Переполох меж Граней. Турнир четырёх Академий

Глава 17. Дела семейные

– Но каким образом я могу быть подозреваемой?! Я ведь основная пострадавшая!

Идя по коридорам цитадели, я в первую очередь злюсь сама на себя. Отвлёкшись на испытание, на заговор в «Клинках», я совсем упустила элемент под названием «Несси». Ведь её арест не значил снятие её фигуры с шахматной доски. Она всё ещё маячит призрачной угрозой на горизонте. Только вот ценность её фигуры я так и не представляю. Пешка или что-то серьёзнее?

– Защитники Несси, назначенные, кстати, Аластасом, – Интегра оглядывается на меня и многозначительно играет бровями, – выдвинули предположение, что это именно ты спровоцировала разрыв летира. Ты универсал, и тебе доступна магия модуляторов – это раз. Вы сёстры, и ваши спектры магии могут быть схожи – это два.

– Но какой мне резон так подставляться, дэра Раманюк? – В бессильной злобе я сжимаю кулаки. – Разве следствие не понимает, что я могла погибнуть!

– И на это у Несси и её команды есть возражение. Как универсал ты благополучно спаслась в катастрофе, применяя модуляторскую силу. А цель у тебя была одна – скомпрометировать Несси и выбить её из калибровки. Ненависть Дэль к Несси и тут играет против тебя. Дэра Фалиса и работники семьи готовы предоставить свои свидетельские показания.

– А отец? – Вопрос вырывается сам собой, хотя мне должно быть плевать на мнение неуважаемого дэра Виамира.

– А он отказался свидетельствовать. – Взгляд Интегры приобретает сочувствующие нотки.

Дальше мы идём в молчании: я погружена в мысли, а дэра Раманюк старательно ведёт меня по лабиринтам цитадели. Сколько я ни пытаюсь запомнить расположение коридоров, у меня не выходит. Здесь столько переплетений проходов, тоннелей и широких террас, что впору сравнивать башню цитадели с термитником: такая же высокая и изрытая внутри.

Навстречу нам попадается множество работников, проходят тяжело снаряжённые «Клинки». Часть из них дружелюбно здоровается с Интегрой, а часть провожает подозрительным взглядом. Атмосфера внутри святая святых «Клинков» и без новостей о заговоре крайне напряжённая. То ли вести с фронтов неутешительные, то ли народ кожей предчувствует грядущие изменения.

– А что вы от меня хотите-то? – спрашиваю я, когда Интегра доводит меня до широкой лестницы, ведущей куда-то на нижние, подземные этажи.

– Попробуй поговорить с Несси, вразумить её, – оглянувшись через плечо, предлагает Раманюк.

– Вы серьёзно? – усмехаюсь я. – С чего бы ей слушать меня – Дэль, которую она ненавидит и хочет уничтожить?

– Вот именно! Она ненавидит Дэль, которая никогда бы не стала слушать Несси. Сразу бы перешла на оскорбления и полезла в драку. Но с тобой, с новой версией Дэль, она незнакома. Вспомни, может, есть что-то такое, что заставит сестру признать вину.

Чем ниже мы спускаемся, тем прохладнее становится вокруг. И тише. Тут не слышен гомон, коим были наполнены коридоры наверху, а каждый наш шаг отдаётся гулким эхом в пустынных переходах. Пересекая один сектор за другим, Интегра прикладывает руку со считывающим браслетом к специальным детекторам у дверей. Людей здесь практически нет. Только когда мы почти достигаем цели, нам встречается мужчина, одетый в стандартную форму «Клинков». Сидя за большим пультом управления, он со скучающим видом поднимает глаза на Раманюк. Интегра снова прикладывает руку к считывающей выемке на столешнице, а работник, удовлетворительно кивнув, вкладывает предплечье в странный механизм – разомкнутые полукольца. Вокруг кисти работника проявляется жёлтый сияющий круг, напоминающий часы. Лениво ткнув в цифру три, мужчина кивает нам и возвращается к чтению планшета на его столе.

– Это вся охрана? – шёпотом спрашиваю я, когда мы удаляемся на приличное расстояние.

– Без браслетов и согласия постового здесь не войти, не выйти, – так же тихо поясняет Раманюк. – В ином случае нарушителя обратит в пепел магия цитадели. Здание же почти полностью выстроено из фрактата, в нём энергии до одури.

– Ничего себе! – приоткрыв рот, выдыхаю я. – И контролирует эту магию, дайте угадаю, де Стат?

– Нет, контроль находится у совета – командующих и командора. – Куратор отрицательно мотает головой и замирает у ажурной двери с цифрой три на стене. – Эля, я тебя прошу, собери всю свою выдержку и умение договариваться. Нам сейчас очень важно, чтобы Несси пошла на попятную. Если под разбирательство попадёшь и ты, вас снимут с турнира, и другого способа попасть на Эмион к Нулевому Пробою у нас не будет.

– Я вас поняла.

Киваю и, резко выдохнув, открываю дверь.

Ожидаю увидеть стандартную камеру заключения, но замираю на пороге. Дверь за мной захлопывается, больно ударив по пятой точке.

Но я продолжаю в ступоре разглядывать вполне приличные апартаменты. Комната достаточно просторная, и в ней есть все удобства, которые могут понадобиться: небольшая кухонная зона, мятно-зелёный диван, напротив которого подвешен большой экран. На нём транслируется какое-то музыкальное шоу, ненавязчивые мотивы наполняют эту совсем не камеру. Несси я замечаю за перегородкой из матового стекла, что отделяет кухонно-диванную зону от спальни. Сестра сидит у имитации окна и…

Даже приглядевшись, я не пойму, что она делает. Перед ней лежит квадратная рамка, внутри которой в воздух поднимаются переливающиеся золотом нити. И вот как раз их-то Несси переплетает между собой, периодически надевая на них кубики разного цвета. Лишь подойдя ближе, я понимаю, что это всё проекция и Ванесса рисует морское побережье, вдоль которого прогуливается семейная пара с двумя дочками.

– Привет, – почему-то тихо проговариваю я.

Сейчас Несси кажется совсем другой, в ней нет этого её противного высокомерия и надменности. Наоборот, не знай я сестру, могла бы решить, что эта девушка – вполне приятная особа. Настолько умиротворённо и даже нежно смотрит она на свою работу.

От звука моего голоса Ванесса подпрыгивает и резко оборачивается. В одно движение развеивает картину и одёргивает рукава простого серого платья. Я успеваю заметить блокирующие браслеты на её руках. Мой интерес не остается без внимания, глаза Несси наполняется злостью и обидой.

Последнее оплеухой отрезвляет меня. Ей-то чего обижаться? Не я её грохнуть пыталась, а она меня.

– Что ты тут делаешь? – с лёгкой хрипотцой, характерной для человека, который долго молчал, спрашивает Несси.

Затравленно оглядывается вокруг, явно ожидая увидеть кого-то ещё. Но не найдя больше никого, еле заметно расслабляется. В её взгляде появляется притворная заинтересованность. Будто ей и впрямь есть дело до меня и моих проблем.

– Пришла сестру навестить, – цепко следя за эмоциями «сестры», проговариваю я.

Усаживаюсь в кресло напротив и пристально смотрю на Несси. Молчу. Мне интересно, как долго она сможет терпеть игру в гляделки. И если сорвётся первой – контроль над беседой будет в моих руках.

И Несси не обманывает моих ожиданий:

– С чего бы вдруг?

Я не спешу отвечать. Подчеркнуто лениво осматриваю её комнату, а потом снова возвращаюсь к ней. Гляжу в упор и чеканю:

– С того, что моя сестра, которая пыталась меня убить, пытается избежать справедливого наказания, обвинив меня же в подстраивании катастрофы.

Вижу, как калейдоскопом сменяются эмоции на её лице. Несси явно не понимает, о чём я говорю, а потому не удерживает маску. Удивление сменяется растерянностью, а затем и непониманием происходящего. Но спустя мгновение ей удаётся взять себя в руки.

– И что ты мне сделаешь? – с плохо скрываемым торжеством спрашивает она.

Будь сейчас перед Несси настоящая Дэль, она бы уже рвала и метала. Забрало опустилось бы, и прежняя Дэль точно бы вцепилась в сестру. На то, видимо, и был расчёт.

Но я ведь не Адель виле Хиларике.

– Скажи-ка мне, Ванесса, как сильно ты любишь свою мамочку?

Я подаюсь вперёд, широко расставив ноги и уперев в них локти. Сплетаю ладони в замок и смотрю на Несси взглядом, в котором ирония сплетается с угрозой. И её это пронимает, до мурашек пронимает. Я вижу это по суетливым движениям сестры, по тому, как нервно она оправляет одежду.

– Это тут при чём? – Она отводит глаза, глядя на то, что раньше было проекцией картины.

– Давай честно, Несси? – вкрадчивым голосом предлагаю я, и она нехотя поворачивается ко мне. – У меня есть компромат, который закопает Фалису так глубоко, что никакие связи Аластаса её не спасут. Я тебе даже больше скажу, они и дэра Верндари за собой утянут.

– Ты блефуешь.

Она в ужасе смотрит на меня. Её зрачки расширяются, а дыхание частит. То, что нужно, чтобы дожать эту пешку.

– Перечислить все прегрешения дэры Фалисы? – Откидываюсь на спинку и начинаю загибать пальцы на руке. – Выделение земель под лаборатории дэра Аластаса, покрывание их, уход от налогов, контрабанда. И погоди, – я резко подаюсь вперёд, – убийство моей мамы!

Не пойму откуда, но на последних словах в голосе прорывается рычание раненого зверя. Словно это сама Дэль сейчас кидает обвинения в забившуюся в кресло Несси. Побледневшая девушка смотрит на меня как на самого главного монстра в её жизни, и от этого в душе расцветает мстительное удовлетворение. Но оно опять же будто не моё. Это то, чего так хотела Дэль, и сейчас я будто бы мщу за неё.

– Но ведь тогда и папа пойдёт под суд, – мямля и заикаясь, пытается возражать сестра.

– А мне плевать. – Решив, что я сделала всё, что от меня требовалось, поднимаюсь. – Ты и представить себе не можешь, как легко живётся, когда у тебя нет семьи. Когда все, кто должен быть твоей опорой, кто должен любить тебя безусловно, просто потому, что ты его кровь и плоть, отворачиваются от тебя. Нет у меня больше отца, Несси. Умер он вместе с мамой.

Я молча смотрю в глаза Несси и вижу: она всё поняла. И стоит ей выступить против меня – утонет. Я лично утоплю её и мачеху. А там пускай хоть весь этот тандем Аластас-Фалиса на дно идёт. Мне плевать.

Больше не говоря ни слова, разворачиваюсь на выход. Но стоит мне пройти мимо Несси, как она хватает меня за руку. Её ладошки настолько холодные, что меня посещает мысль вызвать ей лекаря.

– Дэль, я не хотела, – почему-то шёпотом произносит она, отчего я в изумлении смотрю на сестру.

Её лицо расцвечено искренними эмоциями: в них и сожаление, и боль, и утрата.

– Я ведь с детства хотела быть тебе сестрой. Настоящей. Дружить, делиться тайнами и вместе поехать учиться.

– Именно поэтому ты превратила и продолжаешь превращать мою жизнь в ад? – усмехнувшись, интересуюсь я.

Логика подсказывает мне, что это новая попытка манипуляции со стороны Несси. А вот сердце странно сжимается, будто чувствует: сестра говорит правду.

– Так ты ведь меня ни во что не ставила. Обзывала бастардом и насмехалась! – чуть всхлипнув, со злостью отвечает она. – Мама только и говорила, как ты всех вокруг против меня настраиваешь. Как всех окрестных детей подзуживаешь. Да ты даже предлагала папе отправить меня в дом-интернат для таких убогих, как я. Мне что, после этого простить тебя надо было?

Я замираю на мгновение, пытаясь нырнуть в прошлое Дэль, выцарапать эти воспоминания из её детства. Но так глубоко меня не пускают. Или Дэль сама этого не помнит уже – настолько давно это было. Но на эмоциональном уровне я чувствую: то, о чём говорит Несси, не происходило. И тогда вывод только один.

– А подумать, что тебе собственная мать врёт, не приходило в голову? – высвободив руку из захвата Несси, я поворачиваюсь к ней спиной. – В любом случае вы упорно делали из меня монстра. И теперь монстр пришёл и по ваши души.

Каждый шаг к двери отдаётся во мне болью. Даже если Несси не врёт, не играет чувствами, ничего теперь не исправить. И друзьями нам с ней не быть. Слишком чудовищны её поступки. Её и её матери.

Я всего лишь на минуту задерживаюсь у порога:

– Несси, одно лишь поползновение в сторону моих друзей или их родственников, случайные болезни или несчастные случаи – и я исполню угрозу. Ты меня знаешь. Я вас в порошок сотру, благо теперь у меня есть для этого инструменты. Поняла?

– Да, – доносится сдавленное согласие.

Не оборачиваясь, я выхожу из комнаты. Но закрывая за собой дверь и кивая стоящей напротив Интегре, не чувствую облегчения. Этот разговор вскрыл слишком много ран, что давным-давно успели зашрамироваться на душе Дэль.

Почему в этом мире люди так упрямо не хотят разговаривать друг с другом? Почему столько конфликтов происходит просто из-за того, что кто-то не смог напрямую выяснить правду?

Или это не только в этом мире?