Один процент тебя

Глава девятнадцатая

Элайджа

— Нравится? — спросил я клиента, когда он стоял перед зеркалом и осматривал орла, которого я вытатуировал на его груди.

— Круто, чувак, спасибо.

— Рад это слышать.

Я кивнул, довольный своей работой. Повернулся и продезинфицировал рабочее место.

Закончив, я достал телефон и с разочарованием увидел, что от Хэдли нет сообщений. Прошло чуть больше недели с тех пор, как я разговаривал с ними, и у меня не было причин, чтобы навестить их после окончания работы над машинами. Люси заставила нас посмотреть «Семейку Крудс» в тот вечер. Я хорошо провел время, смеясь до упаду. Прощаясь, я понял, что не отказался бы от еще одного вечера кино с ними.

— Господи, напиши ей сам и перестань ждать, — пробормотала Венди из другого конца комнаты.

Я почесал бровь, обдумывая ее слова, и наконец сказал:

— И что мне написать?

Лэнс поднял взгляд от спины, на которой делал татуировку, и широко раскрыл глаза.

— Как, блядь, ты общался с женщинами до появления мамочки? Просто позвони ей или напиши сообщение. — Он покачал головой и продолжил работу. — Я волнуюсь за тебя.

Я тоже волновался. Я, не переставая, думал о Хэдли и детях и надеялся, что снова встречусь с ними.

Склонив голову набок, я наконец нашел ее имя в своем телефоне и отправил сообщение.

Элайджа: Люси нравится машина?

Я уже спрашивал об этом в тот вечер, когда был у нее, но я был в отчаянии. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем она ответила.

Хэдли: Ей очень нравится, хотя она немного разочарована тем, что она больше предназначена для украшения, чем для игры.

Элайджа: Я могу принести поиграть…

Хэдли: Нет! У нее их полно.

Элайджа: Хорошо. Но я не против.

Хэдли: От тебя ничего не было слышно с прошлой недели… все хорошо?

Я выпрямился в кресле. Она спрашивала обо мне? Она никогда не спрашивала обо мне.

Элайджа: Да. На выходные я уезжал в другой салон, и вернулся домой в воскресенье вечером.

Хэдли: Да, я заметила, что твоей машины не было все выходные.

Заметила? Она искала меня своими большими голубыми глазами? Знание этого сделало меня смелее.

Элайджа: Ребята, не хотите прийти ко мне в эту субботу? Я закажу пиццу, и мы можем позволить Люси взять напрокат фильм, и вместе его посмотреть?

Это было немного странно? Возможно, но в данный момент мне было абсолютно плевать. Я хотел увидеть Люси, может, поспорить с ней и поглазеть на ее маму, пока она зальется румянцем.

Хэдли: Думаю, что их отец может приехать за ними в эту субботу, но кто знает, он должен был приехать в прошлые выходные, но не приехал.

Я хотел предложить ей прийти без детей, чтобы мы могли пообщаться, но это было бы неверным сигналом. Кровь, прилившая к моему члену, доказывала, что оставаться с мамой наедине не стоит, как бы заманчиво это ни было. Она слишком молода, слишком невинна. Я старше и был мудаком, который украл чипсы у ее дочери.

Не знаю почему, но быть с ними было просто… легко.

На телефон пришло еще одно сообщение от нее.

Хэдли: Но если он не придет, мы можем…?

Я улыбнулся.

Элайджа: Отлично.

______

Как и в любой другой вечер, я допоздна рисовал, слушая музыку и попивая холодный коктейль. В одиночестве. Я думал о любви Люси к пони и машинам и рисовал для неё. Спать я лег около шести часов утра. Через пять часов я встал и начал собираться на работу. Мне не терпелось подарить рисунок Люси в эти выходные. У меня было предчувствие, что он ей понравится. Я поместил его в фоторамку размером восемнадцать на двадцать четыре сантиметра, я всегда использовал такой размер рамок для своих рисунков, и надеялся, что она захочет повесить его в своей комнате.

В пятницу я получил сообщение, которое выбило меня из колеи.

Хэдли: Люси и Элай поехали к отцу, так что, может, в следующие выходные?

На самом деле я не очень хорошо знал Хэдли, но был уверен, что напугаю ее до чертиков, если приглашу одну.

Элайджа: Звучит неплохо. Есть планы?

Хэдли: Моя подруга Холли хочет, чтобы я сходила куда-нибудь с ней сегодня вечером, но… Ты подумаешь, что это глупо.

Элайджа: Это наша фишка. Я думаю, ты наивна. Ты думаешь, что я мудак. Продолжай.

Хэдли: Смешно. Я чувствую себя виноватой за то, что хочу пойти куда-нибудь без детей. В глубине души я знаю, что в этом нет ничего плохого, но я не могу перестать думать о том, что они плохо проводят время, пока я гуляю без них. Я не должна была этого говорить. Ты не поймешь.

Она была права, я не мог понять. По моим наблюдениям, Хэдли ставила своих детей выше себя, и никто не мог сказать иначе. Если кто-то и заслуживал того, чтобы расслабиться, так это она.

Элайджа: Ты права. Я не понимаю. Ты — мир Люси, и каждый, у кого есть глаза, видит, как сильно она тебя любит. Развлекайся, Хэдли. Ничего страшного, если ты только на девяносто девять процентов мать, хотя бы оставь один процент для себя.

В порыве откровения, я быстро добавил.

Элайджа: Я все равно буду тусоваться со всеми твоими процентами. Честно говоря, я считаю тебя довольно крутой. Даже Элай смотрит на тебя так, словно ты для него больше, чем источник молока.

Хэдли: Спасибо. По какой-то причине это заставляет меня чувствовать себя лучше.

Я засмеялся.

Элайджа: Повеселись.

______

Последние четыре часа я работал над татуировкой полрукава. Она еще была незакончена, когда раздался звонок над дверью салона. Блондинка, управляющая моими мыслями, вошла с девушкой примерно ее возраста. Честно говоря, я не обратил на подругу особого внимания. Один взгляд на Хэдли — и все мысли вылетели из головы.

Ее длинные прямые волосы спадали на спину и плечи. Это был первый раз, когда я видел ее волосы распущенными после нашего с Люси дня рождения, и их длина меня удивила. Это было приятное изменение по сравнению с теми беспорядочными пучками, которые делали ее до смешного привлекательной каждый раз, когда я ее видел. На ней были темные джинсы-скинни белый топ на бретельках, который, к счастью, не скрывал размер её груди. На ее изящных ножках были обычные шлепанцы. Она пошевелила пальцами ног, выкрашенными в красный цвет, и, черт возьми, я растерялся.

Она была по-своему сексуальной. Легкий макияж не делал ее старше. Когда ее взгляд нашел меня в моем уголке, ее голубые глаза сверкнули, а смущенная улыбка выбила меня из колеи, она была такой мощной и лучезарной.

— Чем могу помочь, дамы?

Лэнс немедленно встал, его взгляд скользнул по Хэдли и пожирал ее точно так же, как, вероятно, это делал я.

Она покачала головой, заправляя волосы за уши.

— Я пришла, чтобы увидеть Элайджи. — Она указала большим пальцем через плечо в мою сторону, не заметив, что я направляюсь к ней. Она посмотрела через плечо Лэнса изучая салон. Тем временем взгляд Лэнса остановился на мне. — Так это твой салон? — спросила она, обернувшись ко мне.

Я кивнул.

— Да. — Я наклонил голову и окинул ее взглядом. — Ты пришла сделать татуировку?

— Она хочет, но слишком труслива, — ответила ее подруга.

— Да, возможно, в другой раз, не сегодня, — промурлыкала Хэдли, прижав руки к животу.

— Все не так уж плохо, — сказал Лэнс. — Приходи ко мне, когда найдешь то, что тебе понравится.

Нахмурившись, я сказал:

— Он имеет в виду, что ты должна прийти ко мне. Я сделаю все как надо.

Лэнс фыркнул, но я проигнорировал его.

Ее подруга усмехнулась, а лицо Хэдли покраснело.

— Ты мама? — спросил Лэнс.

— Мама?

Она покраснела еще сильнее. Было что-то уязвимое в ее надутых губах и безнадежном замешательстве в глазах, когда она взглянула на меня в поисках ответа.

— Да. Элайджа часто упоминает вашу семью. — Вклинилась Венди, пока татуировала кого-то.

— У тебя есть время сделать мне татуировку? — спросила ее подруга, глядя на Лэнса.

— Конечно, что-то конкретное? — спросил он.

Я заметил, как ее подруга потрепала Хэдли по плечу и подтолкнула ближе ко мне, когда уходила с Лэнсом. Хэдли напряглась.

— Прости за них. — Я провел руками по волосам и нахмурился. — Я часто упоминаю вас, ребята. Твоя дочь каким-то образом пробралась в мой круг, — признался я. — Она не так уж плоха для ребенка.

Хэдли рассмеялась.

— Рада, что ты изменил свое мнение о детях.

— Притормози. Мне нравятся только твои дети.

Мне не следовало этого говорить. Ее рот приоткрылся, розовые щеки стали ещё ярче, и она опустила взгляд на пальцы своих ног.

Решив сменить тему, я спросил:

— Так что привело тебя сюда?

Когда Хэдли подняла голову, я увидел, что в ее взгляде светится обида. Даже морщинка на переносице говорила о том, что я ее чем-то обидел.

— Почему ты не сказал мне, насколько известен?

— Что ты имеешь в виду?

Я был чертовски смущен.

— На странице твоего магазина в Instagram миллион подписчиков. Когда я упомянула Холли, что мы друзья, она рассказала мне, насколько популярны твои татуировки и рисунки.

Немного смущенный словами Хэдли, я заметил:

— Как ты сказала, это мои проекты, а не я сам.

— Ты их создал, — сообщила она.

— Ты ничего обо мне не спрашиваешь. Я не думал, что ты захочешь узнать о моей работе, — признался я, потирая шею.

Ее глаза расширились, когда она переварила то, что я только что сказал.

— Думаю, я не…

— Эй, Элайджа. У тебя пирсинг, — крикнул Уолдо из-за стойки, разглядывая задницу Хэдли.

Это не должно было меня бесить, но бесило. Уолдо был ближе ей по возрасту, чем я, но я не мог, черт возьми, представить ее с этим тощим мальчишкой. Я считал, что ни один её ровесник не оценит, как ему повезет, если у него будет она.

— Интимный, внизу. — Добавил он.

У Хэдли отвисла челюсть, и я понял, почему этот ублюдок так сказал. Не только из-за Хэдли, но и потому, что мне пришлось бы предостеречь его, чтобы он не говорил подобного дерьма. Некоторые из наших клиентов хотели конфиденциальности и не хотели, чтобы о их личном дерьме вопили во все горло. К счастью, эта особа просто посмеялась вместе со своей подругой.

Хэдли обернулась и посмотрела на девушку, подписывающую бумаги у входа. Она снова посмотрела на меня.

— Он имеет в виду…

Она помахала руками между ног.

— Да, пирсинг клитора.

Ее рот приоткрылся.

— Ты это делаешь?

— Да… мы одновременно и тату-салон, и салон пирсинга.

Это не было чем-то необычным, что доказало наивность моей милой подруги-мамы.

— Разве это не странно?

То, как она сморщила носик, было просто восхитительно.

— Это ничем не отличается от татуировки частей тела. Просто не так долго. — Я пожал плечами. Когда ее рот закрылся, улыбка сменилась хмурым взглядом. — Ты боишься, что я стану парнем из «Рука убийца»?

Хэдли вздрогнула, когда я заговорил низким голосом.

— Ох, дерьмо! — Я схватил свою руку, подражая персонажу из фильма девяностых о человеке с одержимой рукой. Я притворился, что она обладает собственным разумом и я пытаюсь удержать свою конечность. — Что же мне делать? Моя рука обязательно сделает что-нибудь неподобающее.

Она ещё больше нахмурилась.

— Я не это имела в виду.

Я улыбнулся, когда она умчалась прочь и встала рядом со своей подругой, выбирая дизайн. Я слишком сильно ее дразнил? Когда Венди покачала головой, я опустил руку. Я только что облажался?

Через тридцать минут я закончил с пирсингом клитора, Лэнс наносил небольшой дизайн на запястье Холли. Хэдли вышла на улицу, чтобы ответить на телефонный звонок. Я решил, что это, скорее всего, Люси или Элай. Когда она вернулась в салон, я подошел к ней.

— Что ты тогда имела в виду? — спросил я, потому что не хотел, чтобы она расстраивалась из-за меня.

Она посмотрела на свои руки.

— Не знаю, что имела в виду. Я просто не думала, что ты занимаешься такими вещами.

— Чем это отличается от подтирания задниц? — спросил я. — Ты ведь медсестра, верно?

— Это совсем другое, — слабо запротестовала она, не встречая моего взгляда.

— Почему? — Я усмехнулся. Она вела себя странно — как-то замкнуто. — Хэдли, ты же понимаешь, что киска — это киска, если она не принадлежит женщине, которую ты хочешь, верно? В моей работе нет ничего сексуального. Я профессионал, и это моя работа. Мне немного обидно, что ты ведешь себя так, будто мне нельзя доверять соски и задницы. Если тебе интересно, я вижу больше членов, чем клиторов.

Обычно мне было плевать, что кто-то думает. Я знал, что я за человек. Но с Хэдли? Мне было неприятно, что она подумает.… О чем она вообще думала? Замкнутый круг. Если она отрицательно относилась к моим татуировкам, работе и ко всему остальному, то у моего пирсинга — на лобковой кости — нет шансов.

Хэдли стояла, потеряв дар речи.

Мое сердце упало, и я покрылся странным холодным потом. Я поймал себя на мысли. На минуту я задумался о том, чтобы облечь свои мысли о Хэдли в слова. Честно говоря, я хотел быть ее другом — и Люси тоже. Но, возможно, я хотел чего-то еще.

Дерьмо.

Блядь.

Будь все проклято.

Я отвернулся, но она прошептала:

— Прости. Это было грубо с моей стороны. Я не могу сказать, сколько попок и пенисов я видела. — Она коснулась моей руки, и, когда я посмотрел на нее, Хэдли смущенно улыбнулась. — И ты прав. В этом нет ничего сексуального.

И в этот момент чувство вины прошло. В тот момент я понял, что мне нравилось, когда Хэдли была рядом. Она была лучше меня.

Мои губы растянула лукавая ухмылка.

— О каком количестве членов идет речь?

Ее взгляд метнулся к потолку.

— Боже, благослови Америку!

Да, Боже, благослови Америку за то, что позволила мне украсть пакет чипсов у ребенка.