Пампушка Кэт

68

День 156, пятница, 23 января

Фаза II. Снова в строю.

Сегодня я снова пришла во всеоружии: голубой свитер, черные брюки, черные сапоги. И макияж.

Потому что это война.

Во время моего маленького эксперимента я поняла еще одну занятную вещь: то, как я одеваюсь и выгляжу, влияет на меня саму. Я становлюсь агрессивнее. Это дает мне заряд уверенности, которой обычно я лишена, ведь я привыкла чувствовать себя толстой и разбитой. Может, это и имела в виду Аманда, говоря, что у меня есть магия. И сила ее заключается в том, что она берет верх надо мной.

Ник одобрительно улыбнулся мне, как только я вошла в класс. Спасибо, Ник. С Мэттом я уже встречалась на лит-ре, и от моего взгляда не ускользнуло то, какой эффект это произвело на него.

Отлично.

После того как Ник бросил трубку, я задумалась. Задумалась о том, что я постоянно позволяла Мэтту занимать доминирующую позицию. Когда мы были детьми, он был тем, кто выбирал, чем мы будем заниматься. Я лишь следовала за ним в космический музей, планетарий, на фильм, который он хотел посмотреть. Конечно, мне безумно все это нравилось, но факт заключался в том, что у меня не было голоса.

Затем, когда я словила его на научной ярмарке, я подумала, что эти оковы пали. Но вчера ночью я осознала, все это время я ошибалась. Я все еще потакала ему. Он предал меня, а я, вместо того, чтобы дать ему отпор, сбежала и возненавидела нас обоих. Если бы в тот вечер я подошла к нему и высказала все, что я о нем думаю, если бы заставила сказать мне все это в лицо, сейчас бы я была совершенно другим человеком. Я была бы сильнее. Бесстрашнее.

Вместо этого я провела последние три с половиной года – уже почти четыре – делая все, чтобы держаться от него подальше. Я не могла ничего поделать с тем, что на протяжении многих лет мы ходили на одинаковые уроки. Издержки профессии. Но я всегда старалась садиться настолько далеко от него, насколько могла, я никогда не разговаривала с ним, исключая мою реакцию на его разного рода самодовольные и саркастические комментарии.

Я должна была вступить в бой. Мне не следовало прятаться. Я должна была встать с колен и с высоко поднятой головой показать всем, каким злым и лицемерным человеком он был. А вместо этого я предпочла отгородиться от всей этой ситуации, главным образом из-за того, что мне было стыдно. Но теперь я не стыжусь, теперь я выгляжу совершенно иначе.

Так что сегодня я убедилась, что выгляжу настолько шикарно, насколько могу (Аманда одобрила мой макияж) и перед уроком Мистера Физера – после того как Ник бросил мне эту лукавую маленькую улыбочку (ээх) – я подошла к Мэтту и сказала:

– Я хочу поговорить с тобой после урока.

Я не добавила «если ты не против» или «если у тебя, конечно, есть время». Ничего подобного. Я просто взяла и сказала о том, чего я хочу.

Мэтт даже не взглянул на меня.

– Зачем.

Учитывая наш вчерашний разговор, в этом не было ничего удивительного.

– Потому что я хочу прояснить все раз и навсегда.

Он взглянул на меня и прищурился, будто бы мы находились в эпицентре песчаной бури.

– Кэт, просто забудь об этом, – сказал он, проведя рукой по своим взлохмаченным волосам.

– Нет. Все это и так до неприличия затянулось.

Он снова перевел взгляд на стол и покачал головой, будто вся эта ситуация выжимала из него все соки. Но я стояла на своем.

– Я подожду тебя. Это займет пару минут. Думаю, это пережить ты сможешь.

Затем я развернулась и направилась к своему месту. Я даже не дала ему шанса поспорить.

Очко в пользу Кэт.

Конечно же, я не смогла поработать и минуты над своим проектом, мои мыли были заняты другим. Я планировала, что я ему скажу. Как я встану. Что я буду делать с руками: опустить или скрестить? В какой позе я буду выглядеть более грозно?

Мистер Физер напомнил нам, что в следующую пятницу мы должны представить ему финальные черновики. Будто бы я могла думать о школе на фоне последних событий. Мне нужно было абстрагироваться от всех отвлекающих факторов. А это значит, что встреча с Мэттом была просто необходима.

Я ждала его в коридоре. Первым вышел из класса Ник. Он в плотную подошел ко мне и прошептал:

– Почему ты такая жестокая? Как можно быть такой красивой?

Я не могла сдержать улыбку. Как жаль, что я не могла отдать ему свое сердце.

Затем вышел Мэтт. Рюкзак через плечо и угрюмое лицо. Все на месте.

– Не возражаешь немного пройтись? – Когда это вылетело из моих уст, я осознала, что я не должна была спрашивать его разрешения. Я должна была просто сказать "пошли", но было уже слишком поздно.

Он не сказал ни слова, просто последовал за мной. Пока все шло хорошо. Я хотела выйти из школы и перейти на другую сторону улицы, чтобы обеспечить нам немного конфиденциальности. Я не горжусь тем, что я собиралась сказать, поэтому я не хотела, чтобы нас кто-нибудь слышал.

Но Мэтт не собирался следовать моему плану. Как только мы вышли на свежий воздух, он остановился.

– Что.

– Чуть-чуть осталось, – показала на противоположенную сторону улицы. – Это займет не больше минуты.

Я позаботилась о том, чтобы держать спину ровно. Мои идеальные сапоги позволяли мне делать широкие, уверенные шаги. Я смотрела прямо перед собой. С виду я была гораздо уверенней, чем ощущала себя на самом деле. Но Мэтту об этом знать было не к чему.

Кажется, мы ждали зеленого сигнала светофора целую вечность. Я ждала, что он скажет «забудь об этом» и уйдет. Но он не сказал ни слова, он ждал, пока я возьму командование на себя.

– Сюда, – сказала, указывая в каком-то непонятном назначении. Он молчаливо шел за мной.

Когда мы, наконец, отошли от школы, я повернулась к нему.

– Ладно, тут сойдет.

На мне солнцезащитные очки, и я не собиралась снимать их. Это было частью моей стратегии. Он не должен был видеть мои глаза.

Я так же не могла видеть его, потому что он избегал прямых взглядов. Он волнуется. Хорошо.

– Ладно, вот что я хотела сказать, – начала я. Эта часть была уже отрепетирована. – Нам вместе учиться еще полтора года, и я не хочу день за днем наблюдать за одной и той же картиной. Думаю, нам обоим очевидно, что вот уже долгое время мы не особо жалуем друг друга, но я не вижу причин, по которым мы не можем вести себя цивилизованно.

Я сделала паузу, если вдруг он захочет что-то добавить, но он промолчал. Он смотрел куда-то вдаль, будто бы это все нагоняло на него тоску, будто бы он даже не слушал.

Я продолжила свою речь.

– Поэтому у меня есть несколько предложений о том, как нам закончить школу с минимальными потерями...

Внезапно, он посмотрел прямо на меня.

– Слушай, Кэт. Почему бы тебе не начать свою речь с объяснения, почему все эти годы ты была такой сукой по отношению ко мне?

Не могу сказать, что я удивилась, услышав это. Он уже спрашивал меня об этом на Хэллоуине. Пока все шло по плану.

– Думаю, ты сам понимаешь, почему.

– Если бы я понимал, разве стал бы я спрашивать?

Когда Мэтт в бешенстве, он очень четко излагает свои мысли. Сейчас он произносил слова чуть ли ни по слогам.

Я вздохнула. Настало время для постыдной части. Но если я хотела поставить все на свои места, мне было необходимо это сделать.

– Я услышала, что ты сказал.

Мэтт смотрел на меня, ожидая продолжения. Должно быть, он подумал, что я имею в виду его последние слова, а не то, что он сказал давным-давно.

– На научной ярмарке, – добавила я. – В седьмом классе.

Он прищурился.

– Что?

– То, что ты сказал Вилли Мартину.

Судя по всему, он до сих пор не понимал о чем я, что не на шутку выводило меня из себя. Очевидно, что самое большое предательство, которое я пережила в этой жизни, было для него настолько незначительным, что он даже не запомнил его.

– Мы с Амандой пошли к твоему стенду. Ты стоял там и болтал с Вилли Мартином, помнишь, этим воплощением зла из команды пловцов.

– Нет, Кэт, я понятия не имею, о чем ты, – так вот оно что. Он действительно хочет, чтобы я сказала это вслух.

– Это было после объявления победителей, не помнишь? Я заняла первое место, а ты – второе. Я ждала, пока ты придешь и поздравишь меня с победой, потому что так поступают друзья, Мэтт, но ты так и не явился. Так что мы с Амандой отправились искать тебя. Потому что я была уверена, что твой проект не хуже моего, и ты тоже заслуживаешь первого места, и я собиралась сказать тебе об этом. Ведь, именно так поступают друзья.

– В чем суть? – спросил он.

Я понимала, что уже могу забыть о прямой осанке. Я ничего не могла с собой поделать. Я снова чувствовала себя такой же ничтожной и беззащитной, как тогда.

– Суть в том, что я слышала твои слова. Ты серьезно их не помнишь?

– Это еще долго будет продолжаться?

Гордость, наконец, взяла надо мной верх. Я выпрямила спину, и слова буквально полились из меня.

– Я слышала! Понятно? Я слышала каждое слово. Вилли сказал: «Поверить не могу, что Пампуха Кэт тебя победила», на что ты просто угукнул. Но Вилли не унимался: «Наверно, эта жирная корова настолько тупа, что ты сделал весь проект за нее», и ты промолчал. «Почему ты вообще с ней общаешься? Она твоя девушка?», на это ты уже не поленился ответить «нет». Но он продолжал: «Пампуха Кэт – твоя девушка» и рассмеялся, после чего ты сказал: «Эта Пампуха не моя девушка», «Тогда почему ты с ней общаешься?». И ты ответил: «Потому что у нее нет друзей.»

Мой голос дрожал. Я не умею справляться со своим гневом. Обычно, я просто начинаю реветь.

– Помнишь это, Мэтт? После этого ты сказал ему, что я вообще не достойна победы. А затем вы с Вилли ржали над моим проектом. Вам двоим было весело вместе, да? А мы с Амандой тем временем стояли прямо за твоим стендом, и я думаю, что еще чуть-чуть и меня могло бы вырвать.

Выражение лица Мэтта изменилось. Он уже не был таким высокомерным. Он стоял, скрестив руки на груди, все так же смотря в сторону.

– Я думала, что я нравлюсь тебе, Мэтт. Я думала, что мы были друзьями, что ты мой лучший друг. Но все это было ложью. Ты был лишь отвратительным предателем.

Я отчаянно старалась себя контролировать. Я не могу дать себе слабину при нем.

– Мне было тринадцать, Кэт, – спокойно проговорил Мэтт.

– Мне тоже! И я бы никогда не сделала ничего подобного! – Я полностью перестала себя контролировать, слезы текли по моим щекам. – Я доверяла тебе! Как ты мог так поступить?

– Я не знаю, – тихо сказал он.

– Но ты не отрицаешь этого!

– Нет.

Удивительно, но от этого я почувствовала себя еще хуже. Я даже не осознавала, что все это время я надеялась на то, что у меня просто разыгралось воображение. Я знала, что это не так, но после этих слов все стало таким реальным, таким ужасным. Я этого не ожидала.

– Почему? – спросила я. – Можешь просто ответить на этот вопрос?

Мэтт собирался что-то сказать, но передумал и просто покачал головой.

– Я не знаю. Мне было тринадцать. Дети много чего говорят.

– Я бы никогда такого о тебе не сказала! Ты мне нравился. Сильно нравился.

Теперь я по-настоящему рыдала. Так унизительно. Все должно было пойти по-другому. Я должна была быть сильной, стойкой и независимой. А Мэтт должен был извиниться.

Но он до сих пор этого не сделал.

– Ты хотя бы сожалеешь об этом? – спросила я.

– Да.

Этот ответ немного меня шокировал. Я не знала, что еще сказать.

– Мы закончили? – спросил Мэтт.

Поверить не могу, что он был таким бесчувственным. Я вытерла нос рукавом.

– Да, – огрызнулась я. – Прости, что отняла у тебя твое драгоценное время.

Я развернулась и направилась прочь от него так быстро, как только могла. Дойдя до конца улицы, я решилась оглянуться.

Мэтта уже там не было.