Первая ночь для дракона

Глава 19

Пламя стоящей на столе свечи опасно качнулось, рискуя потухнуть, когда Вигхарт быстро прошёл мимо. Не думала, что мои слова настолько его взбудоражат: он даже на ноги подскочил, когда я рассказала ему, что собираюсь остановить Смрад, наложив на источник сотканную из преобразованной сумеречной энергии печать Кригера. Ведь как-то она сдерживала во мне изнаночную драконью силу. Значит… Значит, и там должна помочь. Только страшно было представить, сколько мощи должно быть в ней заключено. И сколько силы положено на её создание. Но ведь мой муж — сильнейший дракон-маг! А я всё же не просто безродная девица, попавшаяся у него на пути, — я наследница ведьмовской силы фон Абгрунд.

Громкие слова, конечно. А на деле, признаться, пока я говорила о том, как хочу остановить Смрад, и сама порой ловила себя на мысли: “ А не сошла ли я с ума?”

И мой недоверчиво настроенный муж только поторопился сомнение это укрепить:

— Это безумие, Лора, — в очередной раз повторил он.

Да разве есть другой выход? Ведь уничтожая сумеречников, ничего не исправишь. Эта зараза будет расползаться повсюду, она везде достанет драконов, куда бы они ни решили двинуться. И рано или поздно она уничтожит их.

— Безумие, — согласилась я. — Но я не зря хотела тогда встретиться с тобой. Не зря пошла к фон Талю, чтобы он устроил наше знакомство. Потому что только ты можешь это провернуть. Только ты умеешь менять сумеречную энергию на противоположную, светлую.

— Это временный эффект. Что, если созданная мною печать через некоторое время просто растворится, вновь обратится сумеречной стороной? — Мой драконище страдальчески закатил глаза. Но за этим я всё равно видела, как он сосредоточенно обдумывает всё, что я ему рассказала. Потому не стала отвечать: он не ждал ответа.

Наверняка уже примерился к моей безумной — согласна! — задумке с нескольких сторон. И пока он ходил по небольшой комнате, потирая уже хорошенько заросший подбородок, я наблюдала за ним. И внутри что-то звенело от осознания, что, кажется, всё, способное нас разделить, мы сумели преодолеть. Что он, несмотря на все мои опасения, даже в тот миг, когда я лишилась печати Кригера, не оттолкнул меня и не стал ни в чём обвинять.

А ещё он был так невероятно красив сейчас — даже уставший, нахмуренный, чуть раздражённый, — я готова была любому в глотку вцепиться, если у кого-то хватило бы смелости не согласиться с этим. Наша с ним близость в обители Дочерей — то из множества мгновений, что я вспоминала, находясь в плену фон Таля. Вспоминала и боялась, что это больше не повторится. И что я так и не смогу ничего ему объяснить. Что он не узнает меня до конца.

— К тому же подобраться к самому источнику почти невозможно, — продолжал вслух рассуждать Вигхарт. — Сила Смрада сомнёт любого дракона. Заразит его вмиг. Я смогу продержаться некоторое время. Да и то… Мне будет трудно. И смогу ли я после дороги к нему сделать ещё хоть что-то…

Он иногда останавливался, неподвижно глядя перед собой. Порой посматривал на меня. Но пока я давала ему время уложить всё в голове.

— Я попытаюсь сделать печать стабильной. Ведь я смогла упорядочить силу Смрада во мне.

Тут я совсем не была уверена. Но пока не хотела этим тревожить мужа ещё больше.

— Получается, мне нужно вновь обратиться к Сёстрам. Чтобы они научили меня накладывать печать Кригера? Или мне придётся просить совета у самого вашего… бога? — Вигхарт вздохнул, качая головой. — Если это невозможно — повторить его печать? Сложить её из перевёрнутой сумеречной энергии. Если это подвластно только Сёстрам?

— Ты можешь попробовать.

— У нас нет времени на обучение, Лора, — мрачно возразил упрямый, как и всегда, драконище. — День Первых кёнигов уже довольно скоро. А ещё дорога до Бергландера. А там до источника… Ты хоть понимаешь, что нам придётся просить помощи сумеречников?

— Думаю, они должны меня послушать. А больше всего — своего предводителя.

Я тоже встала, уже не в силах выдерживать скопившееся в комнате напряжение. Недоверие мужа просто изматывало меня — уж как мало сейчас было сил после дороги, после беспокойной ночи. Я сама пыталась в своё время обдумать все возможности. Хотела уговорить Дагмара помочь — избавиться от того, что так или иначе угрожает всем. Но он тогда только снисходительно посмеялся. Он тоже не верил, что это возможно.

— Ты всерьёз веришь, что Дагмар согласится помочь? — Драконище остановился наконец и взял меня за плечи. — Лора, когда-то ты, наверное, знала его. И, может, то, что между вами зарождалось, давало тебе надежду, что он сумеет тебя понять. Но сейчас — уже сейчас он, скорей всего, снова наполнился Смрадной энергией. Эффект моего воздействия на него прошёл. И потому он будет мыслить по-другому. И вряд ли примет сторону, противоположную его брату.

— Вигхарт… — Я положила ладони ему на грудь, ощущая так ясно и остро, как чуть взволнованно бьётся его сердце. — Да, он тогда решил, что все мои идеи — это только блажь и наивные выдумки. Но никогда он не казался мне безнадёжным. Мне не нравилась тьма в его душе. Но он не мёртв окончательно. Думаю, ты сам в этом уже убедился.

Герцог пошарил взглядом по моему лицу, заметно помрачнев. Наверное, ему не нравилась мысль о том, что нас с Дагмаром раньше что-то связывало. Я даже думала, что люблю его. Но теперь всё это истлело. Не за давностью, не из-за того, что я потеряла память и забыла всё это, а потому, что со мной слишком многое случилось, чтобы остаться прежней, даже вернув воспоминания.

— В любом случае попробовать нам стоит, — наконец согласился со мной Вигхарт. — А там… Решим, что делать дальше. Сейчас же нам нужно дождаться встречи с Марлиз. Мы должны предупредить кёнига об опасности. А ещё нам нужно отдохнуть. Может, после сна вся эта затея перестанет казаться мне такой дикой.

Я не стала спорить. Мы просто завалились спать — и несмотря на все беспокойные мысли я уснула очень быстро, даже не боясь, что Филиберт вдруг отыщет нас.

Но вот на что мы совсем не рассчитывали, так это на то, что Марлиз в “Белый гусь” так и не явится: ни утром, ни днём, ни даже к вечеру, как бы Вигхарт ни откладывал наш дальнейший путь до Кифенвальда.

— Мы не можем ждать её вечно. — Эта задержка уже начинала меня беспокоить.

Того и гляди Филиберт и на наш след выйдет. Да, кёнига нужно предупредить. Но если фон Таль отыщет нас, то никто уже не сможет это сделать. Я больше не нужна ему, Вигхарт для него опасен — а значит, скорей всего, он пожелает нас убить. Даже кёнигу вряд ли решит преподнести как трофей к празднику.

— Нужно выяснить, что с Марлиз, — возразил муж. — Возможно, ей нужна помощь.

— А может, она просто решила вернуться на сторону герцога, чтобы обезопасить себя от его гнева? Занять сторону того, кто, возможно, победит, — проворчала я в ответ, продолжая собирать вещи.

Да, наверное, во мне ещё говорили все обиды на драконицу. А может, всё же невольная ревность, хоть я и понимала, что это глупо: Вигхарт ничем не дал для неё повода. И даже несмотря на то, что провёл с Марлиз довольно много времени наедине, я и мысли не допускала о том, что между ними могло что-то случиться. Но всё равно назойливый червячок ревности точил меня, как бы я ни старалась его задавить.

— Она не смогла бы вернуться на сторону герцога, — совершенно невозмутимо уверил меня Вигхарт, проигнорировав явное ехидство моих слов. — Она слишком уважает Нортвина, слишком дорожит его расположением, чтобы предать его даже ради бывшего любовника. Кёниг вывел её на нынешние высоты — не без её заслуг, конечно, — потому она не вернётся к Филиберту.

Я тихонько закатила глаза, совершенно раздосадованная этой его уверенностью. И своей неспособностью быть столь же уверенной в поступках Марлиз. Оставалось только верить ему и полагаться на то, что драконицу он знает несравнимо лучше, чем я.

Потому мы всё же отправились к имению Марлиз цу Раух.

— Мы только узнаем, где она и что с ней.

— Затем сразу в Кифенвальд. Не будем гостить, — неуклюже пошутила я.

Но Вигхарт всё же снисходительно хмыкнул на моё замечание:

— Конечно.

И в очередной раз я порадовалась тому, что мой муж — дракон. Одно только меня беспокоило во всех этих перелётах на многие мили: что постоянное поддержание второй ипостаси изматывает его. Он всё же не так давно был сильно ранен. Но Вигхарт запрещал мне даже думать об этом. Ну да — как будто это так просто.

До небольшого, стоящего на высоком мысу имения Марлиз путь оказался не таким уж долгим. А места в её владениях были очень даже живописными и умиротворяющими: гладкое небольшое озеро по одну сторону от небольшого замка, больше похожего на большой дом, которому кто-то решил придать более внушительный вид. Вдалеке виднелись плавные волны приземистых лесистых гор, а вокруг раскинулись просторные луга с большими островками лиственных лесов.

И какими бы пасторальными ни казались просторы вокруг, а имение цу Раух располагалось всё же на землях фон Таля — это значительно всё подгаживало. Я даже предполагала — думаю, не без оснований, — что герцог может поджидать нас там, зная, что Вигхарт непременно пожелает узнать, что не позволило драконице прибыть в “Белый гусь”.

Герцог позволил страже у стены замка вдоволь разглядеть своего дракона, который собирался садиться на огромной каменной террасе дома, как будто нарочно предназначенной для огромных ящеров. За нами зорко следили арбалетчики на единственной круглой башне, к месту нашего приземления уже стекались дозорные.

— Что-то случилось, — ментально обратился ко мне Вигхарт. — Но следа сумеречников я тут не чувствую. Стражи слишком много. И они готовы стрелять в любой миг. Хоть и видят, что я из своих.

Мы всё же сели, и нас тут же окружили стражники, хорошо вооружённые и настороженные, — действительно, ещё немного, и это будет похоже на враждебность.

— Ваша светлость, — вышел вперёд один, судя по одежде — старший. — Мы не ждали вашего визита.

Вигхарт окинул всех взглядом и кивнул.

— Я и сам не собирался возвращаться. Но для этого есть причина. Я хочу узнать, всё ли в порядке с мэдхен цу Раух и где она сейчас.

Стражники переглянулись, явственно мрачнея.

— Мы отправили вам известие в Кифенвальд, как и просила мэдхен на случай… непредвиденных происшествий, — старшина осёкся было, но продолжил: — Вчера ночью на неё напали. Сумеречники. Дракона мы убили. Но мэдхен была ранена слишком сильно.

Вигхарт резко шагнул вперёд — и стражник даже слегка отпрянул от неожиданности.

— Что с ней? — Показалось, он сейчас схватит того за грудки и тряхнёт со всей силы.

— Она умерла утром, — сглотнув, но всё же не потеряв лица, ответил стражник. — Так и не смогла восстановиться. Лекарь сказал, это из-за яда, что был на оружии, которым её ранили…

— Что за яд? — голос Вигхарта вдруг стал глухим и каким-то хриплым.

Даже у меня в груди защемило от этого страшного осознания. А всё равно в голове не укладывалось. Как такое могло случиться?

— Лекарь не смог сказать точно. Предположил только, что он должен был быть очень сильным, чтобы не дать ранам затягиваться.

Я подошла к мужу и осторожно обхватила ладонями его локоть. Пожала — и Вигхарт обернулся ко мне с коротким кивком, давая понять, что он в порядке. Хоть я и знала, что это не так.

— Кёнигу отправили весть? — всё же спросил он после нескольких мгновений совершенно мёртвого молчания.

— Да, — кивнул старшина, внимательно шаря взглядом по его лицу.

Словно подозревал в чём-то. Да, наверное, многие, кто знал об особенностях Вигхарта, могли бы решить, что именно яд линдворма достаточно силён, чтобы воспрепятствовать заживлению ран. Но в то же время так мог подумать только тот, кто совершенно ничего не знал ни о моём муже, ни о его отношении к Марлиз.

— Она ни с кем не встречалась до того, как?.. — Герцог медленно попятился, уже, похоже, намереваясь убираться отсюда.

— Нет, ваша светлость, — помотал головой старшина.

— Благодарю.

Вигхарт развернулся и, отойдя на достаточное расстояние от стражников, что отступили к краю террасы, обернулся драконом.

— Ты не хочешь проститься? — спросила я его мысленно.

—Я пока не могу, — ответил он и замолчал надолго.

Мы вернулись в Кифенвальд только утром следующего дня. Теперь моя супружеская метка была освобождена от той, что наложил герцог фон Таль, и я невероятно остро чувствовала, как напряжён и подавлен Вигхарт. Может, мне мерещилось, но, кажется, я даже слышала слабые отголоски его мыслей, хоть он ограждал меня от них, и не осуждала его за скрытность. Не в этом случае.

Весть о смерти Марлиз ему ещё только предстоит осознать.

Мы сделали несколько кругов вокруг Кифенвальда, чтобы убедиться, что никто из подручных Филиберта нас здесь не поджидает. И, только уверившись в полной безопасности, Вигхарт решил садиться. Бальд уже встречал нас — какой-то возмужавший за эти недолгие, но невероятно насыщенные дни, — и на его лице виделось явное облегчение: наверняка Лотберга не могла ему не сообщить обо всём, что случилось и что она знала сама.

— Вигхарт, — совсем позабыв о сдержанности, он бросился к кузену, и они обнялись так крепко, что мне показалось, что сейчас затрещат даже крепкие драконьи кости. — Проклятье, я места себе не находил. Мне сообщили, что до Шницана вы так и не добрались, а ваших следов на пути туда никто не обнаружил. Я даже по тону письма понял, что мать страшно напугана вашим исчезновением.

Он говорил почти без умолку, пока мы шли до наших теперь общих с Вигхартом покоев. Оказалось, что посыльные фон Таля всё же наведывались сюда: несколько раз дозорные замечали неподалёку от замка тени сумеречных разведчиков. Похоже, герцог уже что-то подозревал, да только доказательств того, что его брат теперь был в плену Вигхарта, у него ещё не было.

Николь благополучно добралась до имения своей кузины и осталась пока там — к счастью, в дороге ей удалось избежать неприятностей, а сейчас ею никто не интересовался. Для фон Таля она была совершенно бесполезна. Но по понятным причинам процесс её развода с мужем теперь пришлось отложить на неизвестный срок.

Бальд пытался донести до нас с Вигхартом ещё какие-то незначительные новости, но, признаться, слушать их вовсе не хотелось. Моё потрёпанное ветром тело требовало отдыха, а Вигхарт и вовсе был серым, словно с него отстирали всю краску.

— Да, у нас выдались нелёгкие дни, — проговорил он, когда поток взволнованно-радостного трёпа кузена иссяк. — Фон Таль собирается убить кёнига. И уже убил Марлиз. А мы собираемся закрыть брешь, из которой истекает Смрад. И нам нужно успеть до Дня Первых кёнигов.

Бальд только рот приоткрыл, заметно ошарашенный кратким и холодным отчётом брата.

— Марлиз?.. Постой. Это какой-то бред. Как вы собираетесь закрыть брешь? Это вам не родник камнями забросать!

Но Вигхарт не стал дальше слушать его.

— Дай нам хоть немного времени отдохнуть. А дальше я буду говорить с Дагмаром.

И Бальд не стал возражать: нас наконец оставили в покое после того, как служанка принесла нам завтрак, к которому мы не притронулись.

А просыпаться в Кифенвальде, к которому я уже успела привыкнуть в попытках увильнуть от Первой ночи с моим драконом, оказывается, приятно. А ещё приятнее, когда рядом спит муж, раскинувшись на постели, словно в полёте. Может, ему и снился полёт — кто знает, как это устроено у ящеров. И хоть нас ждали не слишком приятные дела, разговоры, подготовка к дальнему пути, я не смогла отказать себе в том, чтобы просто тихонько на него полюбоваться: на сильную спину и руки, на его умиротворённое во сне лицо.

Но, словно почувствовав мой внимательный взгляд, Вигхарт скоро проснулся, и, невероятно голодные, мы быстро расправились даже с холодным, как снег в горах, завтраком, больше походящим теперь на обед.

И почти сразу вслед за этим муж повёл меня в самые недра Кифенвальдского замка — для разговора с Дагмаром, который, по словам Бальда, вёл себя всё время заточения удивительно тихо.

— Ты можешь остаться к комнате, — предупредил меня Вигхарт, прежде чем мы покинули её.

— Думаю, лучше мне будет поучаствовать. Разве тут есть о чём беспокоиться? Теперь я не беззащитна перед ним и его знаниями обо мне. И теперь ему не удастся ни в чём меня обмануть, даже если он захочет.

Хоть Дагмар при встрече, как выяснилось, всё-таки не лгал мне. Почти. Рассказал всю правду, которую я пожелала узнать, но умолчал лишь о том, что мы с его братом всё же были знакомы. И этой мелочи теперь было достаточно, чтобы вовсе относиться к его словам с оглядкой.

— Думаю, в этом-то и может скрываться немаленькая опасность, Лора. — Вигхарт глянул на меня искоса, одёргивая только что надетую рубаху. — Вас сейчас вновь многое связывает. И это не всегда на пользу.

— Я постараюсь удержаться от сантиментов, — с лёгкой обидой в голосе проворчала я.

Жаль, что сейчас он не может чувствовать то же, что и я, — в полной мере. Супружеская метка не даёт такой возможности.

Но, к счастью, Вигхарт не стал давить на меня и позволил на вполне, между прочим, понятных основаниях вместе с ним наведаться к Дагмару.

Даже стража встречала нас, кажется, с огромным облегчением на лицах, будто они всё же опасались, что в случае попытки пленника сбежать не сумеют удержать его. Но, признаться, взглянув на подземелье Кифенвальда, я и представить себе не могла, что отсюда вообще можно выбраться самому. Будь ты даже дракон. Казалось, вся громада замка ощутимо давит сверху — и его пасть захлопнется, перемелет в пыль при одном только желании покинуть его.

Камера Дагмара располагалась в страшных глубинах катакомб. Словно его нарочно пытались запрятать подальше и усложнить ему путь наверх при попытке вырваться. Тут и заблудиться недолго: кажется, Даже Вигхарт не сумел бы отыскать верный путь, если бы старшина стражи — тоже дракон — не взялся нас проводить. Здесь пахло сыростью, факелы на стенах то и дело потрескивали, выстреливая искрами к самому своду. Сумрак витиеватых ходов казался бездонным.

Дагмар ждал нас. Наверное, до него уже дошла весть о том, что хозяин Кифенвальда вернулся. Но когда мы вошли в его камеру — совершенно, на первый взгляд, пустую, — он даже не шевельнулся. Здесь была лишь каменная постель, которой служил выступ стены, и такой же стол с противоположной стороны. Подстилкой пленнику служил только тонкий тюфяк — и именно на нём, отвернувшись от двери, сейчас и лежал сумеречник.

— Гляжу, вы всё-таки живы, — проговорил он глухо, не поворачивая головы.

— Мы-то живы, — резковато ответил Вигхарт. — А вот будешь ли ты жив, зависит только от тебя и от твоего желания нам помочь.

Теперь только Дагмар обернулся. Даже приподнялся на локте. Но посмотрел он не на герцога, а на меня.

— Ты вспомнила.

— Я всё вспомнила, Дагмар, — согласилась я. — И ты лгал мне. Потому не думай, что тебе удастся меня разжалобить. А теперь вспомни о том, что я говорила тебе до того, как пропала год назад. И помоги нам добраться до источника Смрада.

— Да вы умом тронулись, — вдруг развеселился сумеречник.

Откинулся на спину и приложил ладонь ко лбу, качая головой, словно я и правда сказала какую-то несусветную чушь. Признаться, сейчас совершенно непонятно было, снова ли он заполнен Смрадом или магия Вигхарта в нём ещё не отгорела.

— Может быть, — не стала я спорить. — Но только так нам можно попытаться победить его. А если мы не попытаемся, даже тот мир, что сейчас только-только установился на землях Ротланда, будет нарушен.

— Ему нет дела до мира, — заметил Вигхарт. — И до жизней других людей. В нём говорит сумеречная сила, которая требует жертв. Беспорядков, чужого страха.

— Вы не правы, ваша светлость. — Дагмар снова сел. — Моя голова никогда не была столь ясной. И, наверное, хотя бы за это я должен вас поблагодарить. За то, что вы, скорей всего, казните меня рано или поздно, благодарить не стану.

— Это как посмотреть, — мой муж криво усмехнулся. — По мне, так лучше смерть, чем жизнь в полном подчинении чужеродной воле. И жаль, что большинство из вас этого не понимают.

Дагмар вновь помрачнел.

— То, что вы задумали… Даже сумеречники не выдерживают долго там, в самом чреве этой смрадной бездны.

— Однако вам хватает сил продолжать незаконно добывать “кровь гор”. — Вигхарт неспешно подошёл к сумеречнику, пристально оглядывая его. — Ну-ка.

Он чуть склонился и положил ему ладонь на плечо. И тут даже я почувствовала переплетение их противоположных сил.

— Вы хорошо меня приложили, ваша светлость, — пояснил лёгкое недоумение на лице моего дракона Дагмар. — Я…

— Ты до сих пор не отвоёван Смрадом, — закончил за него герцог. — Что ж, это удивительно, но не слишком. Я и правда вложил в тебя много сил.

Я громко фыркнула на его слова. Кому, как не мне, знать, каким он был истощённым после их схватки в обители Дочерей.

— Вы можете провести нас к самому чреву, — продолжила я прерванный разговор. — Я не могу знать точно, но всё же… Если закрыть сам источник, то, возможно, те, кто раньше питался от него и был от него заражён, сумеют со временем освободиться от его влияния.

— То есть ты говоришь об излечении от Смрада всех сумеречников? — тут даже Вигхарт озадачился.

А я и сама не понимала толком, откуда у меня берутся такие смелые предположения. Как будто когда-то раньше я уже всё это хорошо обдумывала — а сейчас все мои размышления снова всплывали в памяти, а я лишь осознавала их заново.

— Лора, — вздохнул Дагмар и с лёгкой опаской покосился на Вигхарта, который тут же гневно запыхтел, услышав такое свойское ко мне обращение. — Мне не хотелось бы, чтобы ты питала какие-то напрасные надежды на спасение всех и вся. Это было бы слишком хорошо. Да и, боюсь, даже если сумеречники вдруг начнут освобождаться от Смрада, вряд ли это пройдёт для них бесследно.

— И вряд ли кёниг будет доверять им так, как раньше, — не стал спорить Вигхарт. — Особенно после того, в каких событиях они участвовали. Например, в подготовке будущего покушения на него и его семью.

Дагмар резко повернулся к дракону, меряя мрачным непонимающим взглядом.

— О чём вы…

— Не делай вид, что не знаешь о планах своего братца, — Вигхарт не удержался, всё же повысил голос.

— Я правда не знаю, — в том же тоне ответил сумеречник. — Да, он говорил не раз, что имеет не меньше прав на трон, чем Нортвин. Но он понимал, что его сил не хватит, чтобы одержать над ним верх. Потому я всегда воспринимал его слова как пустое ворчание. Из-за печати кёнига он всегда был под его присмотром.

— Теперь нет, — вставила я. — Он заставил меня уничтожить печать. И он собирается напасть на Нортвина в День Первых кёнигов. И думается, что без войска сумеречников тут не обойдётся. А ещё раньше… Когда я пропала, потеряла память… Это по его приказу меня хотели убить. И только метка Кригера спасла меня от смерти. Его благословение. А люди Филиберта решили, что я мертва.

— Этого не может быть. — Дагмар замотал головой.

— Он не хотел, чтобы я встретилась с Вигхартом. Не хотел, чтобы попыталась донести до кёнига способ избавиться от Смрада.

— Ты просто был ему удобен и полезен, — закончил за меня Вигхарт уже гораздо спокойнее. — Как цепной пёс, который выполняет грязную работу. Ты не думал, почему он не торопится тебя вызволять, хоть наверняка уже знает, где ты? Потому что он уже не может быть уверен в твоей верности ему. Вывези мы тебя из Кифенвальда — даже для того, чтобы доставить кёнигу, — и он попытается убить тебя по дороге. Тем более ты и так как будто мёртв — как его брат. И для того, чтобы избавиться от тебя, у него есть все возможности.

— Вы лжёте! — Дагмар вдруг вскочил на ноги.

И Вигхарт мгновенно загородил меня собой. Вытянул вперёд руку, предостерегая сумеречника от безрассудного нападения. А он, наверное, мог — совершенно непонятно было, чего от него можно ждать.

— Мы не лжём, — успокаивающе проговорила я. — Просто мы хотим сказать, что у Филиберта своя игра, о которой даже ты не знаешь. И тебе, кажется, уже не осталось в ней места. Свои связи и, возможно, договоренности с сумеречниками он, благодаря тебе, уже установил.

Дагмар сделал шаг к Вигхарту, словно бы ещё не до конца избавившись от желания убить его. Но всё же остановился, чуть ссутулив плечи.

— Нам нужно лишить его силы сумеречников. Ты, когда Смрад отхлынул из тебя, ещё долго был не в себе. Значит, если мы закроем канал, то же может случиться и с остальными, — ровным голосом разъяснил муж. — Ты поможешь нам? Или мне правда просто нужно тебя казнить?

Сумеречник сделал несколько шагов назад, пока не упёрся в свою каменную лежанку и не сел на неё тяжёлым кулём.

— Хорошо. Я помогу. Только обещайте мне, что, если всё удастся, я получу полное прощение в глазах кёнига. И мне не придётся больше скрываться.

— Это будет решать Нортвин. Если нам удастся его уберечь. Но я могу пообещать, что со своей стороны сделаю для этого всё.