Незнакомцы (СИ)

Глава 4

Лолита

У незнакомца на кисти выбита руна, которая называется Tiwaz.

Это знак скандинавского бога войны и справедливости, и в то же время жертвы во имя цели.

Отражает служение закону без веры в добро.

Откуда я это знаю? Искала.

Зачем? Не чтобы отвечать на этот вопрос.

Пусть будет просто.

— Лолита, проверь, правильно ли держишь ракетку, — голос инструктора возвращает меня в открытый корт.

Я опускаю взгляд на собственную, чистую от татуировок и сжавшую ракетку, руку.

— А что не так? — Произношу с раздражением, которое не успела скрыть, но причина тому не Тимур Сеитович. И не его замечание.

Мой персональный инструктор — в прошлом профессиональный спортсмен. Он молодой, харизматичный, терпеливый и определенно талантливый. Густые русые волосы собраны в маленький хвост на затылке. Лицо смуглое, как будто мужчина круглый год отдыхает у моря. Или проводит на открытом корте.

— Она у тебя зажата, — Тимур улыбается. Подходит ближе, чем разрешено кому бы то ни было. Его пальцы обхватывают мои, исправляя хватку.

Инструктор по падел-теннису — один из немногих мужчин, чьи прикосновения ко мне одобрены службой безопасности отчима. И, как ни странно, они совсем меня не будоражат.

— Расслабься, — голос без тени насмешки или снисхождения действительно расслабляет, проникая в ушные раковины. — Секрет в том, чтобы не ломать движение кистью. Ракетка — это продолжение руки. Не забывай.

Я киваю. Он становится сзади и мы ещё раз проходимся по базовой стойке. Я чувствую спиной жар мужской груди, скрытой под белоснежной футболкой-поло. Щекой — теплое и в то же время немного мятное дыхание.

И абсолютный ноль собственной реакции. Почему с ним не работает так, как с забитыми чернилами костяшками?

Это странно.

Не менее странно, что я до сих пор их не забыла.

Мы несколько раз замахиваемся “дуэтно”. Потом Тимур Сеитович отходит за сетку. Берет мяч из коробки и легко подкидывает его вверх.

Первый раз ловит. Бросает быстрый взгляд мне в глаза. Киваю.

Подает мне на удар — я бью.

Мяч летит слишком высоко. Я хотела не так, но… Черт.

— Давай ещё раз.

Снова киваю, гася раздражение и смиряясь, что сегодняшняя тренировка не станет лучшей.

Виной тому не Тимур и даже не я, а раздражающий обитатель соседнего корта.

И пусть понятно, что в олимпийскую сборную меня никто не готовит, рассеянность и неудачи все равно вызывают негативные эмоции.

Я выбрала падел-теннис не потому, что давно о нем мечтала. Скорее вопрос в том, что могу себе позволить из желаемого. Активности хочется, но не всякую активность мне согласуют.

Эту — да. Потому что всё здесь продумано до мелочей, чтобы на территорию не попадали случайные люди. Только… Отборные.

Тимур опять подает. Я замахиваюсь, разворачиваю корпус, как он учил, и бью.

Хлопок мяча о ракетку звучит почти идеально. Летит он тоже хорошо. Немного над сеткой и врезается в небольшой «целевой» квадрат на противоположной стене.

— Вот, — Тимур хвалит, белозубо улыбаясь. — Оно. Давай ещё, Лолита.

Мы нарабатываем навык удар за ударом. Я раз за разом повторяю движения, которые неизменно приводят меня к нужному результату.

Дыхание становится громче и глубже. Между лопаток выступают капельки пота и даже начинают стекать тонкими струйками.

Солнце жарит, но глаза надежно защищает козырек.

Я вхожу во вкус и раж. Хочу сильно устать и так же выбить из головы лишний шум, но на одном из последних ударов меня уже не впервые сбивает назойливый сосед.

Я слышу свист и бью по мячу не центром ракетки, а ребром. Мяч соскакивает и летит мне под ноги.

Взмахнув рукой, прошу Тимура больше не бросать. Сбилась. Опускаю ракетку и пытаюсь отдышаться, упершись ладонями в колени.

Игнорирую практически осязаемое внимание оплатившего час тренировки, но не наблюдения за мной, Эдуарда.

Иногда думаю, он дал денег кому-то из персонала спорт-комплекса, чтобы точно знать мое расписание. И теперь не просто ездит сюда, а неизменно совпадает со мной.

Дурак, если не сказать идиот.

Он присвистывает, по моему телу волной расходится раздражение.

— Лолита, с каждым днем всё лучше! Тимур, вы настоящий профи!

Пошел ты в задницу.

Оттолкнувшись от колен, выравниваюсь и улыбаюсь парню в ответ.

Сегодня мы с ним встретились ещё на парковке. Я извинилась за грубость в клубе и ещё раз объяснила, что внимания мне уделять не нужно. Эдуард выслушал, но, судя по всему, не прислушался.

— Лолита, ещё попробуем или на сегодня всё?

Поворачиваюсь к Тимуру и отвечаю:

— На сегодня всё. Спасибо вам.

Мы пожимаем друг другу руки и пока тренер собирает разбросанные мячи и проверяет натяжение сетки, я забрасываю ракетку на плечо и направляюсь в сторону СПА-комплекса, где сейчас меня интересует только душевые с раздевалками.

Совсем не удивляюсь, слыша сзади ускоряющиеся шаги.

Моего локтя касаются пальцы.

Я хочу в душ, а не общаться, поэтому новая порция Эдуардовского внимания не радует, но оглядываюсь из вежливости.

Эдуард расплывается в улыбке. Он стильно и дорого одет. Подкачен. Не дурен собой и явно во мне заинтересован. Но всё, что я испытываю в ответ — раздражение.

— У тебя сегодня отлично получалось, Лолита.

— Спасибо. — Ты не представляешь, насколько мне всё равно. Я хочу только собраться и уехать. И попросить Тимура в следующие разы убеждаться, что на соседнем корте не будет тебя.

— Если хочешь, мы могли бы как-то сыграть с тобой вдвоем. Я долго занимаюсь. Не твой Тимур, конечно, но мог бы научить парочке…

Парень подбрасывает и прокручивает ракетку. Хотел ловко, а получилось средненько. Чуть не уронил.

Я может быть ужасная, но мне всё в нем кажется средненьким.

— Эдуард, я же сказала, что не заинтересована в твоих ухаживаниях. Ты мне не нравишься. Прекрати.

— Сегодня не нравлюсь, завтра…

Господи.

Запрокидываю голову и смотрю в небо. Настойчивость не нравящегося парня совсем не льстит.

— А что у тебя с Артуром Зерновым?

От прямоты и бесцеремонности вопроса дергаю голову вниз, моментально вспоминая, почему в клубе была груба.

Он наглый. Я наглых не люблю.

— Вы встречаетесь?

— Это не твое дело. И больше не надо ко мне подходить. А если рискнешь — я попрошу решить эту проблему свою охрану. Договорились?

Не жду ответа. Ясно, что договорились.

Развернувшись, быстро ухожу в сторону здания. Мне достаточно уже того, что Эдя за мной не идет.

Принимаю душ и собираюсь, испытывая чувство вины. Я не из тех, кто угрожает людям, но Эдуард натурально допек.

И вообще день сегодня какой-то… Дурацкий.

Достав из ящика мобильный, недолго пялюсь на экран. Там так и горит сообщение от Артура, которое я не открыла с утра.

«Поужинаешь со мной, Лола?»

Он зовет меня не только из-за ключей. Это ясно. И я сама виновата, что запустила этот процесс своим неосторожным кокетством.

Теперь кажется, что весь мир замер в ожидании момента, когда я скажу «да». И вроде бы ну что тут такого? Сходили бы на свидание. Может быть два или три. Не вспыхнет — честно признаться и разойтись. Но в нашем случае есть большое «но». Даже два.

Первое — это Катюша.

Второе — Яровей. Точнее его отношения с самим Артуром и его отцом, которые нельзя портить.

Поэтому я морожусь. Думаю. Взвешиваю. Варюсь.

Уже даже мама спрашивала, что у нас с Артуром. Атмосфера накаляется. Кажется, это лето должно стать для меня решающим.

Опять же ничего не ответив, забрасываю мобильный в сумку, выхожу и направляюсь к ждущей меня машине.

Марк прислушался и не рассказывал Яровею про того незнакомца. Эмоции относительно мимолетной и ничего не значащей встречи давно, вроде бы, поутихли.

Про того мужчину я ни у кого не спрашивала.

Катюша на утро толком ни черта не помнила. И я, наверное, тоже хотела бы.

Но сказать, что он совсем стерся из памяти, не могу. Меня мучает чувство, природу которого я не могу распознать и объяснить даже себе.

Приехав домой, отпускаю Марка, потому что остаток дня собираюсь провести в своей комнате.

Поднявшись в спальню, плюхаюсь на широкую кровать и долго пялюсь в потолок, раскинувшись звездой.

Сумка с формой валяется на полу. Телефон — под рукой.

Нужно настроиться и ответить Артуру. «Да, конечно, я с радостью с тобой поужинаю». Отдамся свидании на третьем. Замуж выйду через полгода. Детей рожу. Помогу нашим отцам слиться в единстве их серых делишек. Все видят во мне эту возможную пользу.

Он мне хотя бы нравится. А я никак не могу нащупать, чего хочу сама. Почему собственная жизнь кажется мне такой скучной?

Хочется чего-то большего. А чего — сама не знаю.

Слышу жужжание телефона под рукой.

Сердце сжимается. Это скорее всего Артур. Дневной игнор — это свинство. Нельзя так.

Поднимаю мобильный над лицом.

В первые несколько секунд кажется, что с ума сошла.

Быстро свайпаю вверх и перехожу прямо в мессенджер.

Прищурившись, смотрю внимательно. Ущипнуть себя?

Или тупо?

«Привет. Решил всё-таки вернуться после недельного хождения по нахуям»

Без контекста это звучало бы бессмысленно и странно. Но мое сердце уже бьется в ритме диджейских битов. Перед глазами вспышки. И я понимаю, что помню всё досконально.

Я команды не давала, а губы улыбаются. Совесть щекочет стыд.

Я сажусь рывком и, игнорируя пляшущие перед глазами точки, печатаю:

«Мы знакомы?»

«Я смотрел, как ты танцевала»

Я помню. Но делаю вид, что нет.

Завожу диалог вместо того, чтобы забанить незнакомый номер.

Я не открыта к легкомысленным отношениям. Не переписываюсь с анонимами, в профиле у которых вместо лица стоит непонятная руна.

Я всегда действую с учетом протокола безопасности отчима, но сегодня сбоит. По ощущениям: я все семь дней этого и ждала.

Я помню мужчину, на кисти которого увидела такое же тату в клубе, и в животе при воспоминании о сотканном из углов и четких линий лице все эти дни взлетали не ознакомленные с протоколом безопасности бабочки.

«И как я танцевала?» — отправляю под громкий стук почти равнодушного сердца.

Собеседник в сети.

Сообщение прочитано.

Он печатает, а я замираю.

«Красиво»

Грудная клетка без уважительных на то причин нагревается, а незнакомец продолжает печатать.

«Ты танцевала очень красиво, Лолита. Я бы ещё посмотрел».