Пари

Глава 2

К утру Ника знала об Академии всё: где столовая, библиотека, канцелярия, кабинет ректора, коменданта общежития… с кем брат дружит, а с кем – «на ножах».

– Не лезь на рожон, – предупредил Николас, – но и не прячься по углам. Дуэли, драки в Академии запрещены, будешь вести себя тихо и мирно – проблем не будет.

Николь подумала, что братец, напротив, искал приключений и, в конце концов, нашёл.

– Девиц посылай сразу… – продолжал он.

– А что, они могут искать тебя в Академии? – делано удивилась Николь, спрятав улыбку. – Там же нет девушек, и не пускают их на территорию…

Брат заметно смутился и неопределённо взмахнул рукой, не став продолжать тему о девушках.

Ох, темнит…

– Фехтую я лучше тебя, но ты лучше меня стреляешь из арбалета. Если спросят, скажи, что руку на каникулах повредил. Бабушке я расскажу правду. Она авантюристка, прикроет нас на время. Может, ещё что придумает. Комната в общаге у меня отдельная – герцог всё-таки.

Дома Николь всё казалось простым и понятным. Она спокойно, недрогнувшей рукой, обрезала волосы, выпила настойку, сделав голос сиплым, переоделась в старую одежду брата, которую ещё не успели выбросить. И только теперь, едучи в карете, к нетерпению и любопытству примешивалась изрядная доля страха. Что она делает? Она же ни разу не выезжала из поместья – только к бабушке, и всё. Она ни разу не видела, кроме брата, парней своего возраста, не разговаривала с мужчинами, кроме старика-конюха.

Ей казалось, что все, как только её увидят, сразу поймут, что она – девушка, и с позором отправят назад к родителям.

Последним её вопросом брату был: есть ли у брата романтические отношения с кем-либо? Николас смутился, но ответил, что недолго встречался с продавщицей из «Золотой фиалки», но расстался перед каникулами. Так что с этой стороны ей ничего не грозит.

Голова шла кругом. Николь в который раз раскрыла саквояж с личными вещами и начала перебирать сокровища, спрятанные там.

Студенческий жетон на имя Николаса Кондора – на нём была всего одна полоса, означающая первый курс. При въезде в Академию добавят вторую, потом – третью, четвёртую и наконец пятую.

Тяжёлый мешочек с золотом: плату за обучение взимали заранее, а питание и проживание входили в стоимость. Николас объяснял, что иногда студенты выходят в город – угощают друзей в ресторациях, покупают подарки девушкам. Последнее вряд ли понадобится Николь, но лучше пусть золото будет при ней – на всякий случай.

Бутылочка с настойкой трав, раздражающих горло, – её где-то раздобыл брат: то ли сам смешал, то ли купил у травника. Тёмная пудра, чтобы сделать скулы острее, а губы – менее пухлыми. Перчатки, мужской парфюм, запонки, бритва и ещё множество мелочей, каждая из которых могла пригодиться.

Больше всего Николь боялась двух вещей.

Первое – что таинственная семейная сила проявит себя и принесёт неприятности. Она смутно догадывалась, чего ожидать: рассказ бабушки, услышанный год назад, уже почти стёрся из памяти. Что, если из-за этого на неё обратят внимание студенты?

Нет, не может быть! Николь твёрдо верила: мужчины не влюбляются в мужчин, это противоестественно.

Второй страх был связан с Брантом. А вдруг он затаил обиду на брата и решит отыграться на ней? Николас уверял, что сильно повредил ему плечо и рана будет заживать не меньше полугода. Значит, встретиться им в ближайшее время вряд ли придётся – вполне возможно, Брант вообще пропустит этот учебный год.

Заселение прошло буднично. Комендант общежития даже не поднял глаза, когда она положила перед ним свой жетон. Выдал ей ключ от герцогских покоев и пожелал удачи.

Николь ожидала просто отдельной комнаты в общежитии, но, войдя внутрь, была приятно удивлена: апартаменты состояли из гостиной, спальни и ванной комнаты. Убранство также было на уровне – деревянная мебель, покрытая блестящим лаком, бархатная обивка стен, широкая кровать, ковры на полу… Девушка пробежалась по комнатам, осматриваясь. В шкафах стояла посуда и книги, в секретере Николь обнаружила целый десяток запечатанных бутылок вина. Видимо, братик не терял времени даром – эта находка её не порадовала, а лишь вызвала лёгкую тревогу: неужели Николас успел пристраститься к выпивке?

Покачав головой, она направилась к гардеробу – и с облегчением убедилась, что проблема с одеждой решится легко. До недавних пор у них с братом были почти одинаковые фигуры: оба худощавые, невысокие, тонкокостные. Значит, его костюмы лягут на неё без труда, а ботинки можно подогнать, если в носок положить немного ветоши.

Николь приняла душ, плотно перевязала грудь, замотала талию шарфом, чтобы убрать изгиб, вытащила из шкафа рубашку с высоким воротом-стойкой – таким образом она скроет отсутствие кадыка, посмотрела в зеркало и ахнула. В нём отразилась какая-то несуразная жуть: узкие плечи переходили в плоскую грудь, дальше сливались с бёдрами. Фигура выглядела угловатой, нескладной и безобразной. Но когда девушка облачилась в форму, все огрехи оказались скрыты. Она стала мальчиком – юным, хилым, но мальчиком. Николь взлохматила волосы, глотнула настойку и отправилась в столовую.

Смысл сидеть в комнатах, если приехала сюда общаться и развлекаться?

– Привет, – по спине Николь хлопнула чья-то ладонь, причём силу парень не сдерживал.

Николь пошатнулась, едва удержавшись на ногах, и обернулась.

Сердце испуганно дёрнулось и сразу же успокоилось. Сзади стоял рыжий толстяк… Брок, кажется. Брат рассказывал, что они учатся вместе. Второй сын маркиза Лантона, ленивый, туповатый, но, в общем, простодушный и беззлобный. Брок набивался в друзья Нику целый год, но тот не обращал на него внимания, пока дружил с Брантом – с тем самым, с кем у него состоялась дуэль.

– Привет, Брок, – ответила Ника. – Как сам?

– Тебя не кормили дома? – Брок обнял Николь за плечи и потащил к раздаче. – Отощал за каникулы как заяц после зимней линьки. В герцогстве Кондор так плохи дела?

– Зато ты, я смотрю, ещё больше отъелся. Надеешься, жирок послужит вместо брони на уроках фехтования? – парировала Ника и поняла, что сказала правильно, так бы ответил и брат.

Как же хорошо, что они были неразлучны в своё время. Она знала брата как облупленного. Брок ещё раз хлопнул Нику по спине и принялся набирать поднос. Николь перевела взгляд на разложенные блюда. Брат любил мясо. Повезло, что и Ника любила его тоже. Но взяла ещё тушёные овощи, салат и несколько крупных орешков лещины. Рука сначала потянулась за пирожным, но Ника её одёрнула – Николас, в отличие от сестры, сладкому предпочитал сушёные фрукты и орехи.

– И всё-таки ты какой-то странный.

После обеда они пошли в сторону жилых комнат. Брок искоса её рассматривал, и Николь совсем не нравилось его внимание.

– Похудел, понятно. Но всё же что-то изменилось…

Николь собрала всю силу в кулак и стукнула парня по плечу.

– Ай! – заорал Брок, потирая руку.

– Ты на каникулах ориентацию потерял? – сказала с презрительным смешком. – На парней западаешь?

– Да не, – помотал головой её, точнее, Николаса, друг. – Наоборот. Предки наняли новую горничную! Для меня лично. Думали, наверное, что я ещё девственник. Она столько всего умеет!

Дальше Нике пришлось, к счастью, недолго, слушать рассказ Брока о том, как он проводил каникулы. По его словам становилось ясно: маркиз и маркиза Лантон были правы – в свои семнадцать Брок действительно оставался девственником, несмотря на все попытки убедить Николь в обратном и выдать себя за опытного ловеласа. Николь нарочно смотрела в сторону, чтобы не морщиться при особенно пикантных подробностях, хотя, признавалась она себе, некоторые моменты были весьма поучительными.

Где бы она ещё узнала, что при поцелуе надо засовывать язык в рот? Или что определённые позы способны доставить больше удовольствия? Или что некоторые девушки будто бы обожают, когда им шлёпают по попе?

Нет, этого не может быть! Николь саму никогда не шлёпали – ни няни, ни родители, даже когда в детстве шкодничала. Она не понимала, что в этом может показаться приятным.

И этот язык… Брр-р…

Правильно она сделала, что согласилась на авантюру брата. По традиции в шестнадцатилетнем возрасте происходит первый выход в свет: заключались помолвки, устраивались смотрины. Но герцог и герцогиня Кондор отказались отправлять дочь на бал, тем более везти во дворец. Там сейчас на троне сидит ненавистный Лотар.

Николь не слишком расстроилась. Пару раз до неё доходили слухи о том, что в герцогство приезжали поверенные от высокородных семей Беллира с предложениями породниться. Родители не ставили её в известность, значит, не договорились. С другой стороны, после откровений бабушки она вообще не понимала, как и за кого выйдет замуж.

– Вечером завалимся в кабак? – Брок остановился у своих дверей в начале коридора. – Отметим второй курс.

– Можно подумать, это достижение – перейти на второй курс, – буркнула Николь, очнувшись от задумчивости. – Родители денежки заплатили – и всё. Даже экзамены не надо сдавать, одни зачёты.

– Зануда.

Брок опять хотел стукнуть её по плечу, но Николь увернулась. Хватит ей синяков. Рука у Брока была тяжёлой.

– Не пойду. Устал, да и вещи нужно разложить, – отказалась Ника.

– А я думал, что захочешь Изо́ увидеть…

В первое мгновение Николь не поняла, о чём Брок говорит. Потом до неё дошло: Изольда! Как же она забыла имя пассии брата – той девушки, что работает в ювелирном магазине.

– Не хочу. Она осталась в прошлом, – ответила Ника. – У меня тоже было немало горничных…

Сказала и замерла от неожиданной догадки. Неужели брат так же, как и Брок, спит с горничными в поместье? Стало почему-то неприятно. Нет, не может быть… Она бы заметила.

– Зря ты, – фыркнул Брок, – заключил пари, отбил девчонку у Бранта, подрался с ним… Ещё неизвестно, что решит ректор. Ты же знаешь, как он не любит дуэли и наказывает за них.

Николь напряглась. Она и не предполагала, что у брата такая бурная личная жизнь. Споры, дуэли… А про ректора Николас вообще ничего не говорил. Значит, он ещё не понёс наказания? Оставил для неё? Вот проныра!

– Я выиграл. На этом всё…

Николь не знала, что отвечать: брат мало говорил о самой девушке. Но ответ зашёл. Потому что Брок ещё раз хохотнул, снова хлопнул её по плечу и скрылся в своих апартаментах.

Да что ж они всё время бьют друг друга! У неё уже плечо синее!

Ужин Николь съела в комнате. Опустевший поднос вынесла в коридор, оставив на этажерке у двери. Она специально попросила коменданта входить в её комнаты только для уборки. Постельное бельё и принадлежности оставлять снаружи.

Позже Николь спокойно приняла душ. В зеркале задержалась взглядом на груди, которую всё ещё пересекали красные полосы от бинтов. Хорошо, что грудь у неё небольшая – бинты прекрасно справляются с задачей скрыть ненужные выпуклости.

Надев пижаму, Николь легла в постель и задумалась.

Может, она слишком легкомысленно относится к своим способностям? Даже туповатый Брок – и тот что-то заподозрил. Похоже, с парнями надо быть осторожнее, по возможности сокращать контакты до минимума. А если попросить какую-нибудь девушку сыграть роль подруги? Заплатить ей – и пусть все думают, что у них роман. Или вернуть отношения с Изольдой?

А вдруг у Николаса с торговкой были не только платонические чувства?

Николь представила, как целуется с девушкой, и поёжилась от брезгливости…

Нет, этот вариант не подходит. Да и наёмная подруга наверняка разболтает всем про их сговор.

За учёбу Николь не переживала. Герцог Кондор нанимал для своих детей лучших преподавателей. Ника даже сносно фехтовала, правда, из-за слабых рук чаще уклонялась, чем нападала.

Ночь прошла спокойно. На рассвете Николь нерешительно постучала в дверь Брока – одиночество за завтраком пугало её куда больше неловкости перед почти незнакомым соседом. Всё, что она знала об обитателях Академии, лишь сухие сведения от брата: он бегло перечислил имена своих однокурсников, обрисовав каждого парой штрихов, но полученная информация уже успела перемешаться в памяти.

Поначалу Николь злилась на Николаса из-за ссоры с его прежними друзьями, ведь она рассчитывала, что они помогут ей освоиться, покажут, что к чему. Однако со временем она даже испытала облегчение: ведь близкие люди сразу заметят отличия – в интонациях, жестах, привычках, даже походке. И для собственной безопасности решила держаться подальше от бывших товарищей брата.

Впрочем, помощь сейчас всё же была необходима как никогда. Пусть Брок, по словам Николаса, слыл в Академии неудачником и занудой, именно с ним Николь чувствовала себя спокойнее, чем в полном одиночестве.

Девушка взяла омлет с колбасой и кофе. Не сравнить с едой в поместье, но вполне сносно. Вскоре к их столику подошли ещё двое. Один – ярко-рыжий с веснушками на носу. Брок назвал его Трон. Ника догадалась, что это Трондин, сын герцога Бара, дальнего родственника бывшего короля, также признавший власть Лотара, вторым после Кондора. За это их семью тоже презирали, хотя не так сильно, как семью Николь. Вторым был Ион, маркиз Калм. Его Ника узнала по броской примете, упоминаемой братом: над губой у маркиза была крупная родинка, портящая лицо. Оба были не то чтобы изгоями, но плелись в середнячках.

Завязался шутливый, ничего не значащий разговор. В основном кто что делал на каникулах. Брок в очередной раз принялся хвастаться подвигами с горничной. Николь старалась хмыкать в нужных местах, не отставая от гогота остальных.

– Пора. – Трон отложил приборы. – Первая лекция в третьем корпусе.

Ника вспомнила: чтобы попасть в третий корпус, нужно пройти через парк, разделявший общежитие и корпуса Академии. Перед отъездом брат на скорую руку нарисовал ей карту.

Трон и Ион отправились вперёд, а Ника с Броком задержались на выходе, пропуская внутрь толпу опоздавших студентов.

– Какой же неприятный тип! – вырвалось непроизвольно у Николь.

Она испуганно приложила ладонь ко рту, сожалея о несдержанности.

– Кто? – Брок проследил за её взглядом.

В их сторону направлялся парень с подносом из раздачи – высокий, широкоплечий, спортивного телосложения. Николь назвала бы его симпатичным, если бы вдруг не ощутила странную, вспыхнувшую в секунду неприязнь. Резкую, сильную, словно увидела давнего заклятого врага. Николь помотала головой и отвернулась. Лицо парня она видела впервые, тогда откуда враждебность?

– Да это же Род, – ответил Брок. – Забыл, что ли?

Николь кашлянула, то ли подтверждая, то ли отрицая. На лице Брока не отразилось ни удивления, ни шока, значит, этот Род не был им знаком близко.

– Хотя я и сам его едва узнал, сильно изменился после каникул, – добавил Брок, отворачиваясь. – Странный тип. За год мы так и не выяснили, кто он. Сам молчит, преподаватели тоже.

Они вышли из столовой.

– Может, иностранный принц? – сказала Ника и тут же скривилась: запоздало подумала, что фраза вышла абсолютно девчоночья.

– Может, – как ни в чём не бывало согласился Брок и потянул её за быстро удаляющимися друзьями.

Академия, где учились Николас и Брок, располагалась южнее столицы и называлась Первой. Были и Вторая, и Третья, и Четвёртая. В Первой учились, само собой, сливки аристократии Беллира, наследники самых благородных семей. В остальных – среднее и мелкое дворянство или даже простолюдины. В Четвёртой, говорили, не нужно было даже платить за обучение – в неё принимали всякий сброд, который мог связно прочитать и написать пару фраз.

Беллир считался просвещённой страной. Образование, наука, культура были на высоком уровне. Здесь жило больше учёных и изобретателей, чем вояк. Поэтому, возможно, их так быстро и покорили – беллирская армия почти не оказала сопротивления орде свирепых горцев.

Королевскую семью, по сути, можно было и не убивать – никакой угрозы от них не исходило. Король был стар, болен и давно отстранился от дел, большую часть времени проводил в постели. Принц с женой – изнеженные легкомысленные прожигатели жизни. Они даже детей не завели за десять лет брака.

Единственное, что всерьёз раздражало Николь в её стране, – в Академии принимали исключительно юношей, девушки учились дома. Всё потому, что изначально эти учебные заведения строились как военные, женщины туда попросту не допускались. Позже от военного уклона остались лишь уроки фехтования и необязательная для знати служба на границе.

Однажды, собравшись с духом, Николь спросила у отца: почему король, в конце концов, не разрешит девушкам учиться в Академии наравне с юношами? Отец заметно смутился и пробормотал что-то о том, будто бы держать молодых людей обоих полов под одной крышей слишком опасно.

И какая здесь опасность?

– Хотя, знаешь… Вот только сейчас заметил: он ведь по-настоящему похож на северянина, – заговорил Брок, когда они вместе подходили к учебному корпусу.

Николь с трудом вспомнила, о чём шла речь. Ах да, о некоем Роде, старшекурснике-пятикурснике.

– В последнее время их тут пруд пруди. Словно из-под земли вырастают.

– Угу, – равнодушно буркнула Николь.

Неприязнь, неизвестно как появившаяся, прошла бесследно.

И что это такое было?