Пари

Глава 5

Николь ежедневно присматривалась к студентам – со страхом и волнением, но так и не смогла увидеть того наглого блондина. Приснился он ей, что ли?

С другой стороны, тесно общались лишь студенты соседних курсов: у них были занятия в одних и тех же корпусах. У пятого курса вообще лекций не было, только консультации по проектам, которые они вели с наставниками; проходили они индивидуально в административном здании. В полном составе студенты собирались лишь в столовой. Но и там блондин не появлялся.

Зато почти каждый день Николь видела Родана – всегда одного, всегда сосредоточенного и замкнутого. И каждый раз поражалась той неприязни, которая охватывала её при взгляде на парня. Искала причину и не находила.

– Сюда идёт, – вдруг сказал Брок странным тоном.

Николь удивлённо обернулась вслед за его взглядом. По проходу в их сторону шагал Родан с полным подносом.

– Тебе он тоже не нравится? – поинтересовалась она.

Брок ничего не ответил. Родан поравнялся с их столом и коротко кивнул Николь, обозначив их знакомство.

– Привет, – ответила Ника, попытавшись улыбнуться, но губы никак не хотели разлепляться, сведённые судорогой отвращения.

Слава Матери, Родан не задержался и быстро прошёл дальше.

Николь уткнулась в тарелку с недоеденным завтраком и вдруг почувствовала, что аппетит пропал напрочь.

– Ты что-то о нём знаешь? – спросила она, ковыряя молочную кашу.

– Слышал, что он скрывается в Академии. То ли сын бунтовщика, то ли беглый принц соседней страны, то ли, – Брок понизил голос до шепота, – сам Лотар или один из его отпрысков. Говорят, их у него два десятка и каждому он завоевал по стране.

Брок не заметил противоречия в своих словах: если у короля два десятка сыновей, то вряд ли он так молодо бы выглядел.

– Да ладно! – фыркнула она недоверчиво. – Гарем у него, что ли?

Брок пожал плечами:

– Может, и гарем…

Они немного помолчали. У Брока, в отличие от Николь, аппетит был отменным: он съел уже две тарелки каши и сейчас заканчивал творожный пудинг.

– А ты сам хоть раз видел Лотара?

Парень отрицательно покачал головой.

– Отец видел. Сказал – жуткий тип.

Грега Лотара, теперешнего правителя Беллира, мало кто видел. Герцог не пускал в столицу ни жену, ни дочь, ни сына. Если было нужно – ездил на аудиенцию один и быстро возвращался обратно. Старая аристократия не стремилась во дворец, делая вид, что очень занята в своих поместьях. И пусть за шесть лет Лотар так и не озаботился коронацией, де-факто правил Беллиром он, а не Совет министров, наспех собранный в военное время. Ходили слухи, что Лотар выглядит как настоящий невежественный горец: носит шкуры, спит на них, ест мясо руками, не умеет ни читать, ни писать.

– И эти дикари захватили нас! – звенящим от ненависти шёпотом произнёс Брок, вытирая губы салфеткой.

– Тогда правильно, что он пошёл учиться, – спокойно ответила Николь, заканчивая разговор. – В Академии его научат и писать, и читать.

Некоторый смысл в словах Брока был. Если этот Родан – Лотар, то неудивительно, что интуиция Ники бьётся в припадке при взгляде на парня. Он – олицетворение всего ужасного, что произошло в стране за последние шесть лет: зверства, грабежи, убийства, расправы с неугодными, насилие над женщинами. Слуги в поместье рассказывали жуткие вещи, происходившие в столице. Когда армия горцев её захватила, Лотар отдал город солдатам на растерзание. После этого в Беллире его стали называть Грэгом Кровавым.

Николь была ещё маленькой, но помнила, что творилось в их доме. Кондор для защиты нанял несколько тысяч вооружённых мужчин – в основном наёмников из соседних стран. В поместье несколько месяцев проживала небольшая армия, пока Лотар не объявил амнистию тем аристократам, кто даст клятву верности.

«Ладно, – Николь мотнула головой, откидывая чёлку, – это всего лишь слухи. Пора на лекцию».

Форма Академии состояла из узких серых брюк и длинного сюртука фиолетового цвета. Рубашки под него можно было носить свои. Николь всегда выбирала рубашки с высоким воротником, застёгивая их под самое горло, чтобы скрыть отсутствие кадыка. Это было неудобно, и однажды даже Брок спросил её:

– Не запаришься?

День был жарким. Сам он, как и все остальные, носил рубашку расстёгнутой на верхнюю пуговицу, а некоторые даже на две.

– Меня воспитывали в недопустимости небрежности в одежде, – высокомерно ответила Ника, и Брок заткнулся.

Каждое утро Николь проглатывала ложку спиртовой настойки, обжигавшей горло, делавшей его словно простуженным. Хрипота к вечеру проходила. Ужинала Ника у себя в комнатах, на вечеринки не ходила, до утра ни с кем не общалась, так что могла не бояться разоблачения. Умом Николь понимала, что её поведение разнится с поведением брата. Тот встречался с девушками, весело проводил время с друзьями, никогда не отказывался от гулянок в ресторациях. Но пусть лучше так, чем разоблачение. Да и пить она не умела.

Сегодня её опять пригласили в ресторацию. Ника сначала хотела отказаться, но, подумав, согласилась. Она ни разу не бывала в подобных заведениях, а если приехала в Академию познать жизнь, то пора начинать. Иначе вернётся домой такой же неумехой, какой и была.

Николь надеялась, что брат сможет уговорить бабушку разрешить ему жить в её поместье хотя бы до середины зимы. В честь праздника Равновесия студентам давали неделю каникул: кто отправлялся домой к семье, кто снимал роскошные апартаменты в столице и кутил все праздничные дни, кто оставался в общежитии. Перед отъездом Ника договорилась с братом, что они на каникулах поменяются местами, значит, нужно за следующие пару месяцев успеть взять от жизни всё.

В конце лекции по анатомии в кабинет вошёл ректор. Следом за ним в дверях появился Родан. Ника, сидевшая за последней партой и уже сунувшая конспект в сумку, вздрогнула, едва увидев парня. В груди похолодело.

– Минутку внимания, – объявил ректор. – С завтрашнего дня в программу обучения второго и третьего курсов вводится дополнительный факультатив «Огнестрельное оружие». Его будет вести Родан, граф Нем.

Ника порылась в памяти: Нем… В Беллире графов с подобным именем не было.

– Первое занятие пройдёт сегодня в три часа пополудни. Оно состоится в тренировочном корпусе, в аудитории номер три, – произнёс Родан, внимательно осмотрев зал.

Ника поёжилась, когда его глаза встретились с её. Родан на секунду задержал взгляд, затем что-то сказав ректору, покинул кабинет. Девушка огляделась. В своём неприятии она была одинока: парни никак не реагировали на странного пятикурсника. Напротив, многие с оживлением восприняли создание факультатива.

Николь вздохнула и пообещала себе, что не даст непонятной неприязни вырваться наружу. Будет собрана, беспристрастна и непредвзята. А чтобы тренировка духа прошла в жёстких условиях, на факультативе села за первую парту, прямо перед лектором. Брок покривился, но сел рядом.

– Порох был изобретён в Беллире бароном Честа ещё двадцать лет назад, – Родан говорил ровно и спокойно, словно у него уже был опыт преподавания. – Но никто не использовал его до сегодняшнего момента в вооружении. Как вы знаете, его применяли лишь для взрывов породы в шахтах и карьерах. В Беллире армия была вооружена арбалетами, дротиками, шпагами, рапирами…

– Благородным оружием, – пробормотала под нос Ника.

Родан услышал, улыбнулся и кивнул.

– Да, именно, – подтвердил он чуть насмешливо, – благородным.

Ника сдерживалась из последних сил: каждый взгляд в лицо Родана оборачивался для неё острой вспышкой ненависти. Пальцы дрожали, челюсти так сильно стискивали зубы, что те вот-вот начнут крошиться. Ника старалась глубоко и размеренно дышать, мысленно считая вдохи и выдохи, смотреть не на лектора, а ему за спину, или на руку с указкой, или на пуговицы на его сюртуке. Куда угодно, только не на лицо. Борьба с собой отнимала все силы; вникать в суть лекции было сложно, притом что тема оказалась интересной.

– При битвах с противником, заметно превосходящим по численности, – продолжал Родан, – холодное оружие, как бы ни был искусен его хозяин, не идёт ни в какое сравнение с огнестрельным. В прошлом году я создал первую модель пушки…

– Какой пушки? – отовсюду послышались голоса студентов.

Родан подошёл к доске, взял мел и принялся чертить странную конструкцию, состоящую из длинного толстого ствола, стоящего на подставке с колёсами, вроде половины телеги.

– Сюда мы засыпаем порох, поджигаем, – говорил Родан, указывая на рисунок, – порох взрывается и выталкивает на большой скорости ядро. Ядра могут быть самыми разными – и заполненными разнообразным содержимым: горючей жидкостью, стальными шариками…

Ника смотрела на доску не отрываясь, пушка ей казалась несуразной, громоздкой и нелепой, больше похожей на какое-то странное заграждение, чем на смертельное оружие. Зато злость отступила.

– А он неплохо рассказывает, – прошептал ей на ухо Брок, – может, он какой-то ученый?

Ника увидела, как Родан скосил глаза в их сторону. На его лице промелькнуло раздражение. Не нравится, что студенты отвлекаются от лекции? Ника чуть отсела от Брока и принялась тщательно перерисовывать в тетрадь конструкцию пушки в разрезе.

– Следующий факультатив через два дня, – объявил Родан, когда в коридоре звякнул колокольчик, отсчитывающий час. – Кто не желает, может не приходить, я не заставляю. Экзаменов не будет. Домашнее задание следующее: прочитайте в библиотеке всё, что найдёте по изобретению пороха, его составу и применению, а также придумайте несколько собственных вариантов его использования.

Он коротко поклонился и вышел из класса.