Один процент тебя

Пролог

Хэдли

Семь месяцев назад…

Прижимая сумку к боку, очень энергично поднимаюсь по ступенькам, возвращаясь домой с работы. Обычно, после двенадцатичасовой смены в доме престарелых я еле передвигаю ноги. Наша квартира находится на третьем этаже. Обычно я стараюсь добраться до кровати, чтобы поспать пару часов до того, как встанет Люси. У меня постоянный недосып из-за работы на полную ставку, учебы в школе медсестер и роли мамы маленькой Люси. Но сегодня все было по-другому. Я снова сжала сумочку с сияющим лицом, вспоминая свой разговор с Джорджи на работе.

— Ну? — Джорджи вскинула бровь, когда я вышла из одной из двух туалетных кабинок на работе. — Что там?

Держа палочку в руке, я не могла сдержать счастья, распирающего меня изнутри.

— Я беременна.

— Господи, деточка. — Она покачала головой и медленно улыбнулась. — Не думала, что ты всерьез пытаешься завести второго.

— Я хочу, чтобы Люси росла с братом или сестрой, близкими ей по возрасту. — Так я отвечала, слыша нечто подобное от мамы и, еще хуже, от папы, когда рассказала им, что мы со Скоттом пытаемся завести еще одного ребенка.

Она немного замешкалась, прежде чем спросить:

— Скотт нашел работу?

Я знала Джорджи. Ей хотелось сказать больше, но она знала, как я защищаюсь, когда речь заходит об этом.

Я опустила глаза, чтобы избежать ее пристального взгляда.

— Сейчас он сосредоточен на учебе. Ему остался всего лишь год…

— Я думала, он поступил в полицейскую академию? — перебила она.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули от гнева и отвращения. Раздражало, что я растрепала людям, что Скотт поступил в академию. Я помнила, как гордилась им и ничего не могла с собой поделать.

— Ничего не вышло, — вот и все, что я ей ответила.

Скотт заставил свою мать ехать за ним три часа в тот же день, когда я его туда отвезла. Скотт не продержался ни дня, и я жалела, что не удивилась такому исходу. Я была разочарована и в нем, и в себе. Хотела, чтобы ему нравилось то, чем он занимается. Правда меня бесило, с каким энтузиазмом он рассказывал о своих планах, хотя не смог продержаться и целого дня.

— И кем он теперь хочет стать?

— Доктором, — поморщившись произнесла я.

Джорджи кивнула, не впечатлившись, а может это ее реакция на мое напряженное выражение лица.

— Учиться очень долго.

Я пожала плечами.

— Кажется, он в восторге от этой идеи.

Он и от идеи стать офицером полиции был в восторге. Ненавижу себя каждый раз, когда сомневаюсь в нем. Я должна, как никто, верить в него, я верила… Возможно, только не в последнее время.

Девушка может пережить очень много неудач, прежде чем ее настигнет неизбежное разочарование. Я не против, чтобы Скотт занимался тем, чем хотел. Он был единственным, кто зацикливался на том, чем, как он думал, должен был заниматься. Взять хотя бы полицейскую академию… Он был очень увлечен в течение нескольких месяцев, но за неделю до начала занятий я почувствовала, что он изменился. В то утро, когда он должен был отправиться на учебу, я подумала, что он вообще не пошел бы, если бы я не разбудила его. После он заявил, что хочет стать юристом. Теперь врачом. Пока он решал, кем хочет стать, устроился на работу в «Макдоналдс», но через неделю уволился, сказав, что не сошелся характером с менеджером. Я забеременела сразу после окончания университета. Надеялась, что он начнет работать в «Family Dollar», но он не продержался и недели. В тот период я пошла на курсы сертифицированных медсестер. Затем начала работать в доме престарелых. Честно говоря, я училась в колледже столько же, сколько и Скотт.

Положа руку на сердце: я считала Скотта человеком, который никогда не сможет удержаться на работе. Он умел красиво рассказывать о том, какой может быть наша жизнь, если он получит ту или иную работу.

Дело в том, что мне нравилась наша жизнь. Я считала, что мы счастливы. Хоть Люси и была незапланированной, мы любили ее всей душой, и в этом я не могла упрекнуть Скотта. Именно поэтому я поддерживала его, даже несмотря на то, что мой папа говорил, что я идиотка. Скотт присматривал за Люси, пока я работала. Меня вполне устраивало, что в нашей семье работаю только я. Я зарабатывала на жизнь, пока он оставался дома. Сейчас двадцать первый век, мать вашу.

Времена были другие, все менялось, но люди по-прежнему неодобрительно относились к женщинам, оплачивающим счета.

Возможно, спустя годы, когда наши дети немного подрастут, Скотт закончит медицинскую школу и станет врачом, как хотел. А, может, и нет. В любом случае я люблю его. Да, Скотт был ленив, как только дело касалось работы, но он был отцом Люси. Он был мужчиной, с которым я встречалась в старших классах, и отцом нашего будущего сына или дочери в моем животике. Я выбрала свою жизнь, Скотта, Люси и даже нашу маленькую квартирку, потому что знала, что через год все изменится к лучшему. Я окончу курсы медсестер и получу работу в больнице, куда отчаянно хотела попасть. Я любила своих коллег и пациентов, но нуждалась в большем количестве рабочих часов. А моей семье нужна была более высокая зарплата.

— Да, но меня это устраивает. Он может оставаться дома с Люси, пока я работаю, — честно призналась я.

— Не обращай на меня внимания, Хэдли. Ты же знаешь, я слишком стара, чтобы понять мужчину, который сидит дома и играет в видеоигры, вместо того чтобы работать.

Нахмурившись, она направилась к выходу.

— Он сейчас дома с Люси, — сказала я ей.

— Конечно, во время сна. Он не особо перетруждается с ребенком, пока она спит. А когда ты на занятиях, он тоже присматривает за ней?

Я прикусила внутреннюю сторону щеки. Первым моим желанием было защитить Скотта. Надоедает, когда снова и снова слышишь подобные разговоры.

Если у Скотта не было планов — он был с Люси. К сожалению, он часто уходил, оставляя Люси на попечение моих родителей, так как после работы у меня были занятия.

Обычно мне удавалось поспать всего пару часов после того, как я забирала дочь, потому что она не спала, а Скотт приходил домой только тогда, когда мне снова нужно было уходить.

— Иногда, — фыркнула я, чувствуя себя подавленной всего через несколько минут после того, как была на седьмом небе от счастья. Я пялюсь на положительный тест в своей руке. — Мы счастливы, Джорджи. Я слишком многого прошу, чтобы ты порадовалась за меня? Ты знаешь, как сильно я хотела этого ребенка.

Она вздохнула, подошла ко мне и заключила в свои медвежьи объятия.

— Прости. Знаю, что ты счастлива. Я больше не буду говорить об этом.

— Ты всегда так говоришь, — обвинила я, но улыбнулась, когда она отстранилась от меня.

— И всегда буду. Ты заслуживаешь лучшего.

— Ты хуже моего отца. — надулась я.

— Ты моя лучшая сотрудница, но напоминаешь мне мою непутевую дочь. — Она похлопала меня по плечу. — Не хочу терять тебя в следующем году.

— Я буду тебя навещать, — сказала я, а затем, подняв палочку, помахала ею между нами. — А теперь… Ты собираешься меня поздравить или нет?

— Сначала сходи к врачу и убедись в результате. — Она увидела, как я надулась, и добавила: — Я рада за тебя.

Я обхватила свой живот и посмотрела на него сверху вниз.

— Не могу дождаться, когда расскажу Скотту. Интересно, у нас будет еще одна девочка или маленький дикий мальчик?

— Люси достаточно дикая для десяти мальчиков.

Я рассмеялась над ее заявлением.

— Она достаточно безбашенная.

— Иди, — отмахнулась она.

Я смотрю на наручные часы.

— У меня еще десять минут перерыва.

— Нет, я имела в виду — иди домой. Ночная смена пройдет без проблем, у нас все схвачено, нет нужды расхаживать здесь, предвкушая, как расскажешь новость своему мужчине. Иди.

Я взяла ее за руки и сжала их.

— Правда? Ты самая лучшая.

Она отдернула руки и нахмурилась.

— Обалдеть, лучшая стажерка в моей жизни схватила меня за руки, не помыв свои, после того, как в них побывал использованный тест на беременность. — Она пожала плечами и подошла к раковинам. — Вот почему тебе следует сейчас отправиться домой.

Я усмехнулась, засунула тест в карман медицинской формы и пошла умываться.

— Сейчас ты убедишься, что я не выйду из уборной, пока не помою руки. Я просто немного взволнована.

Я поднялась по ступенькам на последний этаж, где находилась наша квартира. Район был не самый лучший, но я уверяла себя, что, как только закончу колледж, мы сможем покинуть это место.

Я снова и снова повторяла одни и те же слова: «Три года… Только три…» Не успела оглянуться, как уже повторяла: «Два года», а теперь: «Всего лишь год…» Еще один год, я закончу обучение и смогу позволить себе ипотеку.

Мне предстояло сдать экзамен Национального совета на получение лицензии медсестры и стать дипломированной медсестрой. Во время учебы я набирала кредитный рейтинг, делая все возможное, чтобы в один прекрасный день мы переехали отсюда.

Было нелегко найти компанию по кредитованию, которая согласилась бы со мной сотрудничать, ведь у меня никогда не было кредитов, но теперь с гордостью могу сказать, что, благодаря своим усилиям в прошлом году, я купила свой первый автомобиль — белый Ford Focus, с отличной экономией бензина, который обошелся мне по доступной цене.

Папа ворчал на меня по поводу Скотта, но я не слушала его, когда речь заходила о моей личной жизни, позволяя ему вмешиваться в другие аспекты своей жизни.

Когда мы были маленькими, он постоянно говорил нам с сестрой, чтобы мы никогда не зависели от мужчин.

Когда мы получили водительские права, папа купил каждой из нас по развалюхе и сказал, что большего мы от него не получим.

Папа научил нас менять шины и масло. И в тот день, когда я сказала, что хочу увеличить свой кредит, он ответил, что это хорошая идея.

Но после похвалы, он сказал, что спустит с меня кожу живьем, если я позволю Скотту завладеть моей личной информацией или чем-нибудь еще.

Папа был со мной в тот день, когда я забирала свой автомобиль. Он находился рядом, пока я разговаривала с продавцом — ему было что сказать о каждом автомобиле. Я знала, что он делает.

Папа хотел убедиться, что продавец не облапошит меня, потому что считал, что я слишком мягкотелая.

Он считал, что я позволяю людям использовать себя. По его мнению, я слишком похожа на маму.

Мама не казалась слишком мягкой, когда заставляла его замолчать.

Но, очевидно, мы с мамой были простофилями.

В десять лет я отдала пятидолларовую купюру, заработанную за уборку в доме, человеку, сидевшему на тротуаре у бензоколонки.

Он держал табличку с надписью, что ему нужна еда. Мама тоже дала ему денег.

Папа предупредил нас, что этот человек не настоящий бездомный.

Я не предполагала, что образ людей может быть настолько обманчив, пока несколько часов спустя мы не увидели, как тот же самый мужчина, одетый в нормальную одежду, садится за руль своего автомобиля с двумя десятками бутылок пива в руках.

Отец покачал головой, но ничего не сказал.

Папа любит Люси. Любит ее всем сердцем, так же как меня и Оливию, но, когда я сказала ему, что хочу еще одного ребенка — которого уже ношу — он попытался отговорить меня.

Он не мог перестать осуждать Скотта. Постоянно говорил, что мы не созданы друг для друга, но я утверждала обратное.

Мы были молоды, но у меня складывалась жизнь лучше, чем у большинства тридцатилетних.

Мы со Скоттом были не единственными молодыми родителями. Вокруг меня было очень много таких, как мы, у которых все получалось.

Мир полон юных возлюбленных, проживших свои жизни вместе… на веки вечные, состарившиеся вместе.

Я усмехнулась, вводя код домофона нашей квартиры. Скотт был моим первым, единственным, и я знала, что он будет моим последним.

Я любила Скотта, Люси и наше маленькое пятнышко в моем животе. Дедушка Уилл приходил в себя, как только видел ребенка. В этом вопросе он был таким же мягкотелыми, как и я. Мы справимся со всем. Через несколько лет папа поймет, что все мои трудности того стоили.

Было чуть больше часа. Каждый день я уходила на работу около восьми, возвращалась около пяти-шести утра, а затем, немного вздремнув, отправлялась на занятия.

Скотт, вероятно, спал или играл в PS4 (прим. пер.: PS4 — игровая приставка восьмого поколения, выпускаемая японской компанией Sony), которую я купила ему в кредит на прошлое Рождество.

Я вошла в кромешную тьму гостиной.

Телевизор и игра были отключены, и увидев маленькую фигурку на диване я очень испугалась.

— Люси? — прошептала я, наклонившись, чтобы разбудить ее.

— Мамочка? — пробормотала она, слегка приподняв голову.

Она спала сидя.

— Что ты здесь делаешь? Почему не в своей постели?

Подхватив ее на руки, я поцеловала ее в лоб. Маленькие ручки обвились вокруг моей шеи. Ее ножки инстинктивно обхватили меня. От этого мое сердце всегда таяло.

— Меня разбудило хихиканье Биби.

И тут же меня словно окатило ледяной водой. Улыбка померкла, сердце ухнуло вниз. Биби — прозвище, которое Люси дала моей кузине Бриане. У нее не получалось правильно произнести ее имя.

— Бриана здесь? — тихо спросила я.

Я подумала, что Люси причудилось во сне. Бриана никогда не приходила к нам. Со школьных времен мы с кузиной практически не общались. Родив ребенка, я уже не казалась ей такой уж веселой.

— Да, она в вашей с папой спальне.

И поскольку жизнь решила предоставить мне урок, сквозь тонкие стены раздался смех Брианы, а затем и Скотта.

— Мне не нравится, когда она приходит сюда, — прошептала Люси, крепче обнимая меня.

Крепко прижимая к себе дочь, я пошатнулась, кровь прилила к моей шее и лицу.

Юная любовь, до старости. Моя единственная и неповторимая. Моя вера рухнула и сгорела дотла.

Жизнь разрушила мои мечты без остатка.

Ох, Хэдли. Какая же ты идиотка.