Один процент тебя

Глава двадцать девятая

Хэдли

— Почему на тебе платье?

Люси пялилась на меня, пока я возилась с бретельками своего желтого сарафана.

Я посмотрела на нее сверху вниз, а затем снова перевела взгляд на свое отражение.

— А чем тебя не устраивает платье?

— Ты никогда их не носишь, — сказала она, и меня охватило чувство унижения.

Ох, помадка. Если моя четырехлетняя дочь обратила внимание на то, что я приоделась, вернувшись с работы, и подумала, что это странно, Элайджа наверняка так же подумает? Я хотела выглядеть красиво, но не хотела, чтобы это было слишком очевидно. Я и так стеснялась своей груди. Я не могла надеть бюстгальтер с этим сарафаном, и после кормления грудью я чувствовала себя странно неуверенной, учитывая, что моя грудь была больше, чем все остальное тело.

— Мы все еще собираемся к Элайджи? — спросила она, нахмурившись.

— Да, мы все еще собираемся к Элайджи. — Я повозилась с подолом. — Ты права. Неразумно надевать подобный наряд на ночь глядя.

Люси подпрыгнула и улыбнулась.

— Нет, оно красивое. Ты красивая, мамочка! Думаю, Элайджи понравится.

Мои глаза округлились, словно блюдца. Тпру. Откуда это взялось? Моя дочь пугала меня. Возможно, она подслушивает гораздо больше наших с Оливией разговоров, чем я думаю.

— Почему Элайджи должно понравиться мое платье? — осторожно спросила я ее, желая понять ход мыслей дочери.

— Бабуля сказала, что ты ему нравишься.

— Она так думает?

Уверенный кивок.

— Она сказала, что я и Элай ему тоже нравимся, поэтому он проводит с нами время. Поэтому мы больше не общаемся с папой, потому что он тебе больше не нравится?

Мое сердце ухнуло вниз, я наклонилась к дочери.

— Люси, ты можешь видеться с папой в любое время, когда захочешь. Мама и папа не могут больше быть вместе. Это слишком тяжело, и мне от этого грустно. Я все объясню, когда ты подрастешь.

— Из-за папы ты часто плачешь. Я не хочу, чтобы ты плакала. — Слезы навернулись мне на глаза, я обхватила Люси руками и прижала ее к себе. — Мама?

— Что, Люси?

— Папа сказал, что однажды Элайджа перестанет быть нашим другом. Это правда?

— Надеюсь, этого никогда не случится, — пробормотала я.

— Я тоже. Не хочу, чтобы он перестал приносить мне всякую всячину.

Я застонала.

— Люси!

— Я возьму свое шоколадное молоко, чтобы поделиться с Элайджи.

Она отстранилась от меня, и я улыбнулась.

— Хорошо. Это отличная идея.

— Могу я взять с собой книжку-раскраску с пони, чтобы показать ему?

— Да.

— Могу я попросить его купить мне ещё одну машинку?

— Нет.

_______

— На тебе платье, — заявил Элайджа, как только открыл дверь.

Он с минуту смотрел на меня, прежде чем отойти в сторону, чтобы мы могли войти. Когда мы проходили мимо него, его пылающий взгляд впился в меня.

— Мама выглядит красиво, правда? — сказала Люси, неся сумку с подгузниками. Переступив порог, она бросила ее в прихожей с таким видом, будто ее работа была закончена. — Я тоже должна надеть такое!

— Ты надела его для меня?

Его голос звучал грубовато. Вопрос и то, как он его произнес, заставили меня задрожать.

Повернувшись к нему с Элаем на руках, я сделала вид, что не понимаю, о чем он говорит.

— Оливия заставила меня купить его… — Я окинула себя взглядом. — Мне не идет? О, помадка, я выгляжу ужасно, да? Мне не идут платья.

— Люси, твоя мама слепая, — сказал Элайджа Люси, а затем повернулся ко мне. — Ты великолепна.

Наклонившись вперед, он взял прядь светлых волос, свисавшую между моих грудей, и пропустил ее между своими длинными пальцами. Я затаила дыхание пока он не отстранился.

Люси прошла по коридору и заглянула в гостиную.

— Что случилось с рисунками?

— Я убрал их наверх, — сказал Элайджа. — Я заказал пиццу. Вы не против? — Он снова посмотрел на меня. Я кивнула, схватив Элая за руку, когда он потянул за бретельку моего сарафана. — У меня в квартире есть коробка пирожных. Если хочешь, я могу принести их…

— Да! Я хочу пирожные! — ответила Люси.

— У тебя есть миксер? — спросила я Элайджи.

Он почесал подбородок.

— Думаю, да.

Я зашла на кухню и убедилась, что у него есть миксер, после чего сказала:

— Я сейчас вернусь.

Элайджа остановил меня, когда я вышла в коридор. Я уставилась на него, словно на незнакомца, когда он протянул руки к Элаю. Мой взгляд переместился с его рук на лицо.

— Я могу его подержать.

— Уверен? — спросила я.

— Да. Тебя не будет всего пару минут. Я могу присмотреть за Элаем, пока Люси будет следить за мной, правда, Люс?

Люси захихикала.

— Правда.

— Она подскажет мне, что делать, — продолжил он, вызвав улыбку на лице Люси.

— Я могу это сделать!

Улыбнувшись, я передала Элая. Элайджа положил одну руку под ягодицы Элая и обнял его за спину, прижимая моего сына к груди. Элай уставился на Элайджи, а затем рассмеялся.

— Все не так уж плохо, — признался Элайджа.

Эти двое вместе. Огромный татуированный мужчина держит моего ребенка? Этот мужчина — Элайджа. Взрыв яичников.

______

— Уверен, что не хочешь, чтобы я его взяла? — спросила я Элайджи, ставя пирожные в духовку.

Он прислонился к стойке и наблюдал за мной, держа Элая на руках лицом вперед, чтобы он тоже мог наблюдать за мной. Люси рисовала в гостиной.

— Все будет в порядке, пока ему не понадобится грудь, — таков был грубый ответ Элайджи.

— Не говори так.

Я рассмеялась, направляясь к раковине, чтобы вымыть посуду.

— Ему нужно научиться делиться, а он все забирает себе, — сказал Элайджа.

Что?

Я замерла. Мое тело охватил жар. К счастью, я стояла к нему спиной, поэтому он не мог видеть мое покрасневшее лицо. А вот не видеть его выражение лица было мучительно. Он шутит или намекает на что-то совсем другое?

Деревянная стойка скрипнула, когда он оттолкнулся от нее. Боже, благослови… Элайджа стоял у меня за спиной, и от него исходило тепло. Маленькие пальчики Элая вцепились в мои волосы и потянули. Я ничего не чувствовала. Мое внимание было сосредоточено на том, как Элайджа склонился надо мной.

— Ты просто прелесть, Хэдли, — его голос был более глубоким, хриплым, очень сексуальным. — Я бы сказал ты великолепна, но на ум скорее приходит мысль о том, как чертовски съедобно ты выглядишь в этом платье.

Черт. Я имела в виду — помадка!

Его слова осели гораздо ниже моего живота. Я потеряла дар речи, но разве нужны слова? Внезапно я не знала, что сказать и как реагировать. Скотт был единственным мужчиной, с которым я была близка. От одной мысли о сексе с Элайджи меня бросало в дрожь.

— Элайджа…?

Но мне не нужно было беспокоиться о своих дальнейших действиях: теперь, когда Элай прикоснулся к моим волосам, моему маленькому мальчику этого было уже недостаточно. Он заплакал и вывел меня из сексуального транса, в который я погрузилась благодаря Элайджи.

— Думаю, он хочет маму, — пробормотал Элайджа, его голос все еще был хриплым.

Когда я повернулась к ними, Элайджа был уже рядом. Он прижал меня к стойке. Он передал мне Элая, и нас разделяло всего пару сантиметров. Элай нащупывал сосок, а Элайджа сделал нечто еще более дерзкое. Засунув палец под одну из бретелек моего сарафана, Элайджа слегка потянул лямку и обнажил одну из моих грудей, сосок и все остальное. Я прижала Элая к груди, и он начал есть. Элайджа наблюдал за ним, потом за мной, а я тяжело дышала.

Наклонившись вперед, он приблизил свое лицо к моему.

— То, что я хочу сделать с тобой…, — прошептал он мне на ухо. Я закрыла глаза. Я слышала собственное дыхание. — Если ты позволишь мне… Ты, Люси и Элай останетесь у меня сегодня вечером. — Я задыхалась, когда тяжелая рука скользнула по моему сарафану и прошлась по бедру. Он нащупал край моих трусиков и остановился. Он отстранился, уставившись на меня своим темный, греховный взглядом. — Ты не заставишь меня остановиться, — негромко пробормотал он. — Хэдли, ты со мной?

Он провел указательным пальцем по краю моего подбородка.

Я не могла говорить. Я не знала, что сказать или сделать, я знала только одно: я позволю ему сделать со мной все, что угодно, как только мы останемся наедине. В дверь позвонили, и я подпрыгнула. Губы Элайджи тронула легкая улыбка.

— Пицца. — Его рука соскользнула с моего бедра, но другая осталась у моего подбородка. Когда я уставилась в пол, он схватил меня за руку. — Я тебя пугаю? — тихо спросил он. — Если это так я прекращу, но я хочу этого. Я хочу тебя.

Ох, помадка. Мне было далеко не страшно. Он превратил мое тело в лапшу.

— Я не боюсь тебя, — прошептала я.

— Это пицца?

Босые ноги Люси зашлепали по деревянному полу, когда Элайджа отошел от меня. Я сделала столь необходимый вдох.

Пока мы ели и смотрели фильм, который выбрала Люси, я все время думала о его словах. Останься… Какими бы заманчивыми ни были эти слова, я не могла. У меня не было разумного объяснения для Люси. Я понятия не имела, что происходит между мной и Элайджи, но я хотела…

Я не чувствовала страха — хотя, возможно, почувствую его завтра, — несмотря на пристальный взгляд Элайджи, который он не отводил от меня весь фильм. Единственной эмоцией, проходящей через меня, было пьянящее желание обладать им.

Люси потерла глаза. Было чуть больше десяти, и если бы мы были дома, она уже завалилась бы спать.

— Попрощайся с Элайджи, — сказала я Люси, когда мы вышли в коридор и обулись.

Элайджа опустил голову, но промолчал.

— Мы увидимся завтра? — спросила Люси, наклоняясь, чтобы обнять его.

Он нервно смотрел на меня в ожидании ответа. Я поняла, что он может думать, что сделал что-то не так, но я не могла сказать ему, что это не так, поэтому сказала:

— Я бы очень хотела увидеть его завтра, так что, возможно, он придет к нам.

Элайджа заметно оживился от моих слов. Это заставило меня почувствовать себя особенной, словно я имела власть над его эмоциями, потому что нравилась ему.

— Да, обязательно приду.

Он проводил нас до квартиры, несмотря на то, что я сказала ему, что в этом нет необходимости. Мы попрощались. Элайджа прощался с неохотой и постарался, чтобы я услышала это в его голосе. На то, чтобы искупать Люси и уложить ее в кровать, ушло тридцать минут. С Элаем было проще, он заснул после ванны и сиськи. Как только они уснули, я нашла свой телефон и отправила Элайджи сообщение, которое хотела отправить с тех пор, как он заставил меня на кухне таять от его прикосновений.

Хэдли: Хочешь подняться? Люси и Элай спят.

Чтобы убедиться, что он понял, что я имею в виду, я добавила:

Хэдли: Мы должны вести себя тихо.

Через пару минут раздался тихий стук в дверь моей квартиры. На цыпочках прокравшись через кухню, я открыла дверь, и там оказался он, одетый в те же самые темные джинсы и рубашку, что и раньше. В его глазах светился тот же голод.

Элайджа вторгся в мое личное пространство и, подойдя вплотную, заставил меня отступить на шаг. Он закрыл за собой дверь, запер ее на засов, не сводя с меня глаз.

— Я думал, что облажался с тобой раньше.

Его голос был низким, мрачным и приятным, как у идеального мужчины.

Я покачала головой и уставилась на его широкую грудь, вспоминая, как он выглядел без рубашки. Его рука обвилась вокруг меня и сжала мою ягодицу, прежде чем притянуть меня вплотную к себе. На мгновение я приподнялась на цыпочки, а затем Элайджа приподнял меня выше. Мои ладони легли ему на грудь, когда он понес меня через комнату. Элайджа был настолько силен, что делал это одной рукой, в то время как другой ласкал мою попу. От его прикосновения мои трусики намокли и во мне вспыхнул огонь. Действия Элайджи были сексуальными и доводили меня до предела.

Он поставил меня на ноги ровно настолько, чтобы задрать сарафан на бедрах. Затем он отнес меня к кухонному столу. Дерево заскрипело подо мной, но не рухнуло.

Одна минута с Элайджи, и все, что я знала о сексе, показалось мне скучным и неправильным. Со мной никогда не обращались грубо, а Элайджи, судя по всему именно это и нравилось.

А чего хотела я?

Элайджа провел ладонями по моим ногам, словно это была битва между нежностью и грубостью. В тускло освещенной комнате я видела нерешительность Элайджи. Его глаза блуждали по мне, не зная, что делать дальше.

Он обвил рукой мою шею. Мое сердце бешено забилось в предвкушении нашего первого поцелуя. Он тяжело дышал. Глаза Элайджи затуманились яростной сексуальной дымкой, прежде чем он наклонился и захватил мои губы — его дневная щетина скользнула по моему носу и подбородку. Его язык прошелся по моему рту, словно спрашивая разрешения. Он отдернул его и попробовал снова. Но в этот раз я раскрыла для него губы, его насыщенный вкус завладел всеми чувствами, когда наши языки встретились. Мое естество запульсировало, когда он крепче сжал мою шею и впился в мой рот, словно изголодался по мне. Наше тяжелое дыхание, словно прекрасно написанная песня о любви, заполнило комнату.

Рука Элайджи скользнула по моему плечу и схватила бретельку, она упала с моего плеча. Он потянул ткань, пока моя грудь не освободилась. Когда он обхватил грудь — обращаясь с ней грубее, чем я привыкла, — я застонала. Элайджа продолжил целовать, проводя своим языком, по-моему, прежде чем прервал поцелуй. Он прижался своим лбом к моему, а затем опустил взгляд на мою грудь. Когда он скользнул большим и указательным пальцами по моему набухшему соску и ущипнул, я вскрикнула. Он потянул сильнее и сжал. Молоко полилось наружу. Я запустила пальцы в его волосы.

— Черт, ты самое сексуальное создание, которое я когда-либо видел.

Я почувствовала, что мое лицо горит, но не от смущения. Я была очень возбуждена.

Он потянул за другую бретельку, не останавливаясь до тех пор, пока не выставил на всеобщее обозрение обе мои груди. Он отошел и стал любоваться мной.

— Я не видел никого более совершенного. Ты совершенна. И я собираюсь провести остаток ночи, поклоняясь каждому сантиметру твоего тела.

Он наклонился, беря в руки каждую из моих грудей. Внезапно его губы оказались на моих сосках. Я вздохнула и ухватилась за край стола. Он высунула язык, прикусил сосок и потянул… Задыхаясь, я снова схватила его за волосы. Он сосал и ласкал, уделяя внимание каждому соску. Когда я услышала, как Элайджа сглатывает, я все поняла. Он пил мое молоко!

Я не знала, испытывать отвращение или быть польщенной. Это должно было быть по меньшей мере странно, но это было не так. Я была слишком увлечена Элайджи и тем, как хорошо себя чувствовала с ним, чтобы стесняться.

Я начала заваливаться назад, не привыкшая к таким сильным ощущениям сразу. Он поднял голову, и тёмные хищные глаза скользнули по моему телу. Элайджа поцеловал меня в шею, укладывая на спину. Радость, которую испытывала моя душа, превратилась в ноющее предвкушение между бедер. Я вся дрожала, когда ладонь Элайджи легла на мой живот. Он смотрел на меня с таким восхищением, прежде чем уделил внимание моим бедрам. Он еще шире раздвинул их и согнул мои ноги так, что ступни оказались на краю стола. Мой сарафан был задран до талии. Элайджа тянул трусики, пока не снял их. В следующее мгновение Элайджа зарылся лицом между моих ног, застав меня врасплох.

— Ах! — простонала я.

Он потер пальцем клитор, и моя спина выгнулась дугой. Мое тело задрожало, когда я начала кончать ему в рот. Элайджа удовлетворенно застонал и заскользил языком по моей влаге. Лаская меня ртом, он засунул свой мощный палец внутрь меня. Мужчина творил чудеса, заставив меня корчиться и кричать. Когда я подумала, что больше не выдержу, он ввел еще один палец. Затем нежно прикусил внутреннюю сторону моего бедра, возвращаясь к клитору.

— Элайджаааа, — закричала я, кончая, словно цунами, на его лицо.

Он не прекращал, даже когда мое тело билось в конвульсиях и содрогалось от его прикосновений. Он нежно, не торопясь целовал мое бедро, его пальцы замедлились, словно давая мне передышку.

Как только мое тело начало расслабляться, Элайджа повторил все сначала. Через несколько минут я снова достигла пика. Это было впервые для меня — множественные оргазмы.

Мое тело обмякло, когда он встал и наклонился надо мной, его пальцы все еще были во мне. Он зажал зубами мою нижнюю губу, позволяя мне попробовать себя на вкус. Элайджа прошептал:

— Детка, тебе придется быть тихой, иначе ты разбудишь детей. Я еще далек от того, чтобы закончить с тобой.

Я задрожала и кивнула, когда он согнул внутри меня пальцы. Моя спина снова выгнулась, и Элайджа поцеловал меня глубоко, но на этот раз нежно. Я накрыла его руку своей и приподняла таз, побуждая его ускорить темп. Он застонал.

— Пиздец, ты бесценна. Я не заслуживаю того, чтобы прикасаться к тебе. — Я поцеловала его в шею. — Элай в твоей комнате? — Я кивнула. — Тогда на диван. Не верю, что ты будешь тихой.

Я захныкала в знак протеста, когда его пальцы покинули мое тело. Элайджа подхватил меня на руки. Он поставил меня на ноги, стащил по бедрам болтавшийся на талии сарафан, пока он не оказался у моих ног. Моя кожа покрылась мурашками от осознания того, что я полностью обнажена перед этим мужчиной. Эта мысль была столь же волнующей, сколь и пугающей. На моей груди появились растяжки, но в его темных глазах я не видела ничего, кроме желания. Твердая, длинная эрекция, оттягивающая его джинсы, была еще одним напоминанием о том, что, несмотря на изменения в моем теле после того, как я стала мамой, Элайджа был полностью увлечён моим внешним видом.

Но несправедливо, что только я была обнажена. Я схватилась за низ его рубашки, он помог мне снять ее через голову и бросить на пол. Я провела ладонями по его торсу. Его мускулистая грудь покрыта темными волосами. Они были редкими и заметны только вблизи, когда я прослеживала пальцами его татуировки. Пальцы моих ног подогнулись.

Мне все в нем нравилось.

Почувствовав себя смелой, я подошла ближе и поцеловала его правый сосок. Я скорее почувствовала, чем увидела, как его рука скользнула в задний карман. Он бросил бумажник на диван, а затем схватил меня за талию и развернул, усадив на диван так, что я оказалась у него на коленях. Мои колени оказались по бокам от него, а его гигантская эрекция прижалась к моим бедрам. Несмотря на разделяющие нас джинсы, в животе у меня поднялся жар.

Я провела руками по его широкой груди, наклонилась и поцеловала его. Он погладил мои предплечья вверх-вниз, а затем обхватил мою попку, покачивая меня вперед-назад вдоль своей эрекции. Из глубины горла Элайджи доносились звериные рыки. Эти гортанные звуки доносились прямо до моей киски. Он щипал и дергал мои соски.

— Элайджа, — простонала я. — Пожалуйста.

Мне нужно было почувствовать его внутри себя, прежде чем утону во всех этих невероятных ощущениях, которые испытывала.

Я положила руку на ширинку его джинс и сжала, скользя пальцами по всей длине. Он был большим. Внезапно мне захотелось увидеть каждый сантиметр. Элайджа начал расстегивать молнию на джинсах, и я отодвинулась, предоставляя ему пространство. Секундой позже джинсы Элайджи были спущены до колен. Я ахнула. Он развернулся, и я впервые увидела его мощный, с прожилками член, выступающий вперед. Он был очень твердым и толстым, и выглядел болезненным. Как он мог сдерживаться? Я хотела, чтобы он получил разрядку больше, чем нуждалась в третьем оргазме.

Я потянулась к нему, но он схватил своей рукой мою, и провел ею по своей твердой, напряженной эрекции и сжал ее в кулак, грубо водя ладонью вверх-вниз. Я застонала от ощущения его члена в ладони, в то время как другой рукой он открыл бумажник и достал презерватив. Я убрала руки и в молчаливом ожидании смотрела, как он разрывает упаковку и надевает презерватив. Я придвинулась к Элайджи, он обхватил мои бедра, выравнивая наши тела, пока я не почувствовала, как его головка надавила на мой вход. Он замер ожидая момента, когда наши глаза встретятся.

Когда наши глаза встретились, все остальное перестало иметь значение. Между нами все было идеально, блестяще и ново. Более чем идеально, в этот момент было ощущение правильности. Мне казалось, что наши души делали это уже миллион раз, даже несмотря на то, что наши тела этого не делали. Его рука переместилась с моего бедра на шею. Он сблизил наши лбы, сохраняя единый, плотский зрительный контакт. Это чувство определит меня, оно будет жить во мне и в восемьдесят лет. Ведь его душа оголена в его взгляде и просачивалась в мою, прежде чем он вошел в меня. Через несколько мгновений он прижал меня к себе.

Мое тело воспламенилось и расцвело для него. Ничто из того, что я знала или чувствовала раньше, не могло подготовить меня к этому моменту с Элайджи. Без подготовки он вошел в меня. От этого жар, прокатившийся по мне, был намного сильнее. Это был не секс. Я не знала, что это такое. Это было неописуемо, и я кончила еще до того, как он полностью вошел в меня.

Один толчок — и Элайджа глубоко вошел в меня, растягивая до предела, пока я медленно пульсировала вокруг него. Оргазм был мучительно медленным. Бесконечным. Я даже немного испугалась. Я никогда не испытывала ничего столь невероятного. Он почувствовал, что я кончаю, и неторопливо потянул меня вверх, а потом снова вниз, направляясь. Он точно знал, что делать, полностью сокрушая меня.

Волны экстаза накатывали на меня, и мне приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы не закрывать глаза. Все, чего мне хотелось, — это откинуть голову назад и закричать. Я стонала и была на грани того, чтобы сделать это, когда он прошептал:

— Не надо, не закрывай глаза.

Что-то в моей груди распахнулось, и огонь, сжигающий мое тело, завладел мной. Элайджа тоже почувствовал нашу связь. Это нереально. Боль и экстаз пересекли его лицо, когда он застонал.

— Ох, блядь, Хэдли.

Он продолжал медленно, едва двигаясь, кончать сразу после меня. Казалось, его оргазм длился так же долго, как и мой.

После этого, все еще находясь внутри, он поцеловал меня в челюсть.

— Ты идеальна. — Он поцеловал меня с другой стороны. — Ты устала?

И да, и в то же время нет, так как он был рядом, поэтому покачала головой.

— Лгунья. — смеясь сказал он. Я улыбнулась в ответ и пожала плечами. — К твоему сведению, обычно я выдерживаю дольше, но после того, как ты кончил мне на лицо и сжала мой член своей тугой киской, у меня не было ни единого шанса. — Я игриво закатила глаза, и он отстранился от меня, выбросил презерватив и обхватил мою спину, поменяв наши позиции, бросив меня на подушки, словно я была невесомой. Прежде чем опуститься на меня, он приложил немалые усилия чтобы сбросить свои джинсы. — Раз уж ты говоришь, что не хочешь спать, сделаю все, что в моих силах…

Элай заплакал, прервав его. Я села, и Элайджа придвинулся ко мне.

— Мы его разбудили? — тихо спросил он, на его лице было написано беспокойство.

Элайджа все еще был осторожен, когда дело касалось Элая. Он пугался и нервничал каждый раз, когда Элай плакал.

Поспешив в ванную, я быстро вымыла руки и схватила халат, висевший на двери. Элай успокоился, как только я взяла его на руки. В спальне я подключила к стене маленький ночник и прекрасно видела его круглые глаза. Я мысленно застонала. Он уже проснулся. Это была одна из редких ночей. В отличие от Люси в его возрасте, он спал большую часть ночи, но иногда не спал. Я пощупала его подгузник, он был сухим. Предложила ему грудь, но он не заинтересовался.

Да. Его глаза метались по затемненной комнате. Он был насторожен. На дверной проем упала тень, и я мельком взглянула на Элайджи в джинсах, все еще без рубашки.

— Он проснулся, — сказала я.

Элайджа улыбнулся и вошел, окинув взглядом мою комнату.

— Его мама очень шумная, — поддразнил он.

Я почувствовала, как мои раскрасневшиеся щеки стали еще краснее.

Я насмешливо хмыкнула, опускаясь на кровать вместе с Элаем.

— Он скоро окончательно проснется. Тебе, наверное, стоит отправиться домой.

Вместо того чтобы уйти, он сел рядом со мной.

— Ты ведь завтра работаешь?

Я кивнула.

— Я пойду переоденусь, пока вы, ребята, будете собираться.

Он погладил Элая по макушке. Мое сердце замерло. Я изучала лицо Элайджи. Он смотрел на Элая со спокойной улыбкой. Он не был раздражен и не ушел в ту же секунду, как Элай проснулся.

Он остался. Этот момент был реальным.

Осмелюсь ли я снова довериться своему сердцу?

Но как истинная мать я сказала:

— Тебе стоит помыть руки, — я посмотрела на его пальцы, — и у меня есть запасная зубная щетка в ванной.