Незнакомцы (СИ)

Глава 30

Лолита

Наши отношения с Русланом зашли в тупик. Он пишет и просит приехать, а я строчу ему развернутые отказы в заметках… И не отправляю ни один.

Уму непостижимо, как быстро мне стало сложно с ним общаться.

Видеть — больно и зло. Я правда не крыса. Только я не крыса ни в отношении него, ни в отношении своей семьи, какой бы она ни была.

Я переступила черту, осознание пришло слишком поздно.

Все заметили, что наши встречи с «Эдуардом» стали совсем редкими. Из университета я неизменно еду домой. Ни с кем не спорю. Живу вяло.

А Руслан-Незнакомец продолжает приезжать к моему отчиму. У них всё серьезно. Близко. Для меня — страшно. Вижу его — хочется ядом плеваться, бить, кричать, царапать, только нельзя.

Я запретила себе эмоции и контакты, пока сама не пойму, что делать. Но дни идут, а понимание из ниоткуда почему-то не берется.

Артур пытался меня разговорить, но всё, что интересовало, было связано с Русланом. Я узнала, что он на несколько дней снова уезжает из города. И это плохо. Но в то же время хорошо.

Предупреждаю Расула заранее, что на вечер у меня планы.

Он не смеет переходить черту публично, но не считает нужным скрывать свое отношение ко мне во взгляде. За это я уже несколько раз на него срывалась.

Думаешь, я слабая на передок дура, позволившая ебарю внедрить тебя в охрану отчима? Да похуй. Думай себе. Только рожу не криви.

Перед Марком я непременно извинилась бы за грубость, остыв. Перед Расулом не стану. Ему я отдаю приказы и требую четкого молчаливого исполнения.

Промаявшись очередной день, вечером сажусь в черную машину на заднее. Откидываюсь на спинку и отворачиваю голову к окну.

Я уже привыкла к тому, что он ездит, как бессмертный, но сегодня мне впервые приходится сдерживаться, чтобы не спросить: а как у вас это получилось? Почему ты решил прислужиться Руслану? Ты же с Артуром работал, что ты за человек такой?

Только думаю об этом и по рукам бегут мурашки от реального количества лжи, которая меня окружает.

Тру плечи через ткань толстовки. Делаю глубокий, болезненный вдох, преодолевая спазмы страха.

Чувствую такой же привычно-неприятный, как высокая скорость и резкие виражи, взгляд в зеркале заднего вида.

Расул усмехается. Постукивает по рулю. Хочет моего внимания. А мне тошно. Я общаться не хочу.

Обычно он смиряется, но сегодня покашливает. Двигается на сиденье, я перевожу взгляд на отражение его глаз. Устала делать вид, что не замечаю.

— Он не в городе. Ты в курсе? — Мы чуть ли не впервые вот так общаемся. Обычно я стараюсь к нему не обращаться. Обычно под кожу пробирается интуитивный страх. Сегодня он приглушен.

— В курсе, — отвечаю тихо. Расул не разрывает контакт.

— Зачем тогда едешь?

— Не твое дело.

Усмехается. А я снова не жалею о грубости.

Остаток дороги до высотки, в которой находится квартира для наших с Русланом встреч, мы проводим в тишине.

Расул останавливается под свечкой, я кладу пальцы на ручку и жду щелчка. Не хочу дергать зря. Просить открыть тоже унизительно.

Но если обычно он делает это сразу, сегодня отщелкивает ремень и оборачивается. На его лице — ноль подчинения. Он все прекрасно чувствует. И, может быть, даже с удовольствием перестает подыгрывать мне в игре субординации.

— Хочешь, с тобой поднимусь? — Предлагает, смотря в глаза не дочке Яровея, а шлюшке Руслана.

Той самой, слабой на передок, дуре.

К моему горлу подкатывает тошнота. Противно, но как-то… Спокойно и ожидаемо.

— Зачем? — Спрашиваю безразлично.

Парень улыбается. Его зубы блестят ярче глаз. Я не уверена, что он… Нормальный.

— Чтобы не скучала, зачем еще? Хорошо будет. Не пожалеешь… — Тошнит сильнее.

— Я не планирую скучать. Дверь открой.

Требую ровным голосом, не впадая в панику. Я не контролирую ситуацию, но хотя бы его на место поставить могу. Не потому, что смелая, а потому, что он не рискнет.

Хмыкнув пренебрежительно, Расул слушается.

— Можешь не ждать. Я утром вызову такси.

Хлопаю дверью и под визг колес направляюсь к высокой стеклянной двери. У меня есть ключ. Я отлично помню номер квартиры.

И я, на самом деле, никогда не ездила сюда чисто поебаться. Сколько бы ни шутила об этом остро, и сколько бы не бросала в Руслана, что секс — это просто секс, для меня — ни черта.

Тут было слишком много эмоций, которые я не готова отпустить.

Я даже не включаю свет. Закрываю дверь на все замки и надолго замираю перед большим окном с панорамой на ночной город, в котором его сегодня нет.

Дальше — нахожу его футболку. Переодевшись, укутываюсь в одеяло и обнимаю подушку, убеждая себя, что она правда им пахнет.

В грудной клетке — тяжело, как будто груда камней не дает полноценно дышать. Но только тут мне удается об этом забыть. Я впервые за все эти дни глубоко засыпаю.

Сквозь пелену сумбурных снов пробиваются тяжелые шаги в ботинках по паркету. Сердце начинает бешено колотиться, а сон до конца не отпускает. Безрезультатно пытаюсь вытолкнуть себя.

Сжимаю подушку и силюсь растолкать веки. Бессмысленно.

Шаги замирают. За ними следует выдох. Дальше — шелест одежды.

И паника накрывает.

Я чувствую, как пальцы скользят по моим голым икрам и бедрам. Скатывают мужскую футболку по ягодицам. Сжимаются на талии, а на коже чувствую губы.

Слабо ворочающимся языком шепчу:

— Нет. Расул, нет!

Губы замирают. Мое тело напряжено до спазма в мышцах.

Пытаюсь разжать пальцы. Открываю глаза и, не шевелясь, привыкаю к темноте. В ноздри забирается тот самый запах, за которым я приехала.

Мозг пазл за пазлом складывает ощущения в волнительную картину.

Я еще не увидела его глаз, а сердце уже снова кровоточит. Вот вам и хочу с тобой влюбиться. Надо было думать, Лола. Думать, как будет больно.

Руслан, вздохнув, возобновляет касания. Я расслабляюсь.

Скатывает футболку выше. Скользит кончиком носа вдоль моего позвоночника.

Под кожу забивает безосновательное спокойствие своим:

— Это не Расул. Я. Он к тебе приставал?

Я позволяю Руслану перевернуть себя на спину.

Он нависает сверху, держа вес на своих руках. Пристальный взгляд перескакивает с одного моего зрачка на другой. Мне кажется, он и ночник включил бы, чтобы лучше рассмотреть. А я запрещаю себе верить в его тревогу и заботу.

Зато позволяю своим пальцам пробежаться по увитым жилами и венами предплечьям. Жесткие волоски щекочут ладони. Если это сон — я не хочу просыпаться.

— Нет. Просто неудачно пошутил.

Руслан хмурится. А я не собираюсь объясняться.

Подается вперед и мягко впечатывается губами в мои губы. Оторвавшись, ещё раз. Я, возможно, до боли сжимаю мужские локти, а он не грубо, но вполне однозначно раздвигает мои губы. Я почти сдаюсь, но когда дыхание уже откровенно рвется, уворачиваюсь.

— Ты не в городе. Мне сказали.

Стараюсь справиться с отдышкой, а ещё угомонить слишком красочный восторг.

— Ночью вернулся.

— Зачем приехал?

— А ты зачем приехала? — Потому что мне больно. За ребрами ноет. Потому что с тобой надо рвать, а я не могу.

Мужские губы тем временем ласкают скулу, подбородок, за ухом.

Я упрямо молчу, пока кожу не щекочет усмешка:

— Вспомнила, что со мной не разговариваешь? — Его злая ирония взрывает.

Хочу оттолкнуть, но Руслан готов: сжимает мою кисть и спускает по своему телу. Кладет ладонь на ширинку. Водит по ней. Смотрит в глаза. Здесь и без разговором всё понятно: мы в одной постели и адски друг друга хотим. Меня никто не отпустит без секса.

Да я и не хочу уже без него уходить.

Берусь за пуговицу на джинсах, расстегиваю молнию и сжимаю член, оттянув резинку боксеров.

Подаюсь лицом навстречу лицу и сама расслабляю губы. Плавлюсь под воздействием сочетания его силы и собственного трепета.

Всё так же молча помогаю стаскивать с себя белье, захлебываюсь счастьем, когда он скользит пальцами по половым губам, проверяя, насколько готова. Я — полностью.

Трет без сильного нажима, и недолго, а ещё нетерпеливо, ласкает языком грудь, собрав футболку совсем под шеей.

Сгораю от желания, которое не собираюсь обуздывать, но в вернувшиеся к лицу губы всё равно ядом брызжу:

— Не смей лезть в меня без резинки.

Уже чувствую прижатую ко входу головку. В глазах читаю его решительность. Похуй. Абсолютно. И мне похуй. Он знает.

— Хорошо, принцесса. В следующий раз непременно надену.

Толкается, а я вжимаюсь пятками в простыню.

Корчу из себя недотрогу, а сама подставляю губам шею. И он выцеловывает, совершая первые, самые сладкие, возможно, движения.

В груди смешивается токсичный коктейль из вины и удовольствия. Страха и абсолютного похуизма.

Я позволяю себе всё. И ему тоже заодно. Мну плечи и протяжно стону.

Мы с Русланом — идеальная пара. Он врун, а я лицемерная дрянь.

После секса мы не мучаем друг друга разговорами о последовательности действий и туманном будущем.

Потрахались и хорошо.

Наверное.

Только и досыпать не устраиваемся. Руслан курит на балконе, а я лежу, свернувшись калачиком, поверх одеяла.

Холодно — ужас, но укрываться нет ни сил, ни желания. Ноябрьский ветер приподнимает тюль, занося ее глубже в спальню. До носа почти не доносится легкий запах сигаретного дыма, намного сильнее — почти что мороза.

Руслан возвращается. Смотрит на меня, нахмурившись, закрывает балкон и приближается к кровати.

Берется за край покрывала, но и ему тоже я не даю себя укрыть.

Голова гудит, очень хочется сдаться и уснуть. В груди тесно и горячо. Но я отталкиваюсь от матраса и на носочках иду в сторону ванной.

— Я в душ.

Он не тормозит и не выводит на разговор. Только я еще долго, стоя под струями, чувствую прицельный жар между лопатками.

Вернувшись, застаю Руслана уже одетым. Тоже просовываю ноги в штанины джоггеров и надеваю толстовку через голову.

Очень светским, после куда более искренних просьб любить сильней и до конца, голосом сообщаю:

— Мне не нравится Расул. Он меня пугает. Я попрошу Олега его уволить.

Руслан смотрит в ответ напряженно:

— Что он сделал?

Я легкомысленно пожимаю плечами:

— Ничего, я же сказала. Просто он меня напрягает.

— Он не посмеет сделать ничего, что мне не понравится, — Руслан произносит убежденно. И я ему верю, но дело не в этом.

Просто наше расставание с тобой нужно с чего-то начинать.

Опять пожимаю плечами и изгибаю губы. Мол… Хорошо. И похуй.

— Я рада за вас, но всё равно не хочу с ним ездить.

— Мне найти другого?

— Не надо.

Пересекаемся взглядами. И ему, и мне подтекст предельно ясен.

— Как скажешь, — Руслан просто соглашается с моим предложением, а по ощущениям — разбивает сердце. Огромная беда в том, что я сама не знаю, чего хочу.

Наверное, бесконечности с ним, в которую можно будет множество раз лажать и прощать. Но этого он не предлагал и не предложит.

— Олег устраивает большой праздник. Тебя приглашали? — Теперь спрашиваю уже я.

Между нами — приличная дистанция. Наши голоса — ровные. Со стороны может показаться, что мы из тех, кто способен разойтись безболезненно и экологично. Только я-то знаю, что внутри меня желание взять биту и со звериным воем разнести к чертям всю квартиру.

— Да, меня пригласили.

Усмехаюсь, не считая нужным скрывать сарказм. Кто бы сомневался…

— Ты умеешь очаровать, — Руслан смотрит в ответ спокойно. Позволяет выпустить шпильку, но не наказывает.

— Пойдешь с Эдом?

— С собой не предлагаешь? — Я продолжаю бросаться. На сей раз замечаю, что у любовника сжимаются челюсти. Я могу довести его до белого каления и это само по себе доставляет удовольствие. Я тоже ужасная, как и все они. Вздохнув, расправляю грудную клетку. Ответа не будет. Я и не ждала. — Нет. С Эдом не пойду. Скорее с Артуром.

Достав из кармана ключи, которые Руслан дал мне в первую ночь в этой квартире, кручу их воздухе и кладу на край кровати.

Сквозь сдавленное горло проталкиваю:

— С Эдом надо заканчивать.

Не считываю на лице Незнакомца ни злости, ни боли. Мой взгляд по ровному носу спускается к губам.

Вместо уговоров, с них слетает вроде бы такое логичное:

— Тоже верно.