Пари

Глава 18

Родан мрачно смотрел, как веселится его жена, и вспоминал утренний разговор с отцом.

– Как прошла ночь? – поинтересовался Лотар. – Невеста не сильно визжала?

– Нет, – коротко ответил Родан.

– Элита… Помирать будет со скучающим выражением на лице.

Родан ничего не ответил. Он считал часы, когда отец наконец уберётся из Беллира и заберёт свою армию. Рано утром король собрал малый Совет и раздал поручения, потом надиктовал секретарю несколько писем, которые послы возьмут с собой. Завтра большинство из них разъедутся. Следующим пунктом было обсуждение налогов, но тут в кабинет вошёл Лотар. Пришлось выпроводить подчинённых и принимать поздравления отца. Тот сразу же прошёл к бару и налил полный бокал вина. Одним махом влил в себя выпивку, сделал пару двусмысленных намёков, на которые Родан не обратил внимания, а потом заявил:

– Хороша девка. Зря я не рассмотрел её раньше, сам бы женился, а тебе дал кого попроще…

В тот момент Родана охватила такая бешеная ярость, что в глазах потемнело. Он знал, что отец опять его провоцирует, знал, что он не посмеет тронуть его жену, но вопреки этому едва не засадил ему в челюсть. Родан видел словно наяву, как лицо отца превращается в кровавое месиво, как крошатся его зубы, заплывают глаза, а из горла доносится сдавленный неразборчивый хрип, переходящий в бульканье. И это бальзамом ложилось на его израненное сердце.

Наверное, только нежелание демонстрировать синяки и ссадины перед гостями удержало его на месте.

На балу он продолжал работать. Но глаза, помимо воли, постоянно следили за женой. Вот она улыбается какому-то молодому хлыщу, вырядившемуся в золото с ног до головы, вот разговаривает с братом, танцует с отцом, а потом и с дипломатом Рунама.

Родан видел, как поворачиваются головы всех мужчин в её сторону, как их лица озаряются восхищением и восторгом.

Это злило его безмерно, заставляло кипеть кровь, стискивать рукоятку кинжала от желания выколоть им глаза, отрезать язык, чтобы они не смели на неё смотреть, говорить комплименты.

И… ревновать. Безмерно, безумно, обречённо…

Что бы он ни делал, каким бы идеальным мужем ни стал, всё безнадёжно. Он мог бы осыпать её подарками, подарить весь мир и своё сердце в придачу, но он ничего не сможет сделать с проклятием, которое висит над его родом. Одна надежда, что их старший сын будет связан с матерью кровным родством и Николь будет любить его.

Ему же любви не достанется.

Наверное, королева что-то почувствовала, потому что после очередного танца подошла к трону и уселась в кресло, обмахиваясь веером. Или девушка просто устала?

– Вам было мало мужчин в Академии? – произнёс король раздражённо. – Решили очаровать всех во дворце?

Внутри него бушевали эмоции. Он понимал, что ведёт себя как вздорный мальчишка, но ничего не мог с собой поделать.

– Почему же всех? – уклончиво произнесла Николь, бросив на мужа мимолётный взгляд.

Нетрудно было догадаться, кого очаровывать она не собирается. Его. Родан с силой сжал подлокотники, впиваясь пальцами в гладкое дерево.

– Мне сегодня ожидать вас в спальне, дорогой супруг? – сказала она в сторону.

Сердце Родана сжалось. Он хотел сказать что-нибудь язвительное, обидное, но произнёс лишь:

– Нет. Отдыхайте.

– Вы так благородны и заботливы, Ваше Величество.

Голос Николь был полон яда, губы кривились, но Родан заметил облегчение на её лице, и это разозлило его ещё больше.

– Как только я получу наследника, вы можете быть свободны. Так что это в ваших интересах быстрее забеременеть.

– Тогда не пропускайте посещения, – Николь повернулась в сторону мужа: – Незачем меня жалеть. Выдержу.

– Как вам будет угодно… – огрызнулся он.

Ники кивнула, встала и направилась вглубь зала. Родан смотрел на ровную, напряжённую спину жены, удаляющуюся прочь, и мысленно бранил себя. Почему рядом с ней он ведёт себя как неуравновешенный подросток? Ведётся на её издёвки, язвит, обижается? Он старше её почти на восемь лет – считай, половину её жизни. Он сдержаннее, опытнее, мудрее. Или это любовь так действует? Стирает годы, убивает рассудительность? Потому что сейчас он должен думать о десятках вещей: планировать бюджет, вести переговоры, строить заводы, организовывать схемы поставок материалов и оборудования из-за рубежа, налаживать добрые отношения с местной аристократией, целовать их высокородные зады, чтобы они согласились на формирование ополчения, частичную мобилизацию, повышение налогов и прочее. А вместо этого он мечтает, чтобы Ники обернулась и улыбнулась ему. Просто улыбнулась, как улыбалась до него десяткам мужчин.

Родан всматривался в её спину, пока та не потерялась среди пёстрых платьев и камзолов. Девушка не обернулась.

– Наблюдаете? – раздался насмешливый голос рядом.

Возле трона стоял молодой человек примерно одного с ним возраста. В глаза бросалась слишком уж необычная внешность незнакомца – неестественно белые волосы, таких он ни разу ни у кого не видел, бирюзовый цвет глаз, странная гладкая кожа без единой поры или морщинки.

Не дождавшись ответа от короля, незнакомец продолжил иронизировать:

– Не боитесь, что жена увлечётся одним из своих многочисленных поклонников и наставит вам рога?

Родан выпрямился.

– Представьтесь, – холодно сказал он.

– Зачем?

– Буду знать, кого вызвать на дуэль.

Блондин весело расхохотался, словно угроза Родана его нисколько не тронула.

– Поберегите пыл для кавалеров Ники, вскоре их будет гораздо больше… – загадочно сказал незнакомец.

Родана резанула по сердцу его наглая фамильярность. Он назвал его жену Ники.

– Вот, следующий кандидат на подходе…

Невольно король перевёл взгляд в зал, где Николь приглашал на танец очередной аристократ, склонившийся в глубоком поклоне. Через мгновение он повернулся к блондину, но того уже не было. Родан обвёл взглядом зал – наглый незнакомец словно испарился.

Король подозвал к себе секретаря.

– С кем я только что разговаривал?

Юноша растерялся.

– Ваше Величество, я не видел. По-моему, вы были один после того, как королева покинула вас.

Взмахом руки Родан отослал парня. Недотёпа, зря он его взял во дворец. Пялится на юных аристократок вместо того, чтобы прислуживать королю. Пацан только что закончил Академию, за него очень просил ректор, и Родан не мог не уступить другу.

Николь танцевала. Её губы улыбались, глаза сияли восторгом, и Родан изо всех сил удерживал себя на месте, чтобы не вскочить и не вырвать её руку из руки кавалера. Ревность, едкая, зловонная, как болотная трясина, отравляла душу.

Родан осознал, какой будет его дальнейшая жизнь. Она пройдёт во мраке вечных подозрений, ревности и недоверия. Он станет следить за женой, приставит к ней соглядатаев… И вскоре превратится в своего отца.

Родан усилием воли сбросил наваждение. Отвернулся и пригласил к себе маркиза Бетани – тот давно хотел поговорить о финансировании строительства грузового порта в бухте Солнца. Прошлый король обещал выделить средства, но умер, так ничего и не сделав. Родан понимал, что выгоду от порта прежде всего получит Бетани, ведь он будет находиться в непосредственной близости от его земель. Значит, придётся поставить маркизу такие условия, чтобы и внутренняя торговля процветала, и интересы короны были не забыты.

А следующим утром в замок приехал Селл. С пышностью, достойной посланца Богини и повелителя мира заодно. Звучали фанфары, били барабаны, пока брат ехал на вороном коне по аллее, устланной серебристыми шкурами. Родан позже подсчитал, что путь от ворот до парадного входа составлял около трехсот метров. Шкуры барсов и северных волков Селл потом преподнёс как подарок на свадьбу. Только вот для тёплого климата Беллира они вряд ли пригодятся, а стелить их в покоях… после того, как по ним потоптались грязные копыта его лошади? Нет уж.

В общем, Родан поблагодарил брата и приказал поместить шкуры в сокровищницу до лучших времён.

Любил Селл этот ненужный пафос, широкие пустые жесты, лицемерие и фальшь. С детства любил. Кляузничал на слуг, выслуживался перед отцом, доносил на Родана и на остальных братьев и сестёр. Сначала Родан жалел младшего братика: если он сам хоть немного помнил мать, то Селл лишился её в возрасте недели от роду. Потом оправдывал его тем, что отец рано взял на войну, научил убивать. Но, в конце концов, бросил это бесполезное занятие.

Однажды Родан в бою получил ранение – после него остался небольшой шрам на виске. Спустя время такой же шрам появился на виске Селла. Он стриг волосы так же, как Родан, носил такое же оружие, предпочитал те же цвета в одежде. Селл во всём до мелочей копировал старшего брата. Можно было бы подумать, что он любит Родана и старается быть на него похожим, но это было не так…

Селл ревновал Родана ко всему: что тот родился первым, что его первым отец забрал с собой, что прислушивается к его советам, что дал ему тысячу отборных воинов, и ещё десяткам причин. Но главная – Родану достался семейный дар. Однажды отец сильно напился и рассказал младшему историю их семьи, и тот загорелся желанием получить дар.

Он смутно понимал, зачем ему он, ведь ничего, кроме ненависти женщин, дар не несёт. Но у Родана он был – значит, ему нужен тоже. Селл принялся регулярно захаживать в Храм Богини и умолять обратить на него внимание, но Богиня молчала, и Селл злился ещё больше.

А ещё он был садистом. Из той породы, которой не нужны ответы, – ему нравится сам процесс пыток. Как-то раз после захвата крепости Селл попросил дать ему возможность допросить пленных. Отец разрешил. Родан зашёл в палатку позже и увидел жуткое зрелище – бесформенное месиво из тел и окровавленной одежды.

Пахло бойней. Селл развлекался тем, что отрезал у пленных по кусочку и прижигал огнём, чтобы несчастный не истёк кровью. Нос, палец, ухо, ступню. Он даже ничего не спрашивал – во рту каждого находился кляп.

Родан едва сдержался, чтобы не оставить обед у порога. Спросил, что он узнал у пленных, Селл ответил какой-то ерундой. Тогда Родан подошёл к каждому и быстро перерезал горло.

Больше Родан без предупреждения к брату не входил.

Они встретились у парадного входа.

– Тысяча самых лучших шкур, брат. – Селл обвёл широким жестом пространство за спиной. – Сам охотился и убивал. Прими подарок от всего сердца.

Родан подумал, что только Селл мог сделать такой ценный и такой бесполезный дар. Они обнялись. Со стороны их можно было принять за близнецов, несмотря на разницу в пять лет. Селл был красив, высок и мускулист, и люди, а особенно девушки, часто обманывались его привлекательной внешностью.

– А теперь познакомь меня со своей женой, – Селл повернулся и уставился на Николь, стоящую чуть в стороне. Та очаровательно улыбнулась и протянула руку для поцелуя. Селл замер, и в его глазах появился блеск, который так ненавидел Родан, – алчный блеск одержимости и жажды обладания. Родану хотелось встать перед ними, заслонить жену, которая так необдуманно улыбалась его брату, спрятать её за спину. А ещё лучше – выставить Селла за ворота с приказом убираться. Но рядом стояли отец, послы и гости, с интересом наблюдающие за встречей двух братьев, и не было никакой возможности прекратить этот фарс.