Переполох меж Граней. Турнир четырёх Академий

Глава 23. Межгранное внушение и долгожданный кусь

– Доложите состояние Адель.

Голос Аристы звучит хоть и строго, но при этом очень тихо. И я бы даже сказала, вкрадчиво.

Резко открываю глаза, но перед взором какая-то лиловая муть, сквозь которую с трудом проступают черты незнакомой комнаты. Кровать, много мебели и странные устройства, излучающие мягкий зелёный свет. Это явно медицинская палата, но вопрос в другом: как я сюда попала? В голове шумит, булькает и сверкает разноцветными фейерверками, но я всё же сосредотачиваюсь на происходящем.

И конечно же, нахожу себя лежащей на кровати. Рядом сидит Рик, чья рука с силой удерживает мою ладонь. Я всматриваюсь в его лицо, желая убедиться, что это действительно он. Не миражник, не плод галлюцинации или слишком реалистичного сна. Но внимание Дейрика приковано к стоящей в моих ногах Радики.

По другую сторону кровати устроилась Интегра, на которой от беспокойства лица нет. За её спиной, сложив руки на груди, стоит нахмурившийся Адиллир. «Клинок» постоянно переводит взгляд с меня на командующую, но не говорит ни слова. И мне бы в пору забеспокоиться, если бы не моя команда, обнаружившаяся на двух небольших диванчиках в углу комнаты. Побитый Хуч, местами обожжённый Арчи, какой-то чересчур расслабленный Клифф и Лилу, которая с такой силой вбивает запросы в архиваториум, что машинка уже искрит. Несмотря на пострадавший вид ребят, внутри зажигается маленькое солнце: они живы! Почти в порядке, но живы!

От нахлынувшего облегчения хочу улыбнуться, но с ужасом осознаю, что не могу двинуться. Даже глаза у меня оказываются закрытыми: я за всем происходящим наблюдаю из парализованного тела!

– Все жизненные показатели в норме, – севшим голосом проговаривает Интегра. – Физически она здорова.

– Но? – поднимает бровь Ариста.

– Её аура нестабильна, – шёпотом отвечает Раманюк и бросает на меня виноватый взгляд.

Тянется ко мне и осторожно убирает прядку с лица.

– Цельная аура универсала расслоилась, и теперь каждая составляющая этой силы борется друг с другом.

– Как было у тебя? – Ариста переводит нечитаемый взгляд на Дейрика, и тот спустя секунду спокойно кивает.

Но по дрогнувшим пальцам на моей ладони я понимаю, что его спокойствие такое же хрупкое, как тонкая корка льда на бурной реке. Он держится только потому, что не один. Только потому, что должен быть сильным для всех присутствующих в комнате.

– Прогноз? – чеканит командующая.

– Их три, – сглотнув, отвечает Интегра.

Адиллир подходит к ней и, положив руку на плечо, ободряюще сжимает его.

– Самый благополучный – аура восстановится сама. Для этого нужен покой и поддержка пирима. Судя по тому, что мы видели на диагностике, Флоренс каким-то образом её подпитывает, успокаивает бушующую ауру. Это даёт надежду.

– Второй вариант? – Радики, чуть наклонив вперёд голову, смотрит на Интегру исподлобья.

– Расслоение пройдёт фазу невозврата, и тогда Дэль либо вовсе лишится магии, либо…

Она замолкает, прижимая руки ко рту. Я впервые вижу её настолько испуганной, настолько беспомощной. Раманюк всегда была для нас последним рубежом, последним маяком, который вселяла уверенность в то, что всё пройдёт, и это тоже. Что мы со всем справимся.

И сейчас я по-настоящему пугаюсь. Если даже куратор в панике, то что остаётся мне? Запертой в теле, без возможности просто крикнуть, что я очнулась!

– Она не умрёт, – низким, с рычащими нотками, голосом заверяет Рик. – Мы сделаем всё, чтобы этого не допустить!

Я чувствую, как в этот момент по руке проходит всплеск его силы. Но не характерной для поддержки. Нет, это совершенно точно искра Гитрис. И от неё мир вокруг меня хоть немного, но светлеет. Перестаёт плавать в фиолетовой мути!

– Спокойно, Рик! – Лилу подрывается с места и подбегает к Интегре. – Вот, смотрите! Конкретно таких случаев, как у Дэль не было. Но похожие, в том числе как у Дейрика, описываются. И везде написано, что нельзя вмешиваться в процесс. Нельзя лечить привычными заклятиями – это сместит баланс сил в ауре.

– Так пускай останется поддержкой, но выживет! – с места поднимается Флабер, на чьём лице светится искреннее беспокойство.

Наш штатный балагур и остряк по-настоящему тревожится за меня.

– А ты бы смог лишиться всего, живя с тоской по упущенным возможностям? – приподняв бровь, спрашивает его Адиллир.

– Да к чёрту, Дэль слишком благоразумна, чтобы цепляться за тупые амбиции. – Вслед за Арчи к кровати подходит Хуч. – Я уверен, что она бы предпочла лечение.

– Так, не порем горячку! – осаживает всех Рик. – Сейчас её состояние стабильно. И я считаю, что надо подождать. Дэль имеет право сама решить свою судьбу.

– Но она без сознания, – робко уточняет Клифф, развалившийся на освободившемся диване.

Сейчас отчётливо видно, насколько он бледен.

– И не факт, что в ближайшее время придёт в себя.

– Я прекрасно функционировал даже с расслоившейся аурой, – возражает Рик, отстаивая моё право. – Она придёт в себя. Я это чувствую!

– Мальчик, ты можешь угробить её, – возражает Ариста. – Возможно, именно сейчас нужно действовать.

– Нет!

Рик вскакивает и наступает на Радики. Несмотря на должность стоящей перед ним женщины, на её власть, он уверенно подходит к командующей.

– Если бы ситуация требовала немедленного вмешательства, Коготь бы мне сообщил! Но он молчит, а значит, надо ждать. Просто ждать!

Атмосфера в палате ощутимо тяжелеет. Ариста смотрит на Рика сощурившись, давит его взглядом, но Верндари не сдаётся. Отвечает ей тем же, в его глазах читается вызов. И через мгновение командующая выдыхает, разом как-то расслабляясь и теряя маску невозмутимости на лице.

– Боюсь, у нас нет этого времени, Рик. – Она окидывает всех усталым взглядом и проходит к единственному свободному креслу у входа. – Мы все в опасности.

Она усаживается и пристраивает голову на согнутую в локте руку.

– А, то есть вы только сейчас это поняли? На втором испытании и после всех травм, которые мы получили? – язвит Флабер, глядя на командующую исподлобья.

Будь я в сознании, одёрнула бы его, но сейчас мою волю озвучивает Рик:

– Арчи, не время. У нас всех есть свои претензии к командованию «Клинков», но, как я понимаю, дэра Радики на нашей стороне.

Вопросительно приподняв бровь, он переводит взгляд на задумчивую Аристу, и та в ответ кивает.

– Правильная мысль. С единственной поправкой. – Она выпрямляется и оглядывает присутствующих в комнате. – Я всегда была на вашей стороне. Жёстко, спорно, но за вас. Однако сейчас, когда турнир остановлен…

– Что?! – в один голос восклицают ребята и Интегра.

Лишь Адиллир сохраняет спокойствие.

– Да, турнир остановлен по требованию родителей участников. Разбирательство инициировал дэр Хиларике. – Радики скользит по мне взглядом и переводит его на окно. – Сейчас собирается комитет независимых специалистов, чтобы проверить организацию соревнований и деятельность конкретно совета «Клинков».

Несмотря на полный паралич и непонятное существование, я ощущаю самое настоящее удивление. Неужели Виамир впервые в жизни проявил участие в жизни дочери? Сдержал своё слово и выступил на стороне Адель?

– А в чём тогда опасность для нас? – нахмурившись спрашивает Хуч. – Единственная угроза как раз исходила от самого турнира.

– Не всё так просто, дэр Бефферадо. – Радики по-прежнему смотрит в окно, словно ей тяжело признавать то, что она говорит. – Я долгое время отказывалась принимать факт того, что организация, которой я служила верой и правдой, прогнила насквозь. Раньше, когда «Клинки» сами обеспечивали своё существование и подчинялись только Кворуму Объединённых Государств, ни о какой коррупции и разговоров не было. Но как только де Стат занял должность командора, он постановил учредить фонд донаторов. И всё изменилось. Теперь в дела совета «Клинков» вмешиваются представители деловой элиты Марфариса. А у них свои интересы. Понятно, к чему я веду?

Она поочерёдно оглядывает каждого и останавливается на Рике.

– Я прекрасно вас понимаю, дэра Радики, – кивает он. – Более того, я и сам провёл расследование и выявил много чего интересного в делах моего отца. Вы можете ознакомиться с результатами этой работы у Максимуса виль Адерис.

– О как, – искренне удивляется Ариста. – Теперь понятно, почему дэр Адерис участвует в расследовании с нашей стороны.

– Всё настолько серьёзно? – мрачнеет Дейрик. – Тогда нам нужно срочно уезжать из Мереникта.

– Именно, мальчик мой.

– Да объяснит мне кто-нибудь, почему мы должны бежать, когда должны помочь дэру Виамиру и остальным? – под предупреждающее шипение Лилу взрывается Хуч.

– Вы под прямым ударом де Стата и дэра Верндари, – нарушает молчание Адиллир.

Огибает Интегру и становится в дверях, оглядывая всех в палате.

– Пока вы в цитадели, они могут наложить на вас чары подчинения или иначе воздействовать на вас, ваших родных. Всё, чтобы добиться от вас нужных показаний. Поэтому, как только Дэль придёт в себя, мои люди вывезут вас в Обитель Сестёр. Там, вместе с командой Реливии и Ливеки, вы пересидите до официального суда.

– Вас могут обвинить в оказании давления на нас, – делает предположение Клифф.

Наш умник, как всегда, анализирует ситуацию со всех сторон.

– Официально к вашему бегству мы не будем причастны. Вас вывезут наёмники из Гарды, они к «Клинкам» относятся опосредованно и занимают, по сути, нейтралитет, – отвечает Адиллир и снисходительно смотрит на Клиффа. – Поверь мне, все возможные нюансы я продумал. Главное, на данный момент, успеть вас эвакуировать.

– Вот этим мы сейчас и займёмся, – хлопнув руками по подлокотникам, произносит Ариста и поднимается. – Постараемся выиграть вам время, оттянув внимание де Стата на себя. Командующий уже понял, что внутри «Клинков» начался раскол, и теперь вплотную занялся выявлением отступников. Постараемся подольше играть с ним в кошки-мышки. А вы пока приведите Дэль в сознание. Иначе лекари цитадели её не отпустят.

– Так давайте её в таком состоянии и перевезём? – с детской непосредственностью предлагает Хуч. – Когда Дэль в отключке, это здорово снижает риски того, что что-нибудь пойдёт не так!

Его понимающую улыбку подхватывают остальные, и это хоть немного разряжает обстановку. Но не для меня.

– Ну я тебе это припомню, – бубню я, в который раз обижаясь на постоянные шпильки ребят в сторону моей способности устраивать переполох.

Будто я специально!

– Это всё интересно, но ваш поспешный отъезд привлечёт и без того пристальное внимание со стороны де Стата, – возражает Радики, поджав губы. – Так что работаем по плану.

Она напоследок оглядывает ребят, да с таким предупреждающим видом, что даже мне, беспомощно лежащей на кровати, расхотелось нарушать придуманный Аристой план.

– Дэль охраняют верные мне люди, – выпустив Радики из палаты, сообщает Адиллир. – Рекомендую вам всем отдохнуть. И у себя в комнатах. Продолжайте вести себя так, как положено. Будто вы не при делах.

– С моим отцом это не сработает, – хмуро отвечает Рик. – Он сосредоточен исключительно на нашей команде.

– Но не Ладимир, – возражает Адиллир. – Ему плевать на личные мотивы Аластаса, так что чем меньше вы отсвечиваете, тем меньше командор будет обращать внимание на слова дэра Верндари. Понятно? – Он выжидающе приподнимает бровь и, дождавшись кивка Рика, продолжает: – Вот и отлично. Ждите от нас новостей.

Он выходит, оставляя ребят в молчании. Но едва дверь закрывается, Интегра разворачивается к Рику и гневным шёпотом спрашивает:

– А теперь подробно и в деталях! Что произошло на полигоне? Почему у Дэль в ауре фиолетовые оттенки магии Загранья?!

Вопрос Интегры выбивает меня из и без того шаткого равновесия. Картинка перед глазами пульсирует и кружится, но я усилием воли цепляюсь за сознание. Мне нужно услышать, что произошло.

– Миражник вцепился в неё и словно впитался в её тело, – отвечает Рик с горечью бессилья в голосе. – Я ничего не смог сделать. Должен был её защитить, но не смог.

Он сжимает челюсти, явно виня себя в случившемся. В сердце щемит, ведь он ни в чём виноват. Моя ошибка – не стоило так близко подходить к копии. Желание возразить Рику придаёт мне сил, кружение замедляется, а голоса ребят звучат чётче.

– Да что ты мог сделать? – злится Лилу. – Ты себя видел? Тебя в той буре знатно перемололо, раз магический резерв настолько опустошило. Это я должна была её прикрыть. Я – модулятор и ваш щит, а отвлеклась на чужую команду.

– Тогда уж мы виноваты, раз не распознали тварь и приняли его за Рика, – возражает Клифф, приподнимаясь и морщась от боли в боку. – Ни весь мой хвалёный ум, ни то, что Арчи тебя неплохо знает, не помогли нам. Тот Рик уж очень по-риковски себя вёл. Да ещё и упорно шёл к Дэль – у нас вообще сомнений не возникло!

– Так, ничьей вины в том, что произошло, нет, – Интегра пресекает этот поток самобичевания. – Даже моего не особо плотного общения с Дэль хватит, чтобы я могла с уверенностью утверждать: ей это не понравится – то, что вы сейчас тут духом упали. При Аристе я не стала говорить, но эти загранные силы и есть причина дестабилизации ауры. Когда я их увидела, они вспарывали её ровное полотно. Однако смотрите, что я обнаружила буквально перед приходом командующей.

Раманюк достаёт из объёмной сумки длинный цилиндр и коротко просит Рика:

– Помоги.

Дейрик остаётся держать цилиндр над моей головой, в то время как Интегра, потянув за выступающую из странного устройства ленту, растягивает её и накрывает моё тело плотной прозрачной плёнкой.

– Портативный диагност! – в восхищении присвистывает Лилу. – Откуда у вас он? Это же экспериментальные разработки!

– Дэр Хиларике подарил. Не отвлекайся, – между делом отвечает Раманюк. – Смотрите внимательно и скажите: что необычного видите?

Над сияющим полотном склоняются пять макушек и одна призрачная, моя. На плёнке, словно под светом проектора появляется контур моего тела, а внутри него – целая вселенная! Яркие спирали разных цветов закручиваются и сталкиваются между собой. Взрываются и нападают друг на друга. То самое фиолетовое сияние, которое заметила Интегра, охватило контур тела и постепенно стягивается к центру груди, цепляя вырывающиеся спирали и вмешивая их в себя.

– Оно что, встраивается в ауру Дэль? – Клифф в удивлении поднимает голову и переглядывается с Лилу, мысли которой, похоже, тоже лежат в этом направлении.

У меня дыхание перехватывает от волнения, какое повисло в палате.

– Именно это я и думаю. И настолько боюсь спугнуть такую возможность, что не высказываю это предположение, – с робкой надеждой в голосе отвечает Интегра. – Уж слишком уникальный случай. Такого в науке ещё не фиксировали!

– Ну а что вы хотите? – хмыкнув, произносит Арчи. – Это же наш Переполох. Сначала она устроила его в академии, потом на турнире, сейчас вот науку с головы на ноги поставит. Не удивлюсь, если завтра она и мир перевернёт.

– Арчи! – в один голос одёргивают его ребята.

– Угомонись, – просит его Рик. – У меня ощущение, что ты сейчас пророчествуешь.

Я в растерянности оглядываю ребят, чувствуя то же самое, что и Рик. Будто Флабер сейчас действительно не шуточку свою ляпнул, а будущее наше предсказал. А где переворот мира, там и неизбежные жертвы!

– Так, пока мы тут до мрачных предзнаменований не дошутились, предлагаю последовать совету Адиллира и пойти выспаться. – сворчаивая диагност, предлагает Интегра. – Судя по динамике, новая сила именно что встраивается в ауру Дэль, и, как правильно заметил Рик, лучше не мешать этому процессу.

– Я останусь тут, посплю на диване, – тут же высказывает своё желание Рик. – Мне будет спокойнее рядом с ней.

– И почему я не удивлена? – закатывает глаза Лилу. – Может, дежурство устроим?

– Не стоит, – отнекивается Дейрик. – Идите, я справлюсь.

– Убеждать тебя не имеет никакого смысла, верно? – приподняв бровь, уточняет Интегра.

– Вы, как всегда, правы, дорогой куратор, – в тон ей отвечает Верндари, и они обмениваются понимающими улыбками. – Идите.

– Ты зови, если что! – успевает выкрикнуть Хуч, перед тем как Лилу выталкивает его за дверь.

Остальные же покидают палату с видимым облегчением. Всё же ребята здорово вымотались. Как иссякли последние силы и у меня.

Поэтому уход и последние слова Интегры для меня тонут в фиолетовой мути. Эта сила окончательно захватывает мой разум, погружает в лиловые сумерки без боли и тревог. Лишь на самой границе сознания я внезапно чувствую прикосновение ко лбу, тёплое дыхание и тихий шёпот:

– Вернись, пожалуйста, я не могу без тебя.

И я возвращаюсь. Рывком, с болью и криком, со взрывающимися перед глазами фейерверками. Со жжением в груди, от которого невозможно вздохнуть. Но прихожу в себя.

– А-а-а! – кричу, выдыхая от боли, и в панике оглядываюсь.

Потому что я не в палате! Вокруг меня неизвестный мне сад и белые стены цитадели. Но всё это окрашено в фиолетовые сумерки, а воздух вокруг наполнен странно знакомыми шепчущими звуками. Лишь спустя секунду до меня доходит, где я. Межгранье! Обитель пиримов.

– Ну наконец-то! – В меня рыжим снарядом врезается Фло. – Вот кто тебя, дурную, дёрнул общаться с миражником в таком близком контакте?! Тебе Рика мало, решила экзотического парня завести?!

Она даже прикусывает мне запястье, чтобы показать всю степень своего недовольства.

– Фло, – хриплю я, отодвигая вцепившуюся в меня рыжулю.

Её тревога понятна и приятна, но мне бы сейчас хоть что-то прояснить.

– Почему я опять в межгранье? И что вообще происходит?

– А Всевидящий его знает, что происходит! Главное, что ты вернулась!

– Откуда я вернулась?! Фло! Я ничего не понимаю, буквально мгновение назад я наблюдала за тем, как моё еле живое тело обследуют Интегра с ребятами.

– Да? – Флоренс наконец-то успокаивается и присаживается напротив.

На рыжей мордочке застывает хитрый прищур.

– И что они там наобследовали?

– Что во мне теперь есть сила Загранья, – произношу это, и сама не верю в то, что говорю. – Бред какой-то.

Лисица хмурится, задумчиво возводит глаза к небу, а потом выдаёт:

– Ну, технически эта сила и так в тебе была. Ма-а-аленькая такая часть. Через меня. Просто ею управляла только я. Помнишь, мы лечили маму Рика? Вот именно моё загранное происхождение и помогло вытянуть эту заразу из Милеи.

– То есть портальная лихорадка – это отравление людей магией Загранья? – осеняет меня. – И я сейчас пытаюсь вылечиться?

– Не-е-е, – тянет Фло. – Если бы миражник тебя заразил, а он, скорее всего, это и планировал, то ваши лекари болезнь бы уже вычислили. Мы тут с Когтем, пока пытались тебе помочь, подумали и решили, что ты абсорбировала эту силу и сейчас встраиваешь её в свою ауру.

Я где стою, там и оседаю. Ошалело смотрю на Флоренс и пытаюсь найти хоть тень шутки на её мордашке.

– Ты серьёзно? Ты вот сейчас серьёзно?

– Более чем, – кивает она, будто бы не понимая, насколько удивительна вещь, которую она говорит. – Раз ты здесь, в межгранье, значит, процесс закончился для нас успешно.

– И что для меня это значит?

– А вот это мы узнаем вместе. – Флоренс подмигивает мне, но я замечаю в её глазах беспокойство. – Главное, ты жива.

Лисичка тревожится, переживает, но, как может, храбрится и меня поддерживает. А значит, и я не имею никакого права падать духом. Тем более в Марфарисе меня ждут. Да и есть очень много незавершённых дел. И личностей, которые желательно поставить на место.

– Так, допустим. – Я ожесточённо тру лицо ладонями и оглядываюсь. – Как мне выйти из межгранья?

– А как мы в прошлый раз вышли? – задумывается Фло.

– Эм, вроде бы рядом появился Рик, и я выпала в реальность.

– Значит, идём к Рику. – Лисичка в предвкушении подпрыгивает. – Представляешь, как он обрадуется, когда увидит тебя?

– Главное, чтобы он сейчас от беспокойства с ума не сошёл, – мрачно произношу я, поднимаясь на ноги. – Он же остался в палате со мной. И если не спит сейчас, то наверняка уже всех на уши поднял.

– Тогда вперёд!

Фло рвёт с места, я еле успеваю пристроиться за ней.

– Не так быстро, Флоренс, – осаживаю я. – Ты знаешь, где мы сейчас?

– Да, это гостевой сектор. Тут где-то и твой папа с Фалисой должны быть.

Гениальная идея загорается в голове резкой вспышкой. Я предвкушающее оскаливаюсь, отчего Флоренс даже отпрыгивает от меня:

– Ты меня пугаешь!

– Не волнуйся, – успокаиваю её. – Мне кажется, я поняла, почему оказалась именно здесь. Надо поговорить с родственниками Дэль.

– В смысле?

– В коромысле, Фло! Пойдём, поиграем в мстительных духов!

Теперь уже я тащу рыжулю к выходу из сада. За ажурными переборками виднеется длинный коридор с рядом дверей. Очень похоже на дом, который «Клинки» выделили под каждую звезду.

– Как ты их разыскивать собираешься? Тут же уйма комнат! – пытается отбрыкиваться от меня Фло. – Лучше вернёмся к Рику. Сама сказала, он может дров наломать, не найдя тебя.

Я останавливаюсь у первой двери и бесцеремонно тычу в неё головой лисы:

– Смотри, кто там?

Фло поворачивается ко мне и награждает таким взглядом, получив который я должна была бы немедленно извиниться и пасть ниц. Но мы не первый день знакомы, и я отвечаю ей аналогичным образом. Смотрю исподлобья и крайне требовательно.

– Дожили, меня, универсального пирима, посланницу Милости и дщерь Благости, заставляют изображать вуайериста! – Фло закатывает глаза, но послушно проникает полупрозрачным телом за дверное полотно. – Фу! Вытаскивай меня отсюда!

– Кто там?

– Какой-то очень толстый любитель спать голышом! – в ужасе заявляет лиса.

– Поняла, погнали дальше! – схватив её под мышку, я несусь дальше по коридору.

Ещё пара комнат оказывается мимо. В одной пусто, в другой спит незнакомая пара. Около третьей Фло задумчиво произносит:

– А попа у него что надо!

– У кого? – Я в недоумении притормаживаю.

– У Иво этого! – высовывая голову из-за двери, произносит Фло.

– Дай посмотрю!

– Э-э-э, не! – Рыжуля упирается мне в грудь лапами и смотрит в глаза с праведным гневом. – У нас Рик, вообще-то!

– Это у тебя Рик, точнее, Коготь. А мне интересно. – Я отодвигаю Фло, но тут же получаю кусь за палец. – Ауч!

– Не в мою смену, милая! – сурово заявляет мне она. – Неси меня дальше, мы тут за другим!

Бурчу что-то нечленораздельное и возмущённое, но признаю, что рыжая мелочь права – нам нужно найти Фалису.

Мачеху мы обнаруживаем почти в самом конце коридора. Под довольный возглас Флоренс я открываю дверь, и мы попадаем в просторную спальню. Тут повсюду горят магические огни, а на прикроватном столике виднеется что-то, похожее на алтарь с изображением Милости. В воздухе стоит сладковатый запах благовоний, который доносится до меня даже в межгранье.

Фалиса, разметавшись и часто дыша, спит на кровати у окна. Её лоб покрыт испариной, и выглядит она ещё хуже, чем была днём. Отца нигде не видно, и это нам на руку. То, что я придумала, не предполагает наличие свидетелей. Кроме самой Фалисы.

– Фло, ты же можешь проявиться перед мачехой? – тихо, хоть знаю, что меня не услышат, спрашиваю я.

– Ага, – кивает рыжуля, семеня к алтарю и внимательно осматривая лису на картинке. – Что ты удумала?

– Виамир обмолвился, что Фалиса будет искать лечение в Обители Сестёр. О чём нам это говорит?

– Что Фалиса потеряла веру в официальную медицину? – скептически приподняв бровь, спрашивает Фло.

– Не угадала. Мачеха у Дэль, несмотря на всё её гнилое нутро, набожна. – Я киваю на алтарь. – Знаешь, это уже даже какое-то клише. Очень многие злодеи в моём мире были при этом крайне набожны и истово верили, что совершают хорошие дела на благо, если не себе, то точно человечества.

– Какие-то больные у вас злодеи, – кривится рыжуля.

– Я и не спорю. Психически так и есть, эти люди были глубоко больны. И мы сейчас направим Фалису на путь истинный путём божьего наставления. И ты, моя милая, – я присаживаюсь перед ней и мягко щёлкаю по носику, – как раз и сыграешь ту самую посланницу Милости, которой тебя и считают.

– Ну нет, – неверяще отнекивается Фло. – Ты шутишь?

– Ну да! – азартно киваю я. – Ты скажешь Фалисе, чтобы она призналась во всех грехах, и тогда зараза оставит её бренное тело. Запоминай, именно так и надо сказать. Чем более пафосно, тем больше тебе будет веры.

На мордочке Фло всё ещё виднеется сомнение, когда Фалиса с прерывистым вздохом переворачивается и приподнимается на кровати. Сорочка висит на её исхудавшем теле, а ключицы пугают тем, как выступают. Мачеха ведёт по комнате полубезумным взглядом и спрашивает:

– Кто здесь?

– Она нас видит? – замерев, испуганно спрашиваю я.

– Скорее, слышит отзвуки нашей беседы. – Фло поднимается в воздух и вспыхивает мягким оранжевым сиянием. – Пожелай мне удачи.

Пространство вокруг неё идёт всполохами, будто свет попал на грани драгоценного камня, и вместе с тем Фалиса вскрикивает и отползает по кровати в дальний угол.

– Кто ты?! – в ужасе выдыхает она, во все глаза глядя на явившуюся Флоренс.

– Твои молитвы были услышаны, – жутким многоголосьем произносит Фло, войдя в образ. – Милость послала меня огласить свою волю!

Мачеха во все глаза смотрит на сияющее перед ней чудо. Подползает к краю кровати и сначала с недоверием, а потом со всё возрастающим благоговением глядит на Флоренс.

А лисичка и рада стараться. Витая в воздухе, садится в позу лотоса и, разведя лапки в стороны, продолжает разглагольствовать:

– Милость говорит: покайся в грехах своих, очисти душу – и изойдёт зараза из тела твоего!

Я не выдерживаю и прыскаю от смеха. Зажимаю себе рот, стараясь не нарушать конспирацию рыжей актрисы. Флоренс же хоть и не выходит из образа, но недовольно кривится. Фалиса же воспринимает это на свой счёт, тут же сползает на пол, встаёт на колени перед рыжулей.

– Я всё сделаю, всё расскажу, дайте только до Обители добраться!

– Не Сёстры будут отпускать тебе грехи, – тут же находится Флоренс. – Все, кого ты обидела, когда-либо задела или навредила – они должны простить тебя. Иначе не будет тебе житья в этом мире.

– Но я… – Фалиса запинается, заламывает руки за спину и беспомощно смотрит на лису. – Я ведь тогда лишусь всего. Меня в лучшем случае упрячут в тюрьму.

Хмурюсь, потому что не ожидала такого. Мачеха даже на краю гибели, даже видя божественное чудо, пытается торговаться. Но то, что делает Флоренс в следующее мгновение, пугает не только Фалису, но и меня.

Вспыхивая оранжевыми и фиолетовыми всполохами, она раздувается в размерах. На её мордочке появляется такой жуткий оскал, что я потихоньку отползаю к двери.

– Не выполнишь условие – сгниёшь в болезни. Твоя кожа превратится в лоскуты и начнёт отваливаться. Разум будет предавать, пугая самыми страшными кошмарами, которые ты можешь представить. Ты умрёшь! Умрёшь в страшных муках! В тех самых муках, на которые обрекла столько людей!

С каждым новым словом Фло увеличивается, нависая над взвизгнувшей в страхе мачехой.

– Я поняла! Я поняла! – истерично вопит Фалиса, закрываясь руками и рыдая.

Слёзы градом текут по её лицу, но я вижу, что она и в самом деле прониклась внушением.

– То-то же! – напоследок нравоучительно выдаёт рыжуля и исчезает, возвращаясь в межгранье.

Где её уже встречаю я, глядя на малышку с восхищением и какой-то материнской гордостью.

– Вот это ты зажгла, – похлопывая в ладоши, хвалю я её.

– А ты сомневалась? – Фло с нарочитой небрежностью стряхивает невидимые пылинки с плечика. – Пойдём отсюда, Фалисе нужно время переварить послание. А мне – отдохнуть.

– Конечно-конечно, – соглашаюсь я, бросая взгляд на скулящую мачеху, которая забралась на кровать и теперь покачивается, обхватив колени. – Нам тут делать больше нечего.

Странным образом я не чувствую никакого сострадания к этой женщине. Смотрю на неё как на статиста в фильме – её не жаль, ей предоставили шанс исправить то, что она наворотила. Если мачеха сделает, что обещала, то я найду способ исполнить волю «Милости», выдав за неё лечение моими силами.

– На ручки, – капризно тянет Фло, и я подхватываю её, понимая, что рыжуля за время представления вымоталась.

Тихонько выскальзываю из спальни Фалисы и бодренько топаю на выход из гостевого сектора. Но у двери Иво Флоренс внезапно срывается с рук и, бросив «Погоди!», просачивается сквозь преграду.

И мне не остаётся ничего другого, кроме как ошарашенно уставиться на закрытую дверь. Правда, уже через мгновение громогласный рёв и звуки ломаемой мебели заставляют меня подпрыгнуть и отступить сначала на один шаг, а потом ещё на два в сторону выхода.

Ещё через секунду в коридоре появляется Флоренс с выпученными от страха глазами.

– Бежим! – вопит она и пролетает мимо меня со скоростью пушечного ядра.