Первая ночь для дракона

Глава 11

Хоть Лора и пыталась держаться, а всё равно чувствовалось, как в ней что-то надломилось. Она жалась к Вигхарту как-то непривычно тесно, обнимала себя за плечи и постоянно ёжилась, потирая их ладонями. В конце концов он не выдержал, снял свой плащ и отдал ей. Идти недалеко, конечно, но смотреть просто невозможно на то, что с ней творится. Внутри так всё и переворачивается. И даже дракон ворчливо ворочается, словно бы безмолвно упрекает в том, что Вигхарт оставил Лору так надолго и не поторопился заполучить свой танец. О котором попросил совершенно искренне, надеясь, что девушка смягчится, и опасаясь, что снова проявит упрямство.

Но Марлиз нашла бы ещё кучу способов, чтобы удержать Вигхарта в стороне от неё, если бы он не откупился от неё танцем. Положение требовало, как и её помощь во многих трудных моментах выяснения правды об эфри.

И Вигхарт ещё немного задержался рядом с ней, будто мало было целого дня. А теперь даже представить боялся, что могло бы произойти, не отвлеки Филиберта от Лоры тот несчастный слуга.

— Пришли, — напомнил Вигхарт, когда они остановились у двери её комнаты.

Девушка, кажется, не сразу его услышала.

— Если его светлость василиск… То как он не убивал взглядом раньше? — спросила она невпопад, подняв на него чуть замутнённые, ставшие почти болотными глаза. — Про какую печать он говорил?

Всё-таки силы Филиберта слегка коснулись её. Даже удивительно, что она ещё неплохо держится. Другим, может, и того оказалось бы достаточно, чтобы умереть на месте. Наверное, человеческая богиня Вайса хранит своих подопечных и от магии василисков тоже.

— Это печать или метка кёнига. Она запирает силы Филиберта, не давая им выхода. — Вигхарт осторожно пригладил чуть растрепавшиеся волосы Лоры. — Герцог умел их контролировать. Но его самообладание — не слишком-то надёжная защита от случайных убийств, как это. Потому Нортвин решил поступить так категорично и вовсе ограничить их.

— Почему же эта печать вдруг перестала работать? — Девушка нахмурилась.

— Кто знает? — Вигхарт пожал плечами. — Может, время пришло и она немного ослабла. Метки драконов-наследников очень сильные. Но и с ними может произойти такое, особенно вдали от хозяина.

— А вы, — Лора поправила на плечах его плащ, — вы дракон-маг? Или всё же наследник?

И с чего вдруг задалась таким вопросом? Разве сейчас ответ на него имеет хоть какое-то значение? Главное — она осталась цела и почти невредима. А это недомогание пройдёт — к счастью.

— Я привык считать себя драконом-магом, — ответил Вигхарт терпеливо. Хоть терпения на то, чтобы просто спокойно стоять рядом с растерянной и оттого немного трогательной Лорой у него оставалось всё меньше. — Но я ношу в себе кровь кёнигов. Только моя очередь на престол очень уж далека. Не доживу.

Он усмехнулся. Лора покачала головой, опуская взгляд. Стянула плащ и вернула его.

— Спасибо. Мне уже лучше. Идите, вас ждут. А я лучше прилягу.

— Я так с вами и не потанцевал.

— Это не то, о чём сейчас вам стоит жалеть. Когда-то всё это, — она обвела взглядом двери в комнаты эфри, — вообще всё это закончится.

— Я ещё не сделал свой выбор. — Вигхарт мягко коснулся ладонью щеки Лоры, но она отклонилась, старательно пряча взгляд.

— Пусть об этом тревожатся те, кто больше всего желает попасть в вашу постель.

И всё же в её голосе прорезалась обида, как она ни пыталась её скрыть. И, словно бы досадуя на то, что Вигхарту это стало понятно, Лора повернулась и быстро скрылась за дверью комнаты.

Он постоял ещё немного, глядя в преграду деревянной створки, затем поднял плащ, что сжимал в руке, и, развернув его, вжался лицом в ещё, кажется, хранящую тепло Лоры ткань. Может, придумал, а может, и правда ощутил тающий след её запаха на ней. Всё это слишком сложно. Хочется махнуть на всё рукой и последовать голосу собственных, невероятно сильных желаний. Но нельзя. Будущий наследник, кровь от крови — это то, чем нельзя распоряжаться опрометчиво и бездумно. Это отдельная жизнь, которая должна быть в безопасности. А Лора — она слишком яркая для того, чтобы вести тихую жизнь во благо даже своего ребёнка. А тем более — ребёнка того, кто ей, похоже, и правда безразличен.

Вигхарт вздохнул, задрав голову к высокому своду, в самой верхушке которого плясали свет и тени, и отправился в кабинет. Пожалуй, лечь сегодня не придётся рано.

Филиберт, как и можно было предположить, ждал его. Закинув ногу на ногу и сомкнув кончики пальцев рук, он сидел в кресле у стола и смотрел куда-то в центр окна, за которым, наверное, ничего не видел.

— Я порой задумывался, — проговорил он, едва Вигхарт приблизился, — что будет, если я обращу собственную силу на себя самого? Вот так, через отражение.

— Что же, среди твоих предков не нашлось ни одного достаточного глупца, чтобы это проверить?

Он остановился напротив, глядя в окаменевшее от раздумий лицо герцога.

— Нет. Они все слишком любили себя, — усмехнулся тот. — Как, впрочем, и я. Но, говорят, василисков можно победить именно так.

— Тебе придётся уехать, — оборвал его самоуничижительные речи Вигхарт. — Прямо утром. И до тех пор, пока ты не выяснишь, что происходит с меткой кёнига и почему она вдруг перестала сдерживать твои силы. У меня в замке сейчас слишком много людей, чтобы рисковать. У того слуги тоже есть семья — и тебе придётся написать извинения им за то, что всё это случилось. А мне озаботиться откупом. Иначе поднимется шум. Ротландцы и так только начали привыкать к тому, что с нами можно и нужно жить в мире. Такие случаи могут многое испортить.

— Ты испугался. — Филиберт прищурился, выслушав его. — За эту девушку, Лору. Испугался. Кто бы мог подумать.

— Это справедливо. Потому что ты мог её убить.

— Думаю, сейчас ты уже убил бы меня, если бы такое случилось.

Он встал, поправил широкий пояс, что перехватывал на талии белоснежную рубашку.

— Я буду ждать от тебя вестей. И прости, что вынужден так поступить, — добавил Вигхарт.

— Я всё понимаю, — Филиберт развёл руками, — жаль, что так вышло. Письмо с извинениями семье погибшего я передам со слугой. А Лоре за всё, что она увидела, за то, что почувствовала, передай их лично. Думаю, ты будешь не против её утешить.

Вигхарт только головой покачал, провожая его взглядом. Фон Таль не может обойтись без своих любимых двусмысленностей. Хоть и прав, если уж признаться самому себе.

До того, как отправиться спать, ещё пришлось объясняться с некоторыми из гостей. Ожидаемо то, что случилось, вызвало много неодобрения у глав родов Виесса: многие из них и так наступили себе на горло, принося клятву герцогу, которому не слишком-то доверяли. Но, выслушав все доводы, они, кажется, немного успокоились. Вигхарт предложил им остаться погостить ещё какое-то время — сколько они пожелают. Но мысленно надеялся, что они всё же разъедутся как можно скорее.

Ночь получилась короткой и тревожной. Наутро Филиберт и правда уехал — без лишних проволочек, оставив письмо для семьи безнадёжно погибшего слуги, которого звали Миро. Часть герцогской свиты, не готовая отъезжать так срочно, осталась, но и они уже собирали вещи — ещё до полудня отбудут.

Вигхарт едва успел сесть за срочные дела, что без меры принесли с собой фрайгерры, требуя срочного их разрешения, как прибежал Нидгар и, поклонившись, доложил о возвращении того небольшого отряда из пяти человек, который был отправлен навстречу Эдвину Вурцеру, если тот просто задержался, и прямиком к нему в поместье, если по пути туда он всё же не встретится.

Скоро в кабинет Вигхарта пришёл их старшина — Семан. Ещё пыльный и встрёпанный — едва дух перевёл после долгой езды.

— Нам пришлось доехать до имения Вурцеров, ваша светлость, — доложил он ровно. — Там нас встретил его старший сын. Оттмар. Вот он нам и рассказал, что его отец выехал в Кифенвальд по вашему приглашению, но по дороге на его карету напали сумеречники. Перебили всех из сопровождения. Он и сам получил известие о том только недавно — от старосты ближайшей деревни, недалеко от которой всё это случилось. Разорённую карету и тела нашли охотники.

— Почему он не сообщил мне? — Вигхарт перевёл медленный взгляд с чернильницы, украшенной гравировкой, изображающей драконов и пламя, на лицо Семана — всё в пыльных разводах. — Почему не отправил гонца?

— Сказал, что не успел, — тот пожал плечами, — было много хлопот по перевозке тел в Анкетар. И по погребению. И он как-то забыл.

«Ну конечно», — мысленно хмыкнул Вигхарт. Вряд ли Оттмар Вурцер в первую очередь не подумал о том, куда направлялся его отец. Вряд ли не обрушил на голову неугодного сюзерена кучу самых низких ругательств. Так что он не мог замотаться и забыть — такое дело решается быстро. Скорее Оттмар просто чего-то опасался. Или пытался замести какие-то следы, чтобы людям Вигхарта не удалось ничего по ним отследить.

— Спасибо, — бросил он Семану. — Можешь идти.

Похоже, когда закончится вся эта суматоха, когда выбор будет сделан, а будущая мать наследника окажется под необходимой защитой, придётся хорошенько перекопать всё герцогство. А вот Оттмара Вурцера стоит уже сейчас вызвать в Кифенвальд для ответа.

Кстати, о выборе, который тяготел над Вигхартом день ото дня всё напряжённее. Девушки явно волновались, родичи ждали возвращения их к мужьям — хоть разъяснения насчёт Права первой ночи их всё же немного успокоили.

— Нидгар, — кликнул Вигхарт оруженосца, когда Семан ушёл.

Слуга, который только что принёс кувшин с водой и фрукты, вздрогнул от неожиданности. Мальчишка явился быстро, вытянулся в ожидании распоряжений.

— Да, ваша светлость.

— Позови ко мне эфри Орланд, — бросил Вигхарт.

Пока в Кифенвальде гостил отец Маргит с некоторой частью своего необходимого сопровождения, удалось разведать о ней немало тревожных подробностей. Пришлось перетрясти всех слуг да и самого эдлера Орланда расспросить о многом. Теперь же стоило понаблюдать за ней самой в тот миг, когда она будет слушать всё, что Вигхарт о ней узнал. Положение её стало очень шатким, хоть эфри о том, конечно же, ещё не знала.

Маргит пришла быстро — бледная, напуганная, с распахнутыми ужасом глазами, словно что-то поняла. Она куталась в накидку, надетую поверх тонкого льняного платья, и не решалась подойти ближе, сесть по другую сторону стола в то самое устрашающего вида кресло, где даже мужчинам сидеть порой было неловко.

— Скажите, давно вы задумали отравить эфри Вурцер? — не стал Вигхарт заходить издалека. — Дифтига припасли заранее?

Девушка забыла вдохнуть, только губами беззвучно шлёпнула.

— Нет! Что вы! Ваша светлость! — пылко воскликнула через мгновение. — Почему я? Я вообще таких существ, как этот… дифтиг, боюсь. А чтобы прикасаться…

Он встал из-за стола и двинулся к ней, заставляя чуть пятиться.

— Таких существ? — переспросил. — А меня вы боитесь? Я тоже в некотором роде “такое существо”. Даже гораздо побольше буду. И поопаснее. Так вот, вы не боитесь, что я не стану слушать ваш лепет и решу, что вы достойны быть наказаны за то, что пришли в комнату к Лоре и оставили там то, что вскоре могло бы её убить?

Маргит замерла, её кожа уже почти сравнялась цветом с волосами, губы задрожали.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, ваша светлость.

— Зато, может быть, поймёт жена вашего брата, у которой в вашем родном Хасесанде есть крупная аптекарская лавка? Может, мне стоит отправить к ней проверку и выяснить, не привозят ли ей из Бергландера — совершенно случайно — яйца дифтигов? А может, кто-то, кто держит их в доме… — Вигхарт прищурился, глядя в наполненные испугом глаза Маргит. — Вряд ли для неё это закончится хорошо. Как и для вашего брата.

— Я не хотела зла Лоре, — эфри замотала головой, потупилась, теребя концы пояска, — и не решилась бы её убить. Я слишком боюсь. Если бы вы знали… Как я боюсь!

Вигхарт чуть приостановился, перестав на неё напирать. Кажется, она и так уже близка к истерике. Ещё немного, и из неё и вовсе ничего не выпытаешь.

— Чего вы боитесь? — он заставил свой голос звучать спокойнее, хоть и хотелось изрыгать огонь. В натуральном смысле. — Возвращения домой? Встречи с мужем, который незадолго до свадьбы с вами похоронил первую жену? Которая умерла при весьма загадочных обстоятельствах. Я многое знаю о вас — теперь. И понимаю, что защита вам очень нужна. — Вигхарт поддел пальцами подбородок Маргит, заставляя поднять голову. — А вашему стремительно нищающему роду нужны деньги. Таковы уж, к сожалению, наши неспокойные времена. Кто-то неожиданно взлетает, кто-то падает. Красивых дочерей раздают замуж за вчерашних нуворишей, как взятки. И ради поддержки и помощи семье вы без возражений ляжете в мою постель, согласитесь родить мне ребёнка. Лишь бы приструнить жестокого муженька, но сохранить выгодный брак. Верно?

Маргит вдруг перестала трястись и нахмурилась, сжав губы. Она внимательно разглядывала лицо Вигхарта, словно бы нашла в нём какие-то новые черты.

— Вы так подробно справляетесь о жизни всех эфри, что к вам приехали… — её голос ещё чуть дрожал, но становился всё твёрже. — И ни перед чем не остановитесь…

— Да. Я не настолько опрометчив, чтобы доверять рождение своего ребёнка абы кому. Доверять его убийце. И то, что случилось тогда с эфри Вурцер, может оказаться решающим моментом в том, чтобы отправить виновницу вон отсюда и не тратить больше ни моё, ни её время.

— Что же остальные девушки? Их вы уже проверили?

— Если это вас успокоит, первую, самую явную, кандидатку на роль отравительницы я отбросил сразу. С остальными пришлось повозиться: не думаете же вы, что ваши родственники были приглашены сюда только на праздник? В итоге остались вы. Если вы признаетесь честно, я подумаю над тем, чтобы чем-то помочь вам в непростой ситуации с мужем. Раз уж никто из вашей родни на это не способен. Если же будете упорствовать, вам станет ещё хуже. Поверьте.

Маргит вздохнула, вновь подняв на Вигхарта короткий потухший взгляд, огляделась и всё же села в кресло, что стояло позади.

— Я не думала, что всё окажется так серьёзно, — начала она рассказывать. — Что этот дифтиг так опасен. Да, это яйцо подарила мне Верда. Аптекарская лавка досталась ей по наследству, и у неё порой появляются такие… редкие товары. Она передала мне яйцо перед тем, как я отправилась с вами в Кифенвальд. Сказала, что можно так припугнуть самую явную соперницу, — девушка вздохнула. — Только припугнуть! И расчистить себе дорогу.

— Лора едва не умерла, — напомнил Вигхарт. — Хотите сказать, ваша невестка не рассказала о том, насколько силён яд дифтигов?

Надо же, когда все эфри собрались здесь, он и думать не думал, что Маргит окажется способна на такое. В Кифенвальде она вела себя вполне сдержанно и вежливо. Даже тихо — и было видно, что готова ко всему. На всё согласна. Но что при этом у неё в рукаве был припрятан яд для той, кто встанет на пути, — вряд ли хоть кто-то о том мог догадаться.

— Я не знала! — повысила голос Маргит. — Я сама испугалась, когда увидела её в таком состоянии! Думала, помается чуть, задумается… Притихнет.

Вигхарт сделал шаг назад, и девушка смолкла.

— Знаете, такое рвение можно было бы счесть полезным. Счесть сильной чертой. Но только не за счёт здоровья и жизни неповинного человека. Она не виновата перед вами в том, что… такая, какая есть. И что вас всех она так задевает.

— И вас тоже? — Маргит дёрнула уголком рта.

— Я мыслю чуть по-другому. — Вигхарт отвернулся. — А вы можете собирать вещи. Завтра под стражей отправляетесь домой, а оттуда — в изгнание на границу с Бергландером. Там для вашего мужа и его сомнительных рвений найдётся много применений.

— Я не останусь в изгнании с Родхаром! — едва не взвизгнула Маргит. — Лучше повесьте меня. Или голову отрубите.

Да, слухи о возможной тяге её супруга к неоправданной жестокости по отношению к женщинам теперь дошли и до Вигхарта. Если бы это открылось раньше, возможно, он быстрее нашёл бы отравительницу Лоры.

— Я приставлю к вам своих людей. Они присмотрят за вами, — попытался он хотя бы в этом успокоить эфри. — Как только найдётся достаточно доказательств его жестокости и вины в смерти предыдущей жены, он сразу отправится в Кифенвальдские темницы. Вы же не окажетесь там только потому, что я верю, что вы не желали эфри Вурцер смерти. Что ваш поступок был результатом только вашего страха и незнания об истинной опасности дифтигов.

Маргит встала, держа спину неестественно прямо, разгладила юбку платья, явно пытаясь скрыть дрожание рук.

— Благодарю за милость, ваша светлость. Позвольте только узнать, надолго ли я отправлюсь в изгнание?

— До моего следующего распоряжения насчёт вас. И кстати, — добавил он, — о вашем отъезде лучше не говорить другим эфри раньше времени. Я сам им всё объясню.

Маргит присела в книксене и степенно вышла, явно стараясь сохранить лицо. После разговора с ней на душе осела неприятная горечь: её тоже можно было понять. Однако это не оправдание. Порой даже война не оправдание для жестокости и убийств, а уж женское соперничество — тем более.

Дальше пришлось срочно решать и улаживать все неприятные недоразумения, связанные с гибелью слуги на балу. Но случившееся вызывало всё больше подозрений. Никогда не было такого, чтобы блокирующая метка кёнига вдруг переставала действовать. Просто так, пройди хоть сотня лет. А тут — стоило только Лоре оказаться рядом с фон Талем, коснуться его — и стряслась очередная беда.

Но ведь Лора — человек, обычная, лишённая магии девушка… Вигхарт опустил взгляд на шкатулку с драгоценностями фон Абгрундов. То, что она теперь открывалась только эфри Вурцер, уже говорило о том, что применять к ней слово “обычная” — это только успокаивать себя. И оправдывать своё нежелание дальше лезть в жизнь Лоры, в её прошлое, которое чем больше открывалось, тем большими загадками одаривало.

— К вам графиня фон Вальд, — внезапно доложил Нидгар.

И чуть ссутулился, когда Вигхарт поднял на него вопросительный взгляд.

— Я просил не беспокоить меня некоторое время.

Он невольно повернулся и посмотрел в окно: солнце уже ушло на закат. Похоже, он просидел, разбираясь то с одним делом, то с другим, гораздо дольше, чем рассчитывал.

— А кого мне ещё беспокоить? — голос Лотберги словно скрежетом ударил по ушам. — Ты сидишь здесь, заперся, а между тем эфри Вурцер на грани истерики. После того как ей рассказали о смерти отца её мужа, — женщина при этих словах коротко закатила глаза, — она просто погасла.

— Этого не может быть, — буркнул Вигхарт.

Чтобы рыжеволосая, словно бы всегда объятая огнём Лора вдруг погасла… К тому же от известия о смерти человека, которого она не слишком-то жаловала.

— Вигхарт! — настояла Лотберга. — Ты слышишь меня вообще? Она даже со мной говорить не хочет. Даже со служанкой своей. Просто сидит у окна и смотрит в него.

Он с трудом отвёл взгляд от ещё не разобранной кипы бумаг и обращений: пора заводить секретаря, иначе придётся поселиться в кабинете — и дракон внутри зачахнет от скуки. Пока главы родов здесь, надо бы выбрать в помощники кого-то из их юных отпрысков. И для себя польза, и кому-то из ворчливых аристократов лишняя милость.

— Я зайду к ней, — кивнул он тётке, которая гневно его разглядывала. — Но уверен, что это просто временное отрицание. Пройдёт.

— Иногда мне кажется, что у тебя вот здесь пусто. — Лотберга наклонилась над столом и ткнула ему в грудь пальцем. — Бедная девочка! Она во всём винит себя. Почему? Что такого ты вбил ей в голову, что у неё вообще появляются подобные мысли? Иногда мне кажется, что ты ядовит не только внутри. Ты так или иначе отравляешь жизнь всем, кто собирается вокруг тебя надолго. Ты такой же, как твой отец.

— Просто я линдворм. А ещё я всегда хочу разобраться в том, что меня тревожит.

— Так ты останешься один. Кое-что порой полезно не знать.

Графиня развернулась и вышла, горделиво выпрямив спину. А Вигхарт уже не смог ни на чём сосредоточиться. Все мысли доверху наполнились Лорой. Они вертелись вокруг неё, останавливаясь то с одной стороны, то с другой.

Не выдержав воцарившегося в кабинете безмолвия, Вигхарт всё же отправился к ней. Что там говорил Филиберт о желании утешить? Неужто все мысли Вигхарта насчёт несносной эфри Вурцер так явно написаны у него на лице?

В башне эфри было слегка шумно. Кажется, графиня фон Штейн за что-то ругала служанку. Тихая возня слышалась из покоев Маргит, которая наверняка уже собирала вещи. Николь только сидела тихо. Она всегда была самой спокойной и покладистой. Да и в жизни её до приезда в Кифенвальд не отыскалось ничего порочащего её нрав или репутацию — сплошные благодетели. Она даже помогала раненым чужакам, когда на окраине аллода раскинулся первый после окончания последней битвы лагерь драконов. Похоже, на это и стоит обратить больше всего внимания.

Вигхарт задержался у двери Лоры, за которой тоже было устрашающе тихо, а затем вошёл. Служанка, что хлопотала в гостиной части их, тут же спохватилась и побежала докладывать о нём подопечной. Он пока неспешно прошёл следом и остановился в проходе спальни. Лора только голову повернула, когда служанка смолкла, и та, присев в книксене, быстро удалилась, напоследок послав Вигхарту умоляющий взгляд. Надо же, а вот она, похоже, прониклась любовью к эфри Вурцер. Несмотря на то, что у многих женщин та вызывала очень противоречивые чувства.

— Ваша светлость, — Лора встала, чтобы приветствовать его реверансом, — не ожидала вашего визита.

— Почему же? — Он подошёл чуть ближе, приглядываясь.

Она была бледной, почти до синевы. Даже веснушки на её коже потускнели. Глаза лихорадочно поблескивали, кожа на губах превратилась в тоненькую сухую корку. Похоже, она плакала — и эта догадка показалась удивительной. Кажется, Лора всё умела принимать с поразительной стойкостью. Но не теперь?

— Потому что сейчас в вашей голове наверняка куча подозрений насчёт меня. После гибели Эдвина Вурцера от рук сумеречников. Вы же не оставили мысль о том, что я с ними как-то связана? А драконы… щепетильны. И не любят грязи. По крайней мере, на тех, кто находится рядом с ними.

— Похоже, размышления в одиночестве не пошли вам на пользу, Лора. — Вигхарт остановился рядом с её креслом. — Вы придумали себе невесть что.

— А что тут придумывать? Всё это. Всё, что происходит со мной с того дня, как я покинула имение фрайгерра Вурцера, — это просто немыслимо. А теперь он сам убит. Возможно, из-за меня. Я не верю в такие совпадения. Ещё этот слуга… Я будто в болоте тону.

Вигхарт и сам не верил в подобные совпадения. И чтобы разобраться в этом, волей-неволей придётся откопать ещё немало связей Лоры с её позабытым прошлым. Вот только почему оно беспокоило его с каждым днём всё меньше?

Девушка порывисто встала и обошла кресло, но как будто забыла, куда хотела дойти. Замерла, сомкнув перед собой руки, и вдруг резковатым жестом вытерла щёку.

— Лора, — вновь позвал её Вигхарт. — Я ни в чём вас не виню. И не собираюсь ни за что карать. Ничего не ясно. Но я хочу отыскать все нити, которые привели к тому, что случилось.

Она опустила голову и посмотрела на него через плечо.

— Боюсь, тогда станет только хуже.

Снова пришлось её догонять, потому что она, как осторожный зверёк, всё норовила увеличить между ними расстояние. Вигхарт подошёл и, взяв за плечо, развернул девушку к себе. Но взгляда Лора так и не подняла. Никогда ещё не приходилось видеть её в таком подавленном состоянии. Но она говорит и шевелится — а это уже хорошо. Лучше того, о чём рассказала Лотберга.

— Посмотрите на меня, Лора. — Вигхарт коснулся её подбородка пальцами.

Она качнула головой, опуская её ещё ниже, но всё же глянула исподлобья — и по её лицу пробежала явная гримаса досады и горечи.

— Я принесла столько хлопот. И до сих пор не знаю, что ещё случится.

— Неважно, что случится. Всё это только очередной шаг к правде. — Вигхарт костяшками пальцев легонько провёл по её острой ключице. — Вы на многое мне открыли глаза. Не забывайте об этом.

Она сжалась, кажется, ещё сильнее, стала совсем маленькой, словно высохший без воды цветок. Наверное, среди всех доводов она нарочно пыталась отыскать те, которые указывали бы на какую-то выдуманную ею вину. И, пока девушка не опомнилась, Вигхарт качнулся к ней и быстро подхватил на руки.

— Что вы делаете?! — Она уцепилась за его шею. — Пустите меня!

Оживилась — это ещё лучше. Значит, не совсем ещё погрязла в унынии и сомнениях — когда всё уже и правда становится безразлично. Её щёки тут же вспыхнули румянцем, губы порозовели — вместе с явным негодованием в неё словно вновь хлынула жизнь.

И потому, несмотря на возмущение Лоры, Вигхарт вернулся к креслу, сел в него и опустил её себе на колени. Она подходила для этого идеально. Уместилась в его руках, словно была для них создана. Правда, сразу попыталась встать, потому пришлось удерживать её на месте.

— Тише. — Вигхарт коснулся губами её ушка. — Просто посидите и успокойтесь. Вы дрожите.

Она и правда содрогалась мелко, словно бы от озноба. Ещё немного Лора посидела, храня странный в таком положении отстранённый вид, и всё же навалилась на грудь Вигхарта, чуть поджала ноги, словно хотела забраться на его колени полностью. Он слушал быстрые удары её сердца, как свои: дракон чувствовал резкие, взбудораженные токи её крови и волновался тоже, жарко дыша, обдавая нутро нетерпеливым теплом.

Лора, кажется, хотя бы на время смирилась с тем, что её никуда не отпустят, а потому задумалась, совсем затихнув. Вигхарт наклонился, немного приподняв её подол, провёл ладонью вниз по тонкой лодыжке — и смахнул туфлю с аккуратной узкой ступни. Затем вторую. А Лора, обхватив его за шею, чтобы не свалиться, словно бы окаменела, потрясённая этим, но остановить всё же не попыталась. Вигхарт провёл рукой выше по стройной ножке девушки, забрался под тяжёлую ткань юбки и нижней рубашки. Её кожа была удивительно прохладной и гладкой. Острая коленка, мягкое, податливое бедро, что вмиг напряглось до волнующей упругости от прикосновения, — её хотелось касаться без конца.

— Ваша светлость, — проговорила Лора чуть севшим голосом. — Если вы считаете, что я от расстройства брошусь в вашу постель, то вы ошибаетесь.

Она поймала его руку через ткань и попыталась убрать, бессовестно ёрзая на нём в стремлении подняться. Но Вигхарт уже поймал девчонку — и отпускать пока не собирался.

— Я не тащу вас в постель, если вы не заметили. — Он тронул губами встрёпанный локон возле её шеи.

— Но вы… — Она вздохнула возмущённо, так и не найдя подходящих слов, когда Вигхарт продолжил мягко гладить её чуть выше колена — размеренно, убаюкивающе. И хоть откровенность прикосновений явно будоражила и гневила Лору, она ещё выжидала, не начиная вырываться. Ей как будто нравилось — но на лице её сейчас читалась жесточайшая борьба. Хорошо, что поблизости нет опасных предметов, которыми она могла бы запустить ему в голову.

Вигхарт всё же убрал руку, чтобы не разозлить её окончательно. Лора повернулась к нему, негодующе поправляя юбку и явно подбирая самые колкие слова.

— Вы… — Она снова попыталась встать.

— Кто я? — провокационно усмехнулся Вигхарт.

— Драконище, — неожиданно выдала девушка, выбрав, видно, единственную достаточно сдержанную характеристику среди тех, что сейчас крутились в её рыжеволосой голове.

И правду ведь сказала — не поспоришь.

А раз он наглое драконище, то… Терять ему уже нечего. Вигхарт зарылся пальцами в мягкие волосы на затылке девушки и вмиг завладел её губами. Потрясающе сладкое чувство лёгкого сопротивления, когда они ещё твёрдые и плотно сжатые. Но ещё пара мгновений, осторожный напор, заискивающие касания — и они раскрываются, позволяя всё больше и больше. Разрешая мягко скользить по ним языком, дыханием и проталкиваться дальше. Она ещё осторожничает, прислушивается к своим ощущениям, а затем наконец отвечает. И тогда в голове словно что-то вспыхивает. Дракон внутри оживает окончательно и ворочается огромным горячим телом, давая понять, что ему тоже нравится то, что происходит. То, что чувствует человеческая ипостась при близости с этой девушкой. Только с ней — ни одна из эфри не вызывала в Вигхарте даже десятую долю подобных ощущений. Что уж говорить о желаниях.

— Ваша светлость… — выдохнула Лора, когда он дал ей миг глотнуть воздуха.

Нет, ещё рано. Сейчас она соберётся с мыслями — наверняка самыми острыми и гневными — и всё испортит.

Вигхарт снова накрыл её губы своими — девчонка рассерженно фыркнула, до лёгкой боли вцепившись кулачком в его волосы. Похоже, то, что сейчас с ней происходит, удивляет и гневит её саму.

Но эти почти невинные посиделки в кресле с умопомрачительно притягательной девушкой на коленях с каждым мигом всё больше рисковали стать не такими невинными. Потому Вигхарт всё же отпустил Лору, выдохнул медленно, стараясь успокоить бешено несущуюся по телу кровь. Но дракону это явно не понравилось. Настойчивое ощущение, что он растёт внутри, только усилилось — хотелось подняться в воздух и развернуть крылья, вдохнуть воздух огромной грудью — захватывающе! И причиной тому всего лишь поцелуй…

— Вам полегчало? — Вигхарт с трудом отвёл взгляд от ярких губ Лоры. — Вы перестали думать о том, что я хочу в чём-то вас обвинить? Перестали думать, что в чём-то виноваты?

— Не совсем. — Она покачала головой, сминая пальцами на груди его рубашку. — Может, вы снова что-то задумали. Что-то хотите вынуть на поверхность. Сейчас для того самый удобный случай.

Она досадливо поморщилась, опуская взгляд.

— Мне просто хочется вас целовать — и всё. — Вигхарт заглянул в её лицо. — Мне хочется этого очень часто. Почти всегда.

— Думаю, уже довольно, — вдруг снова обозлилась Лора. — Это ничему не поможет.

И мигом, так, что он не успел её удержать, она вскочила на ноги. Подхватила с пола туфли и босиком добежала до банкетки у изножья кровати. Села обуваться, стараясь не смотреть на Вигхарта. А он, напротив, не мог не смотреть на неё. И в горле разрасталась горечь — от понимания, что он, кажется, не может выбрать её. Это будет неразумно. Опрометчиво. По-мальчишески глупо, как бы ни кипела кровь от вида этой рыжей несносной девушки. Но вокруг неё слишком много непонятного и, возможно, опасного. Какая ещё часть её прошлого выскочит в самый неподходящий момент — этого, кажется, никто не мог знать. Разве что Оттмар Вурцер, её муж.

Мысль о том, что Лора всё же чужая жена, угрожающе часто пропадала из головы, а когда возвращалась — становилась всё более раздражающей. Нужно образумиться, пока не поздно, пока собственные желания, словно понесшая лошадь, не утащили совсем не в ту сторону.

Вигхарт встал, поправляя съехавший набок пояс. Лора оправила подол и замешкалась, явно не зная, что же теперь делать.

— Перестаньте терзаться тем, в чём вы не виноваты, эфри Вурцер, — напомнил ей Вигхарт. — Всё выяснится со временем. А пока просто свыкнитесь с мыслью, что ради безопасности вам лучше оставаться здесь. Хотя бы до приезда вашего мужа.

— Оттмар будет здесь? — Девушка недоуменно изогнула брови. — Вряд ли он что-то знает.

— Я думаю по-другому. Но в любом случае до его приезда я намерен определиться с выбором эфри по Праву первой ночи. Потому ваша участь, возможно, скоро станет гораздо легче, поводов злиться на меня — меньше. А значит, вы вернёте себе хотя бы часть утраченного душевного равновесия.

— Очень на это надеюсь, — буркнула Лора.

После всего, что сейчас творилось с ними, её слова прозвучали слишком холодно. Вигхарт кивнул ей напоследок и вышел. Но прежде чем отдалился от двери, услышал, как в неё с другой стороны ударилось что-то мягкое. Наверное, маленькая подушка, что лежала на банкетке рядом с Лорой.