лучше.