Община

*28*

Трясло мелкой щекотной дрожью. Я вся пропахла терпким мужским запахом, свежие царапины на руках саднили и горели огнём. Трусы пропитались моей липкой влагой и чужой вязкой спермой, холодили кожу между ног, навязчиво напоминая о том, что только что произошло. Надо же, даже не верится...

Первым делом я свернула в ванную - кое-как сполоснула бёдра, застирала бельё, нацепила мокрые кружева обратно, до крови кусая губы...

Он хотел, да? Не важно, меня или просто секса, но хотел...

От этой мысли внутренности сворачивались жгутом, сердце стучало с перебоями. Слишком давно я не чувствовала подобного... Не ощущала себя настолько женственной и желанной. Даже если в реальности дело не во мне - думать хотелось именно так. Будто сбылась какая-то даже не загаданная мечта...

Руки подрагивали, пока я перебирала под краном картошку и орудовала ножом. Перед глазами стояло лицо Луки - горящий взгляд, стиснутые зубы, нахмуренные брови... Наверное, он по-своему даже красивый. Не той привычной мне красотой, которую так пестуют в современном обществе, а какой-то иной - замкнутой, чёрствой, скрытной. Даже борода эта прячет многие черты, но они всё равно проступают в определенные моменты...

Я уже поставила вариться картофель, когда тихо хлопнула входная дверь - пришли дети. Все трое.

Почему-то вжала голову в плечи, ожидая шума от такого количества ребятни в доме...

Но его не последовало. Только негромкие беззаботные голоса, едва различимый топот по коридору...

- Здрасте! - первой поздоровались Настя, несмело заглядывая в кухню.

Её глазёнки смотрели выжидательно и напряжённо, пухлые детские губы чуть подрагивали, будто не решаясь на улыбку. Смешная...

- Привет! - улыбнулась ей в ответ, подмигнула, доставая из холодильника замоченные вчера Лизой грибы. - Как дела?

- У меня?! - девчушка, кажется, сильно удивилась. - Хорошо... Сегодня Ванька меня толкнул на прогулке! У меня теперь синяк! - она доверчиво продемонстрировала мне свою худую коленку.

- Мм?! - я показательно нахмурилась. - Нечаянно или специально?

- Нечаянно! - Настёна шмыгнула носом, махнула рукой. - Он за мячом бежал... Мы столкнулись...

- Аааа, ну если нечаянно - это ладно. Он хоть извинился?

- Конечно! - девчонка уселась за на стул, сложила локти на столе, мотая в воздухе ногами. - Он хороший, он девочек не обижает... А вот Руслан может! Он знаешь какой вредный?..

- Здравствуйте! - следующим в кухню чинно зарулил Савелий - щёки красные от новой порции загара, руки грязные, футболка в каких-то пятнах. - Так и знал, что Вы тут. Ужин готовите? - он с деловым видом покосился на кастрюлю, перевёл глаза на меня. - У Вас платье необычное. Красивое. У нашей учительницы по русскому тоже такие есть...

Вспыхнула, не зная как реагировать на эту детскую непосредственную простоту. Слава Богу, не при отце это выдал...

- Привет, - я кивнула. - Спасибо, мне приятно, - искренне улыбнулась, абсолютно не соврав, ибо это действительно классное ощущение - кому-то сарафан всё-таки понравился, и человек спокойно дал это понять. Да что там, даже Глеб редко говорил мне настолько незамысловатые и душевные комплименты... - Это домашняя одежда, папа запре... сказал, что на улицу в таком нель... лучше не надо.

- Это да, - мальчишка согласно пожал плечами. - А мы сегодня разбирали школьный трактор, - он важно оттопырил ворот футболки, демонстрируя мне масляные разводы. - Ну не мы, конечно, старшеклассники... Но и мы тоже!

- Огооо... - мне даже не пришлось изображать удивление. - Молодцы! Наверное, тебе лучше переодеться...

- Да, сейчас... - парень, вопреки своим словам, тоже уселся за стол напротив сестры. - Как Вам у нас? Нравится?

Отчего-то стало до отвращения стыдно - десять минут назад я трахалась с их отцом в саду, он меня обматерил и явно возненавидел ещё сильнее, а тут дети с наивными вопросами во всю широту души...

- Не привыкла пока... - смутилась, краснея ещё сильнее и сосредотачиваясь на нарезке грибов. - Тихо здесь... И красиво...

- Я на выходных Вам лес могу показать, хотите?! Вот там настоящая красота! - Савелий даже оживился, хотя мне на самом деле хотелось только одного - сменить тему. - Клещей в этом году нет почти, если Вы их боитесь...

- А?! - засуетилась вокруг плиты, ощущая себя как в клетке. Господи, ну вот как уложить в сознании этих детей и их отца?! Не получается принимать их всех одной семьёй... - Хорошо... - не смогла отказать, бросив взгляд на доверчивое мальчишеское лицо. - Я давно в лесу не была... - да никогда я там толком не была, блять! И сейчас не сильно горю желанием, но деваться некуда, да.

- Замётано! - парень с серьёзным выражением лица поднялся со стула. - Ладно, готовьте. Пойду сегодня в душ первым, - он обречённо вздохнул. - Грязный совсем, папка увидит - не обрадуется, - Савка так же уверенно покинул кухню.

Проводила его улыбчивым взглядом - надо же, какой мальчишка оказался самостоятельный и взрослый, а вчера он показался мне немножко занудным и робким...

Лиза стояла в дверях, сложив руки на груди - явно от отца переняла привычку. Уставший вид, растрепавшаяся к вечеру коса, понурые плечи... Она пропустила брата перед собой, лишь после этого с улыбкой шагнула в помещение. Ничего не сказала, только то и дело косилась на моё многострадальное платье со смесью удивления, восхищения и неуверенности во взгляде. Не села на свободный стул, а встала рядом с плитой, готовая помогать по первому зову.

Стало даже неловко как-то...

- Лиз, бери свою книгу, посиди тут, погляди за картошкой, ладно? - щёки подёрнулись румянцем смущения. - Крикнешь когда закипит... Пойду молитвы полистаю, - я страдальчески закатила глаза.

- Ой, конечно! - девушка послушно кинулась к подоконнику за книгой. - Иди! Я тут побуду...

- А мне можно? - Настя уже приготовилась встать со стула.

- Что можно? - непонимающе уставилась на неё.

- На кухне остаться? - девчушка смешно насупилась, явно ожидая отказа.

Растерянно перевела взгляд на старшую - откуда я знаю, что тут можно, а что нет...

- Я ей обычно разрешаю, - Лиза спокойно кивнула. - Мама всегда говорила, что девочки должны с детства помогать.

- Эммм... А папа что говорит? - я чуть насмешливо выгнула бровь.

Елизавета вспыхнула, косясь на меня уже не так уверенно.

- Папа не очень к этому... - она опустила глаза. - Когда я была маленькая, я подскользнулась на какой-то луже вон там, у печки, - она махнула рукой в сторону печи. - И сломала ногу. Я этого не помню... Но папа был очень зол тогда. И мне запретили приходить на кухню и мешать маме, - девушка покосилась на Настю. - Но я приходила, когда папы не было. Он знал, конечно, но... Поначалу ругался немножко, а потом... смирился, хоть и делал грозное лицо, - Лизка усмехнулась своим воспоминаниям. - Ну и про Настю он знает, но как бы...

- Закрывает глаза, короче, - я рассмеялась. - Хорошо, я поняла, - развернулась в сторону коридора, направилась к выходу.

- Так можно? - в голосе Настюхи появилась вполне себе неробкая надежда.

Чёрт, мне этот вопрос показался очевидно решённым и закрытым, а ребёнку требовалось официальное подтверждение, да.

- Можно! - торжественно кивнула ей. - Только не мешать сестре, не бегать по лужам, помогать при необходимости.

- Ладно! - младшая чинно сложила руки на столе, но я прекрасно видела, как загорелись её глаза.

Бросила взгляд на Лизу - та только улыбалась, раскрыв перед собой книгу. Конечно, сёстры справятся без меня. Да и вообще, скорее это я - непривычная помеха для их времяпрепровождения...

***

Каморка для молитв по-прежнему казалась душной, вытягивающей силы и энергию.

Не могла понять, почему у меня сформировалось такое стойкое неприятие этого помещения, ибо все остальные комнаты в доме воспринимались довольно светлыми, полными воздуха, пропитанными устоявшейся, но не тяжёлой энергетикой...

Здесь же будто душили сами стены. Ощущение полной изоляции от внешнего мира, которое вынести совсем нелегко - хочется сбежать обратно в привычную среду, избавиться от липкой духоты и забыть нахождение здесь как страшный сон. Ещё эти иконы с изображениями святых или кого-то там - кажется, что все, абсолютно все они смотрят исключительно на меня. Причём с осуждением и недобрым недоверием... Ну вот как в таких условиях можно что-то выучить, блять?!

Я уже десять минут сидела неподвижно, так и не открыв тетрадь, лежавшую на краю стола. Да, я совершенно не готова даже смотреть на эту молитву для... от... про гордыню. Хотя в тексте, между прочим, нет ни слова о ней по факту! Ни связи, ни логики...

Лучше сначала другие вызубрить, да. Может, они пойдут легче...

Тяжело вздохнула. Всё-таки придвинула к себе записи, перелистнула пару страниц, отыскивая ещё одну пометку на полях, оставленную Лукой...

Глазам своим не поверила - две строчки?! Вся молитва в две строчки?

Пробежалась глазами по буквам, боясь признать, что подобное вообще возможно.

...Будь милостив ко мне, грешнице...

Так прям и грешнице, ага. Насупилась, почему-то воспринимая эту фразу так, будто Лука реально хотел поддеть меня ею. Снова принялась изучать ровный почерк...

...Невозможно сосчитать мои грехи, но помилуй меня...

Да какие грехи?

Нет, в душевном плане - да, возможно, но... Почему-то бесит не сама молитва, а тот факт, что именно этот текст выбрал для меня так называемый муж. Будто он не сомневался в том, что мне дофига чего отмаливать надо...

Выдохнула. Ещё раз перевернула страницу.

И снова...

Одна строчка?! В скобочках пояснение: повторить три раза... Внизу сноска - завершить словами "Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь". Всё.

Ещё раз внимательно прошлась глазами по тексту. Откинулась на спинку жёсткого стула, поджав губы и чувствуя, как злость на Луку невольно утихает и сменяется... чем-то другим - получается, он изначально дал мне два крошечных отрывка, которые запоминаются за пять минут. И если бы я не стала показывать характер в мастерской, он не заставил бы меня учить длинную нудную молитву на древнем языке...

Впрочем, её мне всё равно не одолеть, да. Тут без вариантов. Но легче хотя бы от того, что остальные две уже отпечатались в памяти. Господи, хорошо-то как! Аж дышать легче стало. И взгляды с икон будто не так сильно напрягают даже...

***

Вернулась в кухню в отличном расположении духа - всё-таки я сделала хоть что-то, и это уже немало, ибо совесть чувствует себя кристально чистой и своевольно свободной.

Лиза давно размяла картошку и жарила лук, Настюха купалась в ванной, оставив дверь приоткрытой - чудесные самостоятельные дети. Марьяшку в своё время было не затащить в душ - приходилось покупать тонны игрушек, мыльные пузыри, пену, бомбочки... А здесь всё легко и просто - надо, значит надо. Без истерик, без капризов, без торга. Сложно представить, сколько сил и терпения нужно вложить в ребенка, чтобы так его воспитать - в строгости, но в абсолютной любви и полном доверии. А мне казалось, я отдавала своей дочери всю себя без остатка... Но на деле я лишь подстраивалась под её прихоти ради своего удобства и покоя, да. Потому что психических сил на неё уходило немерено...

- Я здесь полы сама помою, - Лиза отошла от плиты, уступая мне место. - В коридоре тоже могу, и в ванной, когда малые улягутся. Но к вам в спальню мне нельзя, - она развела руками, будто виновата в чём-то. - Ты не переживай, - внезапно её голос перешёл в хитрый неуверенный шёпот. - Папа всё равно не узнает, что в остальных комнатах не убирали, - она заговорщически поиграла бровями. - Он не заходит туда никогда - это раз. И даже если зайдёт - он всё равно не заметит, потому что вчера мы там тщательно всё протёрли, это два. Так что вот, только ходовые помещения... И спальню, чтоб он сам не возился вечером, - девушка закатила глаза. - А то он каждый день топает до двенадцати...

Господи, ещё же уборка...

И так приподзнились - Лука уже через час наверняка явится. Или задержится сегодня после того, что произошло между нами... Глеб бы точно пришёл позже - банальная манипуляция после ссоры, рассчитанная на то, чтобы я перестала сердиться из-за долгого ожидания и переживаний...

- Тогда с подливой надо поторопиться, - я кивнула, собирая силу воли в кулак и стараясь не думать о том, как же дико я заебалась за весь этот день. - Спасибо, Лиз, - я внезапно сделала шаг к ней, приобняла девчонку за плечи...

- Да не за что! - она смутилась, явно тоже чувствуя эту... чужеродность. Но не отстранилась даже ментально, не закрылась... - Говори, чем ещё помочь?

- Так, ну теперь осталось нарезать грибы, - я с облегчением вернулась к готовке. - Сделаешь? А я пожарю котлеты...

***

Дети ели без претензий. Сложно понять, с удовольствием или просто потому, что выбора особого не было, но они явно были голодны к этому времени. Сидели молча, не переговариваясь, даже Савка жевал в тишине, хотя он явно любил поболтать. Закончил первым, попросил добавки...

Я справилась, да?

По крайней мере, я наконец морально расслабилась.

Взяла тряпку, ведро, еле волоча ноги, доплелась до спальни...

Я не заходила сюда весь день. Просто из принципа.

А сейчас, на фоне навалившейся усталости, все мои принципы внезапно показались излишне раздутыми и никчёмными...

Дома я бы просто завалилась спать. Прямо так, в одежде - после ухода Глеба я не особо заморачивалась тем, как правильно и полезно, делала так, как хотела в данный момент. И я даже привыкла к такому образу жизни - не нужно себя заставлять, убеждать, искать мотивацию...

И теперь мне тяжело, да. И бесит. Потому что - надо, блять!

И жалко себя до слёз...

***

Настя уснула моментально. Савка либо спал, либо очень профессионально делал вид - из его комнаты не доносилось ни звука.

Я уже полоскала половую тряпку, когда сквозь плеск из кухни донёсся негромкий радостный голос Лизы:

- Ой, пап! А я и не слышала, как ты пришёл... Добрый вечер!

Резко выключила кран. Прислушалась против воли...

- Добрый, дочка, - Лука неразборчиво буркнул в ответ. - Одна? А эта... где?!

Сердце как-то нехорошо загрохотало в горле от тембра знакомого глубокого голоса. Даже язык занемел...

- Хеония? - в тоне Лизки послышалась снисходительность. Или мне почудилось... - В ванной.

Он промычал что-то неопределенное...

- Есть будешь?

- М?! А... - мужской голос стал слегка растерянным. - Нет пока... - Лука прокашлялся. - А ты чего не в кровати, Елизавета?

Планирует, чтобы я ему на стол накрыла, да. Дабы упрекнуть ещё в чём-нибудь.

- Как раз собиралась, но хотела тебя дождаться, - Лиза старательно соответствовала образу заботливой дочери. - Как служба прошла?

Ответа не последовало...

- Пааап! Как службу провёл, спрашиваю?

- Никак. Сегодня Никодим читал...

- Почему?! - на этот раз в голосе Лизы чувствовалось неподдельное удивление и тревога. - Что-то случилось?

- Ничего, - тон Луки стал угрюмым и недовольным. - Грешен нынче... - послышался тяжёлый вздох. - Выпил стопочку с мужиками в мастерской, - теперь последовал невесёлый смешок. - Только не говори никому, дочь.

Лизка звонко рассмеялась.

- Не скажу, не переживай...

Так я их и застала - огромного Луку, понуро сидящего на табуретке, и стоявшую рядом с ним Лизу, прильнувшую к папе и крепко обнимающую его за шею...

- А вот и твоя Хеония, - Лизка чмокнула отца в бородатую щёку, отстранилась. - Спокойной ночи всем! - она потрепала меня по плечу, проходя мимо.

- Спокойной ночи, дочь...

- Спокойной ночи, Лиз...