Незнакомцы (СИ)

Глава 21

Лолита

Пусть люди вокруг считают меня легкомысленной мажоркой, совесть из-за увольнения Марка заедает. Ответственность ложится камнем на душу.

Я не связывала свою просьбу дать больше свободы с перспективой потерять работу для человека, который прилагал максимум усилий, чтобы мой надзор был щадящим.

Из наших пусть не частых, но душевных разговоров, я знаю, что Марк дорожил своим местом. Яровей щедро платил, а теперь…

Я могла бы провести неделю до следующей встречи с Русланом в сладком предвкушении, но вместо этого съедаю себя по кускам.

Найти адрес Марка было непросто. Пришлось восстанавливать чуть ли не каждое сказанное мне слово, включать хитрость. Жульничать. Это входит в привычку и я в ней совершенствуюсь.

Новому водителю даже не уточняю, зачем мне в парк. Он и не спрашивает. Всё, как мы договорились с Олегом.

Я провожаю машину взглядом и спешу через главную аллею к противоположному выходу. Позвонив в домофон нужного дома, долго жду ответа. Услышав искаженное динамиком: «кто», теряю на секунду дар речи.

Прокашлявшись, подаюсь вперед:

— Это я, Марк. Лолита. Можешь спуститься?

Где-то полминуты он молчит. Я убеждаю себя, что не обижусь, если откажет, но, вздохнув, мой уже бывший водитель произносит:

— Поднимайтесь, Лолита Александровна. Седьмой этаж.

— Спасибо.

Марк встречает меня на лестничной клетке. Я привыкла, что он всегда в костюме, а сейчас — обезоруживающе домашний в широких штанах в серо-синюю клетку, темной футболке. Тапочках…

— Добрый день, Марк. — Здороваюсь и опускаю взгляд. Неловко. И на ты уже, наверное, неуместно.

Он нахмурен, но не зол.

— Добрый день, Лолита Александровна. Почему вы тут? Что-то случилось?

Заставляю себя посмотреть в лицо и принять последствия своих действий. Жить с грузом ответственности — в принципе одна из главных граней свободы.

— Я хочу извиниться. Это из-за меня тебя уволили. Я знаю, что тебе нужна была эта работа, и я совсем не хотела, чтобы вот так…

— Я вас не виню, Лолита Александровна.

— Давай на ты. И просто Лолита. Какая я Александровна?

Марк долго смотрит, потом вздыхает и кивает.

Я слышу, что за дверью квартиры работает телевизор — мультики какие-то. Играют дети.

— Сложно будет, Лолита Александровна. Но я постараюсь, — Марк обещает, я улыбаюсь в ответ.

На самом деле, долго держать его не хочу. Просто извиниться и помочь, а потом отпустить обратно к семье.

Сделав решительный шаг, достаю из сумочки конверт и протягиваю.

— Это тебе. Я точно не знаю, какой у тебя был оклад, но тут пять тысяч долларов. Должно хватить на первое время. Пока ты найдешь работу…

— Лолита Александровна, я не возьму, — Марк хмурится и мотает головой. Сложенные на груди руки расплетаются. Марк пытается заставить меня вернуть конверт в сумку, но мне слишком важно добиться своего. Хотя бы немного облегчить душу.

Это не мои деньги. Они не заработаны тяжелым трудом. Благодаря мужу матери у меня нет проблем с наличкой. И за его же счет я хочу решить проблему своей совести.

— Марк, я не спрашиваю. Ты берешь и точка. — Смотрю в глаза требовательно. Встряхиваю конверт. — Если будешь сопротивляться — оставлю на коврике под дверью.

Мое упрямство его всё же злит. Мужчина поджимает губы. Вздыхает… А потом тянется, только не за конвертом, а ко мне.

Заставляет подойти и обнимает.

Это очень непривычно. Мы в семье так себя не ведем, но моя семья — это скорее исключение, чем правило.

Марк же бережно обнимает меня и гладит по спине. Несознательно запускает механизм слезотечения. Я шмыгаю носом раз, второй, третий. Всхлипываю. Бывший водитель обнимает крепче и упирается подбородком мне в затылок.

— Прости меня. Пожалуйста. — Прошу ещё раз, безвольно опуская руки вдоль туловища. — У тебя дети маленькие. Ипотека. Я совсем о вас не подумала.

— Ну-ну, Лолита Александровна. Вы меня тоже-то со счетов не списывайте так быстро. Вы думаете я совсем безнадежный? Другую работу не найду?

Мотаю головой. Я просто помню, как ты радовался этой. И знаю, что она денежная. Непыльная. Это было во многом везение.

— Всё я найду. Да и мы не голодаем. Жалко что с вами, конечно, не поезжу больше. Такую красотку возить, ну кто отказался бы? — Я приехала помочь ему, а в итоге сам Марк меня успокаивает.

Сжимает лицо в ладонях и поднимает себе навстречу.

Большие слегка шершавые пальцы ведут по щекам. Он подбадривает меня улыбкой. Я тоже пытаюсь.

— Я вас понимаю, Лолита Александровна. В двадцать хочется свободой дышать. Я бы тоже так не выдержал.

— Ты мне не мешал. Просто…

Марк улыбается тепло и открыто.

— Мне приятно.

За приоткрытой дверью что-то грохает, я запоздало понимаю, что больше не слышу звука работающего мультика.

Марк тоже смотрит в щель и хмыкает.

— А вы спешите, Лолита Александровна? У нас сегодня блины с вареньем. Может на чай зайдете?

Я пугаюсь. Кажется, не вывезу смотреть в лицо его жены и дочек, но дверь открывается и это случается независимо от моего желания.

У Марка очень красивая молодая жена. Ее зовут Алиса. Дочек — Моника и Марика.

Меня усаживают за стол. Не слушают отказов. Поят вкусным чаем. Кормят роскошными блинами и разговаривают, как будто правда рады… Оказывается, Марк много обо мне рассказывал. Только хорошего.

Я собиралась потратить на эту встречу не больше десяти минут, но провожу в гостях почти час. С радостью осталась бы ещё. Семья Марка — прекрасная. Но каждая минута с ними — украдена у нас с Русланом.

Уходя, сую конверт с деньгами жене Марка и обещаю как-нибудь ещё заехать.

Но заеду ли — не знаю.

Заказываю такси уже в другую гостиницу. Встречаться в одном и том же месте чревато. Поэтому сегодня новый район. Новый номер.

Другое настроение. И опыт тоже будет новый.

В горле першит из-за слез. Глаза немного красные. Но на душе зато легче.

Я прохожу мимо рецепции к лифтам нагло. По новому коридору и три удара в дверь с тем же номером, что в прошлый раз.

Она открывается быстрее, чем я ожидала.

Руслан парализует мое дыхание одним взглядом. Я успела забыть его. Смотрю и не верю, что реальный. Что весь… Такой.

— Привет.

Отступает, позволяя зайти.

— Привет.

Закрывает дверь, разворачивает. Сгорбившись, потому что высокий, а я сегодня без каблуков, сжимает татуированными лапищами мои ягодицы и ищет губами губы.

Его напор сметает все сомнения. Я проезжаюсь по плечам и тоже стискиваю.

Господи, как я тебя хочу! Сильнее только ты хочешь меня.

Он целует, заставляя двигаться всё глубже в номер. Здесь снова накрыт стол, но есть я не хочу.

В губы прошу:

— Давай сразу в спальню, а потом остальное.

Он кивает. Подхватывает на руки. Последние метры делает за двоих, позволяя почувствовать себя пёрышком.

— Что-то пошло не по плану? Ты долго ехала.

Я знаю, что ты долго ждал, но грузить своими проблемами не хочу.

— Было маленькое дело. Извини.

— Отработаешь.

Улыбаюсь.

Падаю на кровать и тяну платье через голову.

— Белье тоже.

Замерев на секунду, решаю, что нет смысла стесняться. Приподнимает бедра и медленно стягиваю стринги по ногам.

Руслан тоже раздевается.

Становится коленом на кровать и раскатывает по члену презерватив. Не стесняется меня ни секунды. Я расстегиваю лифчик, прогнувшись. Приподнявшись на локтях, проезжаюсь вытянутым носочком по его бедру.

Он смотрит вниз. В голубых глазах горит пожар.

Я уверена, что в эти две недели никого не трахал, иначе меня не сносило бы из-за концентрации тестостерона под татуированной кожей. Если бы у него были другие — играть в нашу игру было бы не интересно. Она утратила бы смысл.

Может быть считываю его желания, а может быть играю со своими, но спускаюсь ладонью по животу и лобку. Сжимаю грудь и одновременно с этим раскрываю половые губы. Тру медленно. Учусь гипнозу.

Восторгом отзывается то, как у Руслана замедляется дыхание и дергается кадык.

Выстрел глаз в глаза командует: «продолжай». Пробую себя пальцем. Он входит без дискомфорта.

— Как самочувствие? — Мужской голос звучит глухо и угрожающе. Но в моем воображении угроза преображается в желание. Одно большое желание.

— Немного недотраханное.

Руслан улыбается.

— Исправим. Полечим.

Ложится сверху. Я обнимаю его ногами. С нажимом веду по прессу и груди. Дрожу из-за ощущения долгожданной тяжести.

— Подуем, поцелуем?

Он улыбается совсем ярко. Вживую пикироваться нам нравится в разы больше.

— И это тоже.

Головка члена сильно жмет на вход, но я не боюсь. Даже если снова будет больно — похуй. Я настроилась на удовольствие.

Подавшись головой вперед, снова прихватываю нижнюю губу мужчины зубами. Сжимаю и оттягиваю.

Он медленно вводит в меня член. В первые секунды кажется, порвет. Но боже, как хорошо…

Подаю знак, толкаясь бедрами навстречу — срывается. Спускает похоть с цепи.

Я прогибаюсь, отдаваясь до дна души. А стоит прикрыть веки — под ними неоновым силуэтом рисуется морда и синий взгляд смертоносного чернильного волка.