Пари

Глава 10

На следующий день, зайдя в столовую, Родан с удивлением обнаружил Николаса в компании его друзей. Они смеялись, разговаривали, и не было между ними никакой враждебности или холодности – наоборот, все заглядывали парню в рот, старались дотронуться до его руки, хлопнуть по плечу.

Он ошибся, посчитав, что Николаса примут за предателя? Сердце одновременно наполнилось облегчением и досадой. В глубине души Родан хотел, чтобы Николасу было плохо, чтобы он обратился к нему за помощью, чтобы нуждался в нём. Переживал, что уйдёт из Академии и оставит пацана один на один с недоброжелателями, но хотел…

Утром в его дверь постучались несколько секундантов, доставившие ранее вызовы. Они принесли сухие, неискренние извинения и отозвали претензии своих подопечных. Всё-таки убийство наследника герцога Рейна сыграло свою драматическую роль. К обеду осталось всего два письма – от Патера и Реко, двух пятикурсников, друзей Ланса. Он назначил им встречу на завтра.

И теперь хотел поговорить с Николасом, чтобы тот опять представлял его интересы. Если малец откажется, придётся просить ректора или кого-то из преподавателей. Без секунданта в высшем обществе неприлично, даже если тот выполняет лишь декоративную функцию. Идя на дуэль с Лансом, Родан не собирался брать секунданта, но, когда пришёл на поляну, первое, что у него спросили, – «Где твой секундант?».

В их северном княжестве оскорблённый просто давал противнику в морду или, в особо тяжёлых случаях, перерезал тому горло в тёмной подворотне. Быстро, решительно и без этих благородных расшаркиваний.

– Нет, – ответил Николас на его просьбу, – завтра утром я буду занят.

А в глазах – паника и смятение.

– Извини, что побеспокоил, – ответил Родан, развернулся и под тяжёлое молчание прошёл на выход.

Он не обижался на Николаса. Напротив, понимал сложность его положения. С одной стороны, доброе отношение друзей и, по сути, всех студентов Академии, с другой – просьба преподавателя, который вскоре покинет заведение, сына человека, ненавидимого всеми беллирцами. Родан сам вчера слышал, как Николаса называли лотаровским прихвостнем.

Направляясь в столовую и надеясь на разговор с парнем, Родан невольно размышлял, как устроить его будущее. После окончания Академии он собирался пригласить Николаса во дворец, дать ему должность: назначить секретарём или офицером королевской гвардии, чтобы был всё время на глазах, под присмотром. Жил и работал спокойно, без дуэлей, войн и авантюр. У парня есть голова на плечах, он сможет сделать хорошую карьеру при дворе.

Нет. Секретарь – слишком близко. Он и так не в силах прожить ни дня, чтобы не вспомнить серые глаза и по-детски пухлые губы. Едва удерживает себя от того, чтобы не оставить после лекции, заведя незначащий разговор, не столкнуться якобы случайно в коридоре, не зайти в его комнату, придумав убедительную причину…

Странно. Николас учится на втором курсе. Почему тогда он не обращал на него внимания весь прошлый год и заметил только сейчас? Что изменилось?

Ни один сон в последнее время не обходится без его участия. Наваждение какое-то. Если бы Родан не был уверен в том, что его привлекают только женщины, то подумал бы, что желает с ним близости.

Значит, в канцелярию или Совет министров, помощником, например. Наверное, он сможет находиться с Николасом в одном здании, не пересекаясь, не стремясь увидеть, не ревнуя к красоткам, которые, он уверен, будут вешаться симпатичному герцогскому отпрыску на шею.

Сможет… Силы воли Родану не занимать. Смог же он исподволь подвести отца к мысли отдать ему Беллир. Смог проучиться четыре с половиной года в Академии, не раскрыв своего инкогнито, смог собрать вокруг себя команду единомышленников – пусть небольшую, но и это достижение во враждебном государстве. Смог скрывать свой ум, любознательность, взять знания и умения от отца и всех завоёванных им королевств, обдумать, объединить и создать своё видение военного дела. Смог найти деньги и построить тайную фабрику по изготовлению мушкетов. Значит, сможет выбросить из головы Николаса Кондора.

После столовой он отправился сразу в преподавательский корпус. Нашёл Бриана, учителя физики и механики. Тот согласился представлять его интересы на дуэли.

Родан решил провести обе одновременно – чего растягивать удовольствие? Да и времени возиться с заносчивыми юнцами у него не было. Во дворце ждал отец.

Лотар прислал письмо с приказом срочно явиться. «Есть разговор», – написал он. Родан, прочитав строчки, ощутил смутную тревогу. Неужели отец передумал отдавать ему Беллир? Сейчас у принца было слишком мало сил, чтобы сопротивляться отцу, его огромной армии, пусть она и была размазана по всем шести королевствам. Или он узнал о фабрике? Год назад её начали строить на востоке, в баронстве Вирт. Ректор дал добро и людей. А может, отец и вовсе его вызвал по ничего не значащей причине… Любил он неожиданные импровизации, которые частенько заканчивались то оргиями, то массовыми казнями.

Утром на поляне опять собралась вся Академия. «То ли им нечем заняться, то ли они так сильно жаждут увидеть меня мёртвым», – весело подумал Родан, обводя взглядом студиозов. Николаса он тоже увидел, хотя и с трудом узнал из-за широкого шарфа, закрывающего нижнюю часть лица парня. Неужели замёрз? Родану, наоборот, было жарко. По сравнению с той зимой, к которой он привык на родине, беллирская была почти летом.

– Начнём? – улыбнулся он Патеру.

Николь чувствовала себя отвратительно. Вчера, после отказа Родану, друзья похвалили её, да так одобрительно, что чуть не сломали ключицу – каждый старался хлопнуть по плечу изо всей силы. Вот что она не любила больше всего в Академии, так это эти «дружеские» хлопки. А любила… наверное, брюки. Как же удобно было в них ходить! Впервые в жизни она расстроилась, что родилась девушкой, а не парнем. Приедет домой и обязательно закажет модистке несколько пар для дома.

На дуэль её опять вытащил Брок. Сказал, что не простит себе, если не увидит, как убьют наследника Лотара. Николь только мысленно застонала: «Они что, слепые? Если кто и умрёт на дуэли, то не Родан. Так, как он владеет рапирой, не владеет никто в Академии».

Николь смотрела на младшего Лотара, кусала губы под шарфом и не могла перестать дрожать. Не из-за холода, нет. В душе бушевала смесь уже хорошо знакомой ненависти к парню и жгучего стыда. «Он решил, что я струсила, – думала она, – что я подлая и расчётливая трусиха, для которой мнение студентов важнее справедливости».

А справедливость заключалась в том, что сын Грега Кровавого по сравнению с большинством аристократов выглядел куда более благородным и честным, чем они. Он предложил ей помощь, хотя совсем не обязан был этого делать, похвалил её перед классом, назвав её проект перспективным, он прекрасный преподаватель и наставник. Он достойно принял её отказ. Он…

Почему же все эти мысли приходят к ней только тогда, когда Родан далеко? Когда она не слышит его голоса и не видит его лица? Но стоит ему появиться рядом – и вся её уверенность исчезала, уступая место странному, необъяснимому страху.

Как Николь и ожидала, что первая дуэль, что вторая продлились не больше нескольких секунд. Родан точным ударом повредил правую руку и Патеру, и Реко. Проткнул в одном и том же месте – чуть выше локтя. Рана была хоть и пустяковой, но очень неприятной. А когда Патер перебросил рапиру в левую руку и крикнул: «Продолжаем!», Родан лишь ухмыльнулся:

– Я вам оставил одну руку. Если желаете, могу проткнуть и вторую, но тогда слуги будут вас кормить с ложечки и снимать штаны в уборной. Хотите?

Патер, мгновение подумав, отступил. Реко тоже согласился не продолжать дуэль. Никто больше не сомневался, что наследника Лотара не победить в честном поединке. Многие студенты расстроились, что Родан остался жив, но были и те, кто восхитился его мастерством. Ион даже подошёл и попросил показать несколько приёмов.

После дуэли Родан пошел в конюшню седлать жеребца. До столицы двадцать километров, если спешить, то к ночи он будет во дворце.

Он решил отправиться налегке, не заходя в свою комнату, потому что боялся не удержаться. Если зайдёт в общежитие, то зайдёт и к Николасу. Короткой встречи издалека на дуэли ему было мало. У него выкручивало суставы, и грудь горела огнём от желания видеть юношу. Это желание нарастало как снежный ком, с каждым днём становясь всё более нетерпимым и болезненным.

Оно так сильно было похоже на страсть, что становилось страшно.

Лекцию, которая должна была сегодня состояться, он перенёс на завтра и теперь сомневался, правильно ли поступил. Променял час в обществе Николаса на сомнительный разговор с отцом. А чтобы попасть утром в Академию, ему придётся ехать обратно всю ночь.

Родан не хотел оценивать свои чувства, не хотел задумываться, размышлять… почему ни с того ни с сего его потянуло к парню. Да так сильно, что все его мысли в последнее время были лишь о нём. А может, это его наказание и спасение одновременно? Женщины его ненавидят, ему никогда не испытать их любви, так, возможно, парень его полюбит?

Спит же сейчас Родан с женщинами, ничего не чувствуя, просто сбрасывая напряжение? Он не спрашивает их имена, не помнит ни лиц, ни фигур – ночью в тёмной комнате все одинаковые. И дальше будет поступать так же, а днём он будет с Николасом, разговаривать с ним, смотреть на него, любоваться им…

Нет! Родан ударил бока коня шпорами, тот почти по-человечески вскрикнул и помчался ещё быстрее. Он не искалечит Николасу жизнь, не станет его принуждать. Решено! Никакого дворца, секретариата, Совета, личной гвардии… После окончания Академии младший Кондор уедет в своё поместье, женится. Пусть любит жену, рожает детей. И никогда не показывается в столице.

А он… Через две недели покинет Академию, наденет себе на голову корону и бросит все силы, чтобы сделать из Беллира процветающую страну.

И забудет о нём.

Родан прибыл во дворец поздним вечером.

– Ваш отец ждёт в своих покоях, – поклонился ему Тирон, личный телохранитель Лотара, прошедший с ним весь путь от севера до юга.

Принц кивнул:

– Я лишь помоюсь, весь день в дороге…

– Его Величество потребовал проводить вас сразу же как появитесь, – с нажимом произнёс верный пёс Грега Кровавого.

Родан решил не вступать в пререкания. Хочет отец дышать вонью конского пота, его дело.

Королевские покои занимали половину второго этажа правого крыла. Роскошь убранства дворца чуть померкла после захвата его шесть лет назад армией горцев. Лотар честно отдавал на разграбление своим воинам все столицы захваченных им государств, за это его ценили и любили простые солдаты. Даже дворец не стал исключением. Каждый из вояк мог прийти и взять что угодно: картины, золото, статуэтки, ковры, мебель. Сдернуть со стен гобелены или содрать драгоценные фрески.

За шесть лет убранство дворца так и не восстановили, тем более Лотару на это было плевать. Он привык жить в походных условиях, мог спать на шкурах, разбросанных по полу, и чувствовал себя лучше в палатке в чистом поле, чем в огромной спальне, обитой бархатом, на перинах из лебяжьего пуха.

Из дверей апартаментов вылетела заплаканная девушка в рваном платье с кровавыми разводами на подоле и побежала навстречу Родану. В глазах плескался ужас. Губы были искусаны, лицо – красное, перекошенное от боли. Принцу стало жаль девчонку. Отцу нравилось измываться, терзать, насиловать. Если Родан предпочёл просто покупать любовь у продажных дам, отец брал женщин приличных, желательно из хороших семей.

Принц посторонился, пропуская бедняжку. Но как только та его увидела, её ужас стал всеобъемлющим. Глаза округлились, изо рта вырвался душераздирающий крик. Она отшатнулась, упала на пол и стала в панике отползать по коридору.

Родан покачал головой и поспешил убраться с её глаз.

Отец, как всегда, был не в духе. Странно, ведь девчонка, судя по всему, оказалась невинной, таких он особенно любил.

– Ну, наконец явился, – процедил он сквозь зубы, запахивая тяжёлый парчовый халат.

– Ты, я смотрю, не скучал в моё отсутствие, – насмешливо произнёс Родан, осматриваясь.

Похоже, отец оприходовал девчонку прямо на полу, на шкурах. Они валялись в беспорядке, сильно примятые. В комнате висел специфический запах. Родан поморщился, подошёл к столику, налил себе вина. Плеснул и отцу. Опять просить, чтобы Лотар не устраивал оргии во дворце, – бесполезно. Просил, и не раз. Отцу было плевать, как это выглядит и что о них говорят. Родан лишь надеялся, что вскоре он уберётся, как и обещал.

Долго ему придётся восстанавливать королевскую репутацию. А первое, что он сделает, – прикажет вычистить здесь всё, до камня содрать обивку, гобелены, выбросить мебель, ненавистные вонючие шкуры, переделать покои до неузнаваемости. Или вовсе перенести их в другое крыло. За шесть лет спальня отца превратилась в камеру пыток, пропахла запахами похоти, крови и ненависти.

Лотар одним глотком опрокинул в себя целый бокал, уселся в кресло, кивнул на такое же, стоящее напротив. Родан сел.

– Я нашёл тебе невесту, – небрежно произнёс его отец. – На коронации объявим о помолвке.

Принц вскинул бровь. В дороге он многое передумал, но о таком даже не предполагал.

– Кто она? – спросил безразлично.

Ему было всё равно, от кого рожать наследников. Всё равно ни одна из женщин не будет ему близка.

– Дочь герцога Кондор.

– Кто? – Родан нахмурился.

Отец понял его по-своему.

– Тебе нужно упрочить положение, – в голосе отца мелькнула досада, та самая эмоция, которую замечал Родан у отца, когда тому приходилось уступать, а уступать отец ой как не любил. – Мне тут намекнул один из барончиков, ошивающихся во дворце… Блондин, не знаю, как зовут. Смазливый такой. Вроде сынок какого-то министра. – Лотар досадливо пощёлкал пальцами, словно припоминая. – Так вот, Кондор сейчас является первым на престол Беллира. Племянник бывшего короля как-никак. Герцог тебе не соперник: во-первых, он трусливый засранец, во-вторых, Кондор дал мне личную клятву верности. А у этих благородных беллирцев клятва что-то сродни пожизненному рабству. Они все такие честные, аж тошно. А вот его сынок…

– Нет! Ты ничего с ним не сделаешь! – вскинулся Родан.

Лотар насмешливо округлил глаза.

– Почему это?

– Он хороший мальчик, он учится в Академии, я его знаю как спокойного и рассудительного парня. Он не станет бороться за трон…

Лотар прервал сына взмахом руки.

– Станет не станет – тебе решать, это твоя страна. Но недальновидно оставлять за спиной потенциального противника.

Родан, само собой, это знал. Но одна лишь мысль, что ему придётся избавиться от парня, резала по сердцу тупым ножом.

– А что за дочь? – перевёл он разговор в другое русло.

На самом деле ему было плевать на неё. Она интересовала его лишь как родная сестра Николаса.

– Говорят, красавица, – хмыкнул Лотар. – Представляешь, они двойняшки. Девчонка родилась даже раньше пацана. На пару минут, но все же… Так что тебе повезло: получишь красотку-аристократку, да ещё и наследницу престола Беллира. Герцог, конечно, попытался воспротивиться. Сказал, что дочь уже помолвлена. Но я его быстро заткнул…

Лотар ещё что-то говорил, но принц не слушал. Его сердце сжималось в смутной надежде: он станет родственником Николасу. Сможет видеть его чаще. Вполне официально и безбоязненно узнавать о нём новости у жены. Они двойняшки. То есть вполне возможно, что очень похожи. Черты его лица будут перед глазами постоянно.

Как пережить ту муку, что его ждёт?